Читать книгу 12 проявлений учителя - Асель Казбековна Айтжанова - Страница 10

Мекка.

622 год.

Семейный конфликт.

Испепеляющие лучи летнего солнца сжигали все вокруг. В это время мало кто решался появляться на песчанах – лишенных растительности улицах Священной Мекки. Из-за стен нас обжигало знойное дыхание пустыни, окружавшей город. Если бы не нужда, я бы ни за что не рискнула выйти в это время из дома, когда растрескавшаяся земля напоминала раскаленную сковородку, а мокрая одежда высыхала в тени за несколько минут. Но только это время, когда улицы становились безлюдны, было почти безопасным для передвижения тех, кто принял новую веру и навлек на себя гнев всего города.

Я, осторожно озираясь, возвращалась домой, неся с рынка корзину фиников. Мне нужно было чем-то накормить своего двухлетнего ребенка, и потому я, не колеблясь, шла в наш восточный квартал несмотря на опасность таких прогулок.

По дороге меня одолевали мрачные мысли. Мой отец, принадлежавший к курейшитской знати, сам выдал меня за мекканца из рода Хашим. А когда, как и многие хашимиты, мой муж принял новую веру, отвергнув многобожие, отец разгневался на него и потребовал моего развода. Он разгневался и на меня, узнав, что я последовала за мужем и поверила новому Наби[51] – хашимиту Мухаммеду.

– Как ты могла предать веру своих предков и поверить одержимому человеку?! – кричал он на меня, в ярости размахивая руками. – Всякий, кто родился в Священной Мекке, должен строго следовать обычаям рода и поклоняться нашим богам! Мухаммеда одолели джинны. Они заставили его оскорблять наших богов. Но как ты могла совершить это ужасное предательство? Неужели ты не боишься кары великих Хубала и Манат? Как я теперь буду смотреть в глаза почтенным членам нашего благородного рода, когда моя дочь приняла религию безродных бедняков?!

– О отец, – пыталась объяснить ему я. – Наш Наби говорит истину. Аллах превыше всех сотворенных существ и мы должны поклоняться только Ему одному.

– Это глупости! – раздражался еще больше отец. – Или ты откажешься от этой чепухи, или я уведу тебя домой и брошу в высохший колодец! И ты будешь сидеть там, пока не одумаешься!

Отец схватил меня за руку и хотел увести с собой, но, к счастью, появились хашимиты и не позволили ему забрать жену своего родича. Разъяренный отец ушел, осыпая нас проклятиями.

Вспоминая события того времени, я тяжело вздыхала и задавалась вопросом, почему моя судьба сложилась так печально? Почему я вынуждена терпеть эту боль: осуждение и непонимание отца и матери, их проклятия? Почему Аллах послал мне эти испытания? Теперь я разрываюсь между верой в нового пророка и любовью к родным!

Конечно, в этом положении оказалась не только я одна. Все последователи Наби и даже он сам были изгнаны из своего клана и терпели суровые лишения, насмешки и проклятия. Еле как мусульмане пережили три года блокады, когда курейшиты пытались измором сломить волю Мухаммеда и его уммы, лишив их пищи и воды. В то время мы еще не приняли ислам. Вместе с мужем мы присоединились к нему позже, когда экономический бойкот был отменен и хитрые курейшиты добились изгнания Наби из его рода. С тех пор он и его умма остались без покровительства. Любой язычник имел право причинить какой угодно вред мусульманам. Тех последователей Пророка, которые происходили из бедных племен, попросту могли убить. А остальных подвергали гонениям и унижениям. Именно в этот период мой муж начал общаться с одним из мусульман и тайком посетил собрание Мухаммеда. Он давно любил Пророка за его несокрушимую правдивость и честность в торговых операциях и сочувствовал ему во времена бойкота. Но в тот день, прослушав удивительные слова Откровения, он уверовал, что Аллах на самом деле избрал Мухаммеда своим посланником, и встал на путь единобожия. Мне тоже понравилось учение Наби о едином Боге и я, не долго колеблясь, последовала за мужем.

Я надеялась, что истинная вера принесет счастье нам и нашему любимому сыну, жизнь которого была для меня дороже всего.

После этого мне пришлось пережить разрыв с семьей. Когда наша жизнь из-за недовольства родственников стала совсем невыносимой, мой муж Рамиз отправился поторговать с кочевыми бедуинами, чтобы немного заработать нам на жизнь. На прощанье он попросил меня стойко переносить трудности и заслужить милость Всевышнего своей верой и преданностью.

Пока он отсутствовал, я была вынуждена сама заботиться о нашем ребенке и ходила на рынок, оставив его дома. В былые времена я могла бы рассчитывать на защиту родственников мужа или отца. Но религиозный конфликт отрезал меня от помощи рода, и мне оставалось уповать лишь на Всемогущего Аллаха.

Вздыхая о трудностях жизни, которые мне надлежало стоически пережить, я быстро бежала к нашему кварталу. В эту минуту трое неизвестно откуда взявшихся мужчин вышли на дорогу и перерезали мне путь. Их суровые, заросшие бородами лица, были мне знакомы.

– А! Вот и еще одна предательница рода! – с холодной ухмылкой сказал один, вытаскивая кинжал и поднося его к моему лицу. – Скажи, ты и вправду отвергаешь богов Хубала, аль-Лат и аль-Люзу?

Почувствовав холодное прикосновение стали к своему подбородку, я содрогнулась и сделала шаг назад, надеясь убежать. Но другой курейшит с мечом в руке преградил мне путь к отступлению.

– Куда собралась? – гневно закричал он. – Стой и отвечай на наши вопросы! Ты последовательница одержимого самозванца?

Оказавшись в ловушке и поняв, что мне негде искать спасения, я почувствовала, как ужас пробирает меня до костей и заставляет трястись всем телом. В эту минуту мне стало ясно, что смерть стоит передо мной как никогда близко. Эти воротилы зарежут меня, стоит мне только признаться в своей вере. И что же будет тогда?!

Все мои мысли устремились к моему маленькому сыну, и решимость стойко следовать избранному пути пошла на убыль. Я испуганно переводила взгляд со сверкавшего на солнце острия ножа на суровое лицо курейшита. Мысли лихорадочно носились в голове.

Могу ли я предать свою веру и отказаться от Всемогущего Аллаха, чтобы спасти свою жизнь? Что бы ответил мой муж на этот вопрос? Но, если я не сделаю этого, что будет с моим сыном? Если меня убьют сейчас, кто будет заботиться о маленьком мальчике, ради которого я совершала каждый свой вздох? Сможет ли он выжить без меня в этом мире? Кто будет кормить и одевать его?

Я вспоминала его доверчивый взгляд и счастливую улыбку, когда он радостно забирался мне на колени… В этом возрасте для него моя любовь – самая важная ценность на свете. Что будет с ним, если я не вернусь сегодня домой?

Представив себе его глаза, я почувствовала, как мое сердце сжалось от невыносимой боли. Слезы ручьем хлынули из глаз. Мне было совершенно все равно, что будет со мной, но я не могла вынести мысли о предстоящих страданиях своего ребенка.

«О Всевышний Аллах! – с отчаянием взмолилась я. – Помоги мне! Спаси меня! Позволь мне пожить столько, сколько я еще буду нужна моему сыну! Дай мне еще хотя бы несколько лет, до тех пор, пока он сможет обходиться без меня!»

Воззвав к Нему, я почувствовала, как лихорадочный страх начинает отступать, и ко мне возвращается способность мыслить.

– О почтенные господа, – обратилась я к курейшитам, все еще заикаясь. – Вы члены благороднейшего клана арабов. Скажите, как должна действовать жена по отношению к мужу в согласии с традициями наших предков?

– Жена должна во всем подчиняться своему господину, – сурово сказал тот, что стоял сзади.

– Тогда согрешила ли я, последовав за мужем? Должна ли я была взбунтоваться и пойти против него?

Курейшиты переглянулись и опустили оружие.

– Это дочь почтенного аль-Рашида, – сказал один из них, указывая на меня.

– Твои родители принадлежат к благородному клану, – сурово сказал мне первый. – Мы не тронем тебя сегодня. Но ты должна приложить все усилия, чтобы твой муж и ты отреклись от своих заблуждений. Возвращайся домой и помни: в следующий раз пощады не будет!

Я бежала, не чувствуя своих ног. Сердце бешено колотилось в груди. Влетев домой, я увидела, как мой сын мирно спит в кровати, улыбаясь во сне. Я присела рядом с ним и стала жадно вглядываться в его пухленькое нежное личико. Слезы снова ручьями покатились из моих глаз.

Предупреждение было слишком ясным и недвусмысленным. Моя жизнь висела на волоске, и каждый день, проведенный с моим ребенком, мог быть последним. Я взяла его на руки и прижала к себе. Ощутив его сладкий молочный запах, я поняла, что не готова расстаться с ним даже ради радостей рая. Материнская любовь с неистовой силой опутывала мое сердце и лишала мужества.

В эту минуту с улицы донесся шум. В дверь постучали. Все еще дрожа от страха, я посмотрела в замочную скважину и увидела за дверью своего мужа.

Какое счастье, что Всемогущий Аллах, вняв моей молитве, пожалел меня и вернул его в этот сложный час!

Даже не спросив о том, какой была его поездка, я сразу же рассказала о страшном нападении.

Рамиз, нахмурившись, сел на край кровати и отпил воды. Взглянув в мое бледное от горя лицо, он постарался меня утешить:

– Не беспокойся, на все воля Аллаха. Если он спас тебя сегодня, то защитит и завтра.

– Но, мой господин, они сказали, что отпустили меня только на этот раз! Если мы не отречемся от своей веры, в другое время они накажут нас смертью!

– Не забывай, что жизнь каждого в руках Всевышнего, а Он защищает Своих слуг.

– Всегда ли? – усомнилась я. – Вспомните, господин, мусульманина, которого закидали камнями не так давно. А сколько погибло от голода в дни бойкота…

– Те, кто погибли за веру, обрели награду на небесах.

– Но меня это совсем не утешает! – залилась слезами я. – Я не могу с чистым сердцем отправиться на небеса. Я должна выполнить свой долг перед ребенком! Я должна помочь ему вырасти правильным мусульманином!

– Глупая женщина, если Всемогущий Аллах помог познать истину тебе, то неужели он не поможет нашему сыну даже в наше отсутствие?

– Может, и поможет. Но… если с ним что-нибудь случится? Я не могу вынести мысль о его страданиях!

– Вспомни, как стойко наш Пророк пережил гибель всех своих сыновей. Разве ему не хотелось увидеть их отрочество? Но разве он отверг Аллаха и возроптал против Него?

Я поняла, что муж совершенно не разделяет моих страхов. Смерть не страшила его. Поняв, что сетовать бесполезно, я отправилась готовить обед. Мой ум разрывался от терзавших его противоречий. Я думала о том, что если бы была мужчиной, как Рамиз, то, возможно, мне бы хватило мужества не паниковать в этой ситуации. Но, будучи слабой женщиной, я не могла сопротивляться своей материнской любви…

В конце концов я пришла к выводу о том, что мне не остается ничего иного, кроме как просить защиты у отца. Он был уважаемым всеми человеком, и, может быть, по его заступничеству курейшиты оставят нас в покое? Тайком от мужа я отправилась к дому отца.

С тех пор как он в гневе покинул нашу лачугу, прошло уже два года. Конечно, он примет меня совсем нерадостно и, возможно, даже не пустит на порог. Но ради сына я должна была попытаться.

Гонимая страхом, я осторожно добралась до дома отца, находившегося в западном квартале города, и постучала. Мне открыл мой маленький племянник Хасан, который, не узнав меня, позвал старших. Я так долго боялась этой встречи, но сейчас, увидев родное лицо отца, его сильно поседевшую голову, почувствовала необычную радость.