Читать книгу Кладбище романтиков - Артур Нойт - Страница 2

Познакомились они, как ни странно на кладбище. Где внешность не столь привлекательна, а речь не подготовлена. Звучит как-то странно, но некоторым обстоятельствам тоже есть место быть.

В то время как люди знакомятся в чатах, в вечеринках, в парках, в барах либо в иных тусовочных местах, порой не означает продолжение романтики. Тут конечно виноваты два фактора, это он и она, а не вдоль и поперек пройденные сайты знакомств, или много раз протоптанные или проползанные в виду пьяного угара клубные помещения. Он, конечно же, оказался тем еще мудаком, то есть просто подлым, гадким, законченным негодяем. А она сварливой, недалекой и заносчиво-фригидной мегерой.

Но что если «место знакомства» не попадает не в одну статистику и не описывается даже в «хоррор» романах, в которых фигурируют, всякого рода нечисть.

Их взгляды должны были встретиться, ибо хоть что-то на земле должно трансформироваться либо во что-то светлое, либо во что-то темное.

Но так как мы все «благонравные», начнем сначала со светлого. И одно из самых светлых чувств на земле это – любовь, которая в наши дни превратилась в прибыльный бизнес, и вовсе не был культивирован в стародавние времена. Ни грекам, ни римлянам и в голову не пришло написать любовный «трактат». Лишь перенаселенность и отсеивания более сильного, привлекательного и успешного индивида дало толчок такому понятию как «романтизм». Культ романтизма дошел, ой как далеко, взять в пример хотя бы старого бедуина, даже если он не «в курсе», то внуки ему точно в помощь. Даже если любовь в наш век включена в перечень болезней, то врачи умудряются, не сообщать об этом больному. Это не для того чтобы врачей обвинить в «ереси», а дабы позволить индивиду поверить хоть «во что-то светлое».

Что же касается темной стороны, то в ней очень много аспектов и примеров, лишь одно из всех этих могу сказать. Ибо если перечислять другие, то этот рассказ никогда не кончится. Современная любовь в большинстве случаев олицетворяется как удачная «добыча», как и со стороны мужчин, так и со стороны женщин.

Но что же если встреча произошла не вовремя и не там.

Пришел он во второй раз, один, попрощаться с дедом, которого без исключения все любили, и которого похоронили накануне. Причиной второго пришествия…, заключалась в том, чтобы заключить в себе все духовные эпитеты, так как смерть деда стало для него весьма неожиданной. Конечно же, смерть обычное явление, но для эгоистично воспитанного человека, это может стать сильным ударом. Но войдя во взрослый мир, и увидев все его вытекающие, его эгоизм превратился, к счастью, его близких в здоровый эгоизм.

И вот на кладбище он. Грусть, томление, печаль…?

Но единственное что приходило на ум, это о том, как же тут тоскливо. Конечно, тоска его одолевала, но это для него было слишком редким явлением. В основном она состояла из скуки и минимизированной долей грусти.

Итак, стоя посередине могильных рядов, его взгляд начал перескакивать от одной могильной плитки к другой. У каждой были выгравированы имена и даты. Будучи, человеком весьма рациональным, его в первую очередь взволновали цифры. Цифры разительно отличались друг от друга. Кто-то из лежачих в могиле даже не достиг и половину его возраста, а кто-то вообще чуть ли не нацелился на трехзначное число. У весьма обычного человека началась бы суматоха в голове что, впоследствии привело бы к выпячиванию религиозных постулатов. Но он был не тем человеком, которые попадали под воздействие культуры, религии и окружающих. Его внутренний и внешний мир не имели особых различий, а фундаментальная черта состояла из стойкости, интеллекта и заносчивости. Исходя из этого, смело можно предположить, что у него была несокрушимая обойма.

Что же касается его отношение с миром и самим самой, то он делился на: он сам, он сам и близкие, и все остальные и остальное. В отношениях с самим с собой, его внутреннее «Я», всегда было согласовано, с его физическим «Я». А вот отношение с близкими, держалось на наличии, скорее всего материальных аспектов. И ничто так не сближает, как одинаковые суммы в банковских счетах. А вот со всем остальным, он старался не иметь ничего общего. Из этого вытекает вполне себе, да приятный вывод! он о других плохо не думает, если быть точнее вообще не думает.

После в его подсознание зародилась мысль, которая заключалось в вопросе: сколько же ему самому отмерено? Такой вопрос раньше не волновал его, он воистину верил, что проживет долгую, яркую и счастливую жизнь. И да, в общем-то, его жизнь горела как газовая платформа. Но «но» заключалась в том, что из-за яркости начиналась плохая видимость.

А обратима ли яркая жизнь, какими-нибудь последствиями? Конечно он, его семья и род не были обременены бедностью, тупостью и разновидностью каких либо генетических болезней, и небыли они причастны к каким-либо переворотам и заговорам. Но в глазах и в сердцах остальных он были сущими дьяволами.

Да, умение зарабатывать, это не последствия «от-некуда деваться», а от того, что монетизация была пришиблена к их структуре ДНК. Если говорить простыми словами мировой рынок, это то что, человек или должен уметь продавать что-то или уметь продавать себя. Так вот он и его род преуспели в обоих направлениях, да и другие освоили бы, если бы они существовали.

Итак, он начал проводить сублимацию: что он есть сейчас, и что он будет, если тоже окажется под могильной плиткой.

Смерть деда сейчас ему показалась с иных точек зрения. Именно память о деде будет преобладать в понимании нематериальных ценностей. И еще он пришел, к одной чрезвычайно глубокой мысли, духовность он считал, как бы неотъемлемой частью религии. Но за последние пару дней, он осмыслил это понятие, придя к выводу, что все-таки духовность, не около религиозное понятие. Не то что он думал, что придется ему читать псалмы и произносить молитвы, а то, что ему придется топтаться в рамках неких религиозных взглядов.

Но вдруг он неосознанно для себя сделал другое открытие, все ли его будут любить после смерти, как он деда сейчас, хотя и уже покойного. Нет, он пришел к выводу, что нет. Близких, он не имел ввиду. Да, сейчас на него смотрят с восхищением, с обожанием, с преклонением, с почтением, с благоговением…

Все внезапно стало приторно сладким! Казалось было, вот-вот у него образуется диабет души.

Но потом, ему захотелось, чего-то простого. И в его сердце зародилась мысль, о некоем порядке, что работа должна была быть работой, семья должна была быть семьей, он сам должен быть… человеком.

Потом сняв пиджак и взяв его в руки, он склонится к рыхлой земле, дабы ощутить на ощупь, то, во что должен, превратится человек. Земля оказалась мягкой, не особо выделяющимся запахом. И в этот миг, ему в голову пришла некая мысль, которая казалась ему, что-то вроде озарения. Какая же могучая сила заключалось в ней, подумал он. И это была не только силой жизни, но и силой поглощения человеческой надменности. В век, когда все хотят «оторваться» от земли, земля тянула в себя или притягивала к себе.

Когда в подсознании он вот-вот начал осмысливать зародившиеся мысли, оно было перебито… некой женщиной, которая прошла мимо него, словно луч солнца, который внезапно затмил все вокруг, своим светом. Он в этот момент, находился в «гуще» своих мыслей, и ему надо было что-то светлое, не искусственное как неоновые рекламные вывески. Он, конечно же, думал, что встретит здесь каких-то старых или печальных людей, но не думал, что встретит пока еще, не старую, и не печальную. Глядя в ее одновременно счастливое и спокойное лицо, он внезапно почувствовал, не поддающуюся описанию некое состояние. Это состояние заключалось в подкашивании ног и остолбенению одновременно. Его невидимо трясло. Казалось, будто что-то нахлынуло на него каким-то невидимым потоком, тем самым пробудив в нем некие странные чувства. Что случилось? Помутнение разума? Потеря в какой-то иллюзии? Сбой в системе внутреннего генерирования?

Что?…

Не зная и далеко не осознавая, что это было, он дал себе отчет, что непременно хотел бы еще раз взглянуть на нее. Так как этот взгляд оказался невероятно нежным и теплым.

Какие то несколько секунд он прочувствовал то, что до селе не чувствовал. Сделав большое усилие над собой, он хотел силой мысли оттолкнул то, что внезапно нахлынуло на него. Теперь надо было включить разум, чтобы собраться с мыслями. Но не мог, ее появление потом он сравнит с силой цунами, с которым он не смог бороться.

Что же касается ее, то в ее руках была лопата небольшого размера. Конечно же, лопата сочеталась с тем местом, в котором находились они в данный момент, но оно никак не сочеталась с миловидной женщиной. Буйная фантазия конечно же, сыграет у того еще извращенца, который и лопату не станет сбрасывать со счетов. Но что же касается обычного мещанина, то и в его голову придет тоже всякого рода дурь, начиная с того, не в алкогольном ли опьянении она, и вплоть до того, не является ли ведьмой, или около того.

Но как бы он не пытался бороться с разумом, теперь между его скорбью и подсознанием, втиснулась ее нежная улыбка и лопата…

Его второе пришествие ознаменовалось нашествием не «духовной прелести», а нашествием неких странных чувств. Казалось бы, в сердцах нарочито хотел опечалиться, но курс был сбит не предопределённой ситуацией.

Теперь направляясь к машине, в которой поджидал его водитель, он не мог свести в голове мысль о том, что хотел просто отдать дань памяти деду, вместо этого он получил волнующее влечение к незнакомой женщине. Он конечно же не проводил параллель между скорбью и о женщине которая вызвало у него интерес, а скорее всего для него было не уместным встретить последнее не к месту.

Раздумьям пришел конец, когда он заметил ее. Она шла в сторону стоянки, которая обычно в таких местах пустовала. И у нее все еще был тот самый спокойный и счастливый взгляд. Он не понимал, как в таких местах можно быть спокойной и счастливой.

У него появилась непременность подвезти ее. Оставив ее там, равнялась для него к какому-то предательству, но не по отношении к ней, а скорее по отношению к себе. Хотя он не был обладателем чувств высокой моральной ответственности, но благородный поступок все-таки решил проявить. Конечно, в наше время не перевелись еще мужчины совершающие благородные поступки, но самая главная беда в том, что любая женщина воспримет это как романтический поступок. И он внутри себя полагал, что она воспримет это именно как благородный поступок. Ибо он в себе никак не располагал романтика, даже если она ему очень сильно понравилась.

В современном мире, когда мужская доброта начала сдавать сбой, у женщин начались проявление чувств настороженности, которое привело обходить оных по широкой дуге и феминизму. И доказательствам этому послужили такое «природное» явление (ученые, то есть ученый! пришел к выводу, что полигамия природное явление) как полигамность.

Может ли в наше время мужчина проявить благородность, которое во благо имеет благородные цели вопрос спорный, но есть другое противоречие: мы в большинстве случаев, помогаем тем, к кому не равнодушны, даже если помогаем без каких либо определенных целей, вектор все равно направлен к тем, кому мы не равнодушны.

Проследовав за ней, он обратил внимание что она, как бы то находится в море своего спокойствия, так как ничего вокруг ее не интересовало.

Он мягким голосом обратился к ней:

– Извините, что вмешиваюсь, но позвольте предложить вам помощь?

Он и его слова оказались неожиданностью для нее. На что он сразу понял что она, наверное, не заметила его, хотя и увидев. Будучи весьма учтивым человеком, он быстро сообразил, и с полуулыбкой на лице несколько иными словами повторил свой вопрос:

– Моя помощь заключается, чтобы подвести вас до города, если вы не возражаете, конечно?

– Благородно конечно с вашей стороны, – чуть стесненно ответив, она заметила его слегка волнующийся вид, которую мог расположить любую даму – но я не собираюсь стать обузой для вас!

– Да бросьте же вы, … И я не собираюсь врезаться в вашу лопату! – этими веселыми словами он заставил ее улыбнуться.

Видя перед собой не молодого и пока еще не старого человека, с внешностью атланта, она сделала вывод, что он ей предложил помощь не ради «спортивного интереса». Хищниц на такую добычу хватит с лихвой, подумала она про себя, и полушутя добавила:

– Если что, кладбище рядом!

– Вижу с юмором, у вас хорошо! – раззадорившись, проговорил он.

– А может, я могу быть опасной! – с иронией воскликнула она, – не боитесь? На что он вальяжно ответил.