Читать книгу Дуэльный кодекс. Том 1: Проект Геката - Артём Март - Страница 2

– Госпожа, что вы делаете здесь? – холодный голос жандарма послышался в коридоре, за открытой дверью, – мы проводим задержание.

– Ой. Я… я случайно здесь!

Бросив взгляд над плечами жандармов, я увидел ее. Елена мелькнула в проеме. Светлые волосы и ее платье ярко выделялись в полутьме коридора. Вот зараза… девушка, должно быть, сбежала от своего кавалера и проследила за мной. Стала поджидать где-то у кабинета. И как ее никто не заметил?

– Бросьте!

– Князь! Не вынуждайте нас!

– Одумайся, мальчик мой!

Я отвел взгляд от девушки. Если я решусь на это, достанется и ей. Заденет тоже. Точно заденет.

Я выдохнул. Острие стилета, еще мгновение назад горело светом, теперь погасло. Я опустил проводник. Разжал пальцы, и рукоять выскользнула. Оружие упало на пол.

– Князь Замятин! – жандармы тут же окружили меня. Взяли под руки, – вы арестованы и немедленно проследуете с нами.

Я не ответил. Только хмуро посмотрел на командира группы. Усатый жандарм отвел взгляд.

– Боже! Какой скандал! Какой скандал! – взялся за голову дядя. Принялся как-то наигранно сокрушаться.

Одноглазый напротив. Был холоден. Он наблюдал за тем, как меня уводят. Он что-то знает. Я внимательно смотрел ему в глаза до тех пор, пока стражи порядка не вывели меня из комнаты. Все это время я думал лишь об одном: откуда одноглазый знает про проект Геката? Проект, результатом которого стала смерть, и превращение моей невесты Екатерины в то, чем она является теперь.

Меня обвиняли всего-то на всего в убийстве. В убийстве американского принца Лавгута, которого я победил в недавней дуэли. Ну и попутно в нарушении правил Кодекса и госизмене. Узнал я это спустя сутки, после того как был арестован. Как совершившего особо тяжкое преступление, меня поместили в камеру. Хорошо хоть в одиночку.

Несколько раз я пытался мысленно звать Екатерину. Знал, что связь со мной дается ей тяжело. И потом ей долгое время нужен отдых. Но сейчас, я должен был сообщить ей, что она может быть в опасности. Что в первый раз за столько лет появился человек, который знает о ней. И я уверен, что он может быть опасен. Екатерина не отзывалась.

– Зачем вы сделали это, князь? Чего вам не хватало? – расхаживал передо мной старый, но подтянутый следователь в мундире имперской тайной полиции, – что это были за чары?

– Зеркальное заклинание, – солгал я. Если я даже расскажу им про уловитель магии, про “черный ореол”, который дала мне Катя, сомневаюсь, что кто-то поймет, о чем речь. Странным было то обстоятельство, что не явился одноглазый. Хотя, признаюсь, я ждал этого старика. И был, почему-то уверен, что он придет и задаст правильные вопросы. Вопросы о ней. Но он не пришел.

– Почему вы решили убить его? Каков ваш мотив?! – заговорил следователь, когда мне показали кадры с несчастным принцем.

Расколдовать бедолагу так и не смогли. На экране планшета я видел ролик с ним. Лавгут, в обличии зверька, совершенно обезумевший метался по клетке. Шерстка была покрыт какой-то черной мерзостью. Такая же жижа сочилась из пасти и глазок хорька. На следующем видео он уже не двигался, а медленно умирал на руках целителя.

– Каков был мотив? Кто нанял вас?

– Никто, – проговорил я спокойно, – никто не нанимал. И убил его, – я решительно посмотрел в серые глаза следователю, – не я.

Это было правдой. Уловитель магии я освоил целиком и полностью. Это было непросто, и я потратил на его укрощение первые пару лет. Теперь уловитель был безопасен для окружающих.

– Зачем тебе было убивать принца? Это международный скандал, – император Александр Романов, инкогнито, конечно, под видом следователя, посетил изолятор, когда через три дня прошел суд и меня поместили в СИЗО, – зачем?! Кто тебя нанял?

Одетый в простую полицейскую форму он внимательно смотрел мне в глаза. Его голубые радужки блестели в свете единственной лампы. Лицо, с правильными угловатыми чертами аристократа исказило хмурое выражение. Император явно нервничал и не переставал поглаживать светлую бороду.

– Я не убивал принца, – твердил я, словно робот.

Все происходящее вызывало у меня только злость. Появление одноглазого, смерть принца. Несправедливое обвинение. Казалось, что все это события, сложенные в одну линию.

– Вот Мля! – император стукнул кулаком по железному столу, за которым меня, уже не знаю в какой раз допрашивали. В комнату набилось целая куча охраны, – дуэльный кодекс был нарушен, – процедил император сквозь зубы, – это значит, что нам придется вернуть Аляску америкосам! На Империю пал позор, как на бесчестного дуэлянта! А Король Луи IV жаждет отомстить за сына! Он требует твоей экстрадиции. Говорит, что убьет собственными руками!

– Ваше Императорское Высочество, – я заглянул в глаза монарху, поправил антимагические кандалы, – я не убивал принца. Это единственное, что я могу сказать.

– Причинно-следственная связь тут очевидна, – выдохнул он, – и момент преступления зафиксирован на видео, не говоря уже о десятках тысячах свидетелей, – император глубоко вздохнул, засопел, положил голову на руки. Потом тронул глаза, – вопрос лишь в мотиве. Почему? Почему ты сделал это? Тебя наняли пустые? Нефтяники? Я знаю, что этим безмагическим отродьям поперек горло стоят Нобели, что качают нефть в Баку. Так? Это так? Окончательно разорвать и так хрупкие дипотношения с американцами? В этом причина?

– Я не знаю, – поджал я губы, – я бретер. Меня выбрали защищать честь страны на дуэли. Я защитил. Убивать какого-то принца? Нет уж увольте. Вмешиваться в политику? Тем более. Меня воротит от этого, уж простите за прямоту. Я бретер, – я, повторив, взглянул исподлобья на императора, – Ваше Императорское Величество, и чту кодекс. Не убиваю, если это не предписывает дуэльный уговор.

Император снова выдохнул, поднялся из-за стола.

– Через месяц будет суд, – хмуро сказал он, – на нем тебя признают виновным и отправят в Америку.

Я не ответил. Только молча смотрел в глаза Романову.

– Луи хочет кровной мести. И получит ее. Того требуют интересы государства. Извини меня, Павел.

– Не извиняйся, император, – проговорил я, и все в комнате удивленно округлили глаза, – Не уверен, что тебе стоит заминать это дело после моей смерти. Я не убивал принца. Но кто-то убил. Не расслабляйся после моей смерти. Не исключено, что все это – попытка развязать новую войну.

– Как ты разговариваешь с его Императорским Величеством, предатель?! – внезапно крикнул один из гвардейцев, невысокий, но широкоплечий молодой мужчина в полицейской форме. Потом полез за кинжалом-проводником, – обращаешься на "ты"? Немедленно…

– Тихо! – император поднял руку, – остынь, Артур. Прости меня, Павел, – император не выдержал взгляда, отвел глаза, – сейчас твоя смерть нужна империи. На этом все. Заключенного в камеру.

Потом состоялся суд. На нем был высокомерный старый судья, присяжные, все из домов магов, близких к императорской семье, а также молодой адвокат, что трижды брал перерыв, чтобы убедить меня признать вину.

Забавно это. Если признаю, тайная полиция и не почешется найти настоящего преступника. Не хотелось делать им такой подарок. Пусть уж попотеют. Да и отступать не в моих правилах. Если уж умирать, то не лишившись чести.

– Князь Замятин, – уже даже немного сердито проговорил судья, – не заставляйте нас затягивать процесс еще. Вы признаете свою вину?

– Не признаю, ваша честь, – громко проговорил я.

Сейчас судили меня не за убийство принца, а за нарушение международных норм дуэльного кодекса. Ну и за государственную измену. Проклятье… Какой-то мудак нашел в моем лице прекрасного козла отпущения. Вот был бы шанс разобраться во всем лично…

Другой же суд, непосредственно за убийство принца, предстоял мне в Америке. В Королевстве Монтана в личных владениях Короля Луи IV Лавгута, куда меня экстрадировали.

Этот процесс проходил бесхитростно, в продолговатом помещении с каменные оплавленными стенами. Зал напоминал тренировочную комнату для отработки заклинаний. Меня, прикованного антимагическими кандалами к стулу, разместили трибуны для многочисленных зрителей и судейскую кафедру.

Суд был формальностью. И переводчик, на не очень чистом русском тараторил все так, что я мало что понимал.

– Вот бездарь, – хмуро проговорил я, глядя на переводчика – сутулого старичка в светлом деловом костюме и очках с линзами, делавшими его глаза просто огромными, – хоть бы выучил язык международных отношений. Ни черта ж непонятно. Вот, че он сказал? – я кивнул на судью, – о чьем ожирении третьей степени идет речь? Моем? Точно нет. Так, может, быть короля?

– Но, но, – сглотнул переводчик, – то ест, не ожирение, а преступление.

– Ну так и говори, что преступление… Тфу ты…

Когда зачитали приговор, и Луи IV встал со своего места, я засомневался, действительно ли речь шла о слове “преступление”? Король был довольно упитан. Даже более чем. Защитный мундир с кевларовыми вставками выглядел на нем очень потешно.

Противомагический жилет топорщился на выпуклом животе так, словно бы на борова надели две разделочные доски: одну спереди, другую сзади. А защита бедер выглядела на широких ляхах настолько крошечной, что в отношении короля можно было сказать: “стреляй по ногам – не промажешь”.

Когда я хохотнул своим мыслям, охранник, стоявший справа, недоуменно посмотрел на меня.

А еще монарх не выглядел расстроенным. Насколько я знал, у него было четверо сыновей и три дочери (количество незаконнорожденных я никогда не уточнял). И к смерти принца он наверняка относился как к оскорблению своего Дома. Не больше.

Король с трудом спустился с трибуны. Занял позицию напротив меня, метрах в тридцати.

– Вы есть последний слово? – обратился ко мне переводчик.

– Да нет. Давай уже, – стиснул я зубы, – хотя нет, стой, – ухмыльнулся и посмотрел на переводчика. Тот, собирался было уходить, но застыл. Обернулся.

– Я слушаю?

– Желаю дуэль напоследок. Дуэль с королём Луи.

– Я не понял, – переводчик приблизился и опустился ко мне, – что вы хотеть?

– Вызываю на дуэль короля Луи IV Лавгута, – громко сказал я, – считаю, что его показушное правосудие оскорбляет меня! А еще, – я хохотнул, – оскорбляет то, что жрачка у вас в тюряге дрянная.

Когда им донесли перевод моих слов, аристократы зашумели на трибунах. В мою сторону полетели какие-то непонятные слова. Должно быть, ругательства. Я, конечно, не ожидал никакой дуэли. Но шутка, на мой взгляд, получилась забавной. В любом случае эффектом я был доволен.

Я тысячи раз оказывался перед лицом смерти, и не привык пасовать перед ней. Сейчас тоже не пасовал. Умирать, так с юмором. Однако, я все же боролся со страшной горечью в сердце. Я не смогу вернуть Екатерину. Смириться со смертью можно, но с этим – нет.

– Паша! – в голове раздался ее голос, – предки, что они сделали с тобой? Я не могла докричаться!

– Катя? Где ты была?.. Как вышла на связь?! – я дернулся в кандалах, и охранники напряглись, – а.. к черту! Слишком поздно, тебе лучше не смотреть на это.

– Нет! Предки, нет! – в голове звучал ее панический крик.

– What the fuck is this?! – прокричал монарх, когда старик передал ему перевод моих слов. А потом Король стал на изготовку и извлек свой боевой стилет. Клинок блеснул в его руке платиной.

– Не смотри, – я сожмурился, зная, что она может видеть мир моими глазами, – и не слушай. Все кончено.

– Нет!

Сначала я услышал дикий рев огня. Потом воздух нагрелся так, что сложно стало дышать. Когда ударило заклинание, первым делом сгорел кислород. Но начать задыхаться, я не успел. Тело поглотило пламя. Жуткая боль въелась в кожу, мышцы, кости. Меня жгло, словно целым солнцем. К счастью, это длилось недолго. Глаз я не разомкнул.

Сначала было очень горячо. Потом резко стало никак. А дальше был холод. Холод и темнота. А потом появился я. Вот меня не было и хлоп! Я здесь. Сижу на том же самом стуле осужденного. В тех же самых кандалах. Только все это обгорело после боевого заклинания Луи, как и моя одежда. Наряжен я был в тюремную робу, но ее и след простыл. Короче, оказался я голышом. А потом кандалы растворились, словно были сотканы из дыма. Я встал.

Вокруг царила тьма. Лишь прямо на меня, откуда-то сверху, падал одинокий луч света. Он шел столбом и растекался под моими ногами в круглое желтое пятно.

Сложно было даже понять: умер я или все еще жив.

– Где я? – сжал я губы, – что за черт?

– Паша, – раздался слабый голос где-то в дали. А потом проявилась она.

– Катя?

Во тьме, в нескольких десятках метров от меня в слабом мягком свете проявилось тело. Девичье тело. Она лежала на ониксового цвета полу. Беспомощная, словно бы обессилевшая. Я тут же направился к ней. Опустившись рядом, я не узнал ее. Эта была не та девушка, которой я ее запомнил, когда она была жива. Это нечто другое. Другое, но красивое.

Тонкие черты лица, пухлые губы. Изящная полногрудая фигура. Узкая талия перетекала в широкие соблазнительные бедра. Стройные ножки оканчивались изящными стопами. Казалось бы, просто миниатюрная девушка, на вид лет двадцати. Если бы не серая кожа, длинные, нижи попы седые волосы, и огромные бесцветные глаза, которыми она с трудом посмотрела на меня.

– Катя? Это ты?

– Такой, – тихо сказала она, я появилась здесь. Я очень устала. Так много сил потребовалось, чтобы захватить твою душу, когда тело было уничтожено.

Я тронул ее кожу. Она оказалась холодной. Медленно привлек к себе, и девушка прижалась, обхватила руками талию.

– Все хорошо, – проговорил я, – я здесь. Ты в безопасности.

Я не знал, кем она стала. Божество или смертная, запертая в нигде. Да, и до конца не определился, если честно. Силами и внешностью Катя походила на богиню. А вот характер остался прежним.

Что она сама о себе говорила? Помнила лишь имя и меня. Некоторые обрывки из своей земной жизни и главное два слова: "проект Геката". Что это значило, мы не знали. Не знали и ничего о том, как она погибла и стала такой. Девушка не помнила ничего об этом, но могла многое. По крайней мере, в этом “нигде”. И она дала мне уловитель магии.

– Все кончено, Паша. Мы не смогли.

– Зачем ты вытащила мою душу?

– Хотела сделать хоть что-то, чтобы увидеть в последний раз.

Девушка с трудом поднялась. Заглянула мне в глаза.

– Ты изменилась, – проговорил я.

– Ты тоже, – она улыбнулась, – возмужал.

– Ну, мне уже не двадцать, – я улыбнулся, но потом посерьезнел, – появился тот, кто тоже знает о тебе. Одноглазый герцог спрашивал о про проект Геката.

– Я не знаю ничего об этом, – холодной ладонью она коснулась моей щеки, – но знаю другое. Долго я не смогу удерживать твою душу здесь. Скоро она исчезнет навсегда.

Я молчал.

– Не хочу упускать ни минуты от того времени, что нам осталось, – она прижалась ко мне, и я тронул ее холодную кожу, обнял, – как давно это было в последний раз?

– Десять лет назад, – я заставил девушку сесть верхом мне на бедра. Она была на удивление легкой, – холодная, – проговорил я, поцеловав ее в плоский живот.

– А так? – девушка томно застонала, и я почувствовал, что ее тело становится теплым и мягким, как живым.

– Так лучше, – улыбнулся я, лаская ее грудь, – ты пахнешь, как прежде.

– Я хочу тебя, – простонала она.

– Я знаю, – прошептал я в ответ.

– За десять лет мы не смогли подобрать верных слов, чтобы вернуть тебя, – проговорил я, когда все закончилось.

Мы лежали в темном нигде, на черном ничем. Но вместе нам было тепло. Катя прижалась ко мне, забросила ногу на бедра.

– Заклинание, чтобы вернуть меня в мир живых, – проговорила она, – необычное. Состоит не из пяти слов, как самые сильные чары, а из шести. Только это я смогла узнать через уловитель магии. Но правильных слов я не знаю до сих пор.

– Ни одного. Я помню.

Когда княжка Екатерина Лазарева, моя невеста, пропала без вести, то мысленно вышла со мной на связь спустя несколько месяцев. На тот момент она уже была мертва. А я подумал, что схожу с ума и слышу голос любимой в своей голове.

В то, что это была не шизофрения, я поверил лишь тогда, когда Екатерина создала и передала мне уловитель магии или как еще его можно назвать – черный ореол – специальную магию, которая давала способность мгновенно изучать чужие заклинания. Даже секретные техники знатных домов.

Так, я мог отбирать у противников на дуэлях чары и становиться сильнее, а Катя получала новые знания о магии, которые нужны были ей, чтобы понять, кто она, и можно ли ее вернуть в мир живых. Оказалось, что можно. И тогда я пообещал ей, что верну. Мы стали искать нужные слова, чтобы составить заклинание. Но не нашли ни одного.

Теперь же, когда мое тело уничтожено, кажется, этому не суждено было произойти.

– Мне не дает покоя то, что я не смог вытащить тебя, – проговорил я, – что не выполнил обещание.

Она не ответила.

– Катя?

– Есть один способ, – спустя пару мгновений проговорила она, – но он просто ужасен. Я бы не хотела, чтобы ты шел по этому пути.

– Есть? – я нахмурился, принял сидячее положение. С укором взглянул на девушку. Катя села рядом, поджав ноги – Есть способ, и ты молчала?

– Он ужасен, – повторила она.

– Какой?

– Паша…

– Какой способ?

– За эти годы, – девушка опустила глаза, – я выяснила, что могу многое. Многое, что завязано на этом, нематериальном мире. Например, могу манипулировать душами людей. Но это очень сложно, и получается далеко не всегда.

– Продолжай, – сжал я губы.

– Нет, – она отвернулась, – я не хочу, чтобы ты жил с этим…

– Катя, – я положил руки ей на плечи, заставил заглянуть мне в глаза, – какие-то ублюдки убили тебя. Превратили в это. Они же убили моих родителей. Уничтожили мой род. Зачем они это сделали? Я не знаю. Но я поклялся и тебе, и себе, что верну тебя из мертвых, и уничтожу тех, кто это сделал. И неважно, что предстоит сделать мне, чтобы добиться своей цели.

– Даже забрать чужое тело? – бесцветные глаза Кати заблестели.

– Даже забрать чужое тело, – помедлив лишь полсекунды, проговорил я.

Девушка сжала пухленькие губы, нерешительно посмотрела на меня.

– Я не уверена, что получится. Твоя душа может просто исчезнуть. Тогда я убью и тебя и то, другое тело.

– Катя, – решительно сказал я, – моя душа скоро просто испарится, а ты останешься запертой здесь навсегда. Я согласен, что это ужасно. Я принес в жертву свою жизнь, чтобы понять, что случилось с тобой и моим родом. В ней были лишь дуэли и риск постоянно быть убитым. Если придется принести в жертву чужую жизнь, что ж. Я готов и на это.

Девушка долго в нерешительности смотрела на меня. Ее губы дрожали, а выражение белых глаз было грустным и растерянным.

– Катя, теперь нет иного пути.

– Хорошо, – наконец она кивнула, – если это важно для тебя…

– Это важно для нас обоих, – отрезал я.

Девушка кивнула снова, придвинулась ко мне.

– Будет больно, – проговорила она и поцеловала меня в лоб.

Вспышка затмила все вокруг. И правда, было больно.

В груди болело. Глаза медленно, с трудом разлепились. Свет ударил так, словно бы я от него отвык. Голову даже прострелило болью. Именно поэтому я понял, что снова жив.

– Игнат! О, предки, Игнат! – незнакомый женский голос.

Первое, что я увидел, когда сфокусировал зрение, это чужая рука, погруженная в мою грудь. Я чувствовал, как она продолжала ритмично сдавливать сердце.