Читать книгу Взрослая сказка. Две стороны. Часть 1 - Аська Добрая - Страница 2

В безумной пляске кружилась разномастная компания. Были здесь и старые, доживающие свой век, костлявые старухи, и молодые, кровь с молоком, девки, и лохматые, черные, словно сама ночь, черти. Перед глазами проносились клыкастые морды, полупрозрачные лица, свиные рыла; порой тянулись когтистые лапы, но, словно обжигаясь, отдергивались обратно.

В эту священную для нечисти, но проклятую для остальных, ночь, веселье и злоба сплелись воедино, порождая бесправие над неповинными душами.

На плоском продолговатом камне, слегка прикрытая своими волосами, лежала молодая девчушка, периодически приходя в себя и вновь теряя сознание, но и сквозь темноту и срывающийся с губ бред, она отчаянно молилась своему богу, пытаясь найти спасение.

Но полная луна уже взошла на трон, давая право на жизнь нечистым созданиям. И пути к спасению уже не было.

И лишь поздним утром, обнаружив пропажу одной из воспитанниц детского дома, из окон которого можно было видеть отблески костра, так ярко пылающего на прилегающем к территории холме, будут найдены ее обгоревшие, обглоданные кости…

Глава первая, в которой понедельник переплюнул сам себя

Тихий небольшой городок, так красиво цветущий вишней, вздрогнул и обагрился кровью. Наглое, жестокое убийство сироты, прямо на территории детдома, смачно плюнуло в органы правопорядка. Вот уже вторые сутки, полицейские, злые и продрогшие, подкарауливали подозрительных прохожих по всем переулкам, доводя до безумства невиновных граждан. Но спустя и день, и неделю, и месяц, никаких зацепок и улик, хотя бы косвенно наводящих на след убийцы, найдено не было, что приводило в бешенство глав города и в свинячий восторг службы СМИ.

Тихо матерясь, я, мокрая и намыленная, шарила рукой по стене в поисках полотенца. Мало того, что горячая вода внезапно закончилась сразу после того, как я щедро плеснула шампуня на голову, так еще и ополоснуться не дают под ледяной водой – кто-то рьяно барабанит во входную дверь.

– Да иду уже! – крикнула я, выходя из ванной комнаты, и, зацепившись за дверную щеколду, в тот же миг растянулась на полу.

Понедельник не успел начаться, а у меня уже добыты три синяка, ссадина на лбу и головная боль от так и не прекратившегося стука в дверь. Кое-как добравшись до конца коридора, я отважно отперла замок, забыв глянуть в глазок. И зря – на пороге нарисовалась моя лучшая (как она сама считала) подруга Лара, которая, впрочем, весьма охотно отзывалась на «Ларочку» и всем так и представлялась.

– Асечка! – заверещала она и обдала меня волной непередаваемо вонючего запаха, гордо именуемого «брендовскими» духами. – Я так рада тебя видеть!

Я привычно увильнула от ее противного трехкратного поцелуя, и она расстроилась, что не смогла чмокнуть меня. И вообще, в этих отказах от поцелуев при встрече она видела мое варварское воспитание. Сама же она считала себя дамой-мадамой, всячески гордилась прямой осанкой, чистой речью и слюнявыми поцелуями. Особенно ее распирало от связей в высоких кругах общества, хотя на самом деле это начиналось и тут же заканчивалось якшаньем с не менее чокнутыми мадамами.

– И тебе доброе утро. Ты время видела? Начало девятого! – я привычно забухтела и пошлепала обратно в ванную. – А ты чего стучала-то? Звонок на что?

Ларочка проплыла, как ей самой казалось, за мной.

– Я звонила, но электричества нет. Это мне твой сосед сказал, когда из квартиры выходил. – Так вот почему горячей воды нет. Я приуныла – на работу бежать скоро, а голова в пене. И феном не погреешься после ледяной воды.

– Так приперлась зачем? Мне на работу через полчаса уходить. – Первый раз была так искренне рада работе, лишь бы Лару лишний час не видеть.

– Как на работу? Тебя ж уволили! – Лара мило улыбнулась и пропустила мимо ушей мою грубость. – Ты же знаешь, я общаюсь с Инессой, она подруга твоей начальницы. Так вот она мне шепнула вчера за чаем, что Виктория тебя решила сократить. Даже двух недель отрабатывать не придется.

Я так и сползла на пол.

Работа, по правде говоря, была низкооплачиваемая и тяжелая физически. Я была барменом в небольшом кафе, очень схожим со столовой, где приходилось таскать тяжеленные ящики со спиртным, а зарплаты едва хватало на снимаемую мной комнату. Но работа, какая бы она не была, приносила хоть какой-то доход, что позволяло иметь крышу над головой.

Стоп. Лара, конечно, у нас благодетельница, но, с ее чудаковатой натурой, могла не так понять мысль своей собеседницы. Я рванула в душ, смывать присохший шампунь с волос. Повизгивая под ледяной водой, я обдумывала свое положение на случай, если меня и правда поперли с работы. Работу у нас в городке очень трудно найти, многие уезжают на заработки в соседние перспективные города или за границу. Даже не представляю, как мне, боящейся съездить в соседний небольшой городок в кинотеатр, ехать в неизвестность. Да никак. Пойду дворы мести, а уехать не смогу дальше пригорода.

Нерадостные мысли прервала Ларочка, выражая свое недовольство моим поведением. Оказалось, я настойчиво выталкивала ее, босую, из квартиры, стоя при этом на ее белых кожаных туфлях своими растоптанными кроссовками.

– Куда же ты торопишься? Я специально приехала к тебе на чашечку кофе, дабы не спеша обсудить все новости. – Ага, посплетничать захотелось, то есть. Свежие уши нашла? Ага, как же.

– Мне все равно необходимо поехать на работу, чтобы забрать документы и остаток зарплаты. – Заперев дверь, я рванула по ступенькам вниз, зная, что Лара не способна передвигаться на каблуках с моей скоростью. – Увидимся!

Обычно я доезжала до работы на автобусе, но сегодня этот гад, блеснув окнами и насмешливо моргнув задними фарами, скрылся за поворотом именно в тот момент, когда я добежала до остановки. Ну и черт с ним! Лишний раз пройдусь да воздухом подышу, не особо чистым, правда, потому что дымлю как паровоз. Да, мне почти двадцать один, а я выкуриваю по пачке в день. Да, скоро мои легкие скукожатся и я выплюну их при кашле. Да, некрасиво, когда девчуля в платье курит и сплевывает, как мужик. Но, если я умру от рака – это будут исключительно мои проблемы. То, что многие советчики правильного образа жизни пьют паленую водку по вечерам – так это нормально, как и то, что скорее они загнутся от отказа печени, чем я от рака легких.

Как уже понятно, к зданию своей (или все же бывшей?) работы я подошла в прегадком настроении.

Жаль, нет ружья!

Я сидела в сквере на лавочке, грустила и осторожно потягивала пиво, чтоб не отхватить еще и штрафа на свою бедовую головушку. Да, меня и правда уволили. Задним числом. Суки. А причина: «Пришла на работу в нетрезвом состоянии, нагрубила посетителям и курила в помещении». Ну не смешно ли? Более неадекватного бреда я не слышала. Надо ж было меня так опозорить! Хорошо хоть деньги отдали. Что теперь делать?

На левой руке не осталось ни одного целого ногтя, когда на мою лавочку присел здоровенный мужик. Скосив на меня глаза, он хмыкнул и прошептал:

– Прячь, там менты идут. – Залпом допив остатки пива, я проворно закинула пустую бутылку в урну. – Ай, такая взрослая, а ногти грызешь.

– Дядь, спасибо, конечно, но нравоучения можешь оставить при себе. – Дико хотелось курить, но эти гады в форме стояли прямо напротив кустов, за которыми надеялась спрятаться я.

– Найдешь работу лучше. Зачем так переживать из-за, мягко говоря, никчемной работы?

У меня прямо-таки глаза вылезли из орбит. Откуда этот неизвестный знает о моем увольнении? По спине прошелся холодок, и я постаралась незаметно отодвинуться подальше. Но тут я вспомнила, где работала и с какими криками уходила оттуда – слышали их, кажется, и на другом конце города. Наверняка этот умник зашел пообедать, а вместо тарелки супа услышал кучу нелестных слов и трехэтажный мат и решил перекусить в забегаловке в сквере. И, наверняка, увидев меня здесь, решил расплатиться за испорченный обед. Сейчас, небось, начнет читать морали как нехорошо ругаться в местах общепита.

Я уже открыла рот, чтобы хорошенько обругать дядьку и послать подальше, а то лезут всякие, когда и так паршиво на душе, как он вдруг резко повернулся ко мне.

На меня пронзительно смотрели ярко-фиолетовые глаза, словно изучали изнутри. А я то гордилась своим темным, насыщенно-зеленым редким цветом, а тут – бах! – фиолетовые!

«Явно линзы, нет такого натурального цвета!» – решила моя зависть.

– Нет, не угадала, это не линзы. – Здоровяк оскалился и протяжно выдохнул. – Вот уж люди! Раньше сжечь пытались за такой цвет, теперь просто не верят в него. Дальше-то что?

Может это псих, сбежавший от санитаров? Как это он угадывает мои мысли? И разговаривает он довольно странно.

Решив, что на сегодня мне хватит отрицательных эмоций, я предприняла попытку незаметно прошмыгнуть между кустов и свалить домой, пока цела хотя бы физически. Но не тут-то было! Мужик похлопал рукой по месту, где я сидела, приглашая меня занять его снова.

Как там говорится? Если вас насилуют – расслабьтесь и получайте удовольствие? Меня, конечно, не насиловали, но, учитывая нелепость ситуации и ощутимое напряжение, я попыталась хотя бы расслабиться. Мой нежеланный собеседник добавил себе чудаковатости, начав раскачиваться из стороны в сторону, чем заработал косые взгляды прохожих.

Несмотря на начало мая, недавно ударили заморозки. Но сегодня на улице вовсю светило солнце и жужжали пчелы. На смену подснежникам пришли тюльпаны, раскрасневшись по всей территории сквера; деревья отцветали, и редко где было видно маленький белый цветок, нетронутый гнильцой после дождя. Недалеко продавали мороженое и напитки, и дети облепили цветной холодильник плотной стеной, выбирая себе вкусность. Смотря, с каким аппетитом они поедают и облизывают пломбиры, мне до ужаса захотелось погрызть шоколадного мороженого.

Не обращая внимания на сумасшедшего дядьку, я все же отошла за пломбиром. Растолкав малышню, купила два мороженого – и себе, и здоровяку. Как-то жаль его стало, мало ли, может и правда с головой не дружит, а люди этим пользуются. Может, он кроме овсянки не ест ничего!

Я протянула пакетик дядьке, и, плюхнувшись рядом, начала раскрывать свой. Уже откусив, поняла, что он до сих пор смотрит на мороженое.

– Может, вам открыть? – я глянула на него и отвела взгляд – пугает он меня.

– Добрая ты. Давно искал такую. Пойдешь ко мне на работу? – Мужик серьезно глянул на меня, ожидая ответа.

Почему-то, вопреки странной ситуации, я поняла, что он не шутит и совсем не сумасшедший. Уж кто-кто, но скорее я, чем он. В голове образовалась кучка вопросов, но язык выдал не то, что надо:

– Угадал, дядька. Добрая я. Ася Добрая. – И протянула ему руку.

Глава вторая, которая выбила из меня жалость и немного отвращения

Просидели мы с дядькой Витей до позднего вечера. На той же лавочке мы поужинали, чем бог послал, из ближайшего ларька.

Работа, что предложил мне дядька, была не то, чтобы уж очень тяжелая, однако и легкой ее не назовешь. В общем, был у него дед, еле ходящий и через раз дышащий, за которым никто не хотел ухаживать, так как он по странности перещеголял своего внука. Или же внук не дорос еще до его уровня? Черт его знает. Но, как бы то ни было, ни социальные службы, ни родственники браться за это не желали, а сам же дядь Витя работал сутками и находиться с дедом не мог. Вот и искал он кого-нибудь, да и нашел. Мне носом воротить ни к чему, работы лучше я не найду. Кормить-поить будут, получать буду сравнительно больше, пусть и выходной только один будет.

Распрощались мы в восьмом часу вечера, а до дома чуть больше часа добираться. Темно, прохладно и ощутимо страшно через пустынную площадь шагать. А тут еще, как назло, в животе забурчало – тут-то я и пожалела, что беляш сомнительным квасом запивала, а в автобусе йогурт выпила. Маршрут остановка-площадь-двор пролетела на вдохе-выдохе, выпучив глаза.

Уже вытащив ключи и дернув за ручку двери, зацепила краем глаза слабое движение в районе клумбы. Мне бы к унитазу бежать, но нет, женское любопытство пересилило. Подходя, я надеялась увидеть ежика. Вроде бы ничего примечательного в них, каждый год их видим, но охота испытать детскую радость осталась. Кажется, все это чувство испытывали.

Увидев примятые тюльпаны, я с ужасом представила, как мне завтра предстоит проснуться: жуткий, визгливый крик пронзит уши жильцов многоэтажки – это бабка Клава, соседка с первого этажа, увидит свои «ненагляднаи цвяточки». А как изощренно она будет поливать грязью извергов, помявших ее клумбу!

В неожиданно наступившей темноте я подсвечивала себе телефонным фонариком, все же надеясь разглядеть ежа, как вдруг увидела блеск глаз. Тихий стон заставил меня вздрогнуть. Не знала, что коты делают это так человечно. Приблизив фонарик, удалось разглядеть причину стона – на бедном животном не было живого места! Наверное, бедняга нарвался на стаю собак и они догнали его именно на клумбе. Стянув с себя кофту и взяв в зубы телефон, я постаралась аккуратно взять кота; скрепя сердцем, я старалась не слушать его стоны и хрипы.

– Дружочек, потерпи, я постараюсь, чтобы ты не умер… Кися, не плачь… Почти дошли, тише, тише… Я тебя не обижу… – Слезы текли так обильно, что по лестнице я шла практически вслепую – лифт не работал по причине отсутствия света.

Кое-как открыв дверь, я ввалилась в квартиру и задумалась – как обработать раны кота в темноте? Ведь его необходимо сначала помыть от грязи.

Держа телефон так же в зубах, я прошла в комнату и как можно аккуратней положила кота на диван. Он слабо мяукнул и попытался уползти. Пришлось покрепче укутать его.

– Лежи здесь. И жди меня. – Живот все-таки напомнил о себе, и я помчалась в туалет. Хорошо, что на новую работу мне в среду, чувствую, эта ночь будет длинной.

Я не ошиблась. Сразу после моего выхода из туалета включили свет, и мне удалось, наконец, рассмотреть кота. Если говорить о его состоянии, то без мата и не скажешь! Весь побитый, потрепанный и покусанный, с облезлым, поломанным хвостом и запекшейся в крови блеклой серой шерстью, обломанными когтями и миллионами блох – включая все это, кот был еще и страшен на морду. Вроде морда и морда, но настолько она уродлива, что не передать.

– Не выкидывать же тебя обратно, правильно? – Кот посмотрел на меня и, честное слово, из глаз выкатились слезы.

Всю ночь я отмывала кровь и грязь, заливала раны перекисью и йодом, заматывала-перематывала поломанные части тельца бинтом. Везти кота в ветлечебницу не было денег, поэтому я сбегала в круглосуточную аптеку и купила эти недорогие средства первой помощи. А также шампунь и ошейник от блох и, забежав в магазин, молока.

К утру кот напоминал мумию, но слабо мурлыкающую и накормленную, а также абсолютно чистую. Заснули мы вместе на кое-как застеленном диване и проснулись ближе к вечеру. Точнее, первым проснулся кот и разбудил меня, облизывая своим шершавым языком мой нос.

Подогрев молока, я налила его в блюдце и поставила прямо на диван, так, чтобы бедовому коту было удобней пить.

– Извини, но пока ты будешь пить только молоко. Мало ли, сколько ты голодал, желудок может не справиться с более тяжелой пищей. – Я разговаривала с котом, так как с детства уверена в том, что коты и собаки настолько умны, что понимают нас. И, глядя ему в глаза, я все больше в этом уверялась.

А глаза, кстати, по цвету довольно необычны. Тут же вспомнились фиолетовые глаза дядьки Вити и спине пробежали мурашки. А у кота они были темные. Даже, скорее, черные. А такого быть просто не может. Ну, может, мутация какая? Да, точно, так и есть – это мутация. Этим себя и успокою.

Сменив повязки коту и хорошенько покормив себя, я опять завалилась спать. Кот проковылял до туалета, где на скорую руку была создана имитация кошиного лотка.

Сны в эту ночь были даже страннее обычного – порой мне снились разные моменты, которые в течение некоторого времени спешили сбыться наяву, что пугало меня до чертиков. Однако сегодня количество дикой тарабарщины выбило меня из колеи: перепутав сон с явью, еще и не до конца проснувшись, я запуталась в одеяле и грохнулась на пол, дико матерясь от страха. Знаете, это детский страх, что придет монстр и затащит тебя под кровать, даже одеялко не поможет. Так вот у меня частенько такое бывает, оказывается, правда, что я просто падаю, но ощущения не передать.

Пробуждение не с той ноги дало о себе знать моментально – не успела я войти в кухню, дабы поставить чайник, как тут же влетела в дверной косяк и растянулась на полу. Потирая растущую на лбу шишку и попутно зевая, я заметила смотрящего на меня кота.

– Доброго утречка, кот. Ты не обращай внимания, у меня такое частенько происходит. – Улыбнулась я коту и попыталась встать. – А как ты бинты смог все снять?

Опять ржавая вода из крана течет, сколько ж можно! Минут пять придется спускать. Я открыла кран посильнее и повернулась к сидящему на стуле коту. Память меня не могла обмануть – котей не был в состоянии даже клубком спать, не то, что запрыгнуть на такую высоту, сняв перед этим все бинты. Да и выглядел он намного здоровее, чем сутки назад, никогда не слышала о таком быстром излечении.

Ой, да и черт с ним. Нашла, чем голову себе забивать. Мне кофейку надо срочно выпить и вещи собирать.

Глава третья, с которой начинает твориться лютая жесть

– Ты же не веришь, что это собаки? – Олеся сощурила глаза и глянула на меня. – Поговаривают, что её сожгли. Сожгли, понимаешь?

Мы ходили по территории детского дома, так как ей, молодой воспитательнице, необходимо было приглядывать за кучкой детишек, жавшихся друг к другу, словно напуганные утята.

Глядя на них, я вспоминала себя в этом возрасте и сердце непроизвольно сжималось. Ведь я такая же, детдомовская, но помочь им ничем не могу.

– Лесь, только не говори, что ты веришь слухам. Ни разу не слышала про маньяка-каннибала, который на видном месте жарит своих жертв. – Невольно подкатив глаза, я все же вздрогнула, представив, что какой-то звероподобный, заросший бородой мужик, ловит молоденьких девушек и после жестоких издевательств сжирает их.

Неделю назад наш небольшой городок потрясло известие о гибели 16-летней Анны Козловой, которую, как рассказали по местному телеканалу, заживо сожгли на костре, а потом перекусили её жареным мясцом.

Наша доблестная полиция с ног сбилась, пытаясь найти убийцу, но пока так и не преуспела в этом.

– Поговаривают, что на месте убийства был какой-то ритуал. Мне Василич, сторож наш, рассказал. – Увидев мою недоверчиво поднявшуюся бровь, Леська затараторила быстрее. – Его вызывали на допрос, ведь в ту ночь он дежурил. Должен был территорию обходить, но, видимо, опять на это дело забил и футбол смотрел. Так вот, он там и услышал случайно, что следов на холме было не меньше тридцати, и все разные. А вокруг кострища, которое на валуне устроили, словно хоровод водили.

Олеся замолчала, переводя дыхание, чтобы вылить на меня еще кучу ненужной информации, но я опередила её.

– Стоп. И так жить страшно, а ты мне все эти мерзости рассказываешь. Скажи лучше, кота возьмешь? – я состроила жалостливую мину, но подруга брезгливо сморщилась.

Всем своим видом она показывала мне, что такого «красавца» не возьмет к себе ни за какие коврижки.

– Ну… в жизни-то он красивее. – Я еще раз взглянула на его фото в телефоне. Хотя кого я обманываю – кот реально был страшным.

– Вот скажи, на какой хрен он тебе вообще сдался? Взяла бы у Ларки себе котенка, у нее кошка окотилась, породистая. Эта, как её…

– Шотландская прямоухая. – Подсказала я. – Она мне все уши прожужжала этой кошкой. Я вообще котов не люблю. Жалко просто стало.

Мы сели на обшарпанную лавочку под раскидистым кленом, рядом в большой и такой же неухоженной песочнице копошились дети. После убийства их не отпускали гулять в одиночку, только группами и с сопровождением старших.

– Ась, я вот не пойму, ты молодая красивая девушка, а пойдешь работать сиделкой к неизвестным людям. Будешь сидеть безвылазно со стариканом, ни в клуб не сходить, ни в кафе. Как ты себе парня найдешь?

Я закрыла глаза и потерла пальцами виски. Хорошая Леська девка, только дура. Всё свободное от работы время она проводила в поисках парня – будущего мужа, который смог бы обеспечивать её прихоти. Частенько её гулянки заканчивались плачевно, и она звонила мне. Бывало, я ехала среди ночи на другой конец города со спрятанной в большой сумке битой, чтобы отбить эту дуру у горячих южных парней. Конечно, просто пригрозить не всегда удавалось, иногда прилетало и мне по физиономии, но было это крайне редко. Зря я, что ли, полжизни на вольную борьбу положила.

– Ладно, пошла я. Надо найти, куда кота пристроить. – Я решительно поднялась и потянулась, разминая затёкшую спину. – До встречи.

Олеська тоже подскочила, явно огорчившись моим скорым уходом.

– Давай, может, сегодня вечером в «Одиссею» сходим? По паре бокальчиков и по домам? За твою новую работу?

– Нет. – Твердо ответила я. – Мне завтра с утра надо быть адекватной, тем более, ты, пока полбара не выпьешь, не успокоишься.

Я махнула рукой на прощание и пошла к выходу с территории детского дома. По пути прикурила сигарету и вдохнула её ароматный горький дым. Надо бросать, а то денег уходит, мама не горюй, на эту вредную привычку. Да и деду, вероятно, не особо приятно будет дышать сигаретным дымом – волосы и одежда моментально пропитываются неприятным запахом.

Повезло, что с утра, когда я уже стояла в коридоре с сумками, позвонил дядь Витя и сказал сегодня не приезжать. Повез деда в частную клинику, какие-то анализы сдавать. Это обстоятельство несказанно меня порадовало – куда деть кота на время моего шестидневного отсутствия я так и не придумала. Олеся была первым (и, к сожалению, единственным) надежным вариантом. Не выкидывать же его обратно на улицу.

Поглощенная в свои мысли я добралась до своего дома, и уже было хотела зайти в подъезд, как моё внимание привлекли трое мужчин. На улице двадцать градусов выше нуля, а они укутаны, по меньшей мере, в пять слоев одежды. Но на бомжей не похожи, наоборот, одежда дорогая, но безвкусная, словно они надели на себя первый попавшийся ворох шмоток из гардероба.

Мужчины тщательно осматривали клумбу, ту самую, в которой я нашла кота.

– Вам чем-то помочь? – не сдержалась я и сделала шаг в их сторону.

Все трое разом повернули свои головы ко мне. Ах, ты ж, ёп! Ну и морды лица у них! Вытянутые, заостренные подбородки, огромные глазищи, неестественного, желто-оранжевого цвета, и зубы. Нет, ЗУБЫ! Ни носа, ни ушей я не заметила, так же, как и губ. Отсутствовало ли еще что-то, я не увидела – как только безгубые рты разом клацнули, обнажая несколько рядов острых зубищ, в мою сторону, мозг отключился и на одних рефлексах понёс тело в сторону подъезда.

Непослушные пальцы никак не могли найти в кармане связку ключей, чтобы пикнуть ими домофон. Спустя несколько секунд, которые показались вечностью, когда я уже прислоняла магнитик и рывком открывала дверь, с противоположной от клумбы стороны послышался голос. Олеськин голос.

– БЕГИ! – На выдохе завопила я. Но она словно не видела двух уродов, которые отделились от третьего и помчались в её сторону.

– Ты чего, Ась? Я тебя еле догнала, ты телефон на лавочке забыла… – Я было метнулась к ней, но, отвлёкшись от своего преследователя, тут же поплатилась за это.

Урод повалил меня на асфальт, прижался своим телом к моему и, открыв ртище, попытался откусить кусок моего лица. Где-то на заднем фоне верещала Олеся, которая, и правда, не видела напавших на нее. Краем глаза я заметила, как отчаянно она молотит сумочкой пустоту, а те двое обходят её с разных сторон. Из последних сил я крикнула ей, чтобы она бежала, потому что нет сомнений – Леся проиграет.

И я совсем не помогла. Олеся развернулась и побежала прямо в лапы одного из уродов.

Меня просто разорвало от отчаяния, ненависти и злобы! Единственная подруга погибнет по моей вине! Вдруг во мне словно что-то щелкнуло, освобождая мозг от всех лишних эмоций, которые затормаживали меня. Я вспомнила, что во внутреннем кармане лежит нож-бабочка, который я всю сознательную жизнь таскаю с собой. На всякий случай.

Случай настал.

Поднапрягшись, я согнула ноги и со всей силы оттолкнула с себя урода. Он отлетел всего на полметра от меня, и уже поднимался с земли, но мне хватило и этих секунд – я достала нож и, не дожидаясь, пока нападавший окончательно встанет, подбежала и воткнула острие ему прямо в черепушку.

Раздался дикий вой, крик, свист, гогот – все эти звуки перемешались и выдали просто невыносимую какофонию, заставившую меня пригнуться и заткнуть уши.

Как на всю эту возню не выскочили соседи и не вызвали ментов? Ладно, об этом нужно думать позже, сейчас есть дела намного важнее. Как только эта мысль пронеслась у меня в голове, вниз по спине скатилась холодная струйка пота. Как я могла забыть про Леську!

Резко обернувшись, я не обнаружила оставшихся существ. Как в воду канули. Может, испугались? Надо забрать нож и идти к подруге.

Повернувшись обратно, вместо трупа убитого мной уродца, я обнаружила лишь тонкий слой пепла, в котором и лежал мой верный помощник.

Может, я схожу с ума? Пощупав свой лоб, и, не придя к какому-то логическому выводу, я настороженно побежала к Олесе.

– Леся, Леся, Леся! – я негромко звала её, но подруга молчала.

И лишь подойдя ближе, я поняла почему. Желудок тотчас попросил освободиться от завтрака, что мне и пришлось сделать, отскочив от тела в ближайшие кусты.

Глава четвертая, которая совершенно выбила меня из равновесия

Она неподвижно лежала на животе, поэтому издалека было не видно, что те твари отгрызли ей лицо, оставив вместо него кровавую кашу.

Очистив желудок, на дрожащих ногах подошла к Лесе. Шумно сглотнув и сделав пару глубоких вздохов, я дотронулась до шеи подруги, чтобы убедиться в страшном предположении. Но не успели пальцы прижаться к сонной артерии, как тело рассыпалось в пыль, такую же, как и в случае с мертвым уродом.

Я медленно присела на дорогу рядом с бывшей подругой, совершенно потеряв связь с внешним миром. Из головы ушли все мысли; из-за обилия страшной и непонятной информации мозг путал события, перемешивал их, что еще больше сбивало с толка, и, в конечном итоге, это привело к полной пустоте. Похожее ощущение бывает, когда не рассчитаешь силёнок в баре – ты лежишь на кровати, голова кружится, тебя подташнивает, а в голове хоть шаром покати, даже своего имени не вспомнить.

Удивительно, но, несмотря на все произошедшее, из глаз не выкатилось ни слезинки. Видимо, из-за сильного шока я еще не осознала масштабов происшествия.

Не знаю, сколько я так просидела, но из прострации меня вывел телефонный звонок. На автомате начала искать телефон по карманам куртки, но, спустя пару минут, до меня дошло, что он звонит из кучки пепла. Стиснув зубы, я вытащила его оттуда и обтерла об штанину.

Звонок уже дважды обрывался, и как раз зазвонил в третий раз. Не глядя, приняла вызов. Как оказалось, это был дядька Витя.

– Ася? Ты ответила, слава богам. С тобой все в порядке? – в трубке слышалось его пыхтение, словно он говорил и одновременно тащил на себе пианино.

– Ээ. – Я замешкалась с ответом. Дядька Витя хороший мужик, но вываливать на него такой бред глупо. Хотелось сказать, что у меня все замечательно, что завтра с утра я приеду к нему домой, чтобы, наконец, познакомиться с дедом и начать за ним присматривать. Но вместо этого у меня полились слезы и я начала бессвязно бормотать, пытаясь пересказать всё произошедшее.

Когда поток информации иссяк, а слезы высохли на щеках, в моей головушке прояснилось, и я попыталась извиниться перед дядькой. Но он перебил меня:

– Ася, немедленно иди домой, запри дверь, никого не впускай. Я скоро буду. – И отключился.

Щеки полыхнули огнем – стало неловко, что мой бредовый рассказ заставил явно занятого дядьку рвануть мне на помощь. Может, я просто сошла с ума, и он приедет с парочкой санитаров – подозрительно быстро он поверил в мою историю. Кажется, я где-то слышала о таком, что с сумасшедшими нужно во всем соглашаться, чтобы они доверились тебе.

В психушку я решительно не хотела. Только это и заставило меня подняться на затекшие ноги и пойти домой, чтобы успеть забаррикадировать дверь от возможных санитаров.

К счастью, сегодня электричество не отключали. Я доехала до своего этажа без приключений, в лице любопытных соседей, которые по-любому должны были слышать ор с улицы. Зайдя в свою однокомнатную квартирку, я быстренько закрылась на все возможные замки, даже на те, какими никогда не пользовалась – у предыдущих квартиросъемщиков была паранойя, и они поставили на дверь пять различных замков. И пару цепочек. Хотя, вряд ли последние могут от кого-то защитить.

После этих манипуляций с дверью я, наконец, вдохнула полной грудью. Все-таки дома и стены лечат. Сняв верхнюю одежду, я прошлепала в ванную, дабы хорошенько потереть свои руки мочалкой, на которые налип пепел.

И тут я услышала чей-то голос, доносившийся именно из ванной комнаты. Мужской голос. В закрытой квартире. На голове у меня, после этого дня, точно седых волос прибавится.

Планировка квартиры такая, что, войдя во входную дверь, ты очутишься в коридоре прямо перед единственной жилой комнатой, а если пойдешь направо, то, через десять шагов по тому же коридорчику, окажешься перед ванной. После поворачиваешься на 90 градусов и идешь мимо туалета, на кухню.

Так, к чему я это. Дверь, откуда доносился голос, была плотно закрыта, что позволило мне беспрепятственно, но тихо-тихо, как мышка, проскользнуть на кухню, за чугунной сковородкой. Уже подойдя к ванной, я поняла, что боюсь. Ноги и руки ощутимо потряхивало; там, на улице, все произошло молниеносно, времени для страха просто не было. А тут, в ожидании неизвестного, я за пару секунд покрылась липким, нагоняющим еще больший ужас, потом. Я долго, в течение минуты, держала руку над ручкой двери, хотя и понимала, что в любую минуту оттуда может выйти обладатель голоса.

Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться, я как можно тише открыла дверь. Повезло, что в квартире свежий ремонт, и двери не издают противный скрип.

– Я тебе что сказал, противная мышь? Убирайся в свою норку, только не трогай меня, ради всех богов! – голос стал ощутимо громче, только вот где тот, кому он принадлежит?

Осторожно сделав пару шаг внутрь комнаты, я остановилась. Голос шёл из дальнего угла, где стояла замаскированная мышеловка. Знаете, очень полезная штука – давит мышей пополам, не нужно бегать с живой мышью и думать, как её умерщвлять.

Расхрабрившись (видать, адреналин ударил в голову), я открыто вышла из-за стиральной машинки, которая немного, но скрывала меня от непрошеного гостя. Поудобнее перехватив сковороду руками, а она тяжелая, зараза, я приготовилась, было, её использовать, но тут же выронила с грохотом на пол. Раздался треск ломающейся плитки.

Он обернулся.

– Кусь? – сказал кот, севшим от неожиданности голосом, и попытался укусить мышь, которая старалась залезть на его хвост. – Тьфу ты. Ну и гадость.

– Очуметь. – Только и смогла сказать я, чувствуя, что организм решил устроить перезагрузку.

– Ой-ей-ей! Не падай в обморок! Кто мне лапку освободит? – но сознание уже покинуло меня.

Глава пятая, где всё тайное становится еще таинственнее

Болела голова. Её словно сжали в тисках, попеременно закручивая их и отпуская, растягивая удовольствие от мук жертвы. Я приложила немало усилий, чтобы уговорить себя открыть глаз. За зашторенными окнами садилось солнце, а значит, я пролежала в отключке больше пяти часов.

Тут меня кольнула мысль, что, возможно, сейчас утро, а солнце, наоборот, поднимается. И весь кошмар, что я переживала вновь и вновь, когда была без сознания, мне лишь приснился. Открыв второй глаз, я огляделась. Тот факт, что я лежу в своей кровати приободрил меня. С легкой душой я откинула одеяло, чтобы бежать варить кофе, и замерла – на мне была та же, покрытая пеплом, одежда, в которой грохнулась в обморок.

Свесив ноги с дивана, который и служил мне кроватью, я обхватила голову руками и тихо, но очень сочно выругалась. Что делать дальше мне не представлялось.

Прошло уже минут десять, но мне так и не пришла светлая мысль, которая объясняла бы всё происходящее. А так же то, как из всего этого выбраться. В комнате стемнело, когда от приоткрывающейся двери на меня упала полоска света. В проёме показалась знакомая фигура; приглядевшись, я поняла, что это дядька Витя. Радостно взвизгнув, кинулась к нему и обняла, насколько хватило рук – всё-таки он здоровенный мужик.

– Ой, извините. – Спустя пару мгновений, до меня дошло, что я обнимаюсь, грубо говоря, с совершенно незнакомым мне человеком. Отстранившись от него, я уже было раскрыла рот, чтобы поблагодарить дядьку за то, что он оторвался ради меня от дел, перенес мое тельце в кровать и ждал, пока очнусь. Но…

– Как вы вошли в квартиру? – стараясь не срываться на истеричный крик, спросила я.

Дядька почесал затылок и отвел глаза. Больше он не казался мне добродушным, простым мужиком, хотя и произвел такое впечатление при знакомстве.

Молчание затягивалось. Но вот дядька Витя кашлянул и коротко строго сказал:

– Умойся, сходи. Поужинаем, и за чаем поведаю всё, что знаю. – Несмотря на раздираемые меня сомнения, угрозы от него я не ощущала, поэтому послушно протопала в ванную.

Из отражения на меня смотрело осунувшееся, бледное лицо, даже редкие конопушки казались не рыже-веселыми, а уныло-серыми. Тяжело вздохнув, я взяла расческу и попыталась распутать всклоченные волосы, которые рыжей паклей сбились в районе затылка. Я всегда гордилась своими волосами – длинные, кучерявые (не маленькие противные завитушки, а красивые локоны), насыщенного медно-красного оттенка. Вкупе с зелеными, даже с изумрудными по цвету глазами это выглядело шикарно. Хотя большую часть жизни мне приходилось прятать волосы в кулях или наспех накрученных пучках – в детдоме их могли запросто срезать завидующие девчонки.

Закончив с волосами, я приняла решение смыть с себя весь стресс этого дня. Скинув одежду, забылась от происходящего сумасшествия на целых полчаса.

Контрастный душ отлично снимает напряжение и восстанавливает баланс эмоций. Проверено. Я выскочила из душа другим человеком, и хотя все еще ничего не понимала, уже не боялась – чему быть, того не миновать, как говорится. У меня на все случаи жизни припасена фраза: «Всё, что не делается, делается к лучшему». Надо принимать её за истину, как и всегда.

Обернувшись полотенцем, я прошмыгнула обратно в комнату, чтобы одеться. Открыв шкаф, в большом дверном зеркале я критично осмотрела свою фигуру. На ногах и руках начали проявляться свежие синяки, а по всему телу уродливо бледнеют старые шрамы, из-за которых я зимой и летом ношу одинаково закрытую одежду. Никаких платьев и юбок, маек и футболок. В сильную жару приходится туго, но куда деваться. Лара всё время капает мне на мозги, что с такой фигурой прятать её – грех, что именно поэтому у меня все еще нет любящего человека, но скажи я ей причину выбора такого гардероба, станет еще хуже. Начнутся нескончаемые причитания, вопросы, кудахтанье, перемывание косточек. Из двух зол я выбрала меньшее.

Наскоро одевшись, в упадническом, после моих мыслей, настроении, я зашла на кухню. За небольшим столом сидел дядька Витя, рядом, на стуле, развалился кот с перевязанной левой лапкой; в центре стояла сковородка с жареной картошечкой, а вокруг нее в одноразовых тарелках нарезанные соленые огурчики, сало, хлеб, колбаска, и другие гастрономические изыски.

Молча села на единственный свободный стул, почему-то подумав, что, если бы не говорящий кот, мы запросто могли бы быть обычной семьей. Папа, дочь и домашний любимец. После трудового тяжелого дня дружно ужинаем и делимся впечатлениями о прошедшем дне, смеемся и дурачимся, а после идем смотреть любимую телепрограмму. На ночь папа целовал бы меня в лоб и крепко обнимал, а я говорила, как сильно он мне дорог. Кот засыпал бы у меня в объятиях, и вместо кошмаров ко мне приходили красочные добрые сны.

Только реальность такова, что сижу я, сирота, за одним столом с малознакомым мне гражданином, возможно, недоброжелательным, а рядом лежит говорящий, мать его, кот. С которым я, между прочим, спала в одной постели. Брр, меня передернуло.

– Ася, почему ты не кушаешь? Али не по вкусу тебе эта еда? – с набитым ртом спросил дядька. – И чего ты нос повесила? Случилось чего?

Я скептически приподняла бровь. Сегодня и так много приятного произошло, куда уж еще.

Придвинув мне тарелку с дымящейся картошкой, дядька аппетитно захрустел огурчиком, да так, что и у меня слюнки потекли. Фигня фигней, но обед по расписанию. Надо подкрепиться, я на полный желудок лучше информацию принимаю. Да и добрее становлюсь.

Накидав к основному блюду закусок, мои челюсти заработали в ускоренном темпе. Можно сказать, что я не ела весь день – завтрак остался сиротливо лежать в кустах, а потом не до еды мне как-то было.

Уф, вот это я подкрепилась. Подавив зевоту, я посмотрела на моих соседей по столу. Дядька жевать перестал уже давно, сейчас он разливал по кружкам ароматный чай с бергамотом и лимоном, мой любимый. Всегда пара пачек в запасе лежит. Я обратила внимание, что кружек три, хотя нас всего двое.

– Мы ждем еще кого-то? – кивнув на третью кружку, спросила я.

Непонятливым взглядом дядька уставился на меня, но потом хлопнул по лбу и ответил:

– Так это ж непутевому. – Он кивнул на кота, присел на стул и вытянул ноги. – Ну что, теперь можно и лясы поточить.