Читать книгу Осколки Мира. Архив первый: антагонист - Артём Игоревич Юганов - Страница 9

6 лет до начала внеземной интервенции.

Тем вечером я решил прогуляться. Проветриться, пройтись по городу, осмотреть окрестности. Давно пора было это сделать. Всё же я более пяти месяцев как переехал. Изначально я намеревался сходить на мост – согласно уверениям, популярное место встречи у молодёжи – и проверить одну теорию, но мало того, что умудрился забыть тетрадь для записи наблюдений, так ещё и настроение было какое-то… Совсем не хотелось ни на чём сосредотачиваться. В итоге я, как ни странно, просто гулял.

Пойти особо было некуда, вернее, я не знал, куда можно сходить. Сестрёнка временами рассказывала про всякие торговые центры, какие-то кафешки, вроде даже упоминала старинный храм-музей, вот только вкусы у нас с ней настолько разные, что эта информация не несла в себе совершенно никакой смысловой нагрузки. По крайней мере для меня. Да, удивительная у меня сестра. Наверное, никогда не пойму, как у неё получается не только меня терпеть, но ещё и пытаться проявлять заботу, уделять внимание. Ну, мне она тоже небезразлична. Можно было бы для разнообразия позвонить ей и спросить про тот музей, раз уж она по неким загадочным причинам радуется моим просьбам и вопросам, но поздновато, наверняка он уже был закрыт.

Я решил направиться в сторону дома и свернул в один из безлюдных проулков. Вообще-то я всего лишь хотел срезать путь, вот только мало ли что я хотел. На данный момент проулок для этого не предназначался. Этот загаженный проходец был благополучно занят двумя бугаями категории «отморозки обыкновенные», прижавшими какую-то девчушку к обшарпанной стене, чему та, судя по всхлипам и довольно забавному мычанию (интересно, что пошло на кляп?) была не очень рада.

Конечно, это мог оказаться извращённый фетиш или ролевая игра, с людьми ведь так запросто и не угадаешь, но на всякий случай необходимо было ускоренно решить, в какую сторону перемещаться. Вправо или влево? Справа я пришёл. Что было по пути? Нет, нет, не то, опять не то… Да, такое подойдёт, бежать определённо нужно вправо. Так, с линии обзора выбежал, и даже если кто-то из них меня заметил, то выглядеть моё действие должно было как классическое позорное бегство, отлично. Далее. Стеклянная бутылка – на месте. Горшок с цветком – на месте. Земля не настолько сухая, как мне бы хотелось, но ничего, должно прокатить. Осталось подготовить бутылку. Трещина – есть. Готово. На приготовление ушло меньше двадцати секунд, вполне приемлемо.

Когда я вернулся и осторожно выглянул из-за угла, рубашка на загнанной в угол самочке уже была разорвана, виднелась вполне симпатичная грудь. Хороший выбор, парни, что тут скажешь. Хотя, как по мне, заплаканные гримасы достаточно уродливы, чтобы отбить всякое сексуальное желание, но тогда я подумал, что о вкусах не спорят. О них ведь и вправду нет смысла спорить, разве что анализировать. Ещё я подумал, что где-то уже видел эту самочку. Впрочем, я много о чём подумал. В частности, тогда я задумался, точно ли предмет её одежды называется рубашкой. У тряпок довольно много названий, особенно когда дело касается женщин. Есть ещё, вроде, блузки, и запросто могло оказаться, что её рубашка, это как раз блузка и есть. До сих пор не имею понятия, в чём разница. Следует исправить.

В тот момент я сосредоточился не только на предметах гардероба. Ещё меня занимал не менее интересный и куда более насущный в текущей ситуации вопрос. А чем, собственно, этот способ выбора полового партнёра хуже других? Моя попытка провести параллели хотя бы с той же современной модой влюбляться обернулась не в пользу последней. Когда я взвесил все пришедшие на ум достоинства и недостатки обоих явлений, предполагаемое изнасилование (я был уже почти уверен, что это оно и есть) выглядело не такой уж и плохой альтернативой. В итоге я решил отложить «морально-этическую дилемму» – в таких вопросах нужен основательный подход. Да и не моё это.

В общем, времени я даром не терял. На самом деле можно было просто поглазеть на реалити-шоу, но, поскольку такое довольно унылое зрелище само по себе ни интереса, ни каких-либо эмоций у меня не вызывало, пришлось чем-то занимать свой ум. И, наконец, я дождался – один из этих любителей малолеток соизволил начать снимать штаны. Нет, я понимаю, девушка в юбке и всё такое, но ведь гораздо удобнее было бы сперва снять с неё трусики, она же вырывается. Странный он какой-то.

Момент был более чем подходящим, но я всё ещё не был уверен, стоит ли вмешиваться. Поскольку у меня было довольно много сомнений относительно собственного отношения к представшему передо мной шоу, я решил, что анализировать все свои эмоции прямо сейчас немного лень, и сосредоточился на самой яркой. Что я вижу? Трое сомнительных мясных существ, двое из которых… Точно раздражают. И как раз ситуация располагает, грех не воспользоваться. Ха, а ведь ещё и бонус – небольшое приключение с минимальными рисками. Если что-то пойдёт не так, то всегда можно сделать нежелательных мясных существ чуть более мёртвыми, чем обычно. Собственно, в этом и весь риск. Было бы обидно провалить тестирование новой идеи из-за пары центнеров биомяса. Разве что обидно.

Сравнительно удовлетворённый ходом событий, я начал пробираться за спину любителей женской плоти, тщательно контролируя уровень издаваемого шума и спектр обзора всей троицы участников спектакля. Особую проблему создавала особь женского пола, но, хоть она и могла меня заметить, была на счастье слишком увлечена страданиями. По пути я прикинул, насколько трудно будет её найти и обработать. Не избавляться же от свидетельницы двойного убийства, не дав ей шанса. Это невежливо. Так, по возрасту школьница, лицо знакомое, значит, мы при любом раскладе должны были учиться в одной школе. Тогда я не придал особого значения этому, как оказалось, значимому факту.

Довольно быстро очутившись в нужном месте, я ещё раз оценил чрезмерно настойчивых любовников. Уже лет десять как не школьники, состояние алкогольного опьянения может создать проблему, вполне здоровенные напрочь телята, а ещё тот, что спустил штаны, стоит далековато. Неудобно, но не более. Самое время начать.

Удар импровизированным оружием пришёлся ровно туда, куда нужно. Испытуемый номер раз благополучно отправился во вполне достойный нокаут. Ну да, мой уровень физического развития всегда заметно уступал сверстникам, поэтому точность и подготовка удара действительно решали всё. Заблаговременно подготовленная трещина на бутылке дала свои плоды, импровизированное оружие благополучно превратилось из дробящего в колюще-режущее. Испытуемый номер два начал оборачиваться на движение настолько предсказуемо, насколько это вообще возможно. Даже не пришлось особо напрягаться, чтобы попасть ему в глаза землёй. Дезориентация – выполнено. Прямое попадание в столь услужливо оголённое бедро не вызвало никаких затруднений, яркая артериальная кровь слегка фонтанировала из рваной раны. Не так красиво, как хотелось бы, но имеем что имеем.

Конечно, можно было и остановиться на достигнутом, но терять такую замечательную возможность было бы попросту глупо. Постаравшись придать голосу немного драматичности, я обратился к испытуемому номер два:

– Ты умираешь. Умрёшь через восемь минут. Если повезёт. Жить хочешь?

Испытуемый ошалело смотрел на медленно растущую под ним лужу крови. Что ж, соображал он не очень резво, он явно не до конца понимал, что происходит. Всё ещё оставалась вероятность паники, поэтому я не стал мешкать и продолжил:

– Я серьёзно. Если ничего не сделать, то через пять минут ты умрёшь от потери крови. И ты, разумеется, понятия не имеешь, что делать. Ещё раз спрашиваю. Жить хочешь?

Бледнеющий подопытный соизволил посмотреть на меня и неуверенно кивнул. В это же время испытуемый номер раз начал приходить в сознание. Нокаут оказался так себе, но мне это было даже на руку. Я тут же обратился к первому образцу, постаравшись изобразить добродушную улыбку:

– Тут твой друг умирает. Не хочешь ему помочь? – Я чудом не рассмеялся. Я не рассмеялся. Я молодец.

Увидевший уже довольно приличную лужу крови на пыльном бетоне, первый испытуемый явно не горел желанием спасти своего соратника по завоеванию женского лона. Ну, судя по тому, как резво он убегал. Обидно. Такой грандиозный план был… Должно быть, это из-за улыбки. Улыбаться у меня никогда не получалось. Немного расстроившись потере ключевого испытуемого, я продолжил:

– Видимо не хочет. Так, продолжаем борьбу за выживание. Ты бы прилёг, мужик. Ну не тупи, не так уж здесь и грязно, ложись, иначе скоро потеряешь сознание и всё равно ляжешь. – Истекающий кровью подопытный неуверенно улёгся на землю. – Теперь подними руки вертикально вверх. Так, правильно. Теперь хлопни в ладоши три раза.

В тёмном переулке раздалось ровно три звонких хлопка. Я с восторгом вслушался в затихающее эхо. Эксперимент удался – объект даже не пытается обдумывать ни собственные действия, ни чужие указания. Конечно, это был всего лишь один наблюдаемый случай, но всё равно приятно видеть подтверждение своей теории.

– Отлично! Ладно, ты мне помог, теперь я тебе помогу. Да опусти ты руки, убогонький. Надави кулаком вот сюда и не отпускай, я пока жгут сделаю.

Показав своему замечательному подопытному, как правильно замедлять артериальное кровотечение, я начал осматриваться в поиске подходящих для жгута материалов и только тогда понял – та ободранная дурочка до сих пор сидела, вжавшись в кирпичную стену. Нет, серьёзно, она просто сидела и пялилась на меня. Меня это, мягко говоря, удивило, но я хотя бы нашёл то, что искал:

– Ты ещё здесь? У тебя отсутствует инстинкт самосохранения или ты хочешь продолжить интимную вечеринку? Дай мне… Как его? Бюстгальтер. – Пока ещё девочка, вместо того, чтобы хоть как-то ответить на мои вопросы или отдать материал, сжалась до состояния «пригодно к транспортировке в походном рюкзаке». – Ой, да ладно, он всё равно уже порван, потом новый купишь. Дай. Мне. Бюстгальтер. Спасибо.

Получив желаемый объект, я, наконец, смог приступить к спасению жизни своего занимательного элемента исследования.

– Скажи, девочка без инстинкта самосохранения, у тебя, совершенно случайно, не появлялось в последнее время желания сходить домой и переодеться? Просто если ты и вправду дожидаешься продолжения, эм-м-м, вакханалии, то тебе следует иметь ввиду, что твой незадачливый любовник ещё не скоро сможет уделить тебе внимание, у меня же, в свою очередь, совершенно отсутствует какое-либо желание заменять его в этом нелёгком деле. Эх, какая-то ты необщительная… А ну брысь отсюда!

Под звуки удаляющихся шагов я закончил оказание первой помощи. Я немного задумался: «А эта невезучая сегодня бегает быстрее, чем обычно. Быстрее, чем обычно? А откуда я вообще знаю, как она бегает обычно?» И тут до меня дошло: «Стоп, это ж та самая принцесска. Как её там звать?.. А, неважно. Вот же морока. Надеюсь, она хотя бы додумается притвориться, мы с ней сегодня друг друга не видели. Так, представить этот гуманоидный зверинец… Вспомнил. Учёба – ранг A, физическое развитие – ранг А+, социализация – ранг S++. Проблем возникнуть не должно.» – По крайней мере так мне показалось. Ну а кто не наивен в свои пятнадцать?

Порядком расстроенный открывшейся мне деталью свершившегося, я согнул ногу подопытного в колене и направился своей дорогой, через плечо отставляя последние рекомендации:

– Ногу по возможности не опускай. Скорую сам вызовешь? Молчишь – значит вызовешь. Врачи приедут примерно через полчаса, но на всякий случай запомни время. А ещё лучше – запиши. Какие-то вы все сегодня необщительные… Ладно, бывай мужик. Хорошо провели время!

За спиной вдруг раздался грубый осипший голос. Не ожидав этого, я даже обернулся:

– А зачем я в ладоши хлопал?

– Вот и я о том же. Зачем же ты в ладоши то хлопал?.. – К стыду своему, в этот раз я уже не смог удержаться от смеха. Ничего не знаю, это смех такой. Точка.

– Ты больной.

– Больной здесь ты, а не я, и врачи это подтвердят. Я, конечно, не эксперт, но у тебя, кажется, гонорея.

***

Прошло три недели, и небольшое приключение было оставлено пылиться на полке приятных воспоминаний.

Сегодня я пришёл в школу… Знаю, посещать это заведение для меня не имеет смысла, но я проспорил, и не кому-нибудь, а сестре, так что ничего не поделаешь. Хотя с кем я ещё мог поспорить?.. Итак, сегодня я пришёл в школу раньше обычного. Не настолько, конечно, чтобы придавать этому значение и искать, чем заняться перед уроками, но достаточно, чтобы пробежаться глазами по завалявшимся в рюкзаке документам. На что я, собственно, и собирался потратить избытки времени, когда зашёл в класс, полагая, будто сегодняшний день не должен отличаться от других.

Я, как обычно, молча направился к своему месту, не обращая никакого внимания на окружающие объекты. Окружающие объекты, вроде как, тоже предпочитали не обращать своё внимание на меня – точно не знаю, не проверял с тех пор, как избавил свою жизнь от необходимости контакта с этими существами. И ведь для такого эффекта понадобился минимум усилий! Получить за неделю стараний полгода настоящего комфорта – это очень выгодный обмен. В общем, новая школа казалась мне довольно уютным местом. Может, поэтому я в неё хожу? Нет, во всём виновата Глория!

Подойдя к своему столу, я понял – что-то сегодня не так. Пока ещё неуловимое ощущение вызвало у меня смутное неприятное чувство, но я не мог понять, что именно меня раздражает. Необходимо было понять, что это за «сегодня не так» и что конкретно в этом «не так» раздражает.

Я начал заново прокручивать в мозгу последние десять секунд жизни: «Вот я подхожу к двери класса. Она открыта. Всё нормально. Я захожу в класс. Всё нормально. Я иду. Всё нормально. Скопление людей по левому борту, кажется, эмоционально обсуждает чьё-то выздоровление. Всё нормально. Кто-то с кем-то здоровается. Всё… ненормально, пока не понял, что именно. Ладно, дальше. Дальше тишина. Странно. Почему все замолчали? Нечто привлекло их внимание? Судя по направлению взглядов, это нечто находится рядом со мной. Поблизости ничего подходящего нет. Методом исключения можно предположить, что объект внимания – я. Мне не понравилось приветствие. Что с ним не так? Может, содержание? Нет, содержание вполне обычное. Тогда что? Кажется, было использовано моё имя? Да, точно, поздоровались со мной. Хоть и странно, что одна из особей додумалась меня поприветствовать, но объективных причин выказывать столь сильное удивление нет. В общем, бред какой-то, можно проигнорировать, хоть и неприятно.» – думал я.

Окинув существо раздражённым взглядом, я, наконец, расположился на своем стуле и уже было оставил мысли о немного причудливом происшествии, как вдруг понял, что именно привело в состояние глубокого удивления весь класс. Вызвавшее аномалию существо являлось чем-то вроде богини всея человечества в рамках как минимум одной школы, эдаким идолом, объектом восхищения или что-то в этом роде. До сего дня она, как и другие более-менее разумные особи, старательно избегала контактов со мной. Теперь же ей взбрело в голову со мной поздороваться. А вот это уже тянуло на головоломку, это уже было интересно.

«Начало дня. Никаких значимых событий в последнее время. Никаких ожидаемых событий в ближайшее время. Предпосылок к школьной активности не обнаружено, да и при возникновении таковой её царственная позиция вполне позволяла перепоручить столь неприятный контакт одному из миньонов. Выражение лица подозрительно доброжелательное. Причина явно в другом. Так, учитель математики поразительно стабилен в своих действиях. На перекличку он тратит от пятидесяти трёх до пятидесяти шести секунд. В течение последних трёх недель процесс занимал в среднем одну минуту девятнадцать секунд, что при отсутствии одного из учеников на пятнадцать секунд дольше нормы, тем более планомерном. Кажется, регулярные упоминания о чьей-то болезни в течение того же срока. Сегодняшнее скопление в начале дня. По крайней мере ясно, кто отсутствовал и почему для всех это было так важно. Но каким образом это должно касаться меня? Трёхнедельное отсутствие кого-то значимого, три недели назад я… Та-дам! Головоломка собрана. Нет, я, конечно, помог принцесске избежать нежелательный сексуальный опыт в том переулке, но это вовсе не причина, чтобы отравлять мое сознание своим в нём присутствием… Хм, а инцидент, выходит, огласку не получил? Скорее всего и в полицию никто не обращался. Не скорее всего, а точно, иначе бы мне уже пришлось разгребать этот мусор. Хотя мне даже интересно, как испытуемый объяснял женское бельё на ноге…»

Вдруг мои занимательные рассуждения наглым образом прервали. Да-да, та самая богиня всея академии просто встала передо мной и, пока я судорожно пытался вспомнить её имя, дабы на корню пресечь столь неприятный инцидент, с улыбкой, которую, должно быть, сама считала вершиной обаяния, начала что-то там говорить, вынудив меня фокусироваться на её речи. Так и не вспомнив имя, я через силу и с большой неохотой прислушался.

– …не было на уроках. Не мог бы ты помочь…

– Не мог бы. – Пока я тратил время на тщетную попытку вспомнить её имя, эта надоедливая особа уже начала говорить. Чтобы в следующий раз не «тормозить» в аналогичной ситуации, сделал пометку выучить, наконец, имена одноклассников. Жаль только, что мои слова, как это часто бывает, не возымели желаемого эффекта. Пусть и растерявшая твёрдость голоса, улыбку и остатки уверенности, принцесска, вместо того, чтобы просто отстать, попыталась ещё что-то промямлить.

– Я просто, ну, то есть… Подумала…

– Без понятия, что взбрело тебе в голову, и без понятия, чем ты там болела, но болезнь, видимо, дала осложнения на мозг. У тебя ко мне какое-то дело, требующее строго моего участия? Поскольку гарантированно нет, то изволь поручить это кому-нибудь из своих почитателей и избавь меня уже от необходимости лицезреть твой лучезарный лик. Не имею ни малейшего желания получить смертельную дозу радиации.

Понадеявшись, что такой спокойной и внятной речи вполне достаточно, чтобы меня оставили в покое, я оглянулся на до сих пор молчащую аудиторию. Всё содержимое классной комнаты замерло. Выражение на лицах содержимого далеко перевалило за отметку «удивление». Скорее это был шок в приблизительном диапазоне «на наших глазах происходит внеземная интервенция». Именно тогда я понял, что недооценил обожаемость надоедливого божества. Теперь проблем было не избежать. В качестве компенсации за грядущие неудобства я поспешил запечатлеть на фото представшую передо мной картину абсолютного шока, благо, телефон оказался в кармане и до выхода стада из состояния оцепенения оставалось ещё добрых две с половиной секунды.

На тот момент я рассчитывал, что всё ограничится возмущёнными воплями, но это было в пределах моих ожиданий, кои оказались ошибочны. Волна негодования не заставила себя ждать. К моей удаче вперёд выдвинулся лишь один экземпляр, и, хоть он и выглядел наиболее тренированным из всей толпы, всё шло точно по плану. Сопровождаемый негодующими криками, экземпляр схватил меня за воротник и постарался донести до меня собственную позицию в данном инциденте.

– Ты, кусок шизанутого дерьма, совсем охре…

Мнение бешеного невротика меня не интересовало, и потому я принял решение не тянуть с реализацией проекта. Всё-таки ради него я ещё в начале обучения в новой школе выторговал себе место рядом с окном. Столь услужливо открытый рот позволил мне не просто поцеловать очередного испытуемого, но даже соединиться с ним языками, что только усилило эффект. Тело подопытного безвольно ослабло, и я обхватил его как можно крепче. Честно говоря, я опасался, что не удастся сдвинуть с места столь здоровую тушу, но оказалось, что это не так уж и сложно в ситуации, когда туша не сопротивляется, а знание физики имеется, и потому мы с подопытным благополучно вылетели в окно в жарких объятиях.

Цветочная клумба смягчила падение, обошлось без серьёзных травм, можно было считать, что проект завершился с минимальными затратами. Из открытого окна классной комнаты прозвучало: «Это самоубийство!!!». Какое ещё самоубийство? Всего то второй этаж. Мы же не вниз головами падали. А если подумать… Неужели у них совсем нет чувства юмора? Ну да ладно.

Посмотрев на своего ценного подопытного, я всерьёз начал переживать о его психическом состоянии. Ну правда, к чему трястись то? Ещё и бормочет под нос: «За что ты нас так ненавидишь?». Неприятно как-то вышло, хороший же подопытный. Качественный. В общем, я решил разрядить атмосферу шуткой:

– Ненавижу? Что ты, боже упаси, я не… О, бабочка! – Съев одну из раздавленных в результате падения бабочек так, чтобы нервному испытуемому были хорошо видны мои действия, я с душевной улыбкой продолжил. – Какая гадость эти бабочки, совсем не вкусно. Зато скоро бабочка окажется в моём животе, а это, между прочим, определение любви. Поцелуемся?

Глядя в след отползающему однокласснику, я в очередной раз сокрушённо отметил, что улыбаться у меня ну совершенно не получается. Или у этих существ и правда начисто отсутствует чувство юмора? Бедненькие… «Нет, всё-таки дело в мимике – не может у них быть настолько плохо с юмором. Так, можно попросить сестрёнку, чтобы она помогла мне репетировать выражения лица. Хотя нет, не стоит, у неё и без меня сейчас полно забот. Вряд ли кто-нибудь другой согласится. Не шантажировать же ради подобного. Хотя… Нет, к чёрту. Как говорится, горе одинокому. Горе одинокому… На латыни – vae soli… Вэ Соли. А что, неплохо звучит.»