Читать книгу Богиня из сна - Аси Кубер - Страница 3

Три дня спустя граф де Фэрмонт встретился с капитаном «Белой лилии», стоявшей на якоре в марсельском порту. Завтра его корабль, гружённый товарами, должен отправиться в дальний рейс. А его другой корабль ещё не вернулся из Нового Света. Хотя он и входил в состав каравана, конвоированного военными судами, Робер волновался за его судьбу.

Ведь всё могло произойти с торговым судном и его командой в открытом океане. Они могли сбиться с курса, или же их мог застать шторм. Да и пираты вполне могут напасть на них. Карибское море прямо кишит ими. Уж эти стервятники не упустят своего!

Отдав последние распоряжения капитану, граф де Фэрмонт вышел из кают-компании и спустился по деревянному трапу на набережную, где толпились люди. Не обращая внимания на крики торговок и царившую в порту сутолоку, он выбрался из толчеи и направился по крутой улице к особняку, возвышавшемуся издали на холме среди других зданий.

Робер занимался морской торговлей, продолжая дело отца. Покойный граф Леон де Фэрмонт ещё в молодые годы быстро сообразил, что морская торговля сулила немало богатств. Но он вёл праздную и беспутную жизнь при дворе. Однако мечтал начать своё дело. И после того, как в 1669 году был издан королевский эдикт, по которому дворяне, не умаливая своего достоинства, могли заниматься морской торговлей, он решил воплотить свою мечту в реальность. Поспешно женившись на богатой наследнице Кристине де Сурс, он приобрёл корабль и занялся морской торговлей. За свою жизнь покойный граф сколотил приличное состояние.

Робер, когда заменил три года назад своего отца, купил ещё один корабль. И дела у него пошли в гору. Он быстро приумножил богатство покойного отца и сейчас в Марселе был одним из знати, принадлежавшей к состоятельным семьям. Граф был бы доволен своей жизнью, если бы все его мысли не занимала исповедь отца о старом карточном долге, поведанная ему перед смертью. И то ли от любопытства, то ли от упрямства он решил востребовать его.

Подходя к особняку, граф де Фэрмонт хмурился. Он был зол, ибо все сроки прибытия пажа давно миновали.

«Чёрт побери! – выругался он про себя. – Этот старый маркиз, должно быть, полагает, что может в очередной раз надуть меня. Сегодня же я снова напишу ему письмо, чтобы он срочно прислал в Марсель своего первенца. Но при этом пригрожу: если он немедленно не отправит его ко мне, то я сам явлюсь за ним к нему».

Приняв такое решение, Робер проскочил через чёрный ход в дом и закрылся в своём кабинете, где створки окон были настежь распахнуты. Но несмотря на это, в кабинете стояла духота. Он снял плащ и шляпу, которые незамедлительно полетели на стул, и плюхнулся в кресло, стоявшее за большим письменным столом. Как только граф немного отдышался, он поспешно схватил со стола перо и толстый пергамент и стал строчить.

Через два часа, когда было исписано и с яростью разорвано несколько листов бумаги, Робер наконец отшвырнул в сторону перо и поднялся. Злясь, что он, по всей вероятности, никогда не закончит своё письмо к маркизу, он нервно прошёлся по кабинету.

Действительно, он не раз пытался сочинить ещё одно послание, но у него ничего не выходило. Если дело и дальше будет так продолжаться, то он вообще никогда не напишет его. И этому нет никакого объяснения. «Дьявол, что со мной происходит?! – недоумевал он. – Скорее всего, это от ожидания пажа». Должно быть, он страшно волнуется из-за приснившегося ему сна. Ему надо просто успокоиться, прежде чем снова сесть за письмо.

Граф с трудом взял себя в руки и старался больше не думать о проклятом паже. Он бросился к столу, чтобы разорвать и чистые пергаменты, но внезапный стук в дверь заставил его замереть на месте.

– Войдите, – через силу процедил Робер, не спуская с двери глаз.

Когда она бесшумно открылась, на пороге вырос молодой мажордом Альбер Боше.

– Что тебе, Альбер? – натянуто осведомился граф, сдерживая ярость.

Мажордом топтался на месте, как-то странно поглядывая на него. Тогда он не выдержал:

– Ты что, язык проглотил?

Альбер Боше наконец вымолвил:

– Ваше сиятельство, в гостиной вас дожидается госпожа.

– Что ей угодно? – раздражённо спросил Робер, занятый своими мыслями.

– Не знаю, ваше сиятельство, – донеслось до него. – Но госпожа велела вам тотчас спуститься вниз.

– Хорошо, Альбер. Передай матушке, что я сию же минуту буду там.

На самом деле, когда Робер в конце концов соизволил спуститься вниз, прошло добрых полчаса. В гостиной его ожидала раздосадованная графиня Кристина де Фэрмонт в обществе незнакомых людей, чьи запылённые одежды сразу же бросались в глаза.

Робер бросил на них небрежный взгляд и, взглянув на мать, высоко приподнял смоляную бровь.

– Чем я обязан вашему вызову, матушка?

Графиня де Фэрмонт, ещё довольно привлекательная женщина сорока восьми лет, встала с места. Гости тоже поднялись с мягкого дивана, обшитого пурпурным плюшем.

– Робер, ты заставляешь себя ждать. – Она сдвинула тёмные брови. – К нам прибыли гости из Нормандии, которых ты ждал.

Открыв рот, граф уставился на высокого молодого человека, одетого с особой изысканностью. Ещё совсем недавно он метал громы и молнии по поводу долгого ожидания своего пажа, а сейчас был до крайности удивлён услышанным. Робер и предположить не мог, что застанет его в своём доме в этот час.

В свою очередь, барон Фредерик д’Юбуа смотрел на него с неменьшим интересом. Было очевидно, что их внезапное появление в его особняке немало потрясло хозяина.

Однако Робер быстро вышел из оцепенения. Черты его лица неузнаваемо исказились, а красиво очерченные губы сложились в подобие улыбки.

– Мой долгожданный паж, как я рад, что ты наконец прибыл! – воскликнул он, не отрывая от барона взгляда. – Хотя я вовсе не ожидал, что ты возьмёшь с собой свою жену.

Фредерик живо оглянулся, ища взглядом юную маркизу. Но её нигде не было видно. Должно быть, Селеста до сих пор в соседней комнате, куда она отлучилась, чтобы привести себя в порядок. Убедившись, что в гостиной никого нет, кроме него с Кати, он усмехнулся, наконец сообразив, что граф так обратился к нему. Стало быть, Робер принял его за своего пажа.

– Вы это мне, мессир граф? – с невозмутимым видом спросил барон д’Юбуа.

Робер ответил ему вопросом:

– Разве здесь есть ещё молодой человек?

– Нет, конечно, – промолвил с уверенностью Фредерик. – Только боюсь разочаровать вас, мессир граф. Я вовсе не ваш паж.

– Весьма жаль. – Похоже, граф огорчился. – Так кто же вы? Представьтесь, месье.

– Я лишь сопровождающий вашего пажа. Барон Фредерик д’Юбуа к вашим услугам. – Гость отвесил хозяину дома непринуждённый поклон.

– Прекрасно, – сухо выдавил тот. – Но где же мой паж?

Вдруг его взгляд метнулся к Кати и надолго задержался на ней. От смущения та зарделась. Наблюдавший за ними Фредерик решил немедленно представить её, прежде чем снова последует вопрос графа.

– А это Кати Равель, камеристка вашего пажа, мессир граф.

Кати быстро присела в реверансе.

– Камеристка? – Робер недоумённо обвёл всех взглядом. – Разве мой паж не мужского пола?

– Совершенно верно, – вмешалась графиня де Фэрмонт, желая разом покончить с этой неопределённостью. – Однако не стоит так разочаровываться, Робер.

– Ах, матушка, вы наверняка шутите! – потрясённо выдохнул граф. – Разве первенец старого маркиза может оказаться женского пола?

– К сожалению, это так, дорогой. И первенец, и последыш маркиза де Моне – единственная дочь, которая отныне поступает к тебе в услужение.

– Боже мой! – воскликнул он. – Тогда где же она сама?

– Я тут, мой господин. – Селеста с ослепительной улыбкой на устах медленно пересекла гостиную.

Робер всем корпусом повернулся на звук нежного голоса. И в свете ослепляющего солнца увидел Дивную Богиню из своего сна. Неужели это и вправду она? Он отказывался верить собственным глазам. Не может быть, чтобы такое произошло с ним! Ему меньше всего хотелось обнаружить, что прекрасная богиня, очаровавшая его во сне, и была тем самым пажом, которого он так долго ждал. Кроме того, об этом свидетельствовали и глаза юной особы невероятной красоты, в которых горел непередаваемый огонь, и на них было просто невозможно смотреть.

Пока граф де Фэрмонт пребывал в шоке, Селеста наконец приблизилась к нему.

– Я к вашим услугам, мессир граф. – Она присела в реверансе, не заметив его побледневшего лица.

– Только с завтрашнего дня, дорогая моя, – с улыбкой поправила её графиня, опередив своего сына. С момента приезда юной маркизы она только и думала о ней. – А сегодня вы – наша гостья.

Селеста признательно ей улыбнулась.

– Благодарю вас, мадам. Мне и вправду надо отдохнуть после дальней дороги. – Она перевела взгляд на Робера, красивая физиономия которого приобрела все цвета радуги. – Верно, сударь? Надеюсь, вы не против?

– Нет, естественно, – пробормотал граф, с трудом приходя в себя. – Впрочем, я не думал, что вы приедете сюда отдыхать. По правде говоря, вы меня удивляете, мой милый паж.

– В самом деле?

– Не стоит иронизировать, мадемуазель. – Его глаза сверкали мрачным огнём. – Будь вы юнцом, то немедленно приступили бы к своим обязанностям.

В ответ Селеста лишь улыбнулась. Но, заметив пасмурный взгляд Робера де Фэрмонта, она вздохнула. Судя по его недовольному виду, ей удалось с самого начала знакомства испортить их отношения. Теперь одному Богу известно, как в дальнейшем сложится её судьба.

В то время как Селеста стояла в раздумье, граф молча злился, досадуя на то, что его первая встреча с пажом произошла вовсе не так, как он себе представлял. Ведь ему и в голову не пришло, что первенец маркиза де Моне окажется девушкой. Боже, как он мог так ошибиться, приняв сидевшего молодого человека за своего пажа! Без сомнения, в этом виноват старый маркиз. Он мог бы как-то намекнуть ему в письме, что у него родилась дочь. Тогда он, может быть, отказался бы от востребования его карточного долга. Но сейчас уже слишком поздно.

Робер натянуто улыбнулся:

– Что ж, мадемуазель, не смею больше задерживать вас…

– Правильно, Робер, – вмешалась графиня де Фэрмонт. – Не удерживай девушку. Долгое путешествие наверняка утомило её. Пусть они отдохнут с дороги.

– Хорошо, матушка, – кивнул тот. – Пусть Альбер займётся устройством маркизы и её свиты.

Мажордом, как раз появившийся в гостиной, слышал слова хозяина. Бросив на юную особу взгляд, он проговорил:

– Мадемуазель, прошу вас, следуйте за мной с вашей свитой.

Селеста взглянула на хозяйку дома, которая тут же перевела на неё взор.

– Ужин подадут в ваши комнаты, а сейчас отдыхайте, дорогая.

Селеста сделала реверанс и, даже не взглянув на графа, повернулась, чтобы последовать за мажордомом, молча ожидавшим в отдалении.

Однако Робер с улыбкой на устах остановил её.

– Мадемуазель, надеюсь завтра иметь удовольствие лицезреть вас в роли пажа.

– Разумеется, мессир граф, я не заставлю себя долго ждать, – отпарировала Селеста, с улыбкой направляясь к мажордому.

Барон д’Юбуа, не принимавший участия в разговоре с момента появления юной маркизы, молча поклонился хозяевам, а стоявшая возле него камеристка присела в реверансе. После чего они последовали за Селестой, уже поднимавшейся по широкой лестнице вслед за мажордомом.

Когда графиня осталась наедине с сыном, она сдвинула свои тёмные брови.

– Робер, полагаю, ты не заставишь юную маркизу служить тебе двадцать четыре часа в сутки. Знаешь, это было бы бесчеловечно. Ведь она девушка.

– Может быть… – нехотя процедил он, вдыхая тонкий запах духов Селесты, оставленный в гостиной. Потом направился к себе.

Графиня, проводив его взглядом, покачала головой. «Ох, не нравится мне всё это, – невольно вздохнула она. – Чувствует моё сердце, что нелегко будет Селесте с ним». Уж она-то знала скверный характер своего сына. Ей надо как-то оградить бедную девушку от этого рабства. Она должна что-то придумать, чтобы защитить Селесту от его придирок, которые, боюсь, последуют в скором времени.

После того как Селеста приняла горячую ванну и сытно поужинала, она растянулась на широкой кровати, не в силах даже бросить взгляд в раскрытое окно, откуда виднелся цветущий парк. Правда, запах цветов, доносящийся оттуда в спальню, так и манил Селесту подойти к окну. Но она лишь лениво перевернулась на бок и обвила взглядом шикарно обставленную комнату, куда её проводил мажордом.

Лёжа на мягкой постели, Селеста наслаждалась тишиной и покоем после долгой дорожной тряски, изнурившей её. Она старалась набраться сил, чтобы утром встретить графа в надлежащей форме.

– Госпожа, что вы думаете о хозяине этого дома? – спросила Кати, собрав её всю запылённую дорожную одежду.

Она уже успела распаковать все сундуки хозяйки и развесить её наряды в гардеробной.

Селеста бросила на неё беглый взгляд.

– По-моему, он просто вредный тип, – задумчиво ответила она. – Боюсь, мне будет с ним нелегко.

– И я так думаю, – подхватила Кати и рассмеялась. – Но видели бы вы, госпожа, как он опростоволосился, когда принял барона д’Юбуа за своего пажа!

– Неужели? – удивилась Селеста. – Как это интересно! Расскажи, Кати.

Когда камеристка, сгущая краски, подробно описала недавний эпизод, Селеста смеялась без удержу, представив себе эту картину. Однако Кати прервала её веселье, спросив:

– Госпожа, вы заметили, как граф смотрел на вас?

– Да, – кивнула она, припомнив его ошеломлённый взгляд. – Интересно, чем я могла так шокировать графа?

– Должно быть, взором, – с улыбкой проронила Кати и тут же добавила: – Не в обиду вам будет сказано, госпожа, но ваши глаза иногда так горят, что просто страшно смотреть.

– Да-а? – протянула Селеста. – А я и не знала, что мои глаза кому-то вселяют ужас! Что же ты раньше не сказала мне об этом, Кати?

– Я совершенно не думала, что вы этого не знаете, – пояснила та. – Но это так, госпожа. Разве граф тому не доказательство?

– Ты хочешь сказать, что и он испугался моих глаз? – Селеста задумчиво уставилась в лепные украшения потолка.

– Госпожа, я в этом почти уверена, – не то шутя, не то всерьёз вымолвила Кати, держа в руках охапку собранного белья. – Ведь он так побледнел, когда увидел вас.

– Не может быть, – возразила ей Селеста. – Это наверняка вызвано чем-то другим, но никак не страхом.

– Возможно, – пожала плечами камеристка и, чуть присев в реверансе, тихо выскользнула за дверь.

Когда Селеста осталась одна в комнате, она сразу же закрыла глаза, пытаясь уснуть. Однако первая встреча с графом де Фэрмонтом стояла у неё перед глазами. Боже мой, она никак не ожидала, что он окажется настолько красив, что у неё пропадёт всякое желание безропотно служить ему! Хотя она и постарается глубоко запрятать свою гордость, это вряд ли ей удастся. В нём было что-то такое, что невольно настораживало и одновременно возмущало её.

«Что за чертовщина?!» – вдруг выругалась про себя Селеста, стараясь выкинуть его из своей памяти. Но это ей не удалось. Правда, спустя какое-то время она холодно решила, что ей следует выбрать в общении с ним такую тактику, в которой она не будет чувствовать себя уязвлённой.

Селеста бросила взгляд на венецианское зеркало, висевшее над полированным туалетным столиком. Увидев в нём своё отражение, она лукаво улыбнулась.

Что ж, ей придётся всыпать немного перца в эту тихую и размеренную жизнь графа, иначе ей тут не выжить. Она уж постарается осложнить его жизнь так, что он сам захочет избавиться от неё! Селеста опять загадочно улыбнулась и провалилась в глубокий сон.