Читать книгу Дети с Горластой улицы (сборник) - Астрид Линдгрен - Страница 3

Мы с Юнасом целыми днями играем во всякие игры. Лотта тоже играет с нами, но только в те игры, в какие она уже умеет играть. А вот играть в пиратов она нам только мешает. Потому что без конца падает со стола, который служит нам пиратским кораблём. Тогда она орёт во всё горло и плачет, но всё равно лезет играть. Недавно, когда мы в очередной раз играли в пиратов и Лотта нам только мешала, Юнас спросил:

– Лотта, а ты знаешь, как надо играть в пиратов?

– Знаю, – ответила Лотта. – Надо стоять на столе, прыгать и говорить, что ты пират!

– Вовсе нет, – сказал Юнас. – В пираты можно играть ещё интереснее. Нужно просто тихо лежать под кроватью…

– Почему? – спросила Лотта.

– Пираты прячутся под кроватями, чтобы их не нашли, и они лежат там и тихонько просят, чтобы им дали поесть. Все пираты ужасные обжоры, – объяснил ей Юнас.

В конце концов Лотта поверила, что именно так и надо играть в пиратов, она заползла под свою кровать и забубнила:

– Очень хочется есть, дайте мне чего-нибудь вкусненького!..

А тем временем мы с Юнасом залезли на стол в детской и на нём вышли в море. Понарошку, конечно. А Лотта лежала под своей кроватью и всё бубнила, что хочет есть, и смотреть на неё было ещё интереснее, чем играть в пиратов.

– А пираты долго лежат под кроватью и просят есть? – в конце концов спросила она.

– До самого сочельника, – ответил Юнас.

Тогда Лотта вылезла из-под кровати и сказала:

– Я больше не хочу быть пиратом. По-моему, они глупые.

Но иногда нам нравится играть с Лоттой. Например, когда мы играем в ангелов. Мы с Юнасом становимся ангелами-хранителями и нам нужен кто-то, кого бы мы могли охранять. В таких случаях мы охраняем Лотту. Она ложится в кровать, а мы стоим рядом и машем руками, как будто крыльями, или летаем по комнате взад и вперёд. Но Лотте эта игра не нравится, ведь ей приходится просто неподвижно лежать в кровати. Честно говоря, для неё игра в ангелов ничем не отличается от игры в пиратов, с той лишь разницей, что, будучи пиратом, она лежит не в кровати, а под нею и к тому же просит есть.

Ещё мы играем в больницу. Юнас обычно доктор, я сестра милосердия, а Лотта – больной ребёнок, которому доктор велел лежать в постели.

– Я не хочу лежать в постели! – заявила Лотта, когда мы в последний раз играли в больницу. – Я хочу быть доктором и с ложечкой смотреть горло Миа-Марии!

– Ты не можешь быть доктором, потому что не умеешь выписывать ресефты, – сказал Юнас. У него не хватает двух верхних передних зубов, и потому он не выговаривает некоторые буквы.

– Как это? – спросила Лотта.

– Все доктора выписывают ресефты, иначе они не могли бы лечить больных детей, – ответил Юнас. – А ты ещё не умеешь писать.

А вот Юнас уже умеет, хотя в школу он ещё не ходит. Правда, только печатными буквами. И читать он тоже умеет.

В конце концов мы всё-таки уложили Лотту в постель, и она стала больным ребёнком, хотя и против своей воли.

– Ну, как дела? – спросил Юнас свою маленькую пациентку, совсем как дядя доктор, который приходил к нам, когда мы болели корью.

– Хочу есть, хочу есть, – канючила Лотта. – Я играю в пиратов.

– Перестань дурить! – прикрикнул на неё Юнас. – Будешь паясничать, не станем с тобой играть, нам шуты не нужны!

Пришлось Лотте сказаться больной, и мы наложили ей на руку повязку, а Юнас приложил ей к груди большую катушку и стал её прослушивать. Оказалось, что у Лотты тяжёлый бронхит. Мало того, он засунул ложечку ей в рот и сказал, что у неё к тому же ещё и ангина.

– Придётся сделать укол, – сказал Юнас, которому самому однажды сделали укол в руку, чтобы он поскорее выздоровел. Теперь же ему предстояло сделать укол Лотте. Он взял швейную иглу, как будто это был настоящий шприц, такой же, как и у доктора.

Но Лотта решительно отказалась от укола. Она брыкалась и кричала во всё горло:

– Не надо мне никаких уколов!

– Дурочка, ведь это понарошку, – успокаивал её Юнас. – Я тебя даже не уколю.

– Всё равно не хочу! – упиралась Лотта.

Игра в больницу не получалась.

– Но ресефт я ей всё-таки выпишу, – серьёзно сказал Юнас.

Он сел за стол и стал писать на бумажке синим мелком. Он писал печатными буквами, но прочитать, что он там написал, я всё равно не могла, ведь я ещё не умею читать. А вот вы, может быть, и прочтёте его ресефт.

Мы с Юнасом любим играть в больницу. А вот Лотта не любит.