Читать книгу Ты мое счастье - Ася Лавринович - Страница 5

Отпроситься у родителей на несколько дней к подруге оказалось на удивление просто. Даже несмотря на мое обещание посидеть во вторник с близнецами. Слава богу, Витя, не почуяв подвоха, сказал, что они с Ладой могут взять Илью и Надьку на себя. А если распогодится, заберут близнецов с собой в город и сводят в парк на аттракционы. Мама на это предложение только умилялась, какой у нас Витюша взрослый и сознательный. Но и меня похвалила, конечно. За то, что не оставляю подругу в беде.

Да, мне пришлось наврать с три короба, что родители Анаит уехали в отпуск, а подружку ни с того ни с сего подкосила простуда.

– Представляешь, мам, Ани в квартире совсем одна. Без сил. – Принялась рассказывать я с утра, поглядывая на настенные часы на кухне. В понедельник домашние снова встали ни свет ни заря, и у меня еще оставалось время на сборы. В моей семье все поднимались рано, независимо от дня недели. Папа делал зарядку, принимал контрастный душ и громко распевал песни. Мама тут же бралась за готовку. Близнецы так носились по дому, будто до этого на ночь их поставили «подзарядиться». Все бодрые, выспавшиеся, счастливые… Понятия не имею, откуда у моей родни столько энергии. Я обычно по утрам напоминаю себе разбитое корыто из небезызвестной сказки Александра Сергеевича и вылезаю из-под одеяла самой последней. Однако сегодня у меня была веская причина вскочить вместе со всеми по будильнику.

– Бедная Анаит! Она хоть врача вызывала? – охала и ахала мама, готовя завтрак.

– Конечно. Доктор пропишет лекарства, а я прослежу, чтобы Ани приняла все вовремя. Она ведь такая растяпа!

Мама с подозрением посмотрела на меня. На самом деле самой настоящей растяпой в нашем тандеме была я.

Не сразу увидела на кухонном столе раскрытый глянцевый журнал, на развороте которого в рубрике «Светская хроника» красовалась тетя Ника – мама Богдана.

Родительница перехватила мой заинтересованный взгляд и вздохнула:

– Про свадьбу пишут. Витя говорил, что Богдан не в восторге от жениха.

– Он никогда ему не нравился, – пожала я плечами. – Но что Богдан может поделать? Это жизнь тети Ники, вряд ли она к сыну прислушается… Да, если честно, я и вспомнить никого не могу, кто бы Богдану понравился. Был ли вообще такой?

– Бедный мальчик, – покачала головой мама. – С детства брошенный. А у этого жениха… – мама кивнула на журнал. – Взгляд такой… Недобрый.

Я придвинула к себе журнал и принялась разглядывать седого мужчину, того самого, который любил играть в доме Волковых на фортепьяно. Конечно, в последнее время он сдал. А по сравнению со статной и ухоженной тетей Никой и вовсе выглядел стариком. Но на моей памяти это единственный мужчина, который смог удержать строптивую актрису. А как долго он добивался ее любви… А может, и нет у нее чувств к этому мужчине?.. Во всяком случае, Богдан отзывался о дядечке-музыканте как о тщеславном и заносчивом типе, для которого тетя Ника – долгожданный трофей. А взгляд у него правда недобрый. Интересно, а какой взгляд у настоящего отца Богдана? Я слышала, как Волков сказал, что внешне очень похож на папу.

– Жаль, твой отец уже на работу уехал, – перебила мои мысли мама. – Подвез бы тебя.

– Ничего, сама доберусь, – заверила я, прикидывая, сколько у меня еще остается времени, чтобы добраться до шлагбаума. Не опоздать бы. От волнения меня начало подташнивать. А если Волков все-таки пошлет меня куда подальше? Тогда я точно разревусь. Поплачу, но домой не вернусь. Действительно, лучше поторчу несколько дней в городе у Анаит. Ее предки меня любят и против не будут. А Витька пусть близнецов в парк везет, как образцовый брат. Меня бы они только с ума свели, а с Витей не забалуешь. Ведут себя как шелковые.

– Только никаких попуток, Маюш! – строго сказала мама, глядя, как я поспешно уплетаю за обе щеки завтрак. – Дождись электричку. Ну, на крайний случай – автобус. Дольше до города будешь добираться, зато безопаснее.

Было жутко неудобно врать доверчивой маме, но по-другому я поступить не могла. Назад дороги нет. Слишком долго я настраивалась на этот побег. Тем более меня не покидало странное чувство, что в эту поездку я Богдану действительно пригожусь. В тот самый важный значимый момент его первой встречи с отцом я буду рядом. Я всегда рядом. Наконец он поймет, что я и есть его судьба.

И все-таки мама всучила мне банку с вареньем для «болеющей» Анаит. Пришлось упаковать ее в рюкзак. Ох, чуяла, что пошлет меня Богдан куда подальше, с вареньем этим… Сборы проходили в нервной обстановке. Я так боялась опоздать, что поскидывала в рюкзак все, что первое попалось под руку. Мысли метались и путались, сердце пускалось в галоп от волнения и страха. Будто я на самом деле была птенцом, готовящимся к своему первому в жизни полету.

Нацепила светлое платье, сверху накинула вязаный кардиган. Накраситься уже не успевала. Все еще пребывая в сомнениях, осмотрела напоследок комнату. Фух, Михайлова, выдохни! Всего четыре дня! Настоящее приключение с человеком, которого любишь всю свою сознательную жизнь. Наконец я закинула рюкзак за спину и вышла к лестнице. На ступенях едва не расшиблась, поскользнувшись на оставленной Ильей машинке, и, чертыхнувшись, все-таки порадовалась предстоящему побегу. Удрать из дома стоило только ради того, чтобы отдохнуть от непослушных близнецов и суетной атмосферы, которая царила в доме из-за предстоящей свадьбы Витьки и Лады.

Мама возилась у клумбы с пестрыми астрами, когда я вышла из дома в сад.

– Я поехала! – выкрикнула я. – Буду на связи. Если что, сама звони!

– Удачи, Маюш! Варенье взяла?

– Взяла, взяла! – Я поправила лямки от тяжелого рюкзака.

– Передавай привет Анаит. Пускай скорее выздоравливает!

– Угу! – покраснев, отозвалась я.

Нужно было удирать с участка как можно скорее. Тем более что Богдан уже должен приехать. Я бежала по протоптанной тропинке, ежеминутно поправляя лямки тяжелого рюкзака, которые неприятно впивались в плечи. Наверное, не стоило брать с собой столько ненужных маек, ведь я еду всего на несколько дней, а не на месяц. Еще эта банка с вареньем… Может, выложить ее? Оставить где-нибудь в кустах. Над головой громко свистели птицы, вдалеке послышался протяжный гудок локомотива. Я миновала дорожку, которая вела к платформе, и побежала дальше, к въезду в дачный поселок. От бега и волнения дыхание сбилось, и даже ладони вспотели.

Не добегая до шлагбаума, я затормозила. Сквозь зеленые, припорошенные дорожной пылью кусты увидела черную «Тойоту» Богдана. Волков вышел из машины и, прислонившись к капоту, смотрел что-то в телефоне. Скорее всего, он был уверен в том, что Витя не придет, но все равно цеплялся за возможную встречу с другом, как за спасительную соломинку. Наверняка в ту минуту ему было страшно, несмотря на то, что Волков вечно строит из себя безбашенного и смелого парня.

Я замерла на месте и не могла отвести взгляд от профиля Богдана. Ветер трепал его светло-русые волосы. Волков был одет в серую толстовку и бежевые чиносы. На ногах – черные кеды. Я с жадностью разглядывала парня, так и не решаясь выйти из своего укрытия. Даже не знаю, сколько времени так простояла. Но вот Богдан вздохнул и убрал телефон в карман. А когда уже направился к водительской двери, я, словно очнувшись, рванула с места.

– Бо… гдан! Богдан! – завопила я, пытаясь перекричать стук взволнованного сердца. Так страшно, будто я зависла на самой верхней точке американских горок и вот-вот сорвусь вниз с высоты 25-этажного дома.

Волков обернулся и удивленно посмотрел на меня. Я, проклиная свою впечатлительность, тяжелый рюкзак, мамино вишневое варенье, принялась подниматься по небольшому склону к дороге, пыхтя, как паровоз. Под подошву коричневой сандалии попал камешек, и я запнулась. Для полного счастья не хватало только растянуться перед Богданом, как девять лет назад.

– Майя? – искренне удивился парень, дожидаясь, пока я к нему доползу.

– Доброе утро! – добравшись до Богдана, широко улыбнулась я. Хотела улыбаться уверенно, но, скорее всего, улыбка получилась до ужаса жалкой.

– Доброе. Ты здесь какими судьбами? – не понимал Богдан. – Тебя Витька прислал? Он сейчас придет, да?

В голосе – надежда.

– Нет, – огорчила я Богдана, покачав головой. – Я одна пришла.

– Ты за попуткой? В город? Извини, мне в другую сторону.

Богдан выглядел смущенным и снова непривычно растерянным, из чего я сделала вывод, что предстоящая поездка все-таки выводит его из равновесия. Будь я на его месте, отправилась бы на поиски отца, которого никогда не видела? Вряд ли… Я – трусиха!

Нечасто мне приходилось видеть Богдана таким потерянным. От жалости к нему и неизвестности у меня неприятно засосало под ложечкой.

– Я знаю, куда ты собрался! – выпалила я.

– Знаешь? – озадачился Богдан. – Откуда же?

– Подслушала, – нехотя призналась я. Под конец их разговора Витька так разорался, что грех было не услышать, о чем говорят парни. Наверное, даже соседи в курсе.

Богдан выжидающе смотрел на меня. Мне вдруг показалось, что вокруг стало непривычно тихо. Только верхушки сосен поскрипывали от ветра, да сердце выбивало ритм, словно с ума сошло. Воображаемая тележка американских горок, протяжно и неприятно взвизгнув, зависла над землей. Что ждет меня впереди? Только от одной этой мысли захватывало дух. И все-таки я решилась. Раз! Тележка с грохотом ухнула вниз и на сумасшедшей скорости полетела в неизвестность…

– Возьмешь меня с собой?

– С собой? Куда? – растерялся Богдан.

– Ну как куда? – почему-то начала сердиться я. От волнения, наверное. – К твоему отцу.

– А зачем?

Волков сделался еще более растерянным.

– Ты же сам говорил, что тебе одному будет скучно.

– Да, но я хотел ехать с Витей.

Я нервно рассмеялась.

– Будем честны: Витя – не самый лучший попутчик. С ним ты, скорее, уснешь за рулем от занудства.

– Да? А с тобой? – Насмешливый тон Богдана меня немного насторожил.

– А со мной весело, – ответила я. Да, веселья через край. Стою перед Волковым кислая, запыхавшаяся, с тяжелым рюкзаком за спиной. Лямки неприятно в плечи впились… Чертово варенье! Как Анаит не вовремя «заболела».

– В этом я почему-то не сомневаюсь, – кивнул Богдан.

– Мне очень надо уехать! – принялась на ходу сочинять я. – Дома такой кошмар. Родители невыносимые! Жизни мне не дают.

Богдан смотрел на меня с подозрением. Да по моим маме и папе плачет премия «Родители года». А единственный кошмар, который может поджидать дома, – это манная каша на завтрак. Почему-то у мамы она все время выходит с комочками.

Разумеется, Богдан мне не верил.

– Ладно, Майя, рад был тебя видеть. Не знаю, что ты задумала, но счастливо оставаться. Вите привет. Передай брату, что я на него не в обиде.

И Волков распахнул водительскую дверь. Я только растерянно захлопала глазами. Богдан сел на свое место, молча завел машину, врубил музыку. Из колонок донесся новый альбом Нэса, Витька его дома уже до дыр заслушал. Я рванула к машине и, перегородив дорогу, уперлась ладонями в капот. Будто, в случае чего, могла остановить тачку на ходу, как супергерой. Сама от себя такой прыти не ожидала. На секунду мне показалось, что я наблюдаю за всем происходящим со стороны.

Богдан убавил музыку и высунулся из окна.

– В чем дело?! Совсем сдурела?

– Возьми меня с собой, – упрямо повторила я, чувствуя, как уже предательски защипало в носу.

– Витяй меня убьет.

– Он в курсе! – тут же запальчиво выкрикнула я. Снова вру. – И совсем не против.

– Ну да, конечно, – хмыкнул Богдан, даже не собираясь глушить мотор. – «Витя» и «Не против». Что-то это совсем на него непохоже.

– Богдан, пожалуйста! – просила я. Как же все глупо! Я вот-вот разревусь посреди пустой трассы. Первый побег, выход из зоны комфорта… И такой облом.

– Майя, отойди, ради бога, пока я тебя не переехал, – серьезно сказал Богдан.

– Переезжай! – разрешила я дрогнувшим голосом.

Машина легонько дернулась. Волков вздумал меня напугать, но не тут-то было. Мысли заметались в хаотичном порядке. Нужно было срочно что-то предпринять!..

Иногда любовь толкает на самые отчаянные и безрассудные поступки. Вместо того чтобы наконец отойти от машины, я, снова неожиданно для себя, уселась на капот и скрестила руки на груди.

– Майя, твою мать, слезай и иди домой! – Богдан снова высунулся из окна и на сей раз уже рассердился не на шутку.

Но я упрямо молчала, глядя перед собой. Вдоль дороги расположились могучие старые сосны. Именно на них я и уставилась. Чего же еще не хватало для полного «счастья»? Разумеется, сделать то, что получается у меня лучше всего на свете – разреветься.

Богдан включил аварийку и осторожно тронул машину с места. Так мы не спеша двинулись по дороге. Я – в своем светлом платье и кардигане, словно свадебная кукла на капоте черного автомобиля. В этот час машин на не самой оживленной трассе было немного, но те редкие водители, которые проезжали мимо, наверняка смотрели на происходящее с интересом. От проступивших слез зеленые сосны смешались с пасмурным темно-синим небом. Богдан наконец остановился и посигналил. От неожиданности я подскочила на месте, но с капота не слезла. Только горячие слезы пуще прежнего покатились по щекам.

Я услышала, как громко хлопнула дверь, и уже внутренне сжалась, предвкушая, какую взбучку мне устроит Волков.

– Михайлова, какого черта происходит? – закричал он, обходя машину. Резко остановился, увидев мое зареванное лицо. Выругался. – Только этого мне не хватало! Что с тобой?

– Пожалуйста, Богдан! – снова взмолилась я, спрыгивая с капота. – Возьми меня с собой. Мне очень нужна эта поездка!

Богдан внимательно разглядывал мое лицо, а я, не смущаясь, заглядывала в его зеленые глаза.

– Правда, такие проблемы дома? – осторожно спросил он.

Я только закивала головой.

– И с чего вдруг? Какая вас там муха укусила?

– Мне просто нужно развеяться. Я сказала маме, что поживу у подруги, – быстро начала я. – У Анаит… Мы ведь только туда и обратно? Обещаю, я не буду мешать! Я вообще это… удачу приношу! Как талисман. Собачка.

– Какая, блин, собачка? – не понял Богдан. Мы еще никуда не уехали, а я, кажется, его уже утомила.

Вместо ответа я молча закачала головой на манер игрушечной собаки, которую дедушка когда-то устанавливал на торпеде своей машины. Над нами нависла напряженная тишина. Через несколько секунд Богдан первым расслабленно рассмеялся. За ним и я захохотала сквозь вновь проступившие слезы. Перенервничала.

– Ладно. Мы правда туда и обратно… Давай сюда рюкзак.

Я выдохнула, с радостью скинула рюкзак и протянула его Богдану.

– Тяжелый, – покачал головой парень. – Ты что, туда кирпичей наложила?

Я пока решила промолчать про мамину банку с вареньем.

– Там все самое необходимое на четыре дня, – сдержанно отозвалась я, направляясь к переднему пассажирскому сиденью. Мне не верилось, что все получилось. Богдан согласился взять меня с собой!

Первые два часа мы ехали молча под первый альбом Placebo. Богдан был задумчивым и непрерывно следил за дорогой. Я же вертела головой, разглядывая то зеленые перелески, то неописуемые бескрайние поля. Машин на трассе было по-прежнему немного. Когда же мы шли на обгон и из поля зрения пропадали другие автомобили, мне казалось, что мы с Богданом одни на всем белом свете. При этом меня не покидало ощущение, что никогда раньше я не была такой счастливой, как сейчас. Я открыла окно, и ветер тут же ворвался в салон, принялся трепать мои распущенные волосы. Я, Богдан, «I know» в колонках… Я вытянула руку, словно пытаясь ухватить тугие струи ветра. Мы одни, совершенно одни на тысячи километров…

Вся идиллия разрушилась, когда Богдан выключил музыку и нажал на кнопку стеклоподъемника. С жужжанием поползшее вверх стекло едва не прищемило мою танцующую руку.

– Эй, ты чего? – возмутилась я.

– И все-таки, ты уверена, что Витяй не против, что ты отправилась со мной?

Все это время обычно разговорчивый Богдан был задумчивым и сосредоточенным. Это он из-за Витьки такой нахохленный? Было б из-за кого переживать!

– Уверена! – сердито буркнула я, уставившись в окно. Если Богдан вздумает позвонить моему брату… Хотя, с другой стороны, мы отъехали на такое большое расстояние, не высадит же теперь меня Волков посреди трассы. Нужно было срочно перевести тему разговора. Разглядывая незнакомые мне полевые цветы, я сказала: – Люблю гипсофилу.

– М-м? – Богдан, оторвавшись от созерцания трассы, с удивлением посмотрел на меня. – Кого ты любишь?

– Гипсофилу, – ответила я. – Растение такое. С маленькими цветочками. Я видела их в детстве, когда мы ездили с семьей на Кавказ.

– Странное название, – сказал Богдан. – Похоже на муху дрозофилу.

– Сам ты муха дрозофила, – рассмеялась я. – Из него классные букеты получаются. Знаешь, некоторые считают, что это сорная трава, а мне кажется, это самые лучшие цветы на свете. Они похожи на маленькие звездочки…. На целые созвездия.

Богдан снова молчал. Тогда я с энтузиазмом продолжила:

– У этих цветков есть еще народное название: «Дыхание ребенка». Прикольно, правда?

– И ты еще называла своего брата занудой? – поглядывая на меня, с улыбкой спросил Богдан. – Ребенок.

– Да ну тебя! – надулась я.

Тогда Волков рассмеялся и обидно потрепал меня по волосам, будто я была щенком, которого он взял с собой в путешествие и усадил рядом на переднее сиденье.

Первая наша остановка состоялась у заправки с небольшим придорожным кафе. Богдан заправил машину, а затем переставил ее на обочину и отправился за едой. Расплатившись, вышел на улицу с двумя хот-догами и колой. Впервые за день выглянуло солнце, которое вдруг еще и вздумало припекать.

– Держи. В туалет не хочешь? – спросил Богдан, оглядываясь по сторонам.

Я лишь помотала головой и впилась зубами в хот-дог с кетчупом и горчицей. Почувствовала, как острый соус коснулся кончика носа и щеки. Честно говоря, было плевать. Я так оголодала! Это все из-за нервов.

– Наверно, второй хот-дог – тоже для тебя? – озадаченно спросил Богдан, глядя на то, с каким аппетитом я уминаю наш обед.

– Ох, нет-нет! – запротестовала я, быстро жуя. – Я не офень-то и говодна! Так… вегкий певекус…

Богдан еще какое-то время смотрел, как я ем (чем, в конце концов, все-таки очень меня смутил), а затем принялся за свой хот-дог. Опершись о капот машины, мы обедали на свежем воздухе. Недалеко от нас притормозил красный «Цивик». Оттуда вышла длинноногая блондинка, которая, оглядев свою машину со всех сторон, будто впервые ее увидела снаружи, принялась кому-то звонить. Богдан тут же уставился на блондинку, а я стала лихорадочно соображать, чем же его от нее отвлечь. Ну серьезно! За все время дороги мы обсудили лишь гипсофилу… А ведь в моих планах было влюбить Богдана в себя до приезда к его отцу. Что Волков знает обо мне? Да ровным счетом ничего! За все эти годы мы наедине-то ни разу толком не оставались, вечно рядом вертелся Витька. И если Богдан что-то и узнавал обо мне, то только со слов брата. Информация эта была не самая актуальная и интересная. Что-то из разряда: «Извини, Богдан, опоздал. Мама в аптеку послала, у Майки, оказывается, аллергия на мед. Так раздуло беднягу. Лицо – с дыню!» Нет, все, что знал до этого обо мне Волков, категорически не подходило для того, чтобы без памяти влюбиться. А между тем блондинка могла испортить все дело.

Поговорив по телефону, девушка убрала его в сумочку и снова обошла свою машину. Затем села в салон и, сложив руки на руле, опустила голову. Богдан даже про хот-дог позабыл. В его зеленых глазах разгорелся интерес. Нужно было срочно брать инициативу в свои руки. И тогда я решила действовать.