Читать книгу Любовь не по сценарию - Ася Лавринович - Страница 8

Вы когда-нибудь задумывались о том, насколько хрупкая ваша мечта? Она не прочнее хрустальной вазы и может в любой момент разбиться вдребезги, осколками вонзившись в ребра. Туда, где ваше сердце.

Раньше у меня была одна мечта. От нее веяло холодным льдом. Она даже имела звук – громкую музыку и шум оваций. А потом в один из дней все закончилось. Резко, очень больно, с чернотой в глазах и с сильным головокружением. И в том, что произошло, виновата только я. Я сама разбила хрустальную вазу, шандарахнув ее с силой о бетонный пол.

Новую же мечту я тщательно оберегаю и стараюсь особо о ней не распространяться. Прячу «вазу» подальше от чужих глаз и сама отношусь к ней с особым трепетом. Не хочу снова совершить ошибку. После случившегося еще страшнее думать, что все может быстро закончиться, так и не успев начаться.

С травмой, ставшей больше душевной, чем физической, мне помогла справиться Надя – мамина подруга детства. Хотя, казалось бы, что лучше всего меня должна понимать мать, ведь ей тоже когда-то пришлось оставить лед по той же причине. Маме бросать спорт было даже в разы тяжелее, ведь она преуспела в фигурном катании намного больше, чем я. Но родительница почему-то не находила нужных слов для утешения и поддержки. Она только плакала днями и ночами, чем совсем не помогала моему восстановлению. У отца к тому времени давно была новая семья и новая жизнь в другом городе. А отчиму всегда было плевать на мое душевное состояние.

Свое спасение я нашла в рисовании. Надя, известная в нашем городе художница, сказала, что это отличная терапия. Сначала она приносила в палату альбомы и карандаши, чтобы мне было чем заняться. Но, посмотрев на мои рисунки, отметила потенциал и сказала, что мне, несомненно, нужно развиваться в этом направлении. Дальше – больше. Энциклопедии по изобразительному искусству, Надины лекции, советы… Новые альбомы, новые карандаши, акварель, пастель, акрил, гуашь, темпера, уголь, масло… Сколько нового и неизведанного мне предстояло постичь!

Из-за травмы мне долгое время нельзя было передвигаться, но вскоре меня это уже почти не омрачало. Я была поглощена, могла рисовать часами. Надя пообещала, что поможет мне поступить в художественную школу, раз уж в спорт мне больше не вернуться. Моя же семья считала, что это просто блажь. Когда-нибудь я это перерасту.

Позже, окончательно поправившись, я, школьницей, приходила к Наде на работу. Она преподавала в местном художественном училище. И именно тогда у меня появилась новая мечта. Сначала о ней не знал никто, кроме Нади. Только она поддержала идею о поступлении. В семье к моему желанию отнеслись холодно. Мама и отчим едва не разбили вторую «хрустальную вазу». В старших классах, когда я поделилась своими планами, никто не захотел поддержать и помочь осуществить мою мечту. Отчим уже давно выбрал для меня подходящий, по его мнению, университет. Мама тогда, как обычно, встала на его сторону, тем самым доведя меня до бешенства.

Спустя полгода учебы на неинтересной специальности мне так все это осточертело, что я решила снова достать «вазу» на свет. Надя меня поддержала. Она всегда верила в меня, а это важно – когда кто-нибудь в тебя по-настоящему верит и говорит, что обязательно все получится. Тогда тебе кажется, что ты можешь свернуть горы…

Сегодня я должна была снова заехать к Наде, которая помогала мне с будущим поступлением. Мама с самого утра была дома, и это значительно усложняло мой побег. Родительница может начать что-то подозревать, потому как к ее подруге я в последнее время стала заезжать слишком часто. Еще и на улице настоящий снежный коллапс. Я долго не могла вызвать такси. Никто из водителей не хотел ехать за город в наш коттеджный поселок. Заявку долго не принимали.

– Куда это ты собралась с утра пораньше? – удивилась мама, обнаружив меня уже одетой в коридоре. Она вышла из столовой с белой питающей маской на лице и стаканом виски в руке. Когда-то у нас с ней уже был неприятный разговор по поводу алкоголя, и мама тогда страшно разобиделась. Сказала, что делает несколько глотков для тонуса и настроения. И вообще, за кого я ее принимаю? Она не напивается до беспамятства, не устраивает разборки…

– Не рановато ли? – все-таки не сдержавшись, поморщилась я и кивнула на бокал. На вопрос о своем «побеге» пока решила не отвечать.

Мама тоже не торопилась с ответом. Лишь поправила кремовый шелковый халат, который отлично гармонировал с молочными стенами и мраморными полами. Наш дом огромный, светлый, тихий, но, если честно, немного неуютный. Им занимался отчим, угрохав огромные деньги на дизайнеров. Я предпочитала больше времени проводить в саду или в комнате, которую обустроила на свой вкус.

– В универ нужно съездить, – сказала я, обуваясь. Натянув шапку, посмотрела в телефон. Таксисты так и не принимали мою заявку. Проклятье!

– В городе сейчас такие пробки из-за снегопада, – покачала головой мама. – Как ты отсюда выберешься? Я бы тебе одолжила Вячеслава, но у меня сегодня днем косметолог. Самой в город нужно съездить.

Мама залпом допила виски и поморщилась.

– Ой, да ладно тебе, не волнуйся, – с раздражением сказала я, недобро посматривая на пустой бокал, который мама теперь крутила в руках. Из-за этого «увлечения» скоро ей ни один косметолог не поможет. – Сама доберусь.

Мама не волновалась, не настаивала и больше не расспрашивала ни о чем. Иногда я даже радовалась, что ей фиолетово на то, как обстоят мои дела. Я всегда предоставлена сама себе. А это очень удобно.

С неба валил тяжелый густой снег. И когда уже все это прекратится? Меня вполне устраивала бесснежная зима. С горем пополам я добралась на автобусе до центра и там же планировала пересесть на другой маршрут. Тот самый, на котором я и встретила симпатичного парня. Вспомнив о нем, сердце как-то странно и незнакомо застучало. В ту минуту я бы сама ни за что не призналась себе, что иду на этот автобус лишь из-за брюнета с тату. В центре было намного легче вызвать такси или, в конце концов, поймать машину.

На остановке толпилось много народу, и я уже пожалела о своем намерении ехать на общественном транспорте. Один процент из ста, что я встречу того парня снова. Автобус опаздывал. Вокруг гудели машины, а снегопад так и не прекращался. Снег падал и падал, только почему-то больше не раздражал. Наоборот, казался каким-то сказочным и волшебным.

Когда наконец показался автобус, я страшно разволновалась. Глупо надеяться, что брюнет в это время снова поедет этим маршрутом, но вдруг… Да и отступать уже было некуда. Толпа на остановке буквально подхватила меня и понесла в автобус. Я тут же очутилась уже в середине салона и как ошалелая завертела головой, осматривая пассажиров. Но брюнета в автобусе не было. Я проклинала себя на чем свет стоит. Вот дура! И чем я думала? Хорошо, что до Надиного дома всего несколько остановок. Когда автобус тронулся, я уставилась в разрисованное узорами окно. Мальчишка, сидевший рядом с ним, растапливал замерзшие «рисунки» дыханием. В одну из таких узорных щелочек я и разглядела на следующей остановке того самого парня. Тут же от волнения колени задрожали. Брюнет, оказавшись в автобусе, лениво окинул взглядом салон и, встретившись со мной глазами, улыбнулся. Боже! Он узнал! Он меня узнал! Сердце от волнения просто разрывалось. Я испугалась, что выдам себя с потрохами, поэтому улыбаться в ответ не стала. Парень тут же двинулся в мою сторону, а я быстро отвела взгляд и снова уставилась на узоры. Я сама не понимала, почему так разволновалась… Наверное, просто не думала, что понравившийся парень во второй раз окажется в этом же автобусе. Как говорится, молния два раза в одно место не бьет. Но меня снова пронзило.

Интересно, куда он едет? Работает или учится? Какие у него увлечения? Какая музыка сейчас играет в наушниках? Протискиваясь между сонными, мрачными пассажирами, парень наконец дошел до меня, встал рядом и как ни в чем не бывало взялся за поручень и тоже уставился в окно. Автобус резко дернулся, и я, качнувшись, задела брюнета локтем.

Меня охватило небывалое волнение. Я никогда не знакомилась в общественном транспорте. И сейчас мне хотелось, чтобы этот парень со мной заговорил первым. Но он не торопился. Достал из внутреннего кармана расстегнутого пуховика телефон. Я, непроизвольно вытянув шею, взглянула на экран. Не разобрать, кто ему пишет… Парень тут же повернул голову и поймал мой заинтересованный взгляд. Телефон не убрал, а наоборот, демонстративно показал экран.

– Мама написала, – доверительно сообщил он.