Читать книгу Кыргызская государственность и народный эпос «Манас» - Аскар Акаевич Акаев - Страница 3

Чем больше я углублялся в отечественную историю, тем больше мне казалось, что роль подлинного историка, занимающегося изучением далеких веков, в чем-то сходна с работой детектива, перед которым поставлена задача по отдельным письменным, вещественным и иным доказательствам восстановить подлинную картину исследуемого события. Для меня как представителя точных и естественных наук привычна ситуация, когда при анализе того или иного явления природы на основе определенных вводных данных выстраиваются математические модели и находится решение, приводящее к однозначным выводам, хотя и в точных науках конечные решения бывают неоднозначными, подводящими, например, к бифуркации. Смысл этого сложного термина описывается в соответствующих справочниках. Более простое объяснение связывается с понятием равновероятностного развития того или иного процесса по одному из двух возможных вариантов.

Между тем, из одного и того же набора исторических сведений разные исследователи нашей истории делали порой противоположные по характеру выводы. В первую очередь это относится к вопросу об этногенезе кыргызов, т. е. об историческом процессе формирования кыргызского этноса, который примерно с XV–XVI веков окончательно обосновался на территории современного Кыргызстана.

Выражу свою мысль простым образом. Многочисленными историческими свидетельствами установлено, что в древние века кыргызы расселялись в Восточном Притяньшанье и в СевероЗападной Монголии в районе озера Кыргыз-Нур, а затем в Южной Сибири, на Енисее и Алтае. С XV–XVI веков кыргызы как этнос в основном расселились на территории современного Кыргызстана. Ученые много лет бьются над вопросом, были ли это одни и те же кыргызы или же они имели разные этнические корни. Относительно идентичности древних кыргызов Восточного Притяньшанья и Енисея соответствующие доводы со ссылкой на китайских историков приводились мной в предыдущей главе. Думаю, что они убедительны.

О процессах миграции кыргызов

Возникает вопрос о процессе перемещения кыргызов из Восточного Тянь-Шаня через Котловину Больших Озер в Северо-Западной Монголии, где находится озеро Кыргыз-Нур, в район Енисея и о их последующей миграции на Тянь-Шань и в Семиречье – нынешнюю территорию Кыргызстана. Речь, попросту говоря, идет о процессе перемещения кыргызов из точки А (Восточный Тянь-Шань) через точку В (Енисей и Алтай) в точку С (Тянь-Шань и Семиречье). Когда и как это происходило? Не исчезла ли на последнем отрезке ВС енисейская ветвь кыргызов, героические свершения которой, особенно в период «кыргызского великодержавна», навсегда остались в истории? Расхождение мнений по данному вопросу наблюдается до сих пор. В историко-научный оборот запущены такие термины, как «растворение», «ассимиляция», «распад» и т. д. Мне кажется, что на кыргызском этносе, проецируя на него драматическую судьбу древних хуннов, тюрков и монголов, некоторые историки, в том числе и отечественные, пытаются безосновательно и безжалостно использовать исторический скальпель.

Нередко ставится вопрос: нужно ли столь углубленно заниматься изучением древней истории, не лучше ли сосредоточиться на современных проблемах? Категорически с этим не согласен. Без прошлого у любого народа нет и не может быть настоящего и будущего, в этом я глубоко убежден. Бережный подход к прошлому особенно свойствен национальному характеру кыргызов, которые издревле чтили своих предков, возводя свою память, как минимум, до седьмого колена. Если учитывать, что на одно поколение приходится около 50 лет, то историческая память традиционного кыргызского рода восходит примерно к 350-летнему периоду. Такие обычаи традиционные и для некоторых других народов. В одном из материалов о жизни африканских племен я обнаружил, например, сведения о том, что еще в середине XX века их сказители сохранили и передавали своим потомкам имена, даты, описания поступков своих правителей и событий жизни своих народов за последние 400 лет. Не наводит ли это читателя на некоторые выводы об истории формирования нашего национального эпоса «Манас», первые надежные сведения о существовании и содержании которого появились в сочинении Сайфаддина Аксыкенти «Маджму – аттаварих» еще в середине XVI века.

Мои встречи и беседы последних лет с историками, глубоко увлеченными проблемами кыргызской древней истории, ознакомление с серьезными исследованиями подвели меня к убеждению, что сложившийся к настоящему времени кыргызский этнос, вобрав в себя в историческом процессе эволюции другие этнические элементы, имеет также прочные енисейские корни. Можно проследить этапы и определить механизмы, которые определяли миграцию кыргызов на нашу нынешнюю территорию с Енисея, Алтая, Джунгарии и других мест, куда заносила кыргызов трудная историческая судьба.

В данной связи обращусь к одному из наиболее памятных и критических по своему воздействию на судьбу континента исторических событий, происшедших на евразийском континенте в первые века новой эры. Речь идет о т. н. великом переселении народов, которое в официальной истории связывается с передвижением в IV–VII веках кочевых племен с востока на территорию Римской империи, что способствовало ее крушению. У каждого такого гигантского по своим масштабам события, разумеется, есть предыстория.

В древнее время – в частности, на переломе эпох – политический климат на востоке евразийского континента стал определяться центральноазиатскими кочевыми племенами хуннов, набравшими огромную силу на территории нынешней Монголии. История этого народа до сих пор окружена множеством мифов и легенд. Судьбе хуннов посвятил свое знаменитое исследование известный российский ученый Лев Гумилев.

Древний кочевой народ хунны имел лучшее по тем временам оружие, новые методы ведения военных действий и прекрасную конницу, мобильность которой не имела в древнем мире аналогов. Движимые стремлением к расширению ареала своего обитания хунны из Центральной Азии двинулись на запад. В одной из последующих глав я попытаюсь высказать свою точку зрения по вопросу о причинах, по которым хунны, древние тюрки и монголы покидали обжитые места и устремлялись в другие неведомые края.

Массовое передвижение хуннских племен затронуло, в числе первых, регионы проживания древних кыргызов. Есть основания считать, что именно в тот период в поисках спасения или под давлением завоевателей они переместились из прежних мест расселения в Северо-Западной Монголии на Енисей и в Ала- Тоо. А потом воинственные полчища хуннов обрушились и на регион Тянь-Шаня и Семиречье.

Массовые военные нашествия по традиции древних времен приводили к рекрутированию завоевателями в свои боевые дружины мужчин из покоренных племен. Это был широко применявшийся по тем временам «налог кровью». В составе иноземных дружин рекруты на многие годы покидали родные края и шли воевать за чужое дело. Зачастую они оседали на новых землях, как это происходило, например, в войсках Александра Македонского. Первый этап нашествия хуннов, исчерпав, похоже, свою динамику, остановился в районе Приуралья.

Историки считают, что тюркоязычные хунны, пополнив в Приуралье и соседних регионах свои дружины местными уграми и сарматами, превратились в еще более мощную силу и теперь уже под именем гуннов двинулись на запад во главе с легендарным Аттилой, ставшим, пожалуй, наиболее могущественным по тем временам властителем в мире. Одно его имя наводило страх на всю Европу.

Данное отступление я сделал для того, чтобы показать тесное переплетение исторических судеб кыргызов и других азиатских народов с судьбой европейских народов. Великое переселение народов, определившее на многие века, вплоть до современной эпохи, исторические судьбы народов Европы, началось из Центральной Азии, из региона, который является нашей прародиной.

В свете вышеизложенных мыслей, не отбирая «хлеб» у историков, полагаю, что «тяньшанские кыргызы» сложились вследствие пяти волн переселений.

Первая волна миграции кыргызских племен с Енисея началась в I веке до н. э. вследствие военных походов северных хуннов под предводительством их правителя Чжичжи. Этот процесс продолжался в 1-11 веках н. э. О древних кыргызах на Тянь-Шане и прилегающих территориях говорят также источники Ш века н. э. Свою роль сыграло и то обстоятельство, что енисейская кыргызская знать находилась в родстве с карлук- скими и тюргешскими вождями Семиречья. На Тянь-Шань по принципу сообщающихся сосудов проникали тогда кыргызские мастера и их продукция. На территории Семиречья, в том числе и Кыргызстана, получила распространение кыргызская руническая письменность. И, наоборот, среднеазиатская культура проникла в свою очередь на Енисей и Алтай.

Вторая волна притока кыргызов относится к VI–VIII векам т. е. ко времени нашествия на нынешнюю территорию Кыргызстана войск Тюркского каганата.

Третья волна миграции кыргызов пришла в эпоху «кыргызского великодержавна» в конце IX и начале X века.

Четвертая волна движения кыргызских племен была связана с походами монгольских войск Чингисхана на запад.

Пятая же и, похоже, весьма крупная миграционная волна возникла в XVII веке вследствие борьбы вокруг «Кыргызской землицы» на Енисее после начавшегося Россией освоения Южной Сибири. Исторические данные свидетельствуют о том, что завоевание «Кыргызской землицы» потребовало от России столетних усилий. К тому времени путь остававшихся на Енисее кыргызов в направлении Ала-Тоо был проторен предыдущими поколениями.

Кыргызские племена второй-пятой волны, по моему мнению, и составили костяк кыргызской народности на Тянь-Шане, которая уже в начале XVI века упоминается как господствующая народность в этом регионе.

Именно в то время кыргызы своими высокими воинскими качествами стяжали себе славу «лесных львов Могулистана», как об этом писал современник Мухаммед Хайдер.

В одном из серьезных исторических сочинений я прочел следующий комментарий (привожу дословно): «Кыргызы – степняки-кочевники Южной Сибири, не путать с будущими жителями нынешнего Кыргызстана, тоже в прошлом кочевниками, но происхождение которых не связано с государством кыргызов Саянского нагорья». Я категорически не согласен с автором этих строк, который с хлестаковской беспардонностью бездоказательно вторгается в важнейший исторический вопрос, вступая в открытое противоречие с исторической правдой.

Завоевательные походы хуннов, древних тюрков и монголов, исходившие из Центральной Азии и увлекавшие в своем стремительном движении на запад енисейских и алтайских кыргызов, столь же мощно затрагивали судьбу племен, которые жили в те времена в Тянь-Шаньском и прилегающем к нему регионах. Это были не пустынные, а хорошо обжитые местными племенами территории. Часть из этих местных племен, спасаясь от нашествий, откочевывала на запад и в горы, другая оставалась на месте и соединялась с новыми пришельцами.

О роли явлений конвекции и диффузии в миграционных процессах

Учитывая наличие «степного коридора», соединявшего Саяно- Алтай с Ала-Тоо, близость по своему характеру горно-степных природных ландшафтов этих районов, процесс перемещения кыргызов с востока на запад шел естественным путем из века в век, что также накладывало свой отпечаток на этническую картину, складывавшуюся на Тянь-Шане.

Привыкший по давней традиции как физик применять естественно-научные подходы к анализу происходящих в обществе процессов, я пришел в последние годы к мнению о том, что многовековой процесс миграции кыргызских племен с востока на запад был обусловлен двумя хорошо известными физикам явлениями – конвекцией и диффузией. Фактор конвекции действовал в тех случаях, когда енисейские кыргызы попадали под влияние исходящих из Центральной Азии мощных потоков, вызванных военными походами на запад уже упомянутых выше древних народов. Процесс конвекции дополнялся перманентной диффузией, в результате которой движимые кровнородственными инстинктами и связями кыргызские племена из Саяно-Алтая и других территорий систематически из века в век проникали и расселялись на Тянь-Шане.

В свете изложенного подхода не могу согласиться с идеями о каком-то растворении, ассимиляции, распаде саяно-алтайских кыргызов, а также с другими подобными представлениями об их судьбе. На самом же деле на земле Ала-Тоо, в чем я глубоко убежден, издревле происходил процесс воссоединения разбросанных по разным территориям кыргызских племен, процесс их этнической консолидации. Этот процесс носил живительный характер, приумножал из поколения в поколение жизнеспособность кыргызского народа, а не приводил ни на одном из этапов к явлениям его распада и разложения. Известный российский историк князь Н. Трубецкой, умерший за рубежом после революции, в одной из своих работ высказал мысль о том, что народ, организованный в государство, не может добровольно допустить уничтожения своего национального лица во имя ассимиляции хотя бы и с более совершенным народом. Этот тезис, который я полностью разделяю, напрямую относится к исторической судьбе кыргызов.

Кыргызстан – наш общий дом

Кыргызы веками жили в мире и согласии с представителями других этносов, которые по своей изначальной или переменчивой исторической судьбе расселялись на Тянь-Шане. Совместное обитание, общие цели по облагораживанию и обустройству нашей благодатной земли создавали на ней в течение веков полиэтнический сплав. Составными частями этого сплава являются не только енисейские и алтайские кыргызы, но и карлуки, потомки хуннов, тюрков, огузов, монголов и других этносов. В рамках такого подхода надлежащее место отводится и усуням, вокруг роли которых в формировании кыргызского этноса издавна возникали споры. Об этом говорилось в предыдущей главе. Несмотря на то, что усуни были вытеснены тюрками с земли Ала-Тоо еще в VI веке, они оставили здесь свой след и стали составной частью возникшего на ней полиэтнического сплава. А сплавы, как ученым и инженерам хорошо известно, в большинстве случаев бывают значительно прочнее, чем исходные материалы.

В моем представлении истинными в историческом понимании кыргызами являются те этнические группы, которые веками жили на нашей территории, защищали ее от иноземных нашествий, жертвовали здесь своими жизнями, поливали землю- кормилицу кровью и трудовым потом. Именно потому мне особенно дорога национальная идея «Кыргызстан – наш общий дом». Наша земля была общим домом в прошлом, остается такой в настоящее время и, уверен, навечно сохранится в будущем. Эта идея для Кыргызстана, по моему глубокому убеждению, является универсальной, применимой ко всем этапам нашей истории, начиная с древности. Мне хотелось бы, чтобы этой идеей прониклись новые поколения. Появись в нашей истории этническая нетерпимость, мы не смогли бы выжить. Сверхпрочный полиэтнический сплав, который носит ныне имя «кыргызский народ», великая национальная толерантность, нашедшая отражение в национальной идее «Кыргызстан – наш общий дом» – стали важнейшими составными частями нашей государственности.

Недавно я прочел в «Независимой газете» статью «Самые неизвестные аборигены мира». В ней повествуется о жизни в небольшой деревне на малайзийском острове Кери культурноэтнической группы оранг асли, которая относится к числу самых древних сохранившихся на нашей планете этносов. На свою нынешнюю землю, по мнению ученых, оранг асли пришли, по крайней мере, тридцать веков назад предположительно из Индонезии. В течение трех тысяч лет они хранят свои обычаи и традиции, оставаясь и сегодня на примитивном уровне развития.

Сравнивая судьбу древнейшего малайзийского и кыргызского этносов, я думаю, что оранг асли смогли сохраниться в практически неизменном виде лишь потому, что, находясь в недоступных районах, они, в отличие от кыргызов, не подвергались иноземным нашествиям. Какую же национальную стойкость надо было иметь нашему народу, чтобы в труднейших условиях не только сохранить, но и, вобрав в себя иные этнические влияния, приумножить достоинства своего этноса, заложенные нашими далекими предками.

Нужны новые исследования

Означают ли изложенные выше обобщенные тезисы ослабление внимания и интереса к проблемам нашей этнической истории? Мой твердый ответ – нет. Непреодолимая тяга к семейной, этнической и культурной идентификации является глубинной человеческой потребностью. Выросшие в прекрасных семьях, окруженные заботой и любовью приемные дети порой десятилетиями разыскивают своих настоящих родителей. Взаимопонимание с приемными родителями лишь возрастает, если те способствуют таким поискам своих детей.