Читать книгу Скульптор. История убийцы - Артём Бородин - Страница 10

Уже полным ходом шёл 1905-й год. На тот момент Лёне было уже двадцать лет. Молодой парень двадцати лет, светлые волосы, серые глаза, симпатичный на вид, крепкий, сильный, полон мужества и отваги, таким стал Леонид Макаров, именуемый себя скульптором. Скульптуры, что он сотворил, продавались с большим успехом. Четыре года они путешествовали, истребляя зло на земле. Изгнания демонов, охота на оборотней, бесконечные переезды, всё это выматывало Ивана Степановича. Он не показывал вида, что устал, он хотел быть примером для Макарова. Дядя Ваня и Леонид помогали людям деньгами, старикам помогали поднять огород, кому-то помогали одеждой, кому помогали у тех и жили. Люди их очень благодарили, и молились за них. После долгого путешествия, наши охотники в июле вернулись домой. Сложили всё оружие. Поужинали хорошо. Федька помыл и почистил коней, накормил и напоил их. Леонид и Иван Степанович сходили в баню. После, сели у камина и попивали бренди.

– Запомни Леонид – наливая бренди в стакан, начал говорить Иван Степанович – никогда не ходи в баню после полуночи.

– Почему? – спросил Леонид.

– Потому что, после полуночи в бане моются, черти, кикиморы, банник, ведьмы, лешие, бесы, оборотни, вампиры, упыри, вурдалаки и многие другие. Никогда не ходи в баню после полуночи. Иначе тебя они заберут с собой, во тьму.

Они сидели ещё часа два, пока Иван Степанович не уснул, прям в кресле у камина. Леонид ушёл в свою комнату спать. Во время путешествия, Иван Степанович заметил, что Леонид убивает злых тварей с удовольствием. Этот факт привёл его в ужас, когда он увидел, что Макаров убивает ведьму с улыбкой на лице. Любое убийство разрушает душу. Макаров чувствовал в себе силу, его очень хорошо подготовил Иван Степанович. Парень стал отличным стрелком, в ближнем бою ему не было равных, а с мечом он обращался не хуже Ивана Степановича. Макаров превратился в искусного воина. Он уже не тот маленький мальчик Лёня, которого избивали братья Петровы, и издевались над ним. Теперь он, Леонид Николаевич Макаров, охотник, скульптор, убийца. Им движет непреодолимое желание убивать. Во время путешествий по Европе, когда они останавливались в гостиницах, Макаров терпеливо дожидался, когда уснёт Иван Степанович. После того, как он засыпал крепким сном, паренёк тихо выходил из гостиницы, и отправлялся гулять по ночным улицам того или иного города. По городам Европы прокатилась волна убийств. Леонид ходил по ночным улицам и убивал людей в тёмных переулках. После убийств, Макаров делал небольшие бюсты своих жертв, тем самым, забирая непрожитые годы жизни убитых. Проблема в том, что он не знал точно, сколько человеку оставалось жить. Допустим, человеку тридцать пять лет, логично предположить, что ему жить ещё долго, ну лет двадцать точно. Вот только судьбой предначертано ему умереть в тридцать шесть лет. Это значит, что скульптор забирает себе всего лишь год. Непрожитый год жизни своей жертвы. Другой пример, человеку семьдесят лет, логично предположить, что он умрёт через лет двадцать, а то и десять, а может и через пять. Но судьба у этого человека такова, что он должен был умереть в сто пять лет. Следовательно, убив такого старика или старуху, скульптор забирает себе тридцать пять лет. Тридцать пять лет непрожитых жертвой. Знать наверняка такое невозможно, поэтому он убивал снова и снова, втайне от Ивана Степановича. Макаров подбирался к жертвам незаметно и тихо, как тень. Нападение происходило молниеносно. Он перерезывал горло жертвам большим, острым, охотничьим ножом.

Некоторым просто вонзал нож в спину. Он был очень аккуратен и осторожен, так что, никто из свидетелей его не видел. Те, кто его видел, описывали лишь силуэт, в чёрном плаще с капюшоном. Он исчезал точно так же незаметно, как и появлялся. По городам Европы пошли слухи, про убийцу в плаще. Кто-то считал, что это сама смерть ходит по ночным улицам. Кто-то думал, что это просто призрак. Иван Степанович слышал про этого таинственного убийцу. Он думал, что это ведьма или вампир. Но, однако, на телах убитых не было следов от укуса вампира. Он долго думал и размышлял об этих убийствах, пока с Макаровым зачищали Европу от злых тварей. Иван Степанович даже не подозревал, что всё это время, убийца был с ним рядом. Истребляя ведьму за ведьмой, скульптор искал ту самую ведьму, Наташу. Он не был в неё влюблён, он вообще не понимал, что такое любовь, и никогда не знал её, всю свою жизнь. Ему было ужасно интересно узнать, что стало с этой ведьмой, красота которой, была неописуема.

Наступил жаркий август. Леонид делал скульптуры, Иван Степанович отвозил их на ярмарки, вместе со шкурами убитых диких зверей. Сегодня дома остались только Леонид и Федька. Дядя Ваня уехал рано утром в город, к одной ведьме, чтоб сделать документы для Лёни. Весь день Федька был в огороде. Макаров делал скульптуры, разных зверей, злых тварей. Наступила ночь. Скульптору было ужасно интересно, что происходит в бане, после полуночи. Хоть Иван Степанович и запретил ему туда ходить, предупредил, что это опасно, тем не менее, скульптор решил отправиться в баню. Домовой крепко спал, Леонид тихо вышел из дома и отправился в баню. Путь в баню пролегал через огромный огород. Она стояла на самом краю огорода, у тёмного леса, откуда зло приходило в баню. Скульптор шёл медленно, через огород, в небе светила полная луна, серебром светили звёзды. Всё что он с собой взял, это только заговорённый нож, которым можно было убить любое существо на земле. Идя через огород, он заметил вдалеке, что в бане светятся огоньки. Вокруг была такая тишина, что звенело в ушах. Он шёл медленно, размышляя про себя: «так, если в бане горит свет, значит, его кто-то зажёг. Если его кто-то зажёг, значит, этот кто-то, возможно, всё ещё там. Чёрт, какая же оглушающая тишина, не слабого ветерка, не пение ночной птицы, совсем ничего. В бане вроде тихо. Да и теней не видать там никаких, силуэтов тоже нет». И вот, дойдя до двери бани, он услышал громкий, заливистый женский смех. Смех доносился из бани.

Скульптору стало немного жутковато. Посреди тихой ночи, и такой жуткий смех. Смех длился секунд десять. Снова наступила оглушающая тишина. Леонид схватил ручку двери и медленно потянул на себя. Тишину нарушил медленный и противный скрип старых петель двери. Зашёл в предбанник. Сама баня состояла из двух комнат. Предбанник – место, где раздевались перед помывкой. И сама мойка, с высокими парными полками. Леонид заходил медленно, и старался быть тихим как тень. Но скрип старых деревянных полов, снова нарушил тишину. В предбаннике стояли зажжённые свечи в стаканах, на подоконнике и на столе. Никого не было. Он подошёл к двери мойки, прислушался. Тишина. На стене висело старое зеркало. Леонид что-то заметил в зеркале, какое-то движение. Подошёл к нему, и не поверил своим глазам. В зеркале была женщина, она расчёсывала свои длинные и чёрные волосы. Смотрела на скульптора и мотала головой. Вдруг из её глаз потекли слёзы. Женщина в зеркале хотела что-то ему сказать, но так и не смогла. Они смотрели друг на друга, как неожиданно в мойке раздался детский крик. Женщина в зеркале растворилась, а скульптор без промедления открыл дверь мойки и забежал вовнутрь. В мойке никого не было. На подоконнике горела керосиновая лампа. Он осмотрелся вокруг, но никого не было, «что за чёрт, кто же тогда кричал?» думал про себя скульптор. Дверь мойки захлопнулась, и послышалось, что кто-то кряхтит в темноте под полкой.

– Лёня? Зачем ты пришёл сюда в такой поздний час? – сказал кто-то из темноты мужским пожилым голосом.

Свет от лампы был тусклым, и скульптор не мог разглядеть, того кто с ним говорил.

– Знаешь меня? Кто ты? – сказал скульптор, всматриваясь в темноту пытаясь разглядеть незнакомого собеседника.

– Знаю ли я тебя? Конечно, знаю! – ответил голос из темноты, – ты Лёня, молодой скульптор, что живёт в доме вместе с монахом. Тебе говорил монах, не ходить в баню после полуночи, а ты ослушался.

– Кто ты? Имя, назови своё имя! – приближаясь в темноту, говорил скульптор.

– Я есть дух бани. В простонародье, банник – ответил голос, и из темноты под полкой, начал выходить банник.

Свет в лампе сам собой начал светить ярче, а дрова в печки вспыхнули сами собой. Леонид сделал два шага назад, и увидел, банника. Из-под полки выбирался низкого роста старичок. У него были такие длинные, густые и седые волосы, что они прикрывали почти всю его ногату. На руках и ногах были мокрые листья от веника. Лицо банника было ужасным. Длинный нос, сильно выпученные глаза, и дряблая бледная кожа лица.

– Зачем ты пришёл сюда, в столь поздний час? – поддавая пар, говорил банник. – Разве, монах тебя не предупреждал, что ходить в баню после полуночи опасно. Но ты всё равно пришёл, и ослушался его.

– Мне стало интересно, что тут происходит после полуночи – сказал Леонид, вытирая с лица пот.

– Тебе стало интересно – говорит банник – тебе стало интересно. Ну, тогда пеняй на себя.

Банник плеснул на каменку ещё горячей воды. Густой пар окутал баню, и в мойке начали из пара появляться черти, с маленькими рожками, копытами, хвостами, и свиным пяточком вместо носа. Один из них держал дверь, чтоб Леонид не смог выбежать. Средь туманного пара появились молодые, обнажённые женщины, с длинными волосами, что закрывали их неприличную ногату. Хоть они были и молодые, тем не менее, лица у них были не красивые. Женщины пели песню, таким ласковым и сладким голосом, что Леонид перестал чувствовать жар, поддаваемым банником снова и снова. Скульптор пытался выйти, но дверь держал чёрт, и не выпускал его. Остальные черти хохотали, плескались, пили пиво. Женщины взяли спереди руки Леонида и начали тянуть.

– Пойдём с нами Леонид – говорили женщины по очереди, медленно тянули, его за руки силой, – пойдём, пойдём снами. Пойдём. Там хорошо, там спокойно, пойдём Леонид, пойдём, вот так, хороший Леонид.

Они тянули его за руки, как маленького ребёнка. Он же, послушно шёл, медленно и покорно. Банник всё подливал на каменку воды.

– Идём с нами Леонид, вот так – повторяли женщины.

Черти хихикали как сумасшедшие. Банник смотрел на то, как Леонида тянут в темноту. Смотрел и улыбался полу беззубым ртом. Макаров смотрел в темноту, и шёл туда маленькими и медленными шагами. Ему казалось, что тьма его уже поглощает, в бане становилось всё темнее и темнее. Парень уже не видел ни женщин, ни чертей, ни банника, только кромешную тьму. Он уже начал падать без сознания, как дверь мойки отварил Иван Степанович. Увиденное повергло его в шок.

– Ах вы негодные! – закричал Иван Степанович.

Он быстро зашёл в мойку, но черти начали накидываться на него. Один за другим они накидывались на него. Женщины издавали жуткий, громкий визг, открыв свои рты с клыками. Банник спокойно сидел и наблюдал, а Леонид лежал на полу без сознания.

– Ну-ка кыш! Кыш я сказал! – раскидывая чертей, говорил Иван Степанович.

Но черти его повалили на пол. Уже начали рвать на нём одежду в клочья. Иван Степанович достал из внутреннего кармана своего плаща флягу со святой водой.

– Ну, сказал же кыш! Черти! – отбросив чертей, встал Иван Степанович, и начал брызгать святой водой на чертей.

– Отправляйтесь в ад! – брызгая святой водой, кричал он.

Черти начали визжать так громко и мерзко, как кричит свинья, которую режут. Один за другим исчезали в густом тумане пара. Женщины же, сбежали в темноту, из которой вышли. И когда все исчезли, Иван Степанович достал платок, чтоб вытереть пот с лица. Промыв глаза от пота, схватил скульптора и потащил его из жаркой мойки в предбанник.

– Он останется здесь! – сказал банник.

– Обойдёшься! – грубо ответил Иван Степанович.

– Монах, ты забываешься – сказал банник, держа в руке ковш с горячей водой.

– Нет, это ты забываешься! – сказал Иван – знай своё место банник.

Иван Степанович вытащил из бани скульптора и положил его на землю. Пытаясь привести его в чувства, бил Макарова по щекам.

– Лёня! Давай же, очнись! – ударяя скульптора, приговаривал Иван Степанович.

Все попытки были тщетны, Леонид не приходил в чувства. Тогда Иван Степанович поднял скульптора и забросил его на спину Снежка.

– Скачи Снежок! Отвези его к Федьке – крикнул он, показывая пальцем в сторону дома.

В тот момент, когда Леонид смотрел в зеркало в бане, в котором некая женщина расчёсывала свои, длинные, как ночь чёрные волосы и плакала, в этот момент Иван Степанович вернулся домой. Он проверил Федьку, тот спал. Пошёл в комнату Леонида, но его там не оказалось. Иван Степанович побежал к домовому.

– Где Лёня? – разбудив домового, спросил Иван Степанович.

– Должен спать. Разве его там нет? – сказал домовой.

В ту же секунду Иван Степанович выбежал на задний двор. Он догадался, что парнишка ушёл в баню. Сильно свистнув, к нему прибежал Снежок. Запрыгнув на коня, он быстро добрался до бани. Ну, а что было дальше вы знаете. Банник так и не смог заполучить скульптора. Иван Степанович побежал в сторону дома. Огород большой, от дома до бани минут десять пешком. Снежок за пять секунд довёз скульптора. Выбежал из дома домовой, начал пытаться привести в чувства Лёню, но он никак не приходил в сознание. За это время уже прибежал Иван Степанович.

– Ну что? Как он? – запыхавшимся голосом спросил Иван Степанович.

– Никак не получается – прикладывая всякие травы и отвары сказал домовой.

Тогда Снежок, медленно подошёл к лежащему скульптору, и своей золотой гривой провёл по его голове. Грива коня начала светиться золотым светом и сам белоснежный конь начал светиться ярким белым светом, освещая всё вокруг как днём. Снежок заржал громко, стукнул копытом об землю и в ту же секунду свет, что исходил от белоснежного, златогривого коня, погас. Леонид очнулся. Ничего не понимая где он, и что случилось, он лежал и смотрел в звёздное небо. Иван Степанович взял его на свои плечи, и понёс домой. Положили скульптора на диван. Домовой Федька, начал тут же давать ему всякие травянистые настойки и отвары. Пока домовой заботился о Лёни, Иван Степанович вышел на крыльцо, чтобы покурить сигареты и успокоиться. Он был в гневе. Спустился с крыльца, начал ходить кругами и курить. Остановился, на минуту о чём-то задумался. Его ночные думы среди звёзд, луны и сигаретного дыма прервал Снежок, что толкнул своим носом в плечо дяди Вани.