Читать книгу Простые вещи - Артём Елчев - Страница 12

Проклятый свист кипящего чайника! Какой же ты жестокий и беспощадный! Кажется, я стал просыпаться. Да, точно, стали активизироваться мои больные точки.

Я открыл глаза и удивился от приятного факта, что находился в своей комнате. Как меня это обрадовало! Какое счастье! Какое облегчение! Это был просто глупый сон, который я просто нескоро забуду.

Противный свист прекратился. Так, а кто поставил чайник? А кто его выключил?! Несмотря на своё состояние, я всё-таки кое-как поднялся с постели и сквозь боль добрался до своей крохотной кухни.

На столе находились две чашки свежезаваренного зелёного чая, целая тарелка с поджаристыми тостами, ассорти самых простых фруктов и какие-то шоколадные конфетки. Я был приятно удивлён такому прекрасному набору. У плиты стоял Матвей, и я был безумно рад его видеть.

– Эй! Приятель! – я заулыбался, словно ребёнок, увидевший под новогодней ёлкой огромную цветную коробку.

Но его лицо осталось неизменным: хмурым и безрадостным. Он лишь кивнул в знак приветствия и присел на мягкий уголок, устремив свой взгляд в кружку с чаем.

– Проснулся наконец-то, – за пять лет знакомства я ещё никогда не видел Фадеева таким серьёзным и расстроенным одновременно.

– Проснулся. Это ты меня вытащил? – я сразу решил задать этот вопрос, чтобы проверить, насколько реальны события минувшей ночи.

– Да больше некому, – тут он позволил себе небольшую ухмылку. – Так бы и сгнил себе. В лучшем случае, сожрали бы тебя волки… Смерть так себе, скажу прямо.

Вот чёрт, это был не сон…

– Я даже не знаю, что и сказать… Спасибо…

– Да к чёрту твои благодарности, Серб. Спас и спас. Это всё ерунда по сравнению с главной темой нашего разговора. Давай-ка лучше поговорим о том, чем ты занимался вчера у Глеба, – это имя моментально заставило моё сердце забиться быстрее.

– Погоди… Сначала я всё-таки хочу кое-что спросить, – я собрался с духом, глубоко вздохнул и продолжил, – Глеб жив?

– Значит, ты всё прекрасно понимаешь сам, – этим ответом Матвей уничтожил во мне малейшую надежду на то, что весь ужас, случившийся ранее – был моей выдумкой. – Ты больной, Серб! О чём ты вообще думал? – всё это он говорил очень стремительно, постепенно повышая голос.

– Тихо-тихо… Пожалуйста, не стоит так стремительно давить, у меня до сих пор голова идёт кругом… Давай по порядку. Желательно, с самого начала.

– В таком случае, я хочу сначала услышать твою версию случившегося и свериться с тем, что я услышал от следователей.

– К чёрту, какие следователи?! – от упоминания этих персонажей у меня в очередной раз всё перевернулось в голове.

– Давай рассказывай, – велел Фадеев довольно серьёзным и строгим тоном.

– После того, как мы с тобой в очередной раз разминулись, – и я начал рассказывать ему подлинную правду вплоть до того момента, как я выбежал из дома. – А потом я споткнулся и оказался в той самой яме…

Матвей отпил из маленькой кружки и серьёзно задумался, пытаясь собрать детали от мозаики минувшего вечера воедино.

– То есть Глеб сам попросил тебя помочь ему забраться в ванную?

– Да естественно он сам попросил! – чересчур эмоционально отреагировал я.

– Хорошо. Пьяный человек, он и в луже утонет, а тут целая ванная.

– У меня в голове была абсолютно такая же мысль.

– Так я тебе её и сказал когда-то давно ещё, в классе девятом, вроде как…

– Наверняка, – согласился я. – Так что? – неуверенным и даже дрожащим голосом спросил я.

– Что?

– Глеб… Он…?

– Да нет больше Глеба. Да. Эту ночь дом Браумасов запомнит на всю жизнь. В понедельник отменили пары, всем лицеем едем на похороны. Утонул человек, Серб, наш одноклассник. И хоть мы с тобой оба прекрасно понимаем, что ты не виновен, но в следствии ты главный подозреваемый! – с каждым словом повышал тон Матвей. – Да чтоб тебя! Ты единственный подозреваемый!

– А сегодня суббота? – вновь неуверенно спросил я, словно пропуская все слова Фадеева мимо ушей.

– Да какая разница, Серб? Воскресенье сегодня, это что-то меняет? Какая вообще разница!?

И теперь, дождавшись официального подтверждения информации о смерти Браумаса, сложилось ощущение, что у меня оторвали огромнейший кусок от сердца и добавили злосчастную запись в карму.

В горле застрял ком, который негласно свидетельствовал о том, что мне сказать нечего. От этого факта никуда не убежишь и не спрячешься. Артур Сербин причастен к убийству человека…

Матвей находился в таком же подавленном состоянии, но он держался молодцом.

– Тебе грозит тюрьма, Артур. Твоя жизнь теперь под большой угрозой, – Фадеев констатировал факт, который я и сам прекрасно понимал, но боялся себе в этом признаться.

– Что будем делать?

Я лишь неуверенно помотал головой в разные стороны, в глубине души желая, чтобы в очередной раз бесконечные капли осеннего дождя портили и без того небрежную причёску одного из самых непримечательных учеников лицея академика имени Сахарова…

Таким образом, размышляя и собирая все наши мысли в одну общую кучу, мы просидели до четырёх утра, обсуждая все возможные варианты развития событий, и сошлись, что мне нужно будет изолировать себя от лицея хотя бы на неделю, чтобы дождаться дальнейшего развития событий. Ну, а потом уже действовать по ситуации.

Фадеев уехал домой, а я остался в гордом одиночестве допивать уже давно остывший чай, по-прежнему размышляя о произошедшем.

Несмотря на своё паршивое состояние, я решил, что небольшая прогулка будет для меня полезна. За такой короткий срок случилось слишком много всего.

Спустя пятнадцать минут я стал еле-еле перебирать своими ватными и тяжёлыми ногами, поэтому присел на скамейку в соседнем дворе. Один вечер, один случай, и твои взгляды на жизнь меняются самым коренным образом.

Мне вспомнилось далекое школьное утро, когда обстоятельства сложились так, что я и Глеб пришли задолго до начала первой пары. После принудительного рукопожатия и вынужденной паузы мы всё-таки решились на открытие диалога, который совсем незаметно перерос в увлекательную дискуссию, которая с головой накрыла нас обоих. Да, какое же было наше общение разочарование, когда за пятнадцать минут до начала пары стали подтягиваться остальные ребята, пытаясь настырно вмешаться в наш разговор.

Всё стало мне резко казаться пустым и ненужным. Образование – формальность, любовь – выдумка, счастье – вопрос самообмана. Глупые, наверное, даже в чём-то детские и наивные мысли лезли ко мне ещё довольно долго.

Пошёл дождь. Мелкий. Именно такой был необходим мне для того, чтобы напомнить о том, что я всё ещё жив. Я давно привык к дождю и любил его всем сердцем. Сквозь небольшой туман, поглотивший незнакомый для меня двор, я заметил довольно высокую и статную фигуру, приближающуюся в сторону моей скамейки.

Мне стало немного не по себе, и моя первая мысль была о том, что у меня начались галлюцинации.

Однако, это был вполне реальный молодой человек, который хладнокровно присел рядом со мной, снял капюшон, закрывающий довольно правильное по форме лицо, и глубоко вздохнул.

– Друг, сигарета найдётся?

Из его уст это прозвучало весьма целесообразно, все мои мысли сразу рассеялись.

Я с удовольствием достал пачку и протянул ему.

– Благодарю. А огонёк будет?

Будет. Он закурил. Из-за присущего людям любопытства я стал разглядывать его тщательнее. Короткая стрижка, русые волосы и глаза. Ох, эти глаза, как много огня было в этих глазах, казалось, что его зрачки периодически переливались пламенем. Это были глаза, полные ненормального энтузиазма, одержимые неприступной целью, одна мысль о которой заставила бы кого угодно содрогнуться.

– Как прошёл день? – неожиданно спросил он, бросив мне искромётный взгляд и шальную улыбку.

– Бывало и лучше.

– Кхм, не каждый день обвиняешься в смерти человека, верно?

Я чуть не подавился собственным языком от удивления.

– Что!? – кое-как вымолвил я.

Незнакомец лишь горячо рассмеялся.

– Не волнуйся, друг, всё в порядке. Всё будет в порядке…

Он тут же бросил недокуренную сигарету в сторону урны, моментально поднялся и стремительно исчез в усиливающемся тумане, оставляя мне целую кучу новых вопросов без ответов.