Читать книгу Бинарный код 7. Часы Судного дня - Артур Тигранович Задикян, Рутра Пасхов - Страница 4

– Теперь послушаем оптимистический взгляд на проблему. Вам слово, – Яровитович указал на сидевшего слева, третьего в ряду, «коллегу». Перед ним включилась область на столе, на которой появился текст. Без приветствия выступающий начал свой доклад:

– Накопление к середине 70-х в США и СССР огромных запасов оружия массового поражения и угроза взаимного уничтожения породили среди обывателей множество фобий. Так, среди вероятных последствий глобальной ядерной войны между сверхдержавами в результате многочисленных ядерных взрывов фигурировали: возможность раскола земной коры, изменение орбиты и оси наклона планеты, термоядерная детонация в результате подводных ядерных взрывов «тяжёлой воды», скопившейся в глубинах мирового океана, и тому подобная ничем не подтверждённая чепуха.

Утверждения, что многочисленные ядерные взрывы способны расколоть Землю и изменить орбиту или наклон оси, не выдерживают никакой критики, и адекватными учёными не рассматриваются. У человечества никогда не было достаточного для этого количества ядерных боезарядов. Людям свойственно преувеличивать собственное могущество, значимость и, как следствие, способность управлять большими энергиями. Количество солнечной радиации, абсорбируемой Землёй, только за один день в разы превышает потребляемую энергию всего человечества.

Известно, что в доисторическом прошлом сейсмическая и вулканическая активность на планете была куда больше, но к исчезновению жизни это не привело. Некоторые вулканы за один день извержения выбрасывают в атмосферу энергию, превышающую объём годовой выработки электроэнергии иной страны. В 20-м веке зафиксировано более 3500 тысяч извержений вулканов. При крупных извержениях количество выделенной энергии превышает мощность атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму, в десятки, а то и в сотни раз. Эти извержения зачастую наносят значительный ущерб экономике отдельных стран и могут служить причиной гибели людей, но заметного влияния на рост численности населения они не оказывали.

Но одна из теорий, под которую была подведена определённая научная база, получила широкое распространение и общественный резонанс, даже сыграла позитивную роль в деле начала переговоров о сокращении стратегических вооружений. В начале 80-х рядом учёных, специализирующихся на изучении закономерностей изменения климата, была предсказана возможность возникновения «Ядерной зимы». В СССР это был геофизик Голицын, а в США – астроном и астрофизик Карл Саган. Впоследствии ряд положений этой гипотезы был подтверждён модельными расчётами Вычислительного центра АН СССР.

В данной модели предусматривалось, что в результате тысяч ядерных взрывов поднятые в воздух сотни миллионов тонн грунта, пепел горящих городов и лесов сделают атмосферу непроницаемой для солнечного света. При этом кардинальным образом изменится весь механизм формирования климата на планете, что приведёт к исключительно сильному охлаждению атмосферы над материковой частью поверхности. Предсказывалось, что за первые 10 дней после начала масштабной ядерной войны средняя температура упадёт на 15 градусов, а в отдельных районах похолодает на 30–50 градусов.

Но впоследствии многие геофизики и климатологи усомнились в правильности расчётов и указали на многие неучтённые в расчётах факторы. Теория возникновения «Ядерной зимы» опирается на долгосрочные наблюдения климатических изменений. Мониторинг за крупными лесными пожарами и извержениями вулканов, а также лабораторное моделирование процессов, происходящих при развитии крупномасштабных пожаров, показали, что эффект загрязнения атмосферы имеет как местные, так и глобальные последствия. При этом глобальные последствия в лабораторной модели «Ядерной зимы» оказались сильно преувеличенными.

Такая причина глобального похолодания, как выброс сажи в стратосферу, подвергается жёсткой критике как крайне маловероятное событие. При построении моделей массовое возгорание в современном городе, приводящее к выбросу большого количества сажи, рассчитывается по принципу использования схемы лесного пожара, с учётом гораздо большего количества топлива, существующего на той же территории. Данная теория предполагает множественные одновременные источники возгорания в неразрешённых зданиях и сооружениях. Однако расчёты, использовавшиеся при создании теории «Ядерной зимы», не учитывали реальных особенностей ядерного взрыва. Все дело в порядке действия поражающих факторов.

При реальном взрыве атомной или водородной бомбы мощнейшее световое излучение, вызывающее массовые возгорания, идёт первым, за ним следует сверхзвуковая ударная волна, сбивающая пламя и превращающая в руины потенциально пожароопасные строения, тем самым погребая пожароопасный материал под несгораемыми бетонными и кирпичными развалинами. За ударной волной следует фронт разряжения, который окончательно добивает очаги возгорания, пламя которых не было полностью потушено фронтом взрывной волны. В результате ядерного взрыва в городе получаются груды вяло дымящихся руин, но никак не описываемые в модели «Ядерной зимы» многочисленные «огненные смерчи», забрасывающие сажу и пепел в стратосферу.

Многочисленные атмосферные ядерные испытания показали, что в зоне действия ударной волны массовые возгорания попросту невозможны. Ссылки на пример массовых пожаров в подвергшейся ядерной бомбардировке Хиросиме абсолютно некорректны. Этот японский город, где преобладали строения из бамбука, выгорел не из-за воздействия светового излучения, а ввиду возникновения массовых кухонных пожаров в повреждённых зданиях, так как большинство японского населения в то время использовало для приготовления пищи угольные печи.

Конечно, существуют и исключения: при ядерных взрывах в районе нефтеперерабатывающих предприятия, крупных хранилищ ГСМ или нефтепромыслов значительные по объёмам выбросы сажи в атмосферу неизбежны. Однако опыт событий в 1991 года в Персидском заливе наглядно свидетельствует, что дым от множества горящих нефтяных скважин и нефтехранилищ не поднялся выше 6 километров и не попал в стратосферу. При этом сажа, даже с учётом засушливого ближневосточного климата, неплохо вымывалась из атмосферы дождём. Модель «Ядерной зимы» также не учитывает в случае гипотетических глобальных пожаров огромных выбросов парниковых газов, в первую очередь углекислого, и выпадения сажи на ледники и снежную поверхность. Данные факторы будут наоборот способствовать потеплению климата и способны свести к минимуму эффект от снижения прозрачности атмосферы.

Тем не менее, даже если предположить, что объёмы выброса сажи будут соответствовать самым мрачным прогнозам, описываемым в сценарии «Ядерной зимы», вовсе не факт, что последствия будут столь катастрофичными. Данный сценарий не подтверждается наблюдениями за последствиями извержений крупных вулканов. Так, в июне 1991 года во время извержения на филиппинском острове Лусон вулкана Пинатубо было выброшено около 10 кубических километров горных пород. Это повлекло к образованию в атмосфере на протяжении следующих месяцев глобального слоя сернокислотного тумана и падению температуры лишь на 0,5 градусов.

Сторонники теории «Ядерной зимы» очень любят вспоминать крупное извержение вулкана Тамбора на индонезийском острове Сумбава в 1815 году. Во время извержения было выброшено около 150 кубических километров пепла и пыли. Значительное количество пепла достигло большой высоты и давало интенсивную жёлтую окраску на рассвете и закате. Из-за сокращения притока солнечного света глобальная температура упала лишь на 2,5 градусов Цельсия, что вызвало неурожаи в ряде регионов. Однако следует понимать, что сельское хозяйство в 19 веке было ещё весьма примитивным и сильно зависело от погодных условий.

Кроме того, современные исследования изотопного состава арктических отложений льда, соответствующих началу 19-го века, доказывают, что за шесть лет до Тамбора произошло ещё одно извержение в районе тропиков. Хотя это извержение не зафиксировано в письменных источниках, его влияние на погоду было сравнимо с тамборским. В результате совместного эффекта от этих двух мощнейших извержений произошло некоторое похолодание, но, несмотря на неурожаи и голод, существенного сокращения населения отмечено не было.

Без сомнения, в случае глобального ядерного конфликта выброшенные в атмосферу ядерными взрывами миллионы тонн пыли и пепла способны оказать определённое влияние на уменьшение количества солнечного света, падающего на поверхность земли. И это на непродолжительное время может несколько понизить температуру в умеренных широтах, но данное снижение температуры будет не столь значительным, как это принято считать в мрачных апокалипсических прогнозах. В то же время в прибрежных и субтропических зонах похолодание будет практически незаметным. Это подтверждается многолетними наблюдениями за последствиями масштабных техногенных катастроф, лесных пожаров и крупных извержений вулканов, во время которых в атмосферу выбрасывались большие объёмы твёрдых частиц. Основная масса пепла и сажи при лесных и техногенных пожарах не достигала стратосферы, и довольно быстро вымывалась из нижних слоёв атмосферы.

Ряд крупных учёных, таких как американский физик, заслуженный профессор экологии Университета Виржинии Фред Сингер, опираясь на собственные исследования, напротив, считают, что многочисленные ядерные взрывы способны вызвать сильный разогрев атмосферы, благодаря массированным выбросам CO₂ явиться спусковым крючком процесса глобального потепления. Остаётся только надеяться, что мы никогда не узнаем, чья теория ближе к истине, сторонников «Ядерной зимы» или «Ядерного лета».

Некоторыми специалистами, изучающими данную тему, высказывались мнения, что неизвестно, как наша планета, являющаяся сложным живым организмом, отреагирует на многочисленные ядерные взрывы. Например: «Говоря о последствиях ядерной войны, многие забывают об одном факторе – как планета ответит на массированную ядерную бомбардировку. При этом приводится довод, что за время всех испытаний ядерного оружия как бы ничего и не случилось с планетой. Но испытания проводились в течение многих лет, с длительным временным интервалом друг от друга. Другими словами, мало кто задумывается о том, какая реакция планеты последует на массированную бомбёжку в размере нескольких тысяч ядерных зарядов в течение двух-трёх часов.

Говоря о заражении планеты, ядерной зиме и так далее, не учитываются такие факторы, как АЭС, могильники, химзаводы, а также вулканы и супервулканы по всей планете, которые без сомнения проснутся и выбросят столько пепла в атмосферу, высвободят столько энергии, что сама ядерная война покажется простым китайским фейерверком».

Вопреки данному утверждению, с нашей планетой, на которой с начала «ядерной эры» прогремело около 2500 ядерных взрывов, из них 12 мощностью от 10 до 58 мегатонн, необратимых последствий, которые можно было бы связать с ядерными или термоядерными испытаниями, не зафиксировано. Хотя мощность некоторых испытываемых зарядов была на порядки выше тех, что сейчас состоят на вооружении и, следовательно, эффект, оказываемый ими на состояние окружающей среды, должен был проявиться сильней.

Что касается Йеллоустона или других супервулканов, нет никаких оснований считать, что энергии удалённых друг от друга воздушных взрывов мощностью 100–500 килотонн достаточно, чтобы спровоцировать их извержение. Как уже говорилось выше, человечество очень сильно себе льстит, переоценивая свои энергетические возможности, и при этом потакает массовым фобиям. К сожалению, контролировать разрушительную мощь энергии земных недр мы пока не в состоянии; когда начнётся очередное катастрофическое извержение, предсказать крайне сложно. Впрочем, понятно, что устраивать подземные ядерные взрывы мегатонной мощности в местах, где раскалённая лава подходит близко к поверхности земной коры – верх безумия, и хочется верить, что никто этого намеренно делать не будет.

Во время ядерного взрыва образуется сложная смесь более чем 200 радиоактивных изотопов 36 элементов. При этом наиболее «горячими» в плане радиоактивности являются короткоживущие изотопы. После воздушных ядерных взрывов до 25 % продуктов деления выпадает в ближайших окрестностях. Часть радионуклидов, оставшаяся в нижней части атмосферы, под действием ветра перемещается на большие расстояния, оставаясь примерно на одной и той же широте. Они могут находиться в воздухе около месяца, постепенно выпадая на Землю на значительном удалении от точки взрыва.

Большая часть продуктов деления, образовавшихся при воздушном взрыве, выбрасывается в стратосферу, где происходит их глобальное рассеивание и распад. Радиоактивность продуктов взрыва с течением времени быстро уменьшается, через 7, через 49 и через 343 суток после взрыва их активность снижается соответственно в 10, 100 и 1000 раз по сравнению с активностью через час после взрыва.

Стоит отметить, что в случае наземного ядерного взрыва радиационное заражение местности может быть в десятки раз больше. Именно наземные ядерные испытания вызывали наибольшее радиационное загрязнение местности. Так, во время испытания «Сторакс Седан» на Невадском ядерном полигоне взрыв мощностью 104 килотонн поднял в воздух на высоту около 100 метров огромный купол грунта общей массой 11 миллионов тонн. В результате образовалось огромное количество радионуклидов, через час после взрыва уровень радиации на краю кратера составил более 500 рентген в час. Данное испытание оказалось самым «грязным» из всех проведённых на территории США.

При взрыве «Сторакс Седан» было выброшено примерно 7 процентов от общего объёма радиоактивных осадков, которые выпали на прилегающей территории США при всех ядерных испытаниях. Окрестности образовавшегося кратера оставались сильнорадиоактивными в течение достаточно длительного времени, лишь через год к краю кратера «Сторакс Седан» можно было приблизиться на непродолжительное время без особого риска для здоровья. В настоящее время кратер является одной из достопримечательностей при посещении организованными туристическими группами Невадского ядерного полигона.

В СССР также ставились аналогичные опыты. Наибольшую известность получил взрыв, произведённый 15 января 1965 года в Казахстане во время реализации проекта «Чаган». Целью проекта было создание искусственного озера. После взрыва мощностью 170 килотонн осталась воронка глубиной 100 метров и диаметром 430 метров. Даже с учётом того, что заряд был максимально «чистым», радиационное заражение при выбросе 10,3 миллионов тонн грунта было значительным. Радиоактивное облако затронуло 11 посёлков с населением более 2000 человек. Уровень радиоактивного загрязнения в этом районе через 6 месяцев доходил до 150 миллирентген в час.

По прошествии 50 лет уровень радиации вокруг озера местами доходит до 3 миллирентген в час, использовать его воду в хозяйственных целях по-прежнему небезопасно, и это при том, что в эпицентрах большинства воздушных атомных и водородных испытаний уровень радиации на местности в настоящее время мало отличается от естественных фоновых значений и угрозы не представляет.

Ядерные испытания оказали существенную радиационную нагрузку только на население, проживающее в непосредственной близости от ядерных полигонов. Несмотря на значительные выбросы радионуклидов, заметного глобального повышения радиационного фона от двух с половиной тысяч взрывов замечено не было. При воздушных взрывах на удалении нескольких сотен-тысяч километров в зоне распространения радиоактивного облака фиксировались лишь кратковременные повышения уровня радиации, как правило, не опасные для здоровья населения.

В связи с этим нет никаких оснований полагать, что при суммарном числе боеголовок около 4000 единиц, находящихся в стратегических ядерных арсеналах США и России, при использовании большей их части человечество исчезнет по причине убийственного уровня радиации. Люди без каких-либо последствий в течение долгого времени живут на территориях, где естественный фон превышает общепринятые стандарты в сотни раз. Так, в Индии в штатах Керала и Тамилнад фон местами доходит до 320 микрорентген в час, в Бразилии на пляжах штатов Рио-де-Жанейро и Эспириту-Санту фон колеблется от 100 до 1000 микрорентген в час, на пляжах курортного города Гуарапари – 2000 микрорентген в час. В окрестностях иранского курорта Рамсаре средний фон составляет 3000, а максимальный – 5000 микрорентген в час, при этом его основным источником является радон – что предполагает массированное поступление этого радиоактивного газа в организм.

Другое дело нанесение ударов по атомным электростанциям, хранилищам отработанного ядерного топлива и предприятиям ядерной отрасли. При разрушении таких объектов в воздух может подняться в тысячи раз больше радиоактивных веществ, чем образоваться при взрыве бомбы. В реакторах АЭС могут содержаться сотни тонн делящегося материала и продуктов реакции с долгоживущими изотопами. При прямом попадании заряда и испарении реактора или хранилища радиоактивных материалов площадь земель, непригодных для жизни, будет в сотни, а возможно, и тысячи раз больше площади заражения от наземного ядерного взрыва. В 80-е годы прошлого столетия стороны договорились не атаковать потенциально опасные ядерные объекты и АЭС. Впрочем, значительную опасность представляет не только разрушение АЭС, но и уничтожение плотин, химических производств, что может по своим последствиям представлять даже большую угрозу, чем воздушные ядерные взрывы.

Ядерное оружие по катастрофичным последствиям, которые возникнут после его массированного применения, ужасно само по себе и без всяких фантастических «расколов материков», «сходов планеты с орбиты» и «Ядерной зимы». В первую очередь это связано с огромными жертвами неподготовленного в плане Гражданской обороны населения.

Несмотря на то, что число боеголовок на стратегических носителях в мире существенно сократилось, массированное применение ядерного оружия способно привести к утрате централизованной власти как в США, так и в России, а также, учитывая холодный климат, который сформируется, хотя возможно и на время, на значительной части территории основных ядерных держав, к обезлюдению огромных территорий. Большая часть населения ввиду разрушения жизнеобеспечивающей инфраструктуры, даже не подвергшись поражающим факторам ядерного оружия, в условиях отсутствия продовольствия, медицинской помощи и крова над головой, окажется обречена на вымирание. Жизнь будет теплиться в удалённых от мегаполисов сельских районах, где в данный момент выживают неприхотливые жители. Но и у них, привыкших к минимальным бытовым удобствам, жизнь окажется нелёгкой, при утрате централизованной власти и беззаконии неизбежно высокий уровень насилия и смертности заставит объединяться в коммуны.

Ядерная война приведёт к гибели значительной части населения Земли, однако миллионы людей выживут и сохранят ключевые технологии. В наиболее выигрышной ситуации окажутся страны субтропического пояса, удалённые от районов применения ядерного оружия. Со временем сформируются новые технологически развитые «центры силы», но в целом человечество окажется отброшенным в своём развитии на десятилетия назад, а последствия ядерной катастрофы могут сказываться в течение столетий.

Так, в США ожидается принятие на вооружение новой термоядерной бомбы В61-12. В отличие от боеприпасов ранних модификаций, состоящих на вооружении, новая авиабомба должна стать управляемой, что при увеличении точности позволяет до минимума снизить мощность взрыва. Это, по мнению американских военных, наряду с возможностью ступенчатого регулирования мощности (0,3, 5, 10 и 50 килотонн), позволит использовать её как в тактических, так и стратегических целях, а также минимизировать побочный ущерб от применения.

Особенное беспокойство вызывает наличие в Российской Армии значительного количества тактических ядерных зарядов. В этом отношении Россия существенно превосходит США, согласно большинству экспертных оценок, в настоящее время российский тактический ядерный потенциал оценивается примерно в 2000 боеголовок. Количество американских тактических ядерных зарядов примерно в четыре раза меньше.

Может показаться странным, но в сохранении тактического ядерного оружия заинтересована в первую очередь Россия. В настоящее время «партнёры» по НАТО в Европе и «стратегический союзник» на Дальнем Востоке имеют значительное превосходство в области обычных вооружений. Тактическое ядерное оружие, которого в распоряжении нашей армии значительно больше, является тем козырем, которым это превосходство можно свести к нулю.

– Ну, это уже другая тема. Спасибо, мы Вас услышали, – прервал его Яровитович и продолжил сам после секунд пяти задержки, пока коллегия анализировала услышанное. – Итак, коллеги мы рассмотрели разные варианты докладов, которые были составлены на основе ещё большего числа анализов. Теперь мы должны принять решение. Согласно проведённым расчётам – оптимальное время проведения операции с 25 декабря по 29 февраля включительно, а территориально – над Атлантическим океаном. У кого есть какие доводы к изменению плана?

За столом все молчали. Через пару секунд глава продолжил:

– Значит, решение принято; да будет нам светлая память в принятии решений.

С левого, от Яровитовича, края стола одна из коллег, женщина средних лет, неожиданно попросила слова. Яровитович молча кивнул в знак разрешения. Она медленно стала говорить на японском.

– Уважаемые коллеги, мы взяли на себя великую ответственность; возможно, мы уже не встретимся вообще или встретимся через неопределённое время в другом составе, поэтому внесу целесообразную поправку, с учётом того, что мы идём на такой риск. Поправка следующая: произвести окончательный и точный раздел территории и сфер влияния в Антарктиде. Мы ведь так и не определились доподлинно и точно с экологическими и климатическими последствиями. Вполне возможно, что этот континент останется самым чистым и перестанет быть столь холодным.

Никто не издал даже звука. Казалось, что слышны сердцебиения заседающих. Молчание нарушил Яровитович:

– Отличное замечание. Но позвольте заметить: если у нас будет способ переселить туда огромные массы населения (или, тем паче, у кого-то будет желание повоевать за эту территорию, не подчиняясь нам, и делить её вопреки нашему предварительному договору), то тогда, следуя логике, в этом положении дел у нас уж точно должна быть возможность собраться на коллегию и контролировать основные силы. Соответственно, раз Вы обозначили эту тему, Вам поручение – выступить на генеральной ассамблее и озвучить основные положения международных договорённостей по сферам влияния на Антарктиде. Выступить так, чтобы ни у кого не осталось сомнения что тема закрыта.

Выждав паузу, глава подытожил:

– Если за оставшееся время будут какие-то предложения, основанные исключительно на существенных, веских доводах, просьба отправить их устно через нашу почту или открыто, понятным только нам языком, через СМИ. План деятельности всем известен и согласован, приступаем к его осуществлению.

В помещении воцарилась уже привычная в такие моменты тишина.

– Есть ещё предложения? – спросил главный магистр.

Ответа не последовало, было понятно, что все утвердились в своём мнении и выразили общую солидарность представителей избранной касты.

– Тогда позвольте нашу встречу объявить завершённой. Да хранит нас разум, – объявил Яровитович.

Заседающие как по команде встали, и каждый направился к отдельному выходу.