Читать книгу Это убьет тебя раньше, чем СПИД - Артём Зинченко - Страница 4

Я был как ебучий Джеймс Бонд.

Все эти шифры, пароли, засекреченные переписки, и моя осторожность на первом задании – это просто кино какое-то! Я спустился в подземку, сел на нужную ветку метро, поехал до юго-западной станции. Оглядывался я практически постоянно, а от той силы, с которой я держал в кулаке ремень от сумки, у меня даже рука побелела. Я весь вспотел, и уж не знаю точно, виновата в этом дневная жара, опустившаяся на город, или ещё что, но я был подобен раку – это точно!

Отель «Фарриотт», держался особняком, в то время как все остальные здания находились поблизости. Ну, типа, через дорогу, например, и в самом деле была пара сетевых ресторанов, небольшой торговый дом и даже бизнес-центр. По обе стороны от отеля располагались зеленые парки, со своими сетями дорожек и лавочек, дабы из любого номера, постояльцу отеля открывался живописный вид на городскую местность.

Мне нужно было дойти до открытой парковки, там меня ждал клиент. Мой первый клиент, и как я тогда надеялся – не последний. Подходя к месту встречи, я все чаще повторял в голове слова Миши, о том, чтобы не сделать глупостей. Я должен был просто прийти на место, найти клиента, отдать ему товар, забрать деньги и уехать. Под звуки «Рамонес», что играли в моих наушниках, я медленно, но верно подбирался к парковке. Взглянув на часы в телефоне, я отключил плеер, вытащил наушники и осмотрелся вокруг. Помню, как присел на лавочку, и закурил, не выпуская ремня из правой ладони. Я держал так сильно, что хватало сил. Закурил, выдохнул пару затяжек и осмотрелся снова. Парковка казалась пустынно свободной, только пара автомобилей ждала своих хозяев. С парка в мою сторону шла молодая пара с ребенком, а ещё какой-то дед читал газету на лавочке неподалеку. Я задумался о том, мог ли кто-то из них работать в ментовке?

Ну, чисто гипотетически. Типа, я ведь наверняка спалился еще, когда ехал в метро. Я тогда в очередной раз перенервничал, и случайно передавил рукой карабин на ремне, из-за чего сумка кубарем свалилась на пол. Я забыл её закрыть. Так и вышел от Егора с полуоткрытой сумкой, отчасти набитой травой. Долбоёб, одним словом! На меня тогда весь вагон пялился. Сердце перехватило, дышать было трудно. Одна только мысль в голове проносилась в тот момент: «Хоть бы не повязали!». Совладав с истерикой, я принялся поднимать сумку. Закрыл её, перекинул ремень через плечо и вжался в спинку сиденья. Люди, вроде бы отвернулись, и перестали пялиться… А что если нет? Что если, в том вагоне кто-то заметил пакет с травой? Что если в вагоне ехал какой-нибудь мент, в гражданском? Я тогда даже и не заметил, и не запомнил лиц, а теперь вот задумался…

И где только этого придурка носило? Этот мой первый клиент, кажется, совсем потерял счет времени. Зайдя в приложение, я проверил переписку. Пусто. Никаких сообщений от клиента. Только фотография его рыжего лица, кудри во всё ебало, а ещё веснушки. Весна же, вроде как, закончилась, нет? Хотя, может это старая фотка… А может, это и не его фотка? Блядь, у меня, к тому моменту кажется, паранойя началась! Скорей бы этот рыжий пёс пришел уже к назначенному месту.

Телефон в кармане внезапно завибрировал. Это был Миша.

– Я вижу ты ещё ждешь клиента… Как там дела? – улыбнувшись на том конце виртуального провода, спросил он.

– Да как-как, хуем об косяк! Где его носит-то? Долго мне тут ещё ждать?

– Не знаю, парень, – выдохнул Миша. – Если тебе тяжело, или ты куда-то спешишь, ты можешь отказаться от встречи.

Он сказал это с какой-то издевкой в голосе, типа мне и спешить больше некуда, раз я в это влип! Вот же гандон, глумиться надо мной! Я спустил на тормозах – слишком уж много всякого нужно было держать в голове, чтобы заострять внимание на этом придурке с ноутбуком. Пошёл он…

– Просто напиши ему, – продолжал он, – что ты не дождался, и встреча переносится на другое время. Не пиши, на какое именно, просто на другое.

– Я подожду ещё, – буркнул я, перед тем как отключиться.

Оставив телефон в кармане штанов, я закурил снова. Тучи сгущались, жара медленно уступала ветру. Наконец-то! Кажется, скоро мог начаться настоящий ливень, как это бывает летом – внезапный, резкий как понос, и холодный, как сердце твой бывшей. Но пока я просто ждал, медленно раскуривая вторую сигарету. Парковка все так же пустовала, людей из парка было все меньше, а со временем и вовсе не стало. Я понял, что за мной вовсе не следят. Ведь если бы следили – взяли бы уже давно, и приписали бы, пусть и не распространение, но хранение, как минимум! За что там больше дают?..

– Ты, тот кто мне нужен? – спросил молодой парень, в толстовке с натянутым капюшоном, когда подсел на лавочку.

– Зависит от того, кто тебе нужен… – выкинув окурок, ответил я.

– Да, ладно, чувак! – воскликнул он, улыбнувшись.

Парень скинул капюшон, и теперь я узнал этого рыжего беса, которого так долго ждал на этой стрёмной парковке. Он был очень похож на свою фотографию. Все те же рыжие веснушки, кудрявые локоны волос во все стороны. Хилый, немного сутулый, в своей бордовой толстовке и синих джинсах он выглядел типичным задротом.

– Я тебя сразу узнал! – он продолжал скалиться, доставая телефон из кармана.

Он показал мне приложение на телефоне, а ещё показал мою фотку в том приложении. Одним словом, мы нашли друг друга. Ну, наконец-то! Слава, блядь, богам! Все-таки, он появился, пусть и с жутким опозданием, но тем не менее…

Спрятав телефон в толстовку, парень спросил, потирая ладони о джинсы:

– Ну, так что там?

– Деньги покажи…

Я решил действовать так, будто я в этом деле не первый день. Ну, просто чтобы не показаться лохом. Однажды я видел какой-то фильм, где главный герой передавал наркотики какому-то парню. Ситуация была точ-в-точ как наша, поэтому я и спросил его о деньгах. Товар-то был при мне, волноваться было не о чем!

– Да-да, – протянул парень, пока его мозолистые ладони ерзали по штанинам. – Тут, такое дело… типа… ну, короче, я не принес деньги.

Нихуясебе! Неужели он решил взять меня на гоп-стоп? Вот чего-чего, а подобного исхода я никак не ожидал. Слишком уж он был хилым и чистым, для того, чтобы требовать с меня товар, без денег. Интересно, у него было с собой что-то? Ну, типа нож, или травматический ствол, не знаю. Ну, или чем он там собирался мне угрожать, ведь ясен хуй, я не собирался отдавать ему сумку просто так.

– Мы так не договаривались, – сухо ответил я, пытаясь не сводить глаз с его золотисто-рыжих кудрей. И все-таки глаза его были слишком голубыми, для того, чтобы он оказался гопником. У тех обычно карие, или хотя бы зеленые глаза. И очень мутные. Не знаю отчего, просто все гопники, которые били меня в жизни – были только с мутными глазами. А этот был совсем на гопника не похож. С пониманием этого факта, кстати (ну, того что рыжий не похож на гопника), мне стало чуть легче.

Я уже собрался уйти, как парень взял меня за рукав рубашки. Говорит такой:

– Деньги есть! Правда есть! Слушай, они просто не у меня. Но я могу отвести… Или могу принести, если подождешь. А? Как тебе такой план?

– Так себе, – тяжело выдохнув, ответил я, пытаясь освободиться из его грубой хватки. Его мозоли будто пронзали ткань рубашки насквозь. Он держал так крепко, как только мог, от чего было не по себе. Это ж простая трава! Почему он вел себя, словно я продаю ему героин? Странно это всё…

– Это прямо здесь! – продолжал заверять парень, отпустив, наконец, мою руку.

Встав с лавочки, он показал мне в сторону отеля:

– Я здесь живу! Можем пойти ко мне в номер, я отдам тебе наличку! А? Что скажешь? Пошли…

Теперь я точно понял, что никакой он не гопник. Простой мажор, каких было очень много в «Фарриотте». Он пошел в сторону главного входа в отель, при этом не переставал махать мне рукой, мол: «Давай-давай, не отставай!». Знаете, этот парень как будто точно был уверен в том, что я пойду за ним, и не уйду без денег.

Сложно это признавать, на самом деле, но так оно и было!

Не то, чтобы я хотел как можно быстрее заработать свои бабки, или расстаться с товаром, или и то и другое, ведь это было совсем не по правилам. Я ведь был таким осторожным до тех пор, вплоть до момента, пока не встретился с этим рыжим мажором. И теперь он вел меня за собой в номера отеля, куда я уже планировал переехать, только бы успел заработать немного, прежде чем меня посадят. Хотя, в кого я такой пессимист? С чего я взял вообще, что меня вдруг должны были посадить? Сумка была на замке, ремень оставался в моей мертвой хватке – а значит, все было хорошо! И я до сих пор не знаю, правильно ли я поступил, когда подумал: «Да чтоб меня!», и пошел вслед за рыжим парнем, в бордовой толстовке. Главное – это следовать правилам. Да! Я понимаю, как по-дурацки это выглядит, ведь я описываю сейчас тот самый момент, когда я, по сути, отошел от этих самых правил… Просто, не отступайте, хорошо? И не повторяйте моих ошибок. Пожалуйста.

Через фойе, в сторону лифта. Седьмой этаж, по длинному коридору прямо, четвертая дверь налево. Чем ближе мы подходили, тем проще я садился за измену. Он ведь точно мент! Блядь, ну точно! Он ехал со мной в метро, а потом увидел пакет с травой, когда я обронил сумку. Потом он вышел за мной на станции, сообщил своим о том, что нашел барыгу, и теперь ведёт след. Смотрел за мной издалека, а когда понял, что мой клиент уже не придет – подсел первым. Наговорил мне всякой хуйни о том, что у него нет денег, и повел в отель. Там ведь точно не было никаких денег. И он совсем не гопник, а глаза его были чистыми от того, что он служитель закона. Блядь, как же всё сходится!

Самое смешное в том, что я не мог сказать ему: «Так не пойдёт», развернутся и уйти. Слишком далеко всё это зашло. Теперь мне оставалось только перестать нервничать, попытаться успокоится, и сохранять рассудок. Не нервничать, успокоится, сохранять рассудок! Ведь если я, в самом деле, скажу ему: «Так не пойдёт», и развернусь – он побежит за мной! Крикнет что-нибудь в духе: «Стоять, не с места!» и побежит. И хорошо, если я успею забежать в лифт. Было бы отлично, если бы его двери захлопнулись перед самым лицом этого рыжего мента, когда он не успеет схватить меня за жопу, иначе он ведь точно меня догонит. Я не умею бегать. Никогда не умел. Я слишком много курю, слишком мало занимаюсь спортом, чтобы бегать от кого-то. Уж тем более, от инкриминируемой статьи в уголовном кодексе. Десять лет – это слишком много.

Вот мы дошли до нужной нам двери. Я точно представил, как всё будет:

Сейчас он постучится, причем не обычно, а как бы специально. Настучит какую-нибудь легкую мелодию, и двери откроются. Этот стук будет означать мой конец. За этим стуком, люди, стоявшие в засаде, за дверью – они поймут, что я в ловушке. Всё. Теперь даже бежать некуда. Они точно оцепили все здание, весь отель. Я не выберусь отсюда сам. Это всё мое сраное везение, мать его… Как я и говорил, после специального стука, двери откроются. Я увижу наконец-то эту засаду, состоящую из трех-четырех человек. Пока они будут пихать мне под нос ордер на арест, тот парень в синей толстовке зайдет за спину и скрутит мне руки. Один из четырех сидевших в засаде выйдет из номера и пойдет искать понятых, а когда найдет – мою сумку вскроют. Достанут содержимое, и все по протоколу. Изымание, задержание, подписи понятых, арест, суд, приговор… Два Два Восемь.

Тем временем, пока я всё витал в своих мыслях, рыжий парень и в самом деле постучал в нужную нам дверь. Оставаться спокойным, и не нервничать было все сложнее и сложнее. Он постучал ещё раз, двери никак не открывались. Я огляделся по сторонам, выдыхая исключительно носом. Из окон по обе стороны коридора я понял, что на улице начался дождь. Тот самый, который я предвещал ещё сидя на лавочке. Ещё тогда, когда мог уйти домой. И плевать, что я ничего бы не заработал – я бы остался на воле.

– Извини, что-то никак не могу понять… – бубнил парень с толстовке, поглядывая как бы я не сбежал. Его глаза хаотично бегали по всему моему телу, а так же по самой двери, по её ручке, шпингалетам, засовам и замку с карточкой.

Разглядев этот самый замок, парень хлопнул себя ладонью по лбу:

– Вот дурак! Совсем забыл!

Сдерживая улыбку на лице, он достал из заднего кармана штанов небольшую пластиковую карту, похожую на кредитку, и вставил её в замок. Провел, затем ещё раз, пока индикатор на замке не загорелся зеленым. Дверь была открыта. Провернув ручку против часовой стрелки, парень распахнул двери своего номера. У меня чуть сердце в пятки не ушло! Все-таки я ошибся. Не было никакой засады. Не был этот рыжий парень никаким ментом. Господи, я так был этому рад, что готов был оставить ему всю траву, лишь бы он освободил меня из этого места. Я так сильно захотел выпить. И покурить.

– Вот! – воскликнул парень, провожая меня в номер. – Вот деньги!

Улыбаясь своей находке, этот дебик взял с журнального столика небольшую пачку купюр, и щедро протянул её мне.

– Можешь пересчитать, там всё… честно! И извини, что пришлось затащить тебя сюда. Но ты прям, мужик, братан! Извини, ещё раз. Оставайся, если хочешь! Можем покурить, расслабиться. У нас есть бар!..

Он был как типичный мажор. Богатый, наивный тупой сын своих родителей, прожигающий жизнь, как заблагорассудиться. Он так нервничал передо-мной, что даже забыл о своей травке. Открыв сумку, я достал ему одну упаковку. Денег как раз хватало на унцию. Что-то вроде десяти тысяч, если мне не изменяет память. Всё как завещал Миша.

Помимо самого Марка (так звали того рыжего парня), в номере было ещё несколько человек. Это были его гости. Я точно помню, как на диване перед телевизором в гостиной нежились две девчонки. Лиля и Ляля. Две подружки, закореневшие лесбиянки.

– Не обращай на них внимания, они уже третий день под кайфом! – сказал мне Марк, улыбнувшись, махнув на них рукой. – Ты что пьешь?

В соседней комнате, типа спальне, было ещё два его друга. Инга и Костя. Они типа были в отношениях, типа спали вместе или что-то вроде того. Я не вдавался в подробности, мне было достаточно и тех громких стонов, что доносились из комнаты. Гадать было нечего – они предавались разврату. Как и Лиля с Лялей, собственно. Видимо, один только Марк ходил без пары. Оставалось надеяться на то, что он не голубой, иначе я даже представить боюсь, зачем он предложил мне остаться, если не в качестве извинений, за потраченное на него время.

Я залез в телефон и проверил приложение. Ни тебе новых адресов, ни тебе новых клиентов, вообще ничего. Кажется, Миша совсем про меня забыл, или в отеле были какие-то глушилки радиосигнала, но это вряд ли. Одно было ясно – ждать мне было нечего. Ехать обратно в ресторан, через весь город с сумкой из четырех унций травы – так себе идея, ведь переживать ту истерику, что охватывала меня по пути в отель, я отнюдь не хотел. Посему я решил остаться. Какого черта, ведь всё так удачно сложилось! Я заработал денег, продал немного травы, а впереди оставался целый день.

– Пиво, если есть, – ответил я, наконец-то. – Тёмное!

– Как скажешь! – улыбнулся Марк, опускаясь куда-то на нижнюю полку и без того небольшого холодильника.

Не снимая сумки с плеча, я взял пиво и уселся на диване, рядом с лесбиянками. Это было очень странно, ну знаете – когда одна девушка целует другу, а потом они вместе снимают с себя остатки одежды, одна из них достает страпон и начинает дрочить своей подружке… это странно, но очень возбуждает! Да, черт возьми! У меня быстро встал, особенно после того, как я пристально всмотрелся в языки этих девчонок. Очень уж ловко они танцевали языками, обменивались слюной, и герпесом, и… Ну, вы поняли!

– Бесконечно можно смотреться на три вещи, – протянул Марк, усаживаясь в кресло напротив. Он тоже смотрел на этих девчонок. – Как течет вода, как горит огонь, и как лижутся две молодые девушки. Самое прикольное, что на трезвую голову, они терпеть друг друга не могут, но как только закинутся викодином – их словно не узнать!

Улыбнувшись, в ответ, я приложился к бутылке.

Смотреть на этих баб уже не было никаких сил. Я вспомнил, как ещё в годы учебы в институте имел знакомство с одной лесбиянкой. Я тогда был полон решимости обратить эту лесбуху, но естественно, у меня ничего не вышло. Что, собственно, значит «Обратить лесбуху»? Ну, знаете, это когда тебе нравятся девчонки, и вот понравилась одна, а она оказалась лесбиянкой, и ты весь такой думаешь, что стоит тебе показать ей свой болт, как она тут же растает и упадет к твоим ногам. Типа: «Господи, боже! Как же я жила без твоего елдака все эти годы!», ну и все в таком духе. Конечно, как я вам и сказал – у меня ничего не вышло. Потом, я разочаровался в себе и ещё очень долгое время не мог смотреть в сторону девушек. Боялся, что очередная моя любовь на веки вечные может оказаться лесбиянкой. Бабы, они ведь по натуре своей, лесбиянки. Возможно, и не все, но большинство – точно. Красивые, особенно.

Переведя дух и взгляд с эти сочных баб, на место вокруг себя, я наконец-то разглядел, что там в том номере было вокруг. А там и в самом деле было на что посмотреть! Пара лавовых ламп, столько же китайских разноцветных лампочек, что создавали атмосферу легкости для безмятежного времяпровождения, когда ты легко мог потерять счет времени… из колонок доносился легкий мотив лаундж-джаза. Всё было так легко и свободно. Эта любовь, наркотики, секс, халявное пиво… мне там понравилось, и я даже перестал думать о том, не пожалел ли я, что остался.

Так же я заметил там одну стенку. Красивая такая стена, с плинтуса до потолка увешана фотографиями разных людей. Азиатов, европейцев, негров. Преимущественно, девушек. Там было очень много портретов. Я даже встал с дивана и подошел ближе, чтобы рассмотреть все более детально. Сумка все так же висела на плече, бутылка пива охлаждала некогда сухую ладонь.

– Ты слышал про «Мону Лизу»? – спросил, появившийся, словно ниоткуда Марк. – Ну, Леонардо да Винчи, всё-такое… Я вообще художник по образованию. Отбираю моделей, для разных взрослых журналов. Фотографирую, обрабатываю и так далее. А вот это – это моя мечта! Я как-то раз накурился до такой степени, что задумался изобразить портрет «Моны Лизы», из множества других портретов.

Я даже ответить ему ничего не смог, только состряпал рожу, выражавшую один вопрос: «Нахуя?».

– Таким образом, – ответил Марк, – я хочу показать сближение народов и наций, понимаешь? Я хочу призвать людей к единению. Сейчас ведь телевизор не включи – одни только погромы, да свержения правительств. Я сам по себе пацифист, и хотел бы жить в мире. Про первую мировую слышал? Они тогда думали, что эта война положит конец всем остальным. Не получилось, теперь вот уже третью мировую пророчат…

– Я читал, что да Винчи двенадцать лет потратил, пока нарисовал свой портрет…

– Не-е, – щедро улыбнувшись, протянул он. – Это он только улыбку двенадцать лет рисовал! Большая загадка, для всего человечества…

Каким же душным он был, господи прости!

Ему от наркоты совсем башку снесло, если он задумался повторить картину великого художника посредством наложения фотографий каких-то баб. Но не поймите неправильно – он говорил вполне себе умные вещи. Ну, про единение и все такое, «Няш-мяш, Крым – Наш», я не спорю! Просто слишком уж он был задрочен этой своей идеей, если в самом деле готов был потратить годы на одну только картину, которая даже не факт, что произвела бы на кого-нибудь впечатление, кроме его же родителей. Хотя, точно! Он ведь сын своих богатых родителей. Они наверняка поддерживали его начинание. Купили камеру, и все-такое. Лишь бы только творил, а там даже неважно, что именно, пусть хоть говном по стене мажет – потом это назовут современным искусством! А как намажет, они ему и выставку организуют, и премию академии художественных искусств выпишут… странные они, дети богатых родителей, но если припомнить фразу: «У богатых свои причуды», то всё встаёт на свои места.

Тут к нам из спальни вышел парень, лет двадцати пяти. Волосатая грудь, серые спортивные штаны, козлиная бородка и золотой перстень на среднем пальце правой руки. Он вышел весь заёбаный, в прямом смысле этого слова. Градом с него валил пот, и он бы даже не заметил моего присутствия, если бы Марк нас не познакомил. Как я и предполагал – это был Костя.

– Ты принёс траву? – сморщив лицо, спросил он, вытирая ладонями пот со лба.

– Да, – вставил Марк. – Я предложил ему остаться…

– Клёво-клёво… может, покурим?

Я даже ответить не успел. Стоило, Косте развернутся от нас в сторону журнального столика, и взглянуть на ту жалкую унцию, что купил у меня Марк, его словно подменили:

– Да тут ведь даже на зуб не хватит! – гаркнул он, подходя к столику.

Уставившись на жалкую упаковку, он взглянул на меня с вопросом на лице:

– И что, у тебя больше нет?

– Почему же, – отхлебывая от бутылки, прошептал я. – Сколько тебе нужно?

– Да хотя бы ещё парочку… это ведь как с водкой, типа: «Сколько не бери, все равно ещё бежать придется». А нам бы бегать не хотелось, третий день уже кутим, да Марк?!

– У меня с собой ещё четыре…

Искренне удивившись, Костя подошел ближе и переспросил:

– Четыре? Это типа четыре пакетика?

– Готовьте деньги! – воскликнул я, словно король.

Я сказал эту фразу настолько беззаботно, что сам охренел. Слишком уж легко я сказал эти слова. Кажется, я совсем расслабился. Телефон продолжал молчать, Миша потерял меня из виду, но мои дела и без того шли лучше некуда! Я открыл сумку и показал ему содержимое. Костя утвердительно кивнул и, вытерев последний пот со лба, ушел обратно в спальню. Потом вернулся с бумажником:

– Кредитки принимаешь? – обнажив для меня все свои тридцать два белоснежных зуба, спросил Костя, пальцами держа тонкую пластиковую карточку.

Ответом ему был лишь нервный смешок, который я выдавил без особого удовольствия. Я ещё не привык работать с мажорами. Я тогда ещё не знал, что для них заплатить мне пятьдесят тысяч – это как оставить официантке на чай. Я дошел до этого сам, пусть и не сразу. Но в тот момент я этого ещё не знал, а потому только и делал, что ехидно посмеивался.

– Чувак, спустись в банкомат… – не снимая улыбки с лица, Костя протянул Марку эту самую карточку.

Взяв кредитку, Марк утвердительно кивнул и оставив свое пиво на столике поодаль от дивана – удалился из номера прочь. Лиля и Ляля продолжали друг друга лизать. Все так же нежно и так же захватывающе. Они лизались, а у меня все так же стоял. Моим стояком, в тот момент, можно было деревья валить, таким он был серьезным.

Открыв упаковку с той, первой унцией, Костя подошел к столику у дивана и принялся искать бумагу. Оставшись в кресле напротив, он, все-таки нашел пачку «Беломорканала», после чего взял одну папиросу, искусно вытряхнул весь табак и забил её травой. Я видел такое раньше, поэтому не могу сказать, что это произвело на меня впечатление. Потягивая остатки пива, я сидел на диване напротив и держался за сумку.

Сделав глубокую затяжку, Костя прокашлялся и передал мне папиросу. Я принял пару затяжек, после чего отдал её обратно. Так мы сидели, раскуривая принесённую мной траву, под легкие ноты лаундж-джаза из колонок стерео, по углам номера. Потом к нам присоединился Марк.

– Всё нормально! – воскликнул он, возвращая Косте его карточку. – Можешь пересчитать, как в прошлый раз…

Приняв на руки его раза в четыре более увесистую пачку наличных, я пересчитал все до последней купюры. Не то, чтобы я не доверял этим парням (я им и в самом деле не доверял!), но это ведь просто бизнес. Деньги были на месте. Сорок кусков, за весь пакет. Достав содержимое сумки, я оставил всё на столике между диваном и креслом, как бы разбавляя композицию початой упаковки, ещё свежими, неразвернутыми.

Какое-то время спустя, мы продолжали курить мою траву. Пусть уже и не все, но кое-кто продолжал дуть. Пока Лиля и Ляля продолжали лизаться, а Костя с Марком что-то обсуждали в районе бара, я совершенно упустил из вида тот момент, когда ко мне подсела Инга. Я не видел, как она вышла из спальни, но лесбиянки это видели точно. Они тут же заняли спальню под свои эротические предпочтения.

Она была сбитой формами брюнеткой.

Немного смуглой от недавнего загара на Майорке, или где там загорает мажорная молодежь… Грудь её была большой (и это без силиконовых вставок!), ляжки упругими, а задница твердой, как орех. Талия была осиной, волосы шелковистыми, как в рекламе Лошадиной Силы. Она сидела в кресле напротив меня, в одних только трусиках и майке на пару размеров больше. Тогда это было в моде. Оверсайз, или как-то так.

Уставившись на меня в упор, Инга внимательно рассматривала, как я забивал очередной косяк. Когда я закурил, она попросила поделиться с ней. Я дал ей дунуть, почему бы и нет! Она продолжала смотреть на меня с каким-то недоверием в глазах, и я подумал, что косяк-другой сможет растопить этот лёд между нами. Так оно и случилось.

– У меня вообще-то парень есть! – прошептала она, передавая мне папиросу.

– Я вообще-то в курсе…

– Да, молодец! Хорошо, что ты в курсе, ведь я не буду с тобой спать.

– Как скажешь… – ответил я, передавая ей косяк.

– У нас, – продолжала она, в промежутках между очередными затяжками, – вроде как свободные отношения, так что я могу и передумать!..

– Свободные отношения? Это типа когда вы вроде как изменяете, друг другу, но в тоже время никто никому ничем не обязан?

– А ты смешной! – улыбнулась она, протягивая мне траву.

– А ты красивая!

– Выебешь меня, когда он уйдёт?

– Посмотрим… зависит от того, не уйду ли я раньше него.

– Не-е-т, – проскулила она, когда я возвращал ей «Беломорканал», – останься!..

Я много чего попробовал в тот день, с последующим кочеванием в ночь. После пары косяков, я выпил ещё пива, а потом полирнул это старым односолодовым скотчем. Я выпивал за чужой счет, потому и не особо разбирался в том, что наливали. Все закончилось, когда я отключился где-то на том же диване, пока сумка с деньгами уютно валялась под столиком. Я совершенно не боялся, что меня ограбят, кстати! Я подумал, что эти мажоры слишком богатые, чтобы грабить такого лоха как я. И я не ошибся.

Я проснулся только следующим вечером. Часов в восемь, если мне не изменяет память. За окнами стучался холодный ливень. Он продолжался, кажется, не переставая, ещё с тех пор, когда я был в сознании, в последний раз. Сложно поверить, но, кажется, после недели настоящего ада на земле, наступила пора дождей. Хорошо, если так! Я всегда любил дождь. А вот чего я никогда не любил, так это похмелья…

Во рту было ощущение, будто я проглотил кроличью шапку, с ушами. Горло раздирал сушняк. Нужно было скорее что-то выпить. Можно даже простой воды, лишь бы холодной! И окна бы открыть не мешало. Ведь за эти сутки, весь номер пропитался испарениями моей травы. Диван, кресло, мини-бар, постель в спальне, светильники и музыкальный центр, из которого все ещё доносилась легкая музыка – травой воняло отовсюду! Пройдя через несколько убитых мажоров, я собрался уходить. Но сначала открыл мини-бар и достал бутылку минералки. Приложил её ко лбу, а затем сделал пару глотков. Оглядывая номер, так сказать, общим планом, я поверить не мог в то, что находился в дорогом отеле, точнее – в самом дорогом отеле города. Ведь помимо мажоров, на полу валялось все подряд. Занавески, подушки, одеяла, какая-то одежда и всё-такое… Пришлось постараться, чтобы выудить свою сумку из горы бабского тряпья.

– Уже уходишь? – облокотившись о диван, и потирая глаза, спросил Марк.

– Да-а, – протянул я, не выпуская минералку из рук. – Круто погудели, но мне пора.

– Ладно, как скажешь…

Свалившись обратно на пол, Марк тут же раздался громким храпом. Лучше бы ему было перевернуться на живот, чтобы никого не разбудить, хотя, во-первых, он бы навряд ли смог разбудить хоть одну живую душу в том номере, а во-вторых – это уже было не моё дело. Проверив наличие бабла в сумке, я закрыл её, перекинул ремень через плечо, и вышел из номера. По коридору до лифта, а затем в фойе. Там я вспомнил про свой телефон, едва не севший за время всей это пьянки. Сообщений все так же не было никаких. Звонков тоже.

Либо я забыл о чем-то важном, либо Миша на самом деле про меня забыл!

Я решил поехать к Егору. Подумал, что время ещё не самое позднее, и я точно успею до закрытия ресторана. Всё-таки ехать с сумкой полной денег – себе дороже, а прятать их где-то в другом месте… у меня такого не было. Да и зачем их было прятать? Нужно было приехать в ресторан, к этому Кожаному пиджаку, и показать, настолько я крут! Типа я ведь продал всю траву за какие-то два часа. Ну, буквально говоря. Все остальное время, я, конечно, бухал, но, тем не менее – траву я продал, и сделал это быстро. Мне захотелось похвастаться, мол, какой я неебовейший парень! Взял и продал всё, что доверили! И ведь не просрал, и не попался мусорам, а взял сумку – продал сумку – привез деньги… Это я!

Свежесть летнего дождя возбуждала до дрожи в коленях. Ливень уступил, и по пути в ресторан мне довелось насладиться видом на поистине чистое вечернее небо. Вот так беззаботно я отправился к своему диллеру! Но, кстати, не только я был беззаботным в тот вечер. Ещё были люди. Те же люди, которых я видел совсем недавно поутру, когда шел по адресу, оставленному мне Лерой. Эти люди шли по своим делам, так же как и утром, но теперь уже совсем не на работу. С работы, скорее всего, это ведь так логично! Эти менеджеры, дизайнеры, секретари, охранники и все-все-все, они шли по своим домам. Они собирались поужинать, посмотреть «Вечернего Урганта» по ящику, чтобы потом лечь спать, а завтра – на работу, снова. И так по кругу. Чем же я отличался от этих людей? Да, наверное, ничем. У меня была своя работа, а у них – своя. У них были свои заморочки, а у меня – свои. Так они шли рядом со мной, иногда обгоняли, словно сквозь пальцы, проходили через меня по тротуарам и перекресткам. Они совсем не обращали на меня внимания. Каждый из них был погружен в какие-то личные думы, а кто-то и вовсе ни о чем не переживал. Молодые пары гуляли под недавним дождем, а теперь шли с распущенным зонтом, скорее по привычке, чем из-за необходимости. Её больше не было, но это только на время.

Я уже почти подошел к ресторану, как снова пошел этот ливень, отчего сумка моя промокла, а небо перестало казаться таким же чистым. Добежав до дверей ресторана, я хотел было войти, но поскользнулся, о мокрый кафель и, пролетев добрую пару метров – рухнул навзничь. Оркестр ненадолго замолчал. Не сразу заметив битком набитое количество посетителей ресторана в тот дождливый вечер, я искренне удивился, когда привлек к себе внимание всех этих людей. Они пялились на меня! Как те, в метро, гости ресторана посматривали на меня, улыбались и о чем-то перешептывались, не снимая при этом взгляда. А ещё от меня разило похмельем, поэтому вся ситуация усугублялась буквально на глазах. Ещё немного и меня приняли бы за отчисленного из института алкоголика, если бы из-за шторы ко мне не прибежал Егор.

– Всё хорошо! – добродушно заверил он гостей, поднимая меня за шкирку. Представление окончено, извините за неудобства! Оркестр, продолжайте, пожалуйста…

Он отвел меня в рабочее помещение, и даже не думал отпускать, пока мы шли к его кабинету. Лицо его было злым, таким же, как в нашу первую встречу. Недоёб у него что ли. Или продажа наркотиков, это слишком тяжелое предприятие? Ну, тогда ему не помешал бы хороший партнер! Я бы мог ему помочь. Нужно было предложить ему свою помощь, сразу после того как я вывалил бы все свои вырученные деньги прямо на его дубовый стол. Да, хорошая была бы картина. Даже то, как сильно он держал за шкирку, не заставило бы меня снять предприимчивой улыбки с лица, когда я об этом думал.

– Ты не охуел, парень? – дойдя до двери в кабинет, наконец-то спросил Егор. – С чего ты взял, что тебе позволено вот так врываться в ресторан, а? Надеюсь у тебя были вески причины, для того чтобы появится в таком виде, иначе я…

Договорить он не успел. Он открыл дверь и швырнул меня внутрь кабинета, в котором нас ждала Лера. Сказать, что я был удивлен – ничего не сказать. Конечно, я понял, что они были знакомы и всё-такое, но мне стало интересно, какого черта они с Кожаным пиджаком обсуждали, пока я не появился на пороге ресторана?..

– Добрый вечер, я – диспетчер! – воскликнул я, усаживаясь в свое кресло, пока Лера стояла у края дубового стола. – Вам не нужен секс на вечер?

– Ой, – она улыбнулась, будто бы совсем не удивленная моему приходу. – Отвали!

Я ей всё ещё нравился. Да, точно, нравился! Это её отвали, звучало как: «Выеби меня, пожалуйста!», но это потом. Сначала нужно было решить деловые вопросы, и все-такое… ну вы понимаете. А потом уже девушки, конечно.

Всё ещё раздумывая о том, может ли у нас с Лерой быть какое-то будущее, Кожаный пиджак подошел к ней и поцеловал в щеку:

– Ну, всё, иди! Такси уже подъехало?

– Да-да, уже ждёт…

Тут я вклинился в разговор:

– А как вы… типа… ну…

Получалось у меня не очень. Это всё из-за травы, смешанной с вискарем. Не советую вам мешать подобные вещи, будучи не подготовленными.

– Ладно, – ответил Егор – Маме привет передавай!

Улыбнувшись, Лера поцеловала его в ответ, и даже подошла ко мне, но тут же отпряла. Егор смотрел на нас подобное змею. Типа он змей, а мы хомяки. Кажется, я уже приводил это сравнение, относительно взгляда Кожаного пиджака, да? Ну, извините… А вообще, знаете, даже не в этом дело. Она поцеловала бы меня тоже, если бы от меня не разило вчерашним алкоголем. Да, уж. Вонял я совсем не розами.

Только за Лерой хлопнула дверь, как одновременно с этим, Егор хлопнул ладонями по столу и уселся в кресло.

– А как вы, типа… – повторял я, не собрав достаточно слов, для того чтобы спросить кем эта Лера ему приходится. Возможно, он был моим конкурентом, кто знает! Но, зачем тогда он просил передать привет маме? Ох, блядь! Он ведь мог оказаться её отцом!

Вот это поворот…

– Чего ты так смотришь? – спросил он. – Она крестница моя!..

Это многое объясняло.

– Вот как…

– Ага, – улыбнулся он, сняв ладони со стола, и выгрузив на их место локти, облаченные в ткань коричневого кожаного пиджака.

– Типа, семейный подряд? Или, как это называется?

– Ну, что-то вроде того, да. Она работает в банке, так что иногда помогает мне отмывать деньги. Хорошо, когда твоя крестница, работает в госструктуре! Хотя и опасно, в тоже время… Сейчас вот ствол ей подарил, а-то парня себе завела, борец какой-то. Не доверяю я ему. Слишком он вспыльчивый…

Я даже поперхнулся немного, от представлений, что Лера в кого-то стреляет.

– Ствол? В смысле, настоящий?

– Нет, блядь, травматический… конечно настоящий! Я шуток шутить не умею.

Это я уже понял. Слишком Егор был не той закалки и воспитания, чтобы отмачивать подобные вещи. Он был точно как его взгляд – злой, грубый, но в тоже время, с горячим сердцем, помогающий своим близким, чем может.

– Не умеешь, – согласился я, утвердительно кивнув.

Тяжело выдохнув, Егор наконец-то спросил меня по сути дела:

– Чего припёрся-то? Тебе же Миша пять упаковок дал. Хочешь отказаться? Боишься, что посадят? Ну давай, вали тогда отсюда.

– Нет-нет! – улыбнулся я, достав с пола сумку с деньгами. – Я как раз наоборот…

Расстегнув молнию, я перевернул её и вытряхнул всё содержимое на дубовый стол. Как я и предполагал, как и представлял себе, пока он тащил меня в кабинет – эта картина была просто удивительной! Я никогда не видел своими глазами столько денег, лежавших просто так, на обычном столе. Неважно даже, что эти деньги были не мои – они лежали себе спокойно и радовали глаз. Деньги сыпались из сумки, куда попало, но, слава богу, ни одна из купюр не оказалась на полу, иначе пришлось бы её поднимать, а это лишний стресс для моего артериального давления.

Усевшись обратно в кресло, я бросил сумку куда-то в сторону, закинул руки за голову и щедро улыбнулся. Егор и ухом не повёл. Только и делал, что смотрел на стол. Говорю ему:

– Тут пятьдесят с лишним. По десятке с унции, как и говорил Миша. Кстати, я хотел бы ещё! Нашел тут одних мажоров, у них денег куры не клюют. Можно было бы продавать им по оптовой цене, или придумать что-то вроде системы скидок, не знаю…