Читать книгу Избранное. В переводе Станислава Хромова - Артюр Рембо - Страница 4

Солнце и плоть

Оглавление

На землю чудную, в которой бродит кровь,

Льет Солнце властное горячую любовь.

Живой родник! Я чувствую опять,

Как нежный луг зацвел за пядью пядь.

Как дышит грудь земли и бродят соки мая,

Когда лежу я, травы обнимая —

Из плоти и крови, как женщина, она

Для жизни и любви сотворена.


Венера! С юных пор здесь все росло и зрело,

Мне жаль ушедших лет твоих, Кибела,

Звероподобных фавнов и Богов,

Кору грызущих, нимф среди лугов —

Их поцелуи, кудри, словно шелк…

Мне жаль, что век сатира отошел,

Когда под взглядом радостного Пана

Его цевницы сладкая осанна

Любви баюкала зеленые луга,

И знала лишь козлиная нога

Земную дрожь… И воды, кровь дерев —

Вселенной сок струился под напев,

Ему вдали Природа отвечала,

Людей, зверей и птиц от самого начала

Под ветви рощ, как властный бог лесной,

В свой храм любви звала она весной.

Мне жаль тех дней, когда она кипела

И вдаль неслась на колеснице белой,

Заполонив пространство впереди,

Жизнь вечная лилась из женственной груди

Средь блеска городов сверкая красотой;

И сладостно припав к груди ее святой

Был счастлив человек, и так, набравшись сил,

Природы целомудрие хранил.


Но минули века! О горе! Что за вздор:

– Я видел все! – безумца разговор.

Он слеп и глух, он царь и бог теперь,

Но к свету и любви ему закрыта дверь.

О, если б человечество посмело

Опять к груди твоей припасть Кибела!

И вспомнило бы вдруг Астарту, что когда-то

Из пены волн явилась, и от взгляда

Ее прекрасных, вечно черных глаз

В душе любовь рождалася не раз,

Ей вторил птичий хор, разбуженный навек…

О, как прекрасен был бы Человек!


В тебя лишь верую, Венера! Афродита!

О, наша суть земная позабыта —

О вечной жизни тайную мечту

Лелем мы и тянемся к кресту.

Печально дни текут земной юдоли,

Мы в добровольном рабстве и неволе —

Не вырваться, замкнулся этот круг,

Так где же Он? Но думаем: а вдруг…

Глядим во тьму с надеждой и мольбами

Испуганными, жалкими рабами

И кары ждем за грех, – закутались в одежде,

А та, чью плоть мы так любили прежде

И нашу чистоту стремились в ней узреть,

Та, что наш дух мятущийся гореть

Огнем любви заставила, за это

Из плена вознеся к сиянью света —

Забыта! Даже в куртизанки Женщина не хочет!

– Печальный фарс – рыдая, захохочет

Богинь прекрасных помнящая Лета…


О, не вернуть былые времена!

Закончился спектакль и сыграны все роли!

Но если всех богов отринуть в тяжкой доле

И идолов своих сумеет сокрушить —

Воскреснет Человек и с богом будет жить

Лишь с тем в душе, что в слое плотской глины,

Сын неба, вознесясь в небесные долины,

В огне мечты полетом окрылен!

И иго тяжкое, как камень, сбросит он —

Без страха ввысь летя, без сожаленья,

Приняв дары святого Искупленья!

И вот, сверкнув улыбкой огневой,

Ты из морей поднимешься, и твой

Прекрасный лик любовь подарит веку,

Под лиру спеть прикажешь человеку

Вновь поцелуем трепетным однажды.

Как жаждет мир любви! Спаси его от жажды!

…… … … … … … … … … … ….

И снова, Человек, воспрянешь гордо ты!

Оковы тьмы разбив, луч древней красоты

Ворвется в храм плоти и спящего там бога

Заставит трепетать у вечного порога.

А разум Человека, словно резвый конь,

Из тьмы ночи бросается в огонь,

Он путы рвет, все знать и видеть хочет,

Свободной мысли торжество пророчит.

Откуда есть вселенной бесконечность?

И Млечный Путь уводит звезды в вечность?

И разум в глубине галактик тонет…

Огромные стада пастух ли в небо гонит

Иных миров средь ужаса и тьмы?

И все ль миры, задумаемся мы,

Звучат призыву разума ответом?

А смертный человек? Что хочет видеть в этом?

Быть может, голос разума – мечты?

Откуда в этот мир явился ты,

Раз жизнь так коротка и эфемерна?

В свой Океан погрузишься, наверно,

К зачатью бытия, к росткам и эмбрионам?

Природа-мать не возвратит ли вновь к зеленым

Его лугам, крутя в своем горниле,

Чтоб люди в травах вновь росли и жили?


Нет, знать нам не дано! Дремучие химеры

Тревожат нас, и мы без твердой веры

Глядим во тьму, не видя, что за ней —

Сомнения и страх в нас вечности сильней,

Они крыла простерли черной птицы,

И даль спешит за горизонтом скрыться.

…… … … … … … … … … ….

Разверзлись небеса! Мертвы все тайны их

Пред тем, кто жил и не был рабски тих!

Сверканием природы окружен,

С лесами, с реками заре свободной он

Чудесный гимн, приветствуя, поет…

То Искупление! Любовь, любовь грядет!

О, плоти торжество! О, высшая награда!

Пора любви – души любой отрада!

С триумфом Эроса и Каллинига тут

Покров из белых роз торжественно несут,

К ногам героев и богов склоняясь

И женщин вдруг коленями касаясь…

О Ариадна, звук твоих рыданий

Несется с берега в пространство мирозданий,

Когда в волнах Тезея парус брезжит!

Не плачь! Смотри, дорогой прямоезжей

Несется Вакх бесстрашный в неизвестность

На колеснице, радуя окрестность,

За тиграми, чьей похоти предела нет,

За рыжими пантерами вослед…

И Зевс, быка наружность обретя,

Европу голую качает, как дитя,

И шею мощную рука ее объемлет,

Плывет, и взор его желаньям девы внемлет,

Теплу ее чела во мгле внимает он

И поцелуям страстным среди волн

Туманный взор свой к деве обращая;

Бутоны пышных лотосов качая,

Скользят по струям пены золотой,

Влюбленный Лебедь замер над водой

Крылами белыми объемля страстно Леду…

Прекрасная Киприда шествует по свету;

Стан изогнув изящно, держит вечный путь,

От глаз восторженных свою не пряча грудь

И золотой пушок над белоснежным чревом…

На мощный торс Геракл движеньем смелым

Небрежно шкуру льва накинул, и над ним

Сияет ореол, грозой богов храним…


Течет на плечи свежею волной,

Спадает тяжестью под летнею луной

Дриады обнаженной пышный волос —

Она в мечтах, ее не слышен голос;

Пора священных сумерек настала,

Селена белая кидает покрывало

К ногам Эндимиона, пряча страх,

Свои уста таит в его устах…

Поет и плачет речка вдалеке —

То Нимфа вспомнила, как в жизненной реке

Прекрасный юноша навеки смежил очи…

Влюбленный ветер гонит сон из ночи,

Где в ужасе святом и рощи, и леса

Покровы сняв, взирают в небеса,

Где снегири на мраморе горят, —

Миры и Человек с богами говорят.


Избранное. В переводе Станислава Хромова

Подняться наверх