Читать книгу Конструктор времени-3. Битва двойников - Артём Яковлев - Страница 5

А сегодня меня пришли проверять. Целая орава каких-то спецов. Сперва в зал, где я занимался в одиночестве, зашли и тихо устроились в уголке трое относительно молодых людей. Я никого из них не знал, поэтому никакого внимания этой группе не уделил. Они о чём-то тихо говорили, пока я переходил мимо них к небольшой беговой дорожке, на которой привык заниматься. Через некоторое время я заметил, что толпа кучкующихся стала несколько больше. И стали прибывать новые. Ещё и ещё. И я стал поглядывать с удивлением на эту растущую и ничем не занятую толпу. Они сидели тихо и на другие тренажёры в зале внимания не обращали. Другие дорожки были свободными, но их интересовала только моя. Явно они меня не касались, да и смотрели как бы вскользь, но меня их настойчивое присутствие стало задевать. И через минут пятнадцать я не выдержал. Отключил дорожку и сразу двинулся к ним, для того, чтобы всё выяснить.

Все их разговоры сразу стихли и они молча, и уже не скрываясь, уставились на меня. Мне навстречу поднялся самый, на мой взгляд, солидный их них. Тёмно-серый цивильный костюм с иголочки, белая рубашка с серым галстуком в косую полоску и неспортивные серые туфли. Обширная залысина на голове и седеющие усы над губой. Глаза внимательные, на плотно сжатых губах тень властности. Я тут же увидел в нём большого начальника. Поэтому от жёстких замечаний сразу же отказался.

– Валерий Евгеньевич Евграфов? – спросил он, едва я подошёл.

Соглашаясь, я склонил голову.

– Числов Сергей Николаевич. – представился он. – Надеюсь, мы вам не сильно помешали?

Мне хотелось ему сказать, что безусловно помешали. Но хамить людям, проявляющим такое уважительное ко мне отношение, я не привык.

– Нет! – коротко ответил я.

– Помните бой… оу, тренировку с Олегом Витальевичем, последнюю?

Как не помнить? Мне было стыдно с той самой секунды, как раздался щелчок локтевой кости у его запястья. Так вот, оказывается, зачем здесь собралась эта комиссия! Будут песочить, что не удержался и испортил тренеру руку. Или ещё найдут к чему придраться.

– Помню! – вновь кратко откликнулся я.

– Мы рассмотрели всю тренировку, – сказал Числов. – по кадрам буквально… Да, я забыл сказать, в зале ведётся видеонаблюдение. – мой собеседник едва заметно смутился. – Не постоянно, но в тот день почему-то велась запись…

Шквал мыслей охватил меня. Они запись разобрали по кадрам… Это значит моя правая рука вероятно снова «мерцала»! Такое же было на даче у Вяземского, когда он с Богдановым и академиком Ритером просматривали мой бой на площадке у моей квартиры в прошлом году. И тогда было замечено мерцание моей руки, как-то связанное с переходами во времени. Выходит, я выдал себя полностью! Ух, как же это плохо! Как неудачно всё вышло! Я мог бы прямо сейчас вернуться во времени и отменить тот позорный и глупый спарринг, произошедший два дня назад. Но перстень, блин… я оставил его в раздевалке и пока я туда добираюсь, они, эти любители справедливости, обязательно выскажут мне всё, что думают и чего я, безусловно, заслужил. Впрочем, это всё я и сам знал. Не надо мне напоминать, что я свинья и поступил по-настоящему бессовестно. Потому, что тогда я просто устал…

– И мы увидели у вас целый ряд нетрадиционных приёмов. Я, например, о таком даже не слыхал. А у меня в этом вопросе очень большой опыт. Да, вначале мне показалось, что вы делали что-то неправильно, непрофессионально, но результат всё равно впечатлял. Это просто фантастика!

За спиной у Сергея Николаевича раздался гул согласных с ним слушателей. «Фух!» – подумал я. Если только в этом дело, то, вероятней всего, что исправлять ничего и не придётся. Мне совсем не улыбалось тащиться в прошлое по скользким временным тропкам, чтобы безвозвратно исправить тот неприятный момент. Ввиду того, что неизбежно было бы изменено и всё за этим последовавшее.

– Так вы только из-за этого меня дожидались? Простите, с кем имею честь… Вы кто, Числов Сергей Николаевич?

– По физической подготовке я здесь самый главный. По должности старше меня только начальник, генерал-майор Мазуркевич Александр Владимирович. А моё звание – полковник. Я занимаюсь всеми вопросами физической подготовки личного состава училища и должен следить за всеми новшествами…

Остальные из пришедших ко мне, видно были младше в звании. Стояли поодаль и жадно смотрели на нас. Полковник проследил за моим взглядом.

– А это все, кто хотел бы поучиться у вас. Ведь вы не откажете?

Это был совсем другой вопрос, обсуждать который я не был готов. Как объяснить, что я никто и мне самому ещё учиться и учиться. А те приёмы, о которых сказал Числов, всего лишь непрофессиональная попытка переиграть моего профессионального и многоопытного тренера, пришедшая по наитию, то есть случайно. И я сломал тренеру руку, когда сам оказался в тупике. Всё, что делал я, приводило положение в состояние, в шахматах называемое цугцванг. Любой дозволенный ход приводил к ухудшению. И мне пришлось применять недозволенный.

Моего согласия на тренировки ждали человек пятнадцать. Они все по выражению моего лица пытались предугадать мой ответ. Я чуть поморщился, и у большинства огорчённо отвисли челюсти, в предвидении моего отказа. Я усмехнулся, и они все, как один, заулыбались. Просто театр какой-то с одним безвестным лицедеем.

С какой-то надеждой на то, что мне потом удастся увильнуть, я спросил:

– А можно мне посмотреть эту запись?

– Идёмте ко мне в кабинет! – тотчас согласился Сергей Николаевич.

И мы с ним, не оглядываясь на остававшийся в зале контингент, потопали в мою раздевалку. Вот там мне можно было уйти и всё исправить, перстень с опалом по-прежнему лежал в кармане. Но мне этого уже не хотелось. Я довольно спокойно переоделся и запер свой шкафчик. Потом мы с Числовым вышли из здания, где был спортзал и двинулись в сторону административного. Там у Сергея Николаевича на втором этаже оказался средних размеров кабинет с огромным монитором на стене, на котором как раз застыл кадр нашей с Олегом Витальевичем «тренировки».

Надо сказать, не самый для меня приятный кадр! Там мы с тренером после последнего момента поединка стояли рядом и моё лицо в этот момент должно было выражать вымученное облегчение. Правда, камера была далековато и различить можно лишь, что я пытаюсь помочь, а он этого не хочет.

Я сел перед монитором, а Сергей Николаевич, убедившись, что я устроился удобно, включил запись с начала нашего «поединка» и после сел рядом со мной.

– Понимаете, Олег Витальевич для нас всех… – зажурчал мне в ухо его голос. – …как бы незыблемый авторитет. Обучался в Японии. Он с самим президентом занимался в своё время. Ещё освоил стиль Кадочникова, если вы знаете о чём я. И только возраст и положение не позволяли ему, заведомому чемпиону, выступать в международных соревнованиях. У нас он не проиграл не одного поединка. Здесь часто случались такие бои. Все хотели себя попробовать. Но он до последнего времени держался молодцом. Я даже сказал ему недавно: «Спорим, что ты продержишься ещё лет десять, не меньше!». Он мне ответил только: «Увидим!». И вот, увидели…

Сергей Николаевич тяжело вздохнул. А в это время на мониторе я, ещё вполне изрядно справлялся с атаками тренера. Он мне, молодому и необученному, тогда говорил что именно и как он будет это делать. И ещё, как я должен отвечать. Правда, звука здесь в кабинете не было, только слабые мимические движения лица, но для моих ушей и этого было более чем достаточно. Я продолжал слышать его спокойный голос.

– Но так всё равно когда-то должно было случиться. – продолжил Сергей Николаевич. – Ему уже давно предлагали уйти на пенсию, но он себя не жалел. Всегда подтянутый, всегда готовый… Да, и справлялся он со своей работой великолепно. Я не знаю второго такого…

В это время на мониторе Олег Витальевич ловким движением корпуса снова пытался заставить меня потерять равновесие, но я не сдался и переиграл этот инцидент примерно в двадцати вариантах. Из всего этого на экране осталось лишь короткая последняя часть, когда мне удалось перехватить руку нападавшего и отвести её от себя подальше. И тренер после этого со мной больше не говорил и не церемонился. Я видел, как сильно напрягло его такое невероятное событие – мне удалось уйти от приёма с потерей равновесия и захватом руки. Правда, я ошибся и не воспользовался тем, что сам захватил руку соперника и ничего не провёл в ответ. Хотя, технология броска была мне уже ясна…

– Вот я и говорю, пришёл наконец противник достойный нашего тренера! Вы, Валерий Евгеньевич, просто не оставили ему никаких шансов. Вот в этот последний захват, Олег вложил всё…

Да, на мониторе как раз и был этот последний момент. Я мысленно услышал как хрустнула кость в подломившейся руке. Меня аж внутренне передёрнуло!

– Вы, Валерий Евгеньевич, не волнуйтесь так! Срастётся у него рука. – Числов следил за моим выражением лица. – Поболеет немножко и срастётся. Правда, пока тренировать наших дзюдоистов он не сможет. И у нас тут… – он повернулся и хитро прищурился на меня. – Я вполне серьёзно хочу предложить вам поработать у нас тренером. Только не отвечайте сразу! Вернитесь к себе, подумайте…

– И думать тут нечего! – моментально высказал я своё мнение. – Вы, наверное решили, что я крупный мастер, сенсей, гуру дзюдо? Так вот, у меня всего неделя занятий с Олегом Витальевичем, и больше ничего до этого. Я никогда раньше на ковёр не выходил! Что же вы с таким тренером станете делать?

Я думал, после этого нам и говорить будет нечего. Но спортивный начальник даже не моргнул:

– Мне кажется, вы измените своё решение. Подумайте сами! Солидная ставка, своя комната, не в гостинице будете проживать. Ещё льготы разные…

Сергей Николаевич говорил, не давая мне вставить слово в ответ.

– По сравнению с другими, у нас практически идеальные условия. Единственный минус – мы не можем принять вас на постоянную работу. У нас только одна единица в этом…

– У меня тоже одна единица… – аккуратно подсёк я его на вдохе между двумя словами. – …и я разорваться вряд ли смогу. Вы только не обижайтесь. У меня здесь другие задачи. Мне с вашими проблемами справляться будет невозможно.

– И всё-таки вы подумайте! Не торопитесь сказать безвозвратное «нет». Такая возможность случается не каждый день!

Сергей Николаевич никак не хотел принимать мой отказ. И, считая, что высказал всё, не глядя на меня, встал, стряхивая с костюма невидимые пылинки. Я тоже поднялся. На мониторе опять стоял всё тот же кадр, где я, новичок, смотрю на дело рук своих и не желаю ничего исправить…

Впереди меня ждали ещё индивидуальные занятия с двумя специально приходящими преподами, но выйдя из административного корпуса, я решил, что от остального я не жду уже ничего. А раз так, то надо связаться с моим другом и покровителем и выяснить всё с ним окончательно. Я эти десять дней прожил здесь слишком уж вольготно. Да, я посещал какие-то обязательные лекции и беседы, со мной персонально занимались разные специалисты. Но я здесь был чужим и не нужным, и у меня оставалась сосущая боль о моём, оставленном в родном городе, деле. Как там ребята справляются без меня в «Чёрном принце»? И беспокоило, как там моя Лика.

Впрочем, моя Лика была не где-то «там». Она была здесь, рядом со мной. За пятьдесят минут я бы добрался до неё на метро. Только мне нельзя было с ней встречаться! Она вообще не должна знать, что мы живём в одном городе, без малого в часе езды друг от друга. Богданов решил, что так для нас будет безопаснее. Зато по телефону общаться мы могли хоть сутки напролёт. А вот встречаться – нет! Странная мотивация!

Но по сведениям службы безопасности, на меня готовилась какая-то очередная атака. И, пока её угроза не миновала, я должен оставаться в тени и под присмотром. На куртке у меня закрепили какой-то датчик и, видимо, по нему следили за всеми моими перемещениями. И именно из-за этого я оставил свою куртку тогда на стуле, мало ли как могло сложиться. В общем, я, как хорошая сторожевая собака, оставался на короткой привязи!

Достал из сумки старенький уже китайский смарт и нашёл среди контактов номер Богданова. Но труба сразу же ответила сигналом отбоя. Занят, или просто телефон решил отключить. В этом был весь Богданов.

Вот невезуха! Что же мне теперь делать? Наплевав на запреты с личной безопасностью, махнуть за тридцать километров в институт к Лике? Или, быть может, лучше дождаться разрешения полковника, чтобы уже вечером, когда занятия в институте закончатся и Лика вернётся в дом к своей тётке, что живёт в двух шагах от метро Краснопресненская, приехать туда. Мне это было бы гораздо ближе. Через метро станций десять с пересадкой на Проспекте Мира. К тому же я мог уже сегодня вручить моей Лике колечко с искусственным опалом звёздной красоты! Правда, она должна удивиться, что из-за одного колечка я приехал к ней из дому, до которого отсюда больше тысячи километров.

Пока я стоял на улице и раздумывал, между припаркованными автомобилями ко мне приблизился какой-то верзила, явно не из этого института. Метра под два ростом и совсем не спортсмен. Походка у него уж очень «неклассическая». Впрочем, я мог и ошибаться…

Когда верзила подошёл ближе, он спросил:

– Валера? – я кивнул. – Идём со мной! – повелительным тоном приказал он и начал поворачиваться, вероятно, уверенный, что я тут же последую за ним.

Но у меня уже был опыт общения с незнакомцами, и здесь со мной так никто ещё не обращался. Я спросил, пока верзила не успел уйти далеко:

– Вы кто?

Он остановился и резко обернулся, обстановка, как я понял, за доли секунды уже успела накалиться. Верзила прыгнул в мою сторону, в руке у него оказался какой-то небольшой тёмный предмет. Это мне сразу показалось опасным и я среагировал на автомате, совсем недавно меня уже пытались поджарить ручным огнемётом! Опал на перстне остался в кармане, я туда залезть не успевал. Напрягся, сжался и замер в темноте замёрзшего до беспросветности времени. Задумался, выбирая сторону, куда бы стоило спастись. Кинуться в будущее, мне было всего желательнее, там в прошлом была куча вариантов реверса, но все были без возможности узнать, что ему, этому больному, было нужно от меня. К тому же изменения в прошлом как-то поменяют условия, но не смогут отменить нашей встречи. Он ведь не просто так на меня наткнулся, он и имя моё знал. И шёл на меня конкретно с какой-то враждебной целью.

И то, что он хотел, мне теперь необходимо было выяснить. Либо это кто из местных начальников проверять меня взялся для порядка. Или же сам полковник меня испытывает своими варварскими методами. Либо всё-таки вышли на меня объекты, о которых недавно предупреждал Богданов.

Как бы то ни было, впереди у меня был только один путь. И, проломив темноту, двинулся навстречу тусклому красноватому свету из грядущего. Глаза быстро привыкли к расплывающейся в воздухе мутной фигуре верзилы. Его облачко несколько раз пролетало сквозь меня и ещё какое-то мгновение он маячил внизу, на четвереньках. Потом, поднявшись, облачко сгруппировалось и метнулось куда-то прочь. Мне упускать того парня было нельзя и я также вынырнул из временного потока и поспешил следом.

Верзилина широкая спина, в ярко-жёлтой футболке, была видна уже на значительном расстоянии, но шёл он не так уж быстро, как мне вначале казалось. И в толпе народа, валящего через парковку, эту жердь, идущую нетвёрдой виляющей походкой, было заметно издалека. Мне теперь требовалось к нему как-то подкрасться. Я поспешил и дистанция между нами стала быстро сокращаться.

Когда мы дошли до парка, я его почти нагнал и шёл за жёлтым лидером, отставая лишь не десяток шагов. Но окликать и останавливать агрессивного противника не стал. Тем более, в густой толпе пешеходов. При его реакции, какую он продемонстрировал, напав на меня, мне было лучше обойтись без нового противостояния.

Отдыхающих в парке в это время не было, и здоровяк, прошагав недалеко, свернул к скамейке, стоявшей глубоко в кустах. Это был небольшой тупик и деваться ему оттуда было некуда. Если, конечно, он не решит вернуться или проломиться сквозь кусты. И я сразу же свернул на газон и стал огибать тупик в кустах с тыла, чтобы выйти с неожиданной стороны. Когда проходил за кустами, от скамейки послышались странные звуки и, когда я вышел с другой стороны, увидел картину совершенно неожиданную. Мой здоровяк, стоя возле скамейки на коленях, мучительно давился и попутно облегчал свой желудок. Он находился ко мне спиной и видеть меня не мог…

И ещё я заметил кое-что, показавшееся важным. На его левой руке, лежащей на сиденье скамейки, был чёрный напульсник… Эдакий широкий чёрный напульсник… С крупным табло, на котором постоянно менялись хорошо различимые цифры…

«Слишком много нулей!» – эта мысль кольнула сознание в это же мгновение. Последние цифры ещё оставались отличными от нулей, но с каждой секундой их суммарное значение становилось всё меньше и меньше…

Бежать, спасаться от явно опасного парня я даже не подумал. Что на нём в считанных секундах от неминуемого взрыва может тикать бомба, в голову такое не пришло! И я, пока успевал, бросился к нему, чтобы попытаться выведать то, что он наверняка знал. Но число на мониторе напульсника продолжало убывать и было уже близким к безвозвратному.

– Эй!

Здоровяк осознал моё присутствие, только когда я оказался уже в нескольких шагах у него за спиной. Он повернул ко мне голову и, пробуя вскочить, рванул руку к заднему карману штанов. Выхватил, что там было, и стал вытягивать в мою сторону. И оттого, что делал он всё очень быстро, предмет вырвался из руки и с напугавшим меня странным хрюкающим звуком упал к моим ногам и, невинно позвякивая, покатился по асфальту. Когда я снова взглянул на здоровяка, того уже не было. Только, рисующий на земле спиральные полосы, небольшой пыльный султан, продолжал ещё таять в воздухе над сухой и тёплой дорожкой.