Читать книгу Необычная жизнь обычного человека. Мужская сторона отношений, семьи, работы, дружбы - Артур Омшаринский - Страница 6

ВОДОЧКИ НАМ ПРИНЕСИ, МЫ ДОМОЙ ЛЕТИМ!

Оглавление

19 июня был самолет до Москвы. Ну, сначала до Джорджии, потом до Москвы. Мы должны были лететь с пересадкой. Не спали почти ночь с Мариной. У нее багажа… Огромный чемодан с меня ростом, три сумки и портфель. Она, блять, как с рынка домой ехала. И все это были ее вещи… У меня подарков-то меньше – одна сумка и портфель.

Самолет у нас был в 7 утра. В 5 утра проснулся отец, собрался. Мы попрощались с Шерри. Поблагодарили, сели в машину, и отец повез нас в аэропорт. Ехали мы молча. Отец лишь говорил мне, чтобы я не забывал язык и учился. Чтобы читал газеты на английском и смотрел новости. Тогда я не забуду язык. Но я как-то пропускал все мимо ушей. Мыслями я был уже дома. Через 20 часов я должен был быть дома. В России. В Москве.

Сдавая багаж, Марина попросила меня взять ее портфель, так как у нее и так много сумок. Я взял ее портфель, свой. Сдал все нормально. А потом поставил ее чемодан и сумки на весы… Вот там был перевес… Отец заплатил 200 баксов за ее перевес. Это больше, чем все шмотье, которое было в этих сумках! Женщины, блять…

Сдав свой багаж, мы пошли на регистрацию. Марина попрощалась с отцом и пошла на эскалатор. Я подошел к отцу, поцеловал его, обнял, поблагодарил за все, что он сделал для нас. Марина на эскалаторе начала кричать ему: «Я сюда еще вернусь». А отец мне тихо на ухо сказал: «Вы, может быть, сюда еще вернетесь, но меня уже не будет на этом свете». Это были последние слова отца, которые я услышал. И запомнил. Прозвучало очень трагично. Я отпустил отца и пошел на эскалатор.

Я поражаюсь! Как же люди умеют чувствовать свою смерть! Отец чувствовал, что умрет… Это магия чисел. Мы улетели 19 июня в 7 часов утра. А папа умер 19 июля в 7 утра. Я такого понятия, что у каждого из нас своя миссия в этой жизни. И когда мы ее выполняем, мы уходим на тот свет. Видимо, и папа выполнил тогда свою миссию. Он сделал все, что мог. Он показал нам страну. Все ее прелести и разочарования. Он дал нам второй язык, на котором мы свободно разговариваем и который нам действительно пригодился в жизни. А взамен он остался совсем один. В чужой стране и в чужой земле. Забытый и никому ненужный. Под надгробной плитой на чужом языке. Мой отец. Мой бедный отец. Господь, не будь с ним очень строг… У него случится сердечный приступ, который он, к сожалению, уже не смог пережить… Каким бы плохим он ни был последние годы своей жизни, это человек, который дал мне жизнь. Который запретил матери делать аборт. Который старался изо всех сил, чтобы научить меня жизни и показать мне мир. Он радовался, когда я родился, и старался сделать меня лучше. Он делал мою маму счастливой, когда они жили вместе. Мне его не хватало в детстве. Он гордился мной. Старался научить уважать эту жизнь. Он всегда все понимал и поддерживал. Он – мой отец. У каждого человека есть отец. И у каждого он самый лучший.

Пока мы ждали наш рейс в аэропорту Джорджии, я пошел в «Duty Free», чтобы купить американского шоколада для своей сестры Насти, которая живет в Крыму. По пути купил себе кофе. Я затарился шоколадом «Hershey’s» и побежал на посадку.

В этом самолете нас ожидали места не возле сортира, как в прошлом, а уже в середине салона. Наши места были крайними по левой стороне. Я сидел возле прохода. Все время полета я слушал музыку и смотрел фильмы на своем любимом «PSP». Больше делать было нечего. Параллельно я мечтал о свежем нарезном белом хлебе, которого я не ел два года, и о пирожках, которые готовит мама. На данный момент больше мне мечтать было не о чем. Я просто истекал слюнями.

Мы летим над Подмосковьем. Я понимаю, что до дома осталось совсем чуть-чуть. Осталось несколько минут до посадки, мы снижаемся. Моей радости не хватало места в моем организме. Я вижу многоэтажные дома и говорю Марине: «Мы дома». Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Ей казалось, что я совсем слетел с катушек от этого шестнадцатичасового перелета.

Время было около 10 часов утра. Самолет сел с первого раза. Как только мы встали на колеса, я закричал на весь самолет: «Земляяяяяя!» Люди начали смеяться. Я засунул все свои электронные причиндалы в портфель с нашивками «Кипелова», «Арии», «Короля и шута», «Алисы». Мы пошли к выходу. Когда мы шли по трапу, моей радости не было предела.

Мы прошли таможенников, затем очень долго забирали багаж. Марина-то набрала с собой хуеву тучу вещей, как на рынок. Забрав все свои чемоданы, мы устремились на выход, где нас ждала Ира, сестра ее мужа и Стас (друг). Обнявшись со всеми, мы вышли на улицу. На улице накрапывал дождик. Но мне было все равно. Главное, что я дома!

Идя до машины, я читал все надписи только потому, что они были написаны по-русски! И все разговаривали на родном мне языке! Моей радости не было предела. Дойдя до машины, я закинул свою сумку на заднее сиденье Ириной «Хонды». Я сел назад, а сестра ее мужа села на переднее сиденье. Марина поехала в машине Стаса.

Пока мы ехали в Бутово, я дал Ире брелок (сувенир), который я накануне купил в Голливуде. У меня их был целый пакет. Я ехал и всю дорогу смотрел в окно и удивлялся, вновь видя «Жигули» от «копейки» до «семерки» и автомобили типа «Лада-Калина» и прочую хренотень.

Наконец я вижу наш дом. Стас и Марина немного отстали от нас. Выйдя из машины и кое-как достав свою сумку (в «Сивике» только две двери, поэтому выбираться оттуда крайне неудобно, тем более с моим ростом 183 сантиметра), я поднял голову. На балконе стояла мама с Димой и наблюдала. К этому времени Стас с Мариной уже подъехали к дому. Я закинул свою сумку и портфель на плечо и быстрым шагом припустил домой.

Я поднялся на 12-й этаж и пошел к двери. Открыв ее, мама кинулась мне шею. Я сам жутко по ней соскучился и начал ее целовать. Затем я обнял Рому со словами: «Ну вот и месяц прошел, брат! Как и обещал». Обнял Диму. После всего этого я спросил у мамы, где пироги и хлеб. «На кухне», – сказала она. Придя на кухню, я взял из корзинки 5 пирожков. Нет, не от жадности. Я просто по ним соскучился. Я начал их молотить, как орешки – один за другим. Потом я взял свежий белый хлеб и, отрезав горбушку, пошел в комнату. Еще с собой и пару ватрушек захватил.

В комнате уже был накрыт стол. И мы ждали родственников. Я жутко хотел есть и пить, но я не сел за стол, а сразу же пошел звонить Насте – моей подруге детства, с которой я знаком с лагеря. Было 21-е число – ее день рождения. Она была безумно рада, что я позвонил. Я сказал, что я уже в Москве, дома. Она попросила встретиться, но я не мог. После этого я полез в «Скайп». Там был Игорь, и он уже начал созывать народ для встречи со мной. Все мои друзья с Мосфильма ждали меня. Мама отговорила меня, поскольку мы ждем гостей, которые тоже хотят меня увидеть. И я остался дома. Мы сидели до вечера, и я съел все пироги, которые были дома и весь белый хлеб.

На следующий день, отоспавшись, я взял духи «Burberry-London», которые купил Аленке, и поехал на Мичуринский проспект. Предварительно позвонил своему брату Андрюхе и сказал, что буду через час. Андрей – это мой друг с пеленок. Самый первый кореш. Наши мамы обе многодетные. Мы гуляли вместе, когда я был уже в коляске, а Андрей еще в животе сидел. Так, собственно, и началась наша с ним дружба. Все свое детство я проводил у них в гостях. Мы приходили к ним с мамой. Они жили недалеко от нас. Мы с Андреем играли в его игрушки и приставку. Так, собственно, и прошло наше с ним совместное детство.

В метро для меня ничего не изменилось. По-моему, оно вообще никогда не менялось. Я доехал до станции Киевская, и у меня появилось жуткое желание проехаться на троллейбусе. Я встал в конце этого трали-вали и ехал с довольной рожей, осматривая те места, где я раньше жил. Да, многое изменилось за эти два года.

Доехав до Мичуринского, я долго вспоминал, где находится ее дом. Колесил минут 15, дошел до пруда, а затем сориентировался – возле пруда ее школа, а возле школы ее дом. У дома на скамейке сидела бабулька. Я понятия не имел, как войти в подъезд. Звонить в домофон я не хотел – Алена даже не знала, что я в Москве, и я хотел сделать ей сюрприз. Бабулька, сидевшая на лавочке, начала расспрашивать меня, что мне нужно в этом доме. Я начал ей объяснять, что пришел к своей подруге, что я ее долго не видел и т. д. Тут дверь открылась, кто-то вышел, и я быстренько забежал в подъезд и поднялся на второй этаж. Я все еще помнил, где она живет! Я начал звонить в дверь, но никто не открывал. Она была выпускницей 2009 года и была в это время в школе по поводу своего выпускного.

Я тихо сел на лестнице и слушал музыку минут 5. Затем я поднялся, подошел к окну и увидел, как она идет к дому – в красной кофте на молнии, светлых джинсах и кроссовках, а за спиной сумка «Fred Perry». Ее остановила бабулька и начала втирать, что ее ждет какой-то парнишка. Я спустился на первый этаж, держа в руке пакетик из магазина «Burberry» с духами. Открывается дверь, и тут она видит меня. Секундное молчание. Она застыла у двери и затем с криком «Артур!» бросилась мне на шею. Мне было чертовски приятно, если честно! Я даже и не думал, что она будет так рада меня видеть.

Зайдя к ней домой, я вручил ей этот пакетик с духами. Она развязывала ленточку не очень долго, но с очень серьезным лицом. Достала духи, поцеловала меня в щечку, сказала спасибо. Я сказал, что там внутри лежит записка от администратора магазина. «To Alena with big love from Artem and Burberry». Она спросила, что там написано. Я сказал, чтобы она прочла сама и попыталась перевести. У нее ничего не получилось, и я ей прочитал и перевел. Она поцеловала меня еще раз в щечку. Зазвонил мой IPhone. Это был Андрей. Он спросил, когда мы можем встретиться. Я не видел его лет 5, не меньше. Я сказал, что встретимся через 15 минут у магазина «Остров». Алена побрызгалась духами, и мы вышли на улицу.


Он изменился за эти пять лет, но совсем немного. Подрос, повзрослел и все в этом роде. Зайдя в магазин, мы купили по бутылочке пива и пошли к нему домой. Там мы посидели немного, поговорили про Америку и про наше детство. Затем мы с Аленой поехали на Мосфильм. Там нас уже ждали все ребята. Мы купили ящик пива, шашлык и пошли в лес. Я провел с ними весь день.

В начале июля месяца я устроился на работу курьером в рекламное агентство. Все свои будние дни я проводил на работе, мотаясь с одного конца Москвы на другой, а вечером приезжал к Андрюхе. Каждый вечер я готовил ужин, и мы под бутылку горилки или настойки ужинали, а затем ложились спать.

Потом мама уехала в отпуск. Все мои братья и сестры уже работали и жили отдельно от нас. 18 июля мама уехала в отпуск в Одессу со своей подругой. Я провожал их на поезд. 19 июля в 10 утра приехали родственники (тетя Мира и Юлька) с Крыма по делам. Отпросившись с работы, я поехал на Курский вокзал, чтобы их встретить. Тогда я и не представлял, что это будет за день. Всю эту ночь маме во сне (в поезде) приходил отец и просил у нее прощения. Я об этом и не знал.

В 8 часов вечера Ире позвонила Шерри. Это был трагический звонок. У нас было 8 часов вечера, а в Лос-Анджелесе 7 часов утра. Утро у них было обычное. Они собирались идти гулять с собакой, но папе стало плохо с сердцем. Он попросил Шерри сходить без него. Вернувшись с прогулки, она обнаружила моего отца мертвым на диване. Это был его третий сердечный приступ. Он сильно волновался по какому-то поводу. Она сразу же набрала Ире. Ира позвонила мне, но сквозь ее рев я не мог разобрать, что она говорит. Я попросил ее успокоиться и сказать, что произошло. Она ответила: «Артур, мне звонила Шерри. Папа умер».

Я сидел на кухне. Кинув трубку на стол, я подумал про себя: прошел ровно месяц! Ровно месяц, как мы все уехали от него. Оставили его одного с женой и собакой. Мира, Юля и тетка Лариса начали спрашивать меня, что случилось. Я ответил, что папы больше нет! Что он умер несколько минут назад. Взяв свой телефон, я попросил Юлю поехать со мной в церковь. Она согласилась.

Пока мы ехали в автобусе в Северное Бутово в церковь, я написал маме сообщение: «Мам, папа умер…» Тогда я кое-что понял про своих родителей, точнее про маму. После этого сообщения мама плакала весь день в поезде. Она плакала о нем. Даже после всего того, что он сделал ей, какую боль причинил. Видимо, она все еще его любила. Нет, я его не осуждаю! Я его простил. Ведь это мой родной папа, и я любил и люблю его таким, какой он есть. Любовь, сука, сложная вещь, и я понимаю это только сейчас. Хотя я и не знаю, что это такое. Может быть, все мы одинаковые, но все мы любим по-разному.

Церковь была закрыта, так как время уже было 20:30. Мы поехали обратно домой. Когда мы вернулись, Ира уже была дома и плакала на кухне. Я подошел, чтобы успокоить ее. Она успокоилась и поехала к себе домой. Я не помню, что было дальше, но через неделю я провожал своих родственников на вокзал. Я всунул в их сумку шоколад, который я купил для Насти в Америке, и попросил передать его ей.

Я продолжал работать курьером в рекламном агентстве и развозил по Москве всякую дребедень. Я тогда не курил уже. В Америке же я не курил… Травка не в счет. Да и не любил я это дело никогда. И сейчас презираю. Наркотики, я имею в виду. Я работал за 15 тысяч, чтобы было на что гулять. Да и просто чтобы деньги в кармане были. На тот момент у «Marlboro» была акция на сигареты. Они выпустили новую марку и раздавали образцы. И то самое агентство, в котором я работал, занималось их реализацией. Зайдя на склад как-то раз, я вижу стопку коробок с этими сигаретами. Меня спрашивают, курю ли я. Я отвечаю:

– Нет.

– Если хочешь, бери себе блок или три. Их все равно раздают.

Не, ну че? Я отказываться, что ли, буду? Нет, конечно! И я взял себе пару блоков. С тех самых пор я и начал опять курить.

У Андрея мама уехала на дачу на все лето, и он звонил мне каждый день. Выглядело это так:

– Привет!

– Здорово!

– Че делаешь?

– Работаю.

– Давай сегодня ко мне?!

– Ок. Вечером приеду.

И я приезжал к нему. Мы брали два ящика пива, бутылку настойки и пачку пельменей. И так каждый день. На протяжении месяца.

Август. Месяц абитуриентов. Все выпускники школ в этом месяце ждали своего зачисления в университеты. А я ждал зачисления в школу. Из Америки я уехал, отучившись до 10-го класса, а значит, школу я еще не закончил. Мне надо было идти в 11-й класс. Напротив моего дома была школа №1994. Вернувшись из отпуска, мама устроила меня в ту школу. Когда мы с ней ходили подавать документы, этот старый мудила директор еще намекал нам, чтобы мы денег ему дали, но мама культурно послала его на. И мы ушли.

Я продолжал работать курьером. Август закончился быстро, как и все лето, в принципе. Я купил себе костюм на 1-ое сентября. Это был мой первый костюм, и я ужасно его ненавидел. Я вообще не любил костюмы. Может быть, потому, что я их никогда не носил. А когда я узнал, что это повседневная форма в школе, я вообще был готов повеситься!

И вот наступило 1-ое сентября. Долгожданный момент, барабанная дробь. Та-дам! Я опять стою среди людей, которых никогда в своей жизни не видел. Все это мне жутко напоминало 1-ое сентября 1999 года, но только я уже не стою с букетом, который мама купила на последние деньги моей будущей учительнице. С ним теперь стоит мама. Букетик довольно красивый, из роз. И я иду не в первый класс, а уже в последний. Моя будущая классная руководительница уже успела всем рассказать, что с ними будет учиться иностранец, точнее американец, который плохо говорит по-русски! Какой, на хер, американец? Я плохо говорю по-русски? Да я в Москве родился и прожил в ней всю свою жизнь за исключением двух лет! Да я по-русски заговорил, когда мне и года не было! Я мексов и америкосов русскому мату учил в ебаной стране на другом материке! И я, мать твою, по-русски херово говорю?

Так, стоп. Я сейчас не об этом! Наконец, этот ад закончился, и я, взяв за руки двух первоклашек, один из которых плакал, повел их в класс. Затем торжественная речь их первой учительницы, и мы наконец-то пошли в класс. Я думал, я там посплю. Хер вам! Классная начала расспрашивать меня про Америку. Как я туда попал, спрашивает. Я ответил, что через океан, вплавь. Ехал в Крым, но не там свернул. Корабль утонул. Пришлось плыть. Херак – Америка. Все, конечно, засмеялись. В общем, мои мечты о сне разрушились в пару секунд. Я-то думал, мы домой пойдем после этой херни, но мои мечты опять обломались. Впереди было еще пять уроков. На перемене все пошли в столовую, чтобы поесть. Я же с жутко недовольной рожей пошел на третий этаж. Пока я спустился, кто-то уже успел вернуться из столовой, пожевывая вафли, которые там давали. Я встал в сторонке возле окна и наблюдал за всем этим детским садом. Господи, подумал я, и это 11-й класс? Бля… Я первый раз в жизни вижу, чтобы выпускники в салки играли. Что за бред? Да на Мосфильме мы бы уже из школы смылись и пошли бухать. Но тут все мои мысли перебивает девушка – пафосная длинноногая блондинка. Она подошла ко мне и начала совать плитку шоколада «Аленка» мне в рот. Сколько мне лет, спрашивает, правда ли, что я в Америке жил. Я заметил, что всех девок интересовал один и тот же вопрос: сколько мне лет и правда ли про Америку.

Почти все они примерно месяца три клеились ко мне. Но потом они поняли, что никакой я не американец, а настоящий русский, и просто отлипли от меня. Я даже был рад.

В Америке в 10-ом классе я сдавал High School Exit Exam, чтобы получить диплом об окончании школы. И в России я столкнулся с тем же – с ЕГЭ, который ввел наш мудила министр образования. Я понятия не имел, как я буду его сдавать. Ведь в Америке я изучал программу 6-7-го класса, поскольку у них слишком тормознутое образование. И я, получается, потерял два года. На уроках геометрии или алгебры у меня волосы вставали дыбом! Я в первый раз в своей жизни увидел интегралы, функции и прочую лабуду. Про русский я вообще молчу! Я в Америке писать по-русски разучился. Учительница отказывалась проверять мои тетради, потому что слова там были написаны наполовину английскими буквами. Иногда я вообще чисто машинально по-английски писал. Я даже сейчас по-русски с ошибками пишу.

Тут-то мне и понадобились репетиторы. Алена моя рассказала мне про своего репетитора по математике и посоветовала ему позвонить. Так я и сделал. Я позвонил, и на следующий день мы с ним договорились о занятии. Прикольный, веселый мужичок, очень добрый, все понятно мне разъяснял и не заканчивал занятие, пока не вобьет мне в голову всю тему, которую мы с ним учили. (За год занятий мы с ним прошли все темы, начиная с 7-го по 11-ый классы. Хоть это было и нелегко). Через пару занятий он спросил меня, не нужен ли мне репетитор по русскому языку. Я ответил, что да, конечно, я еще его не нашел. И он предложил мне уроки своей дочери. Я, конечно же, согласился. Мне реально был нужен репетитор по русскому языку, поскольку с нашей старой учительницей, которая даже тетради мои отказывалась проверять, ни хера выучить было невозможно. Весь урок изо дня в день мы сидели и тупо переписывали учебник в тетради.

Мы с ней созвонились и договорились о первом занятии. Она приехала – милая, добрая девушка, вся в папу. Мы сидели в комнате. Я, конечно, тупил жестко. Еще бы! Пять лет русский язык не учил! В школе на уроке русского я всегда спал или слушал музыку, начиная с пятого класса. Я, конечно, все время себя унижал: я тупой и все в этом роде. А она меня переубеждала и верила в меня. Постоянно мне твердила: «Артур, у тебя все получится! Я верю в тебя!» Она заставляла меня писать сочинения, хотя я это терпеть не мог. Но нужно было, и я писал их буквально за 15—20 минут, после чего мы смеялись над ними вместе. С фантазией у меня проблем никогда не было. И язык подвязан. Поэтому каждая моя история получалась уникальная и смешная. Даже в этой книге. Люди, читавшие какие-то отрывки, говорили, что у меня талант. Хуй знает. Короче, так как я писал в свободной форме, где-то чуть-чуть ругнусь или составлю до ужаса смешное предложение. Именно она после моих сочинений говорила, что мне надо написать книгу. Это она меня к этому подвигла.

Время шло, и ЕГЭ приближался. И вот наступил октябрь. Прошли первые пробные ЕГЭ, которые я завалил. Я отзанимался с репетиторами все лишь пару недель, и мне было очень трудно догнать моих одноклассников. Но я не падал духом и вдарился в учебу. Нет, я не был ботаником – я был все таким же распиздяем. Курил, гулял, пил. И, конечно же, убивал время на сайте «ВКонтакте», знакомясь с барышнями.

Необычная жизнь обычного человека. Мужская сторона отношений, семьи, работы, дружбы

Подняться наверх