Читать книгу Последний маг полуночи - Артур Карнеллин - Страница 3

Всю неделю Марк готовился к побегу. Он складывал в походный рюкзак самое необходимое: документы, деньги, запасную одежду. Если отец снова заведет речь об архитектурном отделении университета – он будет готов в любой момент захлопнуть дверь этого дома за спиной.

Утро воскресенья пахло кофе и свободой. В этот день Сергей не будил его в семь утра упреками, не заставлял «перестать валять дурака». Марк мог спать хоть до обеда – отец давно махнул рукой на его распорядок.

Марк не интересовался тем, чем будет заниматься отец. Друзей у него было немного, и потому обычно Сергей ходил в зал, выезжал в город или просто проводил время в своем кабинете. Очень редко они вместе могли посмотреть какой-нибудь фильм или сериал, а ещё реже – вместе поехать куда-то в город. Каждого это устраивало, потому никто и ничего друг другу не говорил.

– Чем займешься сегодня? – спросил Сергей, отодвигая газету в сторону.

Марк удивился. Отец редко начинал разговоры первым.

– Тренировка. Кубок через две недели, – он ковырял вилкой в омлете, избегая взгляда.

– Тоже сегодня схожу в зал, – проговорил Сергей. – Может, вечером фильм посмотрим? Закажем пиццу.

Марк чуть не поперхнулся. Отец ненавидел фастфуд.

– Ты… в порядке? – не удержался он.

– Старею, наверное, – Сергей хмыкнул. – Хочу сына иногда видеть, пока не разъехались.

Марк почувствовал странное сжатие в груди. Он машинально долил отцу кофе – жесть, который они не практиковали годами. Сергей поднял глаза, но ничего не сказал. Только уголок его рта дернулся.

– Ладно, я поехал, – Марк встал, убирая тарелку. – К восьми вернусь.

Город встретил его удушливой духотой. Южно-Сахалинск казался Марку гигантским муравейником – кривые дома, чахлые тополя, люди-муравьи, спешащие по своим делам. Это наводило на мысль, что этот город для него устарел. Он попытался вспомнить детство, как ему хотелось играть во дворе, но отец заставлял учиться, как ему хотелось бегать по этим тротуарам, покупать мороженое и веселиться. Все это осталось там, в прошлом – вместе с мечтами о полноценной семье. Когда-то давно в этом городе умерла его мать, но все другое продолжило существовать. И эти деревья росли так же, и люди все так же спешили по своим делам, а в нелепых дома загорался свет. Все было так, и все будет так.

– Марк! – окликнул кто-то со спины.

Тот вылез из своих мыслей и обернулся. Это был Илья. Он как-то странно держал в руках рюкзак, будто украл его у кого-то.

– Ты чего не позвонил? – Марк нахмурился.

– Телефон сел, – запыхавшись, ответил Илья.

– Что в рюкзаке?

– Там… Это… Деньги, – Илья понизил голос.

– Деньги? – удивился Марк, – откуда и сколько? Банк, что ли, ограбил?

– Тише ты! – засуетился Илья.

– Откуда? – уже шепотом спросил Марк.

– Выиграл сегодня в покер, – Илья схватил его за рукав, – там двести тысяч…

– Сколько? – громко спросил Марк от удивления.

– Двести, – повторил Илья, снова осмотревшись, – если будешь так кричать, нас ограбят.

– Вы играли на наличные?

– Да, там новенький появился. Он это все мне проиграл.

– И что? Ты хочешь поделиться? – спросил Марк, вспоминая их недавний разговор.

– А зачем я должен делиться с тобой? – Илья переменился в лице.

– Да шучу, – улыбнулся Марк, – поздравляю с такой победой.

– Спасибо. Ты можешь подержать эти деньги у себя?

– Зачем?

– Мать всегда в моих вещах роется. Она сразу найдет их, куда бы я их ни спрятал. Тогда проблемы будут…

– А у меня не будет? Вдруг отец найдет.

– Он тоже в твоих вещах роется?

– Нет… Наверное, – Марк задумался, – сколько надо будет их хранить?

– Дней пять-шесть, – ответил Илья, – я как раз карту в банке оформлю.

Марк тяжело вздохнул. Возвращаться домой не хотелось – отец мог быть еще там. Но отказать другу…

– Пять дней, – буркнул он, хватая рюкзак. – Потом забираешь, или комиссия за хранение.

Илья лишь кивнул. Марк закинул рюкзак на одно плечо и отправился домой, обдумывая все, что рассказал Илья. Все-таки он небезопасно играет. Надо что-то с этим делать. А то его родители узнают, и тогда будут проблемы у них обоих.

Снова погрузившись в свои мысли, Марк дошел до дома. Следовало посмотреть парковку, вдруг там автомобиль отца, и он еще не успел уехать. Но Марк решил, что найдет оправдание внезапному возвращению. Надо было придумать, куда спрятать рюкзак, чтобы отец случайно на него не наткнулся.

Дверь в дом была не заперта.

Марк замер. Отец никогда не нарушал это правило. Рука сама потянулась к карману – мобильный, полиция… Но что, если отец просто забыл?

Марк тихо приоткрыл дверь и присмотрелся. В прихожей было темно. Осторожно открыв дверь, Марк пронырнул внутрь. Сердце вдруг начало бешено биться, отдаваясь глухим гулом где-то в ушах. Ладно вспотели, а дыхание стало каким-то сбитым. Марк тихо шагнул в прихожую. В глаза бросился беспорядок, которого никогда не было в этой квартире.

Куртки, что всегда аккуратно висели на вешалках, были сорваны. Обувь, которую за которую отец так часто ругал Марка, разбросана, а большое зеркало разбито. На стенах виднелись вмятины и трещины, будто здесь кто-то дрался. Здесь явно что-то случилось. Скорее всего, это грабители. Видимо, застали отца, когда он куда-то собирался, потому здесь и случилась драка. Если это так, и отца нигде нет, а у дома не полиции, значит, грабители могут быть всё ещё здесь, а отец мог пострадать от них.

Марк, пытаясь не издавать ни звука, прошел дальше. В глаза сразу бросилась оторванная дверь в гостиную и разбитые стекла от стеллажа. Дрались здесь не на шутку. В свете, поступавшем с разбитой люстры в коридоре, Марк увидел следы крови на полу. Он разволновался ещё сильнее. Что же случилось, и где отец? Звать его Марк не стал. Мысль, что здесь кто-то ещё есть не оставляла его.

Он тихо прошел в гостиную. Вдруг грабители напали на его отца, и он лежит сейчас там без сознания. Легкий сквозняк дал понять, окно открыто. Марк сразу же посмотрел туда. Окно было разбито, а половина карниза свисала с него, держась за другую половину. Марк медленно переступил через разбитый телевизор и заглянул за перевернутый диван. Отца нигде не было. Зато в глаза сразу бросилась ровная дыра в диване и песок, который Марк сразу не заметил. Песок был повсюду, будто здесь прошла песчаная буря.

Скрипнула дверь, и Марк резко дернулся. Сердце убежало куда-то в пятки, а все тело пробрал холодный пот. Что, черт возьми, здесь произошло?

В углу гостиной Марк увидел биту. Отцу подарили ее когда-то давно, и тот просто хранил ее там. Видимо, так страховался от грабителей, а, может, просто забыл переставить ее в другое место. Марк подошел и взял биту. Так он чувствовал себя уверенней, будто она могла защитить его от всего зла в мире.

В глаза бросились куски подтаявшего льда. Словно кто-то разбил здесь большую ледяную фигуру, какие делают в Новый год на площади. Песок, лед и кровь – как все это связано? Если в гостиной отца нет, и ничего не пропало, что тогда случилось?

Марк медленно  прошел на кухню. Там, на удивление, все стояло на своих местах. Только кружка на столе и газета говорили, что отец был здесь, и он никуда не уходил. По крайней мере, кружку за собой он бы убрал.

Послышались шаги наверху и чей-то голос. Он не принадлежал отцу – его тембр Марк уже давно выучил. Что же делать? Звонить в полицию или проверить, что там наверху?

Марк принялся рассматривать варианты. Чтобы позвонить, нужно выйти хотя бы в подъезд – здесь его сразу услышат. Но как скоро приедет полиция? Может, отцу нужна помощь прямо сейчас? Зажав в руке телефон с набранным номером экстренной службы, а во второй руке биту, Марк начал медленно подниматься по лестнице. Он останавливался каждый раз, когда осколки или обломки мебели скрипели под его ногами. Голос наверху становился отчетливее, к нему добавились звуки ударов: кто-то кого-то бил по лицу и что-то спрашивал.

Марк поднялся на второй этаж. Прямо у лестницы был кабинет его отца. Именно оттуда слышались голоса и удары. Марк понимал, нужно, хотя бы, разглядеть кто там, сколько человек, и что они делают, чтобы продумать дальнейшие действия.

– Если ты не скажешь, где он, я буду тебя бить до тех пор, пока жизнь не померкнет в твоих глазах, – доносилось до Марка. За словами следовал звук удара.

Марк, почти не дыша и не делая лишних движений, добрался до двери в кабинет отца и взглянул в щель.

Он увидел отца, сидящего на стуле и стоящего рядом с ним незнакомца. Еще кто-то стоял напротив отца и бил его по лицу. Незнакомцы были странно одеты. На улице лето, а они в длинных серовато-белых теплых плащах с мехом на воротнике. Услышав очередной удар, Марк отвернулся, и осколки от разбитых перил предательски скрипнули под ним. Незнакомец, стоявший рядом с отцом, резко повернул голову в сторону Марка. Успел ли он спрятаться?

Подождав немного и поняв, что никто не идет проверять, Марк еще раз взглянул в щель. Теперь он увидел, чем были скованы руки отца.

Лед. Такой же, как и осколки в гостиной. Кто связывает руки льдом? Марк понял, что пора действовать. Он сможет внезапно ворваться в кабинет, ударить незнакомца рядом с отцом…

Собравшись с духом, Марк хотел было уже резко открыть дверь, но увидел перед собой лицо. Перед ним, низко наклонившись, стоял мужчина лет пятидесяти с непривычно седой короткой бородой и шрамом под левым глазом. Он прижал палец к губам, показывая тем самым, что Марку стоит вести себя тише. Откуда появился этот мужчина, ведь ещё секунду назад здесь никого не было?

Мужчина резко выпрямился, обернулся назад и показал на него пальцем, будто отмечал цель. Затем медленно сжал кулак – и снова указал на него.

В этот же миг стена зашевелилась. Из трещин хлынул песок, густой, как река, и за секунду затянул лестницу ровным зыбким полотном. Марк поскользнулся, беспомощно полетел вниз к пролету, но вдруг – песок взметнулся, схлопнулся в огромную руку, схватил его и притянул к стене.

Марк остолбенел. Глаза выпучились, мечась между седовласым и живым песком. Это невозможно. Песок дышал, шевелился и подчинялся чужой воле. По спине пробежали ледяные иглы, горло сжалось от сухости.

Из темноты выплыла вторая фигура. Моложе, но с таким же каменным лицом. Густая черная борода, холодные глаза, ни тени волнения.

Марк дернулся – эти двое сейчас добьют отца! Но песчаные пальцы впились в него еще крепче. Не удостоив его взгляда, незнакомцы ворвались в кабинет как смерч.

Оттуда грянули хриплые крики на чужом языке, глухие удары, шепот рассекаемого воздуха… И вдруг дверь раскрылась, на порог рухнул тот самый незнакомец, что стоял рядом с отцом минуту назад. Его глаза были закрыты, а изо рта струился песок.

Марк собрался завопить, но внезапно перед ним материализовалась третья фигура. Женщина.

В отличие от первых, в ее взгляде не было явной угрозы – но страх сковал Марка намертво. Она подняла палец к губам:

– Тихо, – прошептала она, – мы не причиним тебе вреда.

Она снова сделала какой-то жест кулаком и стала спускаться к Марку. Рука из песка, которая все это время удерживала его, рассыпалась, и тот упал на пол. Бой в кабинете был в самом разгаре. Казалось, там дерутся насмерть, но силы равны. Марк с ужасом смотрел то туда, то на спускающуюся женщину. Рядом с собой на полу он увидел телефон и потянулся к нему. Женщина поняла это. Она махнула рукой, и телефон поднялся, а затем просто пролетел через лестницу и оказался у нее в руке.

– Меня зовут Витария, – прошептала женщина, – Витария Перейра. Ты ведь Марк?

Марк молча кивнул. Он все еще пытался осознать то, что произошло с телефоном. Как она подняла его и притянула к себе?

– Мы поможем тебе и твоему отцу, – она присела перед ним на корточки, вглядываясь в лицо, – вот ведь Кирус, как всегда, неаккуратен.

Витария коснулась лица Марка. Только сейчас он заметил, что в этом месте оно у него болит. Видимо, поцарапался, пока катился с лестницы. Витария двумя пальцами прикрыла рану на его лице. Почувствовалось тепло, легкое пощипывание и покалывание. Мгновенье, и рана на лице больше не болела.

– Что вы сделали? – испуганно прошептал Марк.

– О, это не мы, – ответила Витария, оглядывая лестницу, – это Стервятники.

– Кто? – переспросил Марк.

Витарая продолжила осматривать его, будто она была врачом, а он попал к ней на прием. Звуки борьбы в кабинете отца прекратились. Марк испуганно посмотрел туда.

– Этого утилизировать, – приказал седовласый, выходя из кабинета. – Вовсе не обязательно было убивать его.

– С ними по-другому нельзя, – прогремел второй мужчина, – сам понимаешь, ситуация вынуждала.

– Вита, вижу, ты уже познакомилась с Марком? – седовласый перевел взгляд на Марка и Витарию.

Второй мужчина накрыл ладонью свой кулак, и тело, лежащее в пороге кабинета отца, превратилось в песок. Витария встала и обернулась. Марк смотрел то на нее, то на седовласого, то на его напарника, не понимая, что происходит. Он, казалось, потерял дар речи – то ли от страха, то ли от происходящего.

– Отец! – прокричал Марк внезапно, попытавшись встать, но неведомая сила снова придавила его к стене.

– Сожалею, мальчик, но он мертв, – отрезал второй мужчина, – мы опоздали.

– Мертв? – прошептал Марк.

– Дайте я посмотрю, – грозно проговорила Витария, – что вы натворили там. Кирус! Твоих рук дело?

Витария поднялась по лестнице. Она грозно посмотрела на второго мужчину и вошла в кабинет отца. Седовласый спустился по лестнице к Марку и остановился перед ним.

– Меня зовут Марадей Мирай, – начал он, – это Кирус Гадор. С Витарией, так поминаю, ты уже знаком. Мы пришли за тобой

Марк смотрел на него испуганным взглядом. Вблизи Марадей казался ещё более старым и страшным. Его почти белая борода сильно контрастировала на фоне его темного плаща и свитера, скрывавшего шею. На руках у него были такие же темные перчатки, что удивляло еще больше. Марадей сжал и разжал кулак, и та неведомая сила, удерживающая Марка, исчезла.

– Кирус, убери весь песок, – приказал Марадей, не сводя глаз с Марка.

Кирус тяжело вздохнул. Он снова что-то сделал руками, и песок, оставшийся от напавшего на его отца человека, просочился в пол. Марк смотрел на все это стеклянными от страха глазами. Ему казалось, что он бредит, и такого не может быть на самом деле.

– Он мертв, – Витария не стала смягчать слова. – Стервятники не оставляют свидетелей.

Марк посмотрел на Марадея и бросился в кабинет. Его никто не стал удерживать. Даже Кирус, казавшийся все это время грозным и неприступным, отошел в сторону, давая ему пробежать дальше. Витария тоже отошла от входа, понимая, что Марку нужно увидеть все своими глазами.

В кабинете отца было жутко холодно. Все перевернуто: шкафы с книгами, рабочий стол отца, кресла – все разрушено и разбито. На полу виднелись осколки от стекол из шкафов, мелкие щепки, песок и куски льда. Марк не обращал внимания ни на что, кроме лежащего к нему спиной отца. Его рука как-то неестественно выгнулась, а одежда вся была мокрая и в крови.

– Папа? – тихо позвал Марк, думая, что отец сейчас отзовется.

Но никто не отзывался. Марк тихо подошел к нему и развернул. На руках отца виднелись ожоги – скорее всего, ото льда, которым его руки были скованы. На лице – следы от ударов и подтеки крови, такие же на шее и в области груди, футболка на которой была разорвана. Глаз от ударов уже успел заплыть, а из уха вытекала кровь. Что же они сделали? Марк попытался растормошить отца. Будто тот уснул, а не умер. Ничего не получалось. Отец не дышал, его сердце не билось, и пульса не было совсем.

– Нам надо идти, Марк, – позвала Витария, – скоро здесь будет небезопасно.

Марк не откликался. Он сидел на коленях около отца, тряс его, словно тот мог очнуться, и продолжал жалобно звать его.

– Марк, – снова позвала Витария.

– У нас нет времени, – в очередной раз прогремел Кирус и подошел к Марку.

Он схватил Марка за воротник, с силой поднял его, взял за плечи и посмотрел ему прямо в глаза.

– Парень, надо идти, – проговорил Кирус, – иначе будет хуже!

Марк посмотрел на него. В его глазах читалась такая боль, будто они кричали от всего того, что увидели. Но Марк молчал. Просто смотрел на Кируса и молчал, пока тот продолжал держать его за плечи.

Витария взяла плед с одного из перевернутых кресел и хотела уже укрыть тело отца Марка, но Марадей ее остановил.

– Не надо, – проговорил он, – никто не должен понять, что здесь было что-то странное.

Марк будто очнулся. Что-то странное? Здесь нужно другое выражение. Он дернул плечом, вырвался из рук Кируса и снова сел на колени перед отцом. Марадей обвел взглядом кабинет и вышел. Кирус последовал за ним. Витария, понимая, как тяжело Марку, села около него.

– Нам действительно надо идти, Марк, – тихо проговорила она, – те, кто это сделал, могут вернуться.

Она прижала Марка к своей груди, понимая, что на его глазах выступили слезы. Марк держал в своих руках холодную руку отца, а из глаз неконтролируемо лились слезы. Что теперь будет?

Подождав, пока Марк успокоится, Витария встала и взяла его за руку. Тот не хотел двигаться с места, но женщина была сильнее – она тянула так, что Марку пришлось встать и последовать за ней. Осознание большой потери невыносимой тяжестью оседало на него. Но еще больше был страх неизведанного, который притаился где-то внутри, погружая Марка в непроглядную тьму.