Отрывок из книги
Утренние лучи пробивались в щель меж бордовыми занавесками и били мальчишке в глаза. Он, прищурившись, приподнялся на кровати, мотнул головой и широко зевнул; бойко потер сонные, слипающиеся после дурной ночи глаза, привычно погладил многочисленные рваные шрамы на правом предплечье и подошел к зеркалу, что стояло у стены, справа от широкой кровати. Вид был воистину скверный: разбитое, примятое после сна лицо, глубокие синяки под глазами, опухшие веки. Мальчик наспех пригладил взъерошенные, непослушные темно-русые волосы, весь насыщенный теплый цвет которых – как шутила его мать – забрала с собой осень – пора, в которую он родился. Взял расческу и кое-как зачесал их назад, на лэрскую моду Ил Ганта. Оделся и спустился вниз.
Завтрак, как и ожидалось, был еще не готов, поэтому он отправился в сад. В воздухе безрадельно властвовал аромат белых, алых, красных, розовых и желтых роз. Узкая серая мощеная дорожка проскальзывала под аркой с цветущими лозами, тянулась вдоль многокрасочных цветов и пышных остриженных кустарников и вела к небольшому, обрамленному массивными отесанными камнями, пруду. У кромки пруда сидела девушка и лениво что-то бросала в воду, судя по всему, хлеб уткам. Все тревоги, принесенные ночью, мгновенно развеялись, когда мальчишка увидел это женское очертание с жесткими, но ровными светло-русыми волосами.
.....
– В Халлии, между прочим, илинис – отдельная каста. Их труд уважают, как и всех остальных.
– Ну так и езжай в свою Халлию, расхаживай в юбчонке по улицам словно шут и дуй в трубу, а здесь… Ба!.. поглядите-ка! – указал пальцем Андор куда-то в сторону. – Вот я и нашел нам веселье.
.....
