Читать книгу Ступеньки - Атаман Вагари - Страница 2

Тёмно-Белый Пролог

За последнее время Аманда сдружилась с Матильдой. Их объединило совместное расследование, где помощь Матильды Дарксон – Охотницы Земли и потомственной Истребительницы Демонов, представительницы древнего рыцарского ордена, была незаменима.

Их плотное общение по работе перетекало в общение за жизнь. Они обе поняли, насколько близки духовно. Аманда благословила тот день, когда появилась Мод.

Матильда пришла в качестве учительницы в одну из средних школ, где училась Клот Итчи, агент 001, подчинённая Аманды. Мод вела одиночную войну с группировкой демонов под предводительством Даркскара. Из гордости Охотница Земли не рассчитала силы и могла бы проиграть, не вмешайся любознательные Клот и её напарник Ром. Они вместе победили Даркскара и его приспешников. Матильду завербовали в Только Для Ваших Глаз.

Сдружившись с ней, Аманда Беллок иронизировала сама с собой. Сама она – Огневица, представительница Стихии Огня. Мод Дарксон – Охотница Земли, со способностями к телепатии. Недавно у Мод открылся ещё один дар, перешедший ей по наследству от предков-рыцарей Ордена Истребителей Демонов. Мод научилась считывать предсмертный след с мёртвых, их последние мысли, видения перед смертью. Пока дар некротелепатии проявлялся нестабильно. Мод затрачивала огромную энергию, буквально валяясь пластом после каждого сеанса.

Сегодня подруги засиделись допоздна на Рецепции Главной Базы за обсуждениями текущих дел. Примерно 4-5 месяцев назад, в августе, объявились особо опасные враги. ТДВГ удалось раскрыть несколько аномальных преступлений. За преступными группировками-организаторами стояли силы, более угрожающие и мощные, чем Даркскар с его демоническими дружками.

Мод с восхищением смотрела на подругу, держа чашку с кофе в изящной руке, украшенной перстнями-оберегами и браслетами:

– Я до сих пор не могу отойти от восторга, как тебе это удалось! Ты расколола этих мерзавок, кроме тебя это бы не смог сделать никто! Я бы точно не смогла, даже используя телепатию. Вернее, я бы морально не смогла насильственно залезть к ним в мозги. А ты смогла это сделать, даже не прибегая к демонстрации Силы!

Аманда тоже смотрела на подругу с не меньшим восхищением – ей нравилась энергичность Мод и то, как она хорошо выглядит. Бодрая, с ярко горящими синими глазами. Причёска как всегда на высоте – шикарная шевелюра каштановых волос такая свежая, будто накануне у неё не было бессонной ночи на рейде. Сама же Аманда украдкой иногда пудрила и мазала специальной целебной мазью синяки под глазами.

– Ничего сложного, – махнула рукой Аманда. – Все люди одинаковые. Мотивы похожие. Не то что у не-людей. Вот будь они не-людьми, их расколоть было бы труднее. Да, Долин Фразис не-человек, однако её прошлое поведение всё же более склоняется к Белизне, нежели к Черноте. Поэтому с ней всё вышло относительно просто. Ей нечего терять. Вдобавок, ей импонировало хорошее отношение в тюрьме. Всё, о чём она мечтала всю жизнь – это комната с книгами. Мы подарили ей одиночную камеру и море книг.

– Я знакома с досье Долин – бывшей Бубновой Дамы, – кивнула Мод. – Но Орнелла Платтер – какой ей резон с нами сотрудничать? Её мужья работали на наших врагов. И тем не менее, поговорив с тобой, она пошла нам на встречу – как?!

– О, с Орнеллой ещё проще. Её мотив – выживание. Она молода, надеется на лучшее будущее. Я ей намекнула, чем чреват её грешок десять лет назад, когда она тюкнула Лакриса. И потом я кожей почувствовала, как у неё засосало под ложечкой! – усмехнулась Аманда. – Наш новый союзник – чернокнижник Пад Овашип рассказал кое-какие подробности о Лакрисе. Что тот сотрудничал с Чёрным Орденом. Я сказала Орнелле, что с ней будет, если Чёрный Орден вздумает проверить, кто убил их слугу и пытается манипулировать. Ещё показала ей фотографии трупов Кавандайка и Снэцки, которых обнаружили задушенными в их камерах.

– Неужели всё просто?! – изогнула аккуратную бровь Мод.

– Я не буду вдаваться в подробности. Результат получен – значит, всё просто, – Аманда тактично замолчала.

Она не стала говорить подруге, что с Орнеллой пришлось возиться несколько дней, прежде чем она заговорила. Шантаж, умасливания. Нет, Аманда не применяла методов физического воздействия: переговоры и только переговоры.

С Долин вышло проще, потому что Долин к моменту ареста уже почти «переметнулась» на Белую Сторону, разочаровавшись в своём учителе Бубновом Тузе. Но с Орнеллой возиться стоило – Орнелла знала больше, лучше и глубже о Чёрном Ордене.

Тут Аманда вспомнила ещё об одном небольшом вопросе и задала его подруге:

– Мод, а какие новости о юноше, за которым мы присматриваем?

– Прекрасные новости, – улыбнулась Мод. – Мой старинный друг Боднар говорит, что одиннадцатиклассник Симони подаёт надежды. Проявляет интерес к учению – это прекрасный знак. Ещё с ним дружит наша агент ноль-ноль-пять.

– Мне это известно, – благосклонно кивнула Аманда. – Скоро мы донесём ему, кто он. И будем его обучать уже по нашей программе. Но всё равно сейчас с ним, как и с любым неоперившимся вагантом, следует держать руку на пульсе: как бы не нахулиганил раньше времени.

– О, юноша Симони не нахулиганит. Он примерный мальчик, на фоне современной молодёжи. Он такой же примерный, как агенты ноль-ноль-один, ноль-ноль-три и ноль-ноль-пять.

– Агенты ноль-ноль-один, ноль-ноль-три и ноль-ноль-пять, о да, примерные, – иронично усмехнулась Аманда. – Особенно ноль-ноль-один, да. Да эта троица – не черти из тихого омута, а дьяволы дьяволов!

Аманда и Матильда вот-вот были готовы перейти на разговор о стажёрах, учениках-воспитанниках – ведь обе не лишены педагогических талантов. Аманда тренер по борьбе и куратор стажёров, Мод – учительница и очень любит детей. Но их идиллическое кофепитие прервалось срочным вызовом на рацию Аманды.

– Кто это? – спросила Мод настороженно. Она интуитивно поняла, что случилось нечто серьёзное.

– Скорпион, – кратко ответила Аманда и ответила на вызов: – Приём. – Послушав коллегу, Аманда из расслабленной и полулежащей в кресле леди превратилась в сосредоточенную напряжённую хищницу. И ответила: – Да. Мы поняли. Выезжаем с Пантерой. Отбой.

Аманда посмотрела на Мод:

– Пантера, у нас труп. Скорпион и Грифон утверждают, что не-человек. Проверяли через Теневую Сторону – Белёсый След указывает на угрозу несанкционированного Возвращения. Следы убийцы обрублены. Это может быть что угодно – начиная от недоразумения в виде пьяного отморозка-наркомана и заканчивая убийством со стороны Чёрного Ордена. Впрочем, если этот не-человек сам Чёрный, то большой вопрос нашим союзникам, кто его так убил и так наследил.

– Поехали разбираться. Скорпион не говорил подробностей? – Мод, она же Пантера, с готовностью встала и шагнула вслед за Амандой в сторону Лифтовой колонны.

– Подробности мы посмотрим сами. Пока ребята держат Мантию Отвода Глаз. Вдобавок Скорпион выезжает за счёт использования служебного положения начальника Особого Отдела ГБРиБ. Труп заметил первым Грифон. Чудом он сделал это раньше простых смертных обывателей. Лишние свидетели тут ни к чему.

Ехали молча, в другой конец города. Но быстро и без препятствий: Аманда взяла демоусмобиль, с ультра совершенной системой навигации, выбирающей кратчайший маршрут. Часы показывали два часа ночи, пробок не было. До улицы Гордости женщины добрались за двадцать с лишним минут. Аманда сетовала, что и это слишком медленно: она запланировала сказать профессору Демоусу, чтобы тот усовершенствовал программу.

Скорпион вызвал подруг за дом номер 21. В самом доме располагался модный ресторан, где сейчас гремела ночная жизнь.

– О, да здесь жарко! – ахнула Мод, увидев громко орущую пьяную молодёжь у ресторана. – Скорпиону, должно быть, тяжело удерживать Мантию при таком количестве свидетелей буквально в паре метров.

– Скорпиону не привыкать, – улыбнулась Аманда. Её немного рассмешила забота Мод об их коллеге.

Способности Скорпиона – опытнейшего Охотника Воды и потенциал его магического тока позволяли скрыть не то что труп в подворотне – а целое поле брани. Вдобавок, с ним Грифон, наверняка поделился энергией.

Женщины припарковали машину, вышли в направлении ресторана. Пару раз их окликнули и засвистели. И было чему восхищаться: точёная высокая фигура Мод в полушубке и облегающем платье. Густые медового цвета красиво развевающиеся поверх пальто волосы Аманды привлекали много внимания. Но Аманда сделала магический жест в сторону заинтересовавшихся представителей противоположного пола. Те сразу отвернулись, принялись клеиться к рядом стоящим девушкам.

– Да уж, Мантию Отвода Глаз Скорпиону удерживать, пожалуй, тяжело, – вынуждена согласиться Аманда.

Едва они завернули за угол здания, как всё увидели. Под погасшим фонарём на запорошенном снегом асфальте лежал труп. Руки распластаны в обе стороны, будто он обнимал небо, улетая туда. Глаза широко раскрыты в удивлении. Голова слегка запрокинута назад. Тело в неестественной позе, будто парализованное.

Чуть поодаль в тёмном дворе припаркован чёрный катафалк. Опершись на него, Грифон попивал чай. Широкополая шляпа, надвинутая на лоб, скрывала пол-лица, однако Грифон прекрасно разглядел пришедших коллег. Голова чуть качнулась, изображая приветствие. Его арбалет висел на поясе на ремнях, видневшийся из-под длинного раскрытого плаща.

Скорпион стоял у фонаря и задумчиво глядел на труп. Когда Аманда и Мод подошли к нему, Охотник Воды негромко произнёс:

– Смерть наступила два часа назад. В полночь.

– Время демонов, время развертывания порталов в миры – средоточия зла на астральном уровне, – Мод намекнула о гипотезе, что убийцей мог быть демон.

Но Скорпион отрицательно покачал головой:

– Исключается. Мы проверяли.

– Это не обычное убийство, – Аманда прищурилась, глядя на труп. – Парень – анхом. Уже выяснили, как его зовут?

– Звали, – поправил Грифон, ставя стаканчик с чаем на бампер катафалка и подходя к коллегам. – Лим Дункалс его звали. Вот его бумажник.

Грифон осторожно поддел носком ботинка снег, успевший запорошить рядом валяющийся раскрытый бумажник.

– Удачно он выпал. Трогать не пришлось.

Мод склонилась, подула, чтобы сбить снег, вчиталась в фамилию. Пока Охотница Земли изучала документы покойника, Аманда опрашивала:

– Что ещё удалось узнать?

– Мы были на Теневой Стороне, – ответил Скорпион. – Белёсый След начинается в ресторане, обрывается здесь. Много примесей Чёрной Воды. Процентов на девяносто это наши «подружки» Сирены. Да и ты посмотри на его лицо. Кавандайк, Снэцки имели аналогичное умиротворение в момент смерти.

– Сирены и раньше совершали похожие убийства молодых мужчин на улицах, мы с тобой помним, – кивнула Аманда. – Но они действовали всё же аккуратнее. Грифон, как ты его обнаружил?

– Я ехал проведать Иргуса. Он живёт в этом доме, на последнем этаже, должен был мне передать реактивы. Я был у него в половину первого, учуял колебания из-за Белёсого Следа. Так я его тут и нашёл. Его уже заприметила некая дамочка, пришлось подчистить ей память. Я сразу же поставил удерживать Мантию, провёл исследования. Увидел, что анхом – вызвал Скорпиона.

– Ясно, – кивнула Аманда. – И ты, конечно же, думаешь – будь ты тут хотя бы на полчаса раньше, смог бы что-то поменять.

– Не думаю. Хорошо, что ты захватила с собой Пантеру, – Грифон красноречиво кивнул в сторону трупа.

Аманда жёстко посмотрела на коллегу:

– Нет. Пантера сегодня не будет работать. Мы провернём всё сами.

Но Мод, услышав, что речь идёт о ней, поднялась с корточек. Аманда, Грифон и Скорпион отметили, что Мод побледнела. Она твёрдо возразила подруге:

– Огневица, всё в порядке. Я проверю его, – и кивнула Грифону. – Я только хочу узнать – удалось определить его Метку и Сторону?

– Нераскрывшийся, – кратко ответил Скорпион.

– Лим Дункалс. Я всё смотрела на имя, дату рождения… Знать бы, как звали его бабушку по линии отца. Есть такая некая Феоктиста Дункалс, она из нашего Ордена. Я училась у неё лет семь назад, незадолго до её смерти. И она рассказывала, что у неё есть внук по имени Лим. Лим – редкое имя, вот я и подумала.

Грифон внезапно ответил то, о чём умалчивал:

– Нераскрывшийся Охотник Земли, так что вполне возможно, что он внук названной тобою дамы.

Аманда так прямо и спросила:

– А чего молчал?

– Нечёткость, – кратко пояснил Грифон, имея в виду, что у него были сомнения в правильности своей гипотезы. – Разрывало между Охотником Земли, лесным магом или ведьмаком. Стихия Земли очевидна, хотя по гороскопу Лев.

– Ох, и Феоктиста говорила, что у её внука Лима день рождения в августе. Лим Дункалс, двадцать семь лет. Что же, давай почитаем твои последние мысли, и пусть они помогут найти твоего убийцу, – Мод выдохнула, настроилась на изменённое состояние сознания и присела на корточки возле головы покойника.

Чтобы прочитать мысли мертвеца, ей не требовалось касаться его – нужно сесть поближе, окутать своей аурой угасшее, умершее тело, область головы, шестой и седьмой чакр.

Аманда взволнованно наблюдала за подругой. Она строго посмотрела на Грифона, и тот, галантно улыбнувшись ей, кивнул, подошёл поближе к Мод, чтобы удержать её, если она вдруг потеряет сознание. Скорпион прищурился, наблюдая и навострив чутьё. Аманда понимала, что её коллега Охотник Воды продолжает ещё удерживать Мантию Отвода Глаз. Параллельно Скорпион просматривал Астрал и пытался получить ещё больше информации об убийстве.

Мод коротко и тихо вскрикнула и, как и предполагала Аманда, начала падать. Грифон мягко подхватил её сзади за плечи, потом ловким движением поднял на руки, чтобы она не упала на асфальт и не замёрзла. Аманда без слов подошла к подруге и дотронулась до её лба, с укором смотря на Грифона. Она слегка винила его, что подруга напряглась и выложилась. Аманда не умела исцелять – она подарила Мод часть своей энергии. Грифон тоже это сделал – через руки.

Мод очнулась через несколько минут. Веки её задрожали, она прошептала:

– Всё в порядке. Я увидела. Да, он был нашим, потомком рыцарей, как и я, но не знал… Феоктиста не стала ему передавать, она и сыну своему не передавала… Но его убийство – это объявление войны!

Грифон поставил очнувшуюся коллегу на землю. Мод возбуждённо продолжала:

– Это русалка, да. Очень обольстительная, и её зовут Блэки. Она убила его не просто так. Она забрала у него что-то очень ценное, важное, что ему давала Феоктиста. Нечто мощное… Это и оставило Белёсый След, а вовсе не сам бедный Лим Дункалс.

– У меня были подобные предположения, – проговорил медленно Скорпион. – След слишком яркий, не характерный.

– Я взгляну сама, ожидайте, – кратко бросила Аманда и быстро вошла на Теневую Сторону.

Первым делом Огневица оценила Мантию Отвода Глаз. Мантия поставлена хорошо, куполом на радиус около трёх метров. В плетении Мантии угадывался стиль Скорпиона: чётко, аккуратно, без зазоров и надолго. Два часа произошло после убийства, убили посреди людного места, в двух шагах от входа в шумный ресторан. А труп никто так и не нашёл. Но когда Аманда осмотрела Белёсый След, она расстроилась. Мод права, сказав, что это объявление войны.

Белёсый След на Теневой Стороне говорит о влиянии передвижений, действий и мыслей анхома на ткань Мироздания. Белёсый След может оставить анхом, даже не знающий, что он анхом, в том месте, где должно свершиться что-то важное, кардинально изменяющее ход событий.

Скорпион справедливо предположил, что такой яркий След, раскалывающий Мироздание в этой области Теневой Стороны, мог спровоцировать Возвращение. Оно случалось, когда анхома, не выполнившего свою миссию, кто-то убивал против воли Рока. Этот анхом возвращался, чтобы убить своего убийцу и довершить миссию. Но то, что прочитала в посмертных мыслях Лима Мод, меняло всю картину. Лим не станет Возвращённым и не пойдёт убивать русалку голыми руками. Лим останется мёртв.

И тот факт, что русалки забрали у Лима – артефакт, переданный ему Феоктистой – тоже грубейшее нарушение Баланса. Белёсый След кричал о войне!

Аманда вернулась с Теневой Стороны, пробыв там три минуты. Во внешнем мире прошло более двадцати – время на Теневой Стороне замедляется в семь раз. Коллеги ждали. Мод оправилась от сеанса некротелепатии, порозовела, Грифон угощал её чаем. Аманда раздражённо произнесла:

– Лим Дункалс – это брошенная перчатка. Нам объявлена открытая война. Они были заинтересованы, чтобы мы нашли этого Охотника слишком поздно. Остаётся выяснить: первое – про исчезнувшую вещь и для чего она вдруг понадобилась Сиренам. Этим займёшься ты, Скорпион. Я уверена, что это не простая морская ракушка или сушёная морская звезда. Второе – про Феоктисту, как и почему эта вещь к ней попала и почему она оказалась у Лима. Пантера, с тебя подробности. И третье. Грифон, ты должен рассказать про своего ученика Иргуса. А также тебе пора бы давно определиться со Стороной. Ты очень нужен Тьме и Белизне, подумай об этом, не оставайся равнодушным Серым-Нейтралом. Я уверена, что ты примешь правильное решение. У меня всё. Скорпион, вызывай наших полицейских.

Её коллеги, каждый из которых сильнейший опытный Охотник – негласно признавали её авторитет. В ТДВГ Аманда старше по званию чем Грифон и Мод, завербованные не так давно. Скорпион имел с Амандой равнозначный статус, но он тактичный джентльмен и не возражал, когда Огневица превращалась в командира. Она это делала нечасто, по необходимости. Грифон, Скорпион и Мод – каждый из них воин-одиночка. Но Аманда – как полководец и лидер – чётко представляла: если они останутся воинами-одиночками, Чёрному Ордену победить их будет легко. Нужно объединить усилия и стихии вместе.

И то, что возле тела погибшего Дункалса сейчас собрались представители четырёх Стихий, ещё раз подтвердило: Противостояние Стихий перешло в фазу яростной войны. Огневица – Огонь. Пантера – Земля. Скорпион – Вода. Грифон – Воздух.

Многие убийцы знают друг друга

Если у человека есть знакомые, и каждый из них имеет похожий род занятий или хобби – с большой вероятностью все они знакомы между собой. Многие программисты, программирующие на одном языке, знают друг друга. Многие музыканты знают друг друга и дружат друг с другом.

Мы часто удивляемся, когда оказываемся совсем в новом месте, но связанным с нашей деятельностью, и встречаем там своих или общих знакомых. Люди говорят на это – «Мир тесен», «Наш громадный город Укосмо – это большая деревня, где все друг друга знают». На Земле более шести миллиардов человек, и все друг друга знают, о да.

Мы не перестаём изумляться. Я не перестаю изумляться.

Роджер сидит напротив меня и хвастается:

– Однажды я всадил нож в спину демону. Да так всадил – что он застрял! Нет, не нож застрял в демоне. Кстати, вот этот самый нож, тесак, да, который ты держала! Демон застрял. Перед тем, как всадить ему нож между крыльев, я толкнул его ногой, и он угодил рогами в клозет… Разрази меня гром, тысяча извинений за такую похабщину, но ведь ты же сама просила поделиться историей про то, что убийство может быть смешным. Его и сгубило то, что он застрял – в следующий миг я как раз выдернул нож и отсёк ему хвост. А потом через раны обесточил его. Он ничего поделать не мог! Это было в тысяча шестисотом. Или тысяча шестьсот первом?.. Сейчас уже так не смогу обесточить демона, увы. Но всё ещё впереди!

Роджер – вампир, и ему более пятисот лет. Выглядит он, конечно, гораздо моложе. Лет через десять я и сама буду выглядеть рядом с ним ровесницей. Мы познакомились в начале этого года, в январе. Сейчас декабрь, да, скоро будет год, как мы знакомы. Роджер весел, эпатажен, обладает заразительной харизмой и чёрным юмором.

А ещё он мне рассказывает некоторые вещи. Их мне не рассказывает начальство, но я любопытная, и знать мне это хочется. Общение с Роджером запретное в некотором роде. Мои редкие визиты в гости в Усадьбу Адская Кухня, где он живёт со своей тётей-ведьмой княгиней Онилией Драгон и лучшим другом вервольфом Йэном Гудингом, тоже запретные. Я изыскиваю всякую возможность, чтобы незаметно съездить сюда, в окрестности города Рака. Стараюсь это делать между миссиями и когда знаю, что для родителей долгий отъезд чёрт знает куда останется незамеченным.

Всего удалось погостить здесь пять или шесть раз. Безумно хотелось бы чаще. Мы с Роджером с каждым разом становимся всё большими корешами. Я пока не знаю, считать ли его другом или просто приятным собеседником. Всё-таки мы с ним разные.

Он кое-чему обучал меня. Некоторым преступным навыкам и приёмам. Например, я научилась заправски мухлевать в картах и вскрывать замки отмычками. Роджер рассказал и отработал со мной технику, как найти и украсть незаметно ценные вещи из комнаты, даже когда там люди. Или как обокрасть человека. То есть как работают карманники.

Сегодня меня чёрт за язык дёрнул ещё кое-что спросить. Моё время подходило к концу – через полтора часа уйдёт последний автобус в сторону Укосмо, а до автобуса мне ещё идти через пол-леса.

– Да, я заказывала эту историю. И неспроста. Я не буду ходить вокруг да около, ты случайно не знаешь что-нибудь про закрытую и секретную школу киллеров Вененум?

Роджер ответил с лёту:

– Конечно знаю! Но откуда знаешь о ней ты?

Я ответила честно:

– Один мой друг там учился. Его туда направляло наше начальство. Я решила, что ты можешь знать. Потому что он сказал, что это древняя, элитная школа не то ниндзя, не то ассассинов. Я его всё выспрашивала о названии, он только вчера раскололся. Мы переписывались по сверх защищённому каналу сообщений в наших микро-компьютерах. Моё начальство меня не стало посвящать, поэтому я выспрашивала у него эту информацию под страхом трибунала, на наш страх и риск!

– Это не удивительно. Школа существует вне зависимости от твоего начальства. И обычно те случайные лица, что о ней узнают, становятся клиентами её выпускников, сечёшь? – Роджер пристально посмотрел на меня в упор. Угрожающе. Я знала, что он шутит.

– А ты откуда знаешь? – парировала я. И изволила пошутить: – Смотрю, до сих пор живой ходишь!

– Во-первых, я не могу умереть при всём желании, ты знаешь. А во-вторых, я не случайное лицо для этой школы. Я там преподавал.

– Э… Что?! Карамба! Серьёзно?! – не сдержавшись, едва не заорала я от потрясения, что бывают такие совпадения.

– Да, лет пять или шесть назад. Искал себе ученика, пробовал, да всё не те там фрукты.

– Ох, Роджер. Если бы мне не надо бежать на автобус… Я ведь не понятно когда приеду сюда снова! А что ты там преподавал?

– Ближний сабельный бой. Или абордажный бой. Да, твой автобус через час двадцать. Съешь ещё пирожков с мясом, и я тебя провожу! Хотя, ты же знаешь, я бы с удовольствием захватил тебя в плен! – Роджер заботливо, как добрый дядюшка, пододвинул ко мне тарелку с пирожками с мясом.

Я машинально взяла один. В голове возникла куча мыслей:

– Послушай, я заинтересовалась этой школой. Там учат навыкам, как убивать одним мизинцем. Как убивать на расстоянии. Это мне всё друг рассказывал. Вернее, это я его заставляла рассказывать. Он категорически заявил, что такому меня учить не будет, потому что это конфиденциально. Однажды мы с ним подрались, он мне показал шикарную боевую технику, и этому он научился там. Но ты же ведь такому сможешь научить?

– Клот, а почему тебя интересует мастерство убийства? Ты же добрая, – Роджер посмотрел на меня искренне заинтересованно.

– Я ни разу никого не убивала. Ну… несколько раз было в процессе заданий, что из-за моих действий или совместных действий коллег наступал несчастный случай с врагами, и они погибали… Но я боюсь – ты прав, я добрая. Вдруг ко мне подойдёт такой враг, что я дам слабину и не смогу его убить?

– Зачем ты думаешь об этом? – спросил мягко Роджер.

– Карамба, с тобой как на сеансе психотерапии! – я злобно захрумкала пирожком.

– Да, психотерапевтом мне тоже довелось побывать. Вернее, не совсем. Скорее психиатром. Это было в тысяча восемьсот девятом, в чумной лечебнице. Знаешь, я подумаю над твоим запросом. Кстати, как зовут твоего этого друга?

– Его зовут Антонио Тенбрук, он из Танреса. Вряд ли вы… – «пересекались», хотела добавить я скептично, но Роджер расхохотался:

– Тенбрук! Ну конечно! Не удивлён, что ты с ним на короткой ноге! Да вы два сапога пара! Давно с ним в доле? Ворюга тот ещё, знатный ворюга.

У меня отвисла челюсть:

– Роджер. Ещё одно слово, и я с ума сойду! В кого пальцем на улице не ткни – ты всех знаешь!

– Так тебе и надо! – гримасничал он. – А то заумность тебе не к лицу! Теряешь марку, перестаёшь котироваться как Сорвиголова!

– Я тебе ещё покотируюсь! – погрозила я кулаком. – Уж не хочешь ли ты сказать, что учил Антонио Тенбрука сабельному бою?

– Хочу ли я сказать? Как хочешь. Да, я учил его сабельному бою.

– А он знает, кто ты?

– Нет, что ты! Я совсем что ли по-твоему оголтелый, чтоб всем напропалую вопить, что я вампир?! Мне пришлось подчистить ему память, использовать вампирский гипноз, – тут Роджер совершенно искренне стыдливо опустил глаза.

Я в негодовании:

– Зачем!?

– Он увидел кое-что, что не должен был видеть. Как я не отражаюсь в зеркале.

– И всё?! И ты за это стёр ему память?

– О себе. О своей личности. Поэтому если ты у него спросишь – помнит ли он мастера Уильсона, он скорее всего недоуменно пожмёт плечами. Но навык остался. Он любит бить слева и сверху, как левша. Потому что я левша и учил его такому обманному приёму.

– Карамба! Мой автобус! А время идёт… – вздохнула я, доела пирожок и встала.

Ведь надо ещё одеться, выйти. Пока мы шли через тёмный дремучий лес по узкой, протоптанной в снегу тропинке, Роджер выдал посреди болтовни о пустяках:

– Я подумал и вот что решил. Ты просишь, чтобы я научил тебя неким секретным техникам. Я давно за тобой наблюдаю, что тебя тянет ко всему запретному. Что же, я научу тебя кое-чему. Но ты должна для этого стать моей ваганткой. То есть ученицей.

– Твоей ученицей? То есть я должна стать вампиром?

– Не обязательно. Хотя это было бы забавно, если бы ты стала вампиром! Надо найти какого-нибудь низшего или среднего вампира, чтобы он тебя обратил – я-то этого сделать не могу физически, – Роджер имел в виду, что он вампир-Отступник.

Отступником называется тот, кто заключил договор с высшими демиургическими силами, что не будет пить кровь людей и будет наоборот защищать людей от произвола чёрных сил.

– Так что надо, чтобы быть твоей ученицей?

– Признать меня как твоего Мастера. Наставника, да.

– Э… сдавать тебе экзамены, ходить на сессии, типа того? – мне стало смешно. – А чему ты собрался меня учить, что за секретные техники?

– Я смогу научить тебя магии. Показать тебе Огонь.

– Магии! – ахнула я. – Ты шутишь! Как ты меня научишь магии? Я человек, ни разу не держащий в руках волшебную палочку!

– Маг – не тот, кто держит волшебную палочку. Маг – тот, кто умеет управлять энергиями вокруг с помощью внутренней энергии, магического тока. Тот, кто умеет изменять и преобразовывать реальность. Тот, кто умеет делать так, чтобы обстоятельства работали на него. Помнишь наши январские приключения? Ты видела демонстрацию всякой магии. Вот чему я бы смог тебя научить.

Мы подходили к автобусной остановке. Роджер пояснил:

– Обрати внимание, кучка ожидающих автобус стоит метров на десять от остановки. Это я их туда «отодвинул». Чтобы мы смогли поговорить так, чтобы никто не услышал. Я тебя тоже могу научить так «поставить» людей в нужное тебе место, чтоб не мешали и не лупали.

Я непонимающе смотрела на «наставничка». Он с ума сошёл! Так настойчиво хочет учить меня магии. А может, держит меня за дуру? Проверяет реакцию? Типа, что я сейчас такая наивная загорюсь – «Вау! Магия, дадададада!». Но меня-то на мякине не проведёшь! Роджер должен это прекрасно понимать. Я отчеканила подчёркнуто чопорно:

– Маги, как ты сам говоришь, обладают внутренней энергией. У меня такой энергии нет. Следовательно, управлять мне нечем. Я мало понимаю, о чём ты говоришь. Я бы лучше научилась тому, что знаю, что мне понятно. Например, более совершенным техникам единоборств, или развила бы те мышцы, которые у меня не развиты.

– Магия в тебе – та самая мышца, которая не развита!

– Нет у меня никакой магии, мы оба это знаем!

Подошёл мой автобус. Роджер грустно посмотрел на него, задумчиво на меня и сделал пас рукой. Пассажиры опомнились, побежали к автобусу.

– Приходи почаще. Подумай.

Я посмотрела на него, пытаясь разгадать – то, что он мне говорил – очередная шутка? Но не могла понять, что имел в виду пятисотлетний вампир. Мы слишком разные друг для друга. Я не понимаю его мир. Я видела часть этого мира, в рамках некоторых спецазаданий. Но я не понимаю его и не вижу себя в нём. Я человек. Какая магия?!

Когда оплатила проезд в автобусе и посмотрела в окно, чтобы помахать Роджеру, его не было. Осознала, что немножко обиделась на вампира за то, что он стёр память Антонио. Он мне друг более близкий и понятный, чем Роджер. Антонио человек, как я.

***

Роджер видел через деревья, как Клот ищет его взглядом из окна автобуса. И не находит. Потом автобус уехал.

«Урок начинается, когда что-то рушит твою зону комфорта. Ты делаешься недовольна тем, что что-то не соответствует твоим ожиданиям, выбивается из твоего опыта. Как бы я хотел, чтобы ты меня услышала, у себя в голове. Но ты должна сделать этот выбор сама. Я не могу на тебя влиять. Я не хочу, чтобы ты была второй Агнессой…».

Его кольнуло неприятной болью. Внутренней. Не физической – физическую боль он почти разучился чувствовать, адаптировался к ней из-за своего вампирического организма. Год назад он влюбил в себя Агнессу, девушку-Свет, чтобы отвратить её от власти демонов и переметнуть на сторону союзников. Она покорилась ему, пришла к его соратникам в бою, и они выиграли битву. А потом Агнессы не стало. Роджер отдавал себе отчёт, что отчасти это случилось из-за его грубого вампирского приворота. И теперь Роджер не хотел больше никем манипулировать, ни на кого давить и тем более применять вампирские привороты.

Он вспомнил, как Сорвиголове стало неприятно, когда он упомянул, что стёр память её другу.

«Она может и перестать приходить к нам. Не из-за того что испугалась. А из-за того, что могла увидеть во мне гадкие черты, ту тьму, что я не прячу. Но она сама тёмная, хоть светлее меня».

Роджер вышел из-за деревьев и услышал позади себя голос давнего товарища:

– Когда человек рождается – он ещё не знает о том, насколько он могущественен. Если ему не повезло попасть в хорошую семью – он получает дозу демотиваторов в виде установок, ограничивающих убеждений. То нельзя, это запрещено, сюда не ходи, туда пойдёшь – сорвёт крышу. Человек вырастает, зажатый в рамки ограниченности. Он превращается в медведя, которого держали в клетке и дали свободу. Он не видит этой свободы и продолжает ощущать себя в клетке. Он думает о себе – «Я не могу, у меня не получится, кто я такой». И когда ты говоришь этому человеку – «Эй, приятель, да ты можешь, просто сделай!» – он смотрит на тебя как на полоумного. И ещё больше перестаёт верить себя.

Роджер медленно оглядывается.

– Подслушивать нехорошо.

– Я и не подслушивал. А всего лишь учуял. Я Охотник, мне это можно по долгу службы, – констатирует факт Скорпион.

На нём привычная чёрная кожаная куртка, а пол-лица скрыто под чёрной кожаной маской. Человек в Маске, господин С, так его называют в мире не-людей. Кто-то зовёт его Водником. Маска ему нужна не для пафоса, эта маска – часть его магического оружия, помогает в концентрации. Она так и называется – Охотничья маска.

– Тебе ещё рано её учить. Она не готова, – качает головой Скорпион.

– А я так не считаю. Ты сам с ней занимаешься два с лишним года. Чего ты медлишь? Ждёшь, когда Чёрный Орден заграбастает её в свои лапы, как это случилось со многими, кого мы проворонили?! – Роджер проговорил это спокойно, даже с наигранной весёлостью. Но Скорпион уловил, что Роджер недоволен его «нотациями».

Охотник Воды смягчил градус:

– Ты прав, да, она почти созрела. Дай ей ещё два-три месяца. Она сама к тебе придёт.

– Да я уж понял. На неё опасно давить, она вон сама на меня ух как давит! Я сегодня еле выкрутился. Она у меня такое выспрашивать начала! И попробуй не ответь, – Роджер шутил. Но выдавать ученицу он не намерен.

– Удел всех наставников – отвечать на вопросы вагантов. Порой вагант для мастера – король. Ведь тот, кто задаёт вопросы – перехватывает инициативу и лидирует. Но я пришёл не за тем, чтобы перетирать педагогические темы. Удачно я застал тебя здесь. То, что я тебе сейчас скажу, Дрэгон, только для ваших глаз.

– Ну как всегда, кто бы сомневался! Скорпион пришёл забивать стрелку!

Вампир и его друг Охотник Воды отошли поглубже в лес. Скорпион тихо обрисовал суть темы:

– Русалки убили потомка Ордена Истребителей Демонов. И забрали у него одну вещь. Вещь всколыхнула Ткань Баланса настолько, что последствия могут быть необратимыми. Я не буду говорить красивые слова, но мы словили ультиматум от Трёхглазой. Война перешла в открытую фазу, до этого были лишь мелкие диверсии.

– Что за вещь?

– Мы это пытаемся выяснить. У меня к тебе будет персональное поручение. Мне нужно, чтобы ты последил за томберами. Они активизировались. На этот раз есть подозрения, что они собираются сделать нечто крупное. Либо уже сделали. Например, вызвать высшего демона или иную гадость в наш мир. А ещё через томберов можно выйти на русалок.

Роджер некоторое время помолчал. Затем уточнил:

– Я работаю один? Или мне подключить тяжёлую артиллерию, Гудинга, например?

– Нет. Не в этот раз. Ты работаешь один, Дрэгон, – твёрдо подтвердил Скорпион.

– Понял тебя. Сделаю как можно скорее.

– Отлично. Тогда дам тебе некоторые наработки, чтобы тебе легче было стартануть.

Они углубились в лес дальше. Скорпион заговорил тише. У Роджера появилась работа, и она на ближайшие дни полностью займёт его с головой.

Слово за слово

– Вы представляете, кто у нас преподаёт теперь биологию? Профессор Боднар! Раппус Боднар, да! Помните, как года полтора назад мы расследовали катавасию с демоном снов? Ученик этого Боднара демона в наш мир и выпустил, помните? – увлечённо рассказывала Джейн. – Он принял только у одной меня биологию автоматом и сказал, чтоб я к нему не ходила.

Пит уточнил:

– Значит, вы ладите со старичком.

– Да, он снабжает меня нужной литературой по оккультизму! Сакральные значения карт Таро. Я же ведь ещё обучаюсь у госпожи Макоил, – Джейн понизил голос до конфиденциального шёпота.

– Ого! У вас там прям школа магии и волшебства! Хочу к вам, – хохотнул Пит.

Мы бодрым шагом шли по лесопарку «Хороший Путь». Джейн и Пит – мои лучшие друзья детства и напарники. Нас завербовали в Только Для Ваших Глаз вместе, два с половиной года назад. Мы прошли уже много расследований. В любой миг на нас могло свалиться ещё одно. Но сегодня мы просто гуляли. Джейн обещала нам устроить знакомство со своим одноклассником. Она про него прожужжала все уши. Пит хихикал, что она в него втюрилась, но Джейн в ответ на это дулась и фыркала:

– Ничего ты не понимаешь! Он с нами одной крови! Его бы к нам, в Только Для Ваших Глаз!

– Всех не завербуешь, – улыбнулся Пит подобно умудрённому опытному агенту.

Джейн много говорила об оккультизме, психологии, магии. Моя подруга открыла в себе экстрасенсорные способности и развивала их под руководством госпожи Макоил – медиума и контактёра.

«Вот кому надо пойти учиться у Роджера», – думалось мне между делом.

Джейн обладает всеми внешними атрибутами ведьмы. Огненно-рыжие густые волосы, кудрявые как у цыганки. Зелёные глаза, веснушки. Любит с детства гадать на картах. Взахлёб читает книги по психологии: ведь все маги в первую очередь психологи.

Одноклассник Джейн перевёлся в её школу в прошлом году. Джейн несколько раз говорила, что нам всем надо встретиться. Да вот руки-ноги не доходили. И сегодня такой день, когда одноклассник оказался в наших краях. Нас Джейн успела окончательно заинтриговать, когда объявила:

– Он так же как мы изучает аномальные явления и хочет в Главное Бюро Расследований и Безопасности!

– А каким образом он изучает аномальные явления? – поинтересовалась я. – В теории или на практике?

– О, а это он сам нам пусть расскажет, – хитро заулыбалась Джейн. И принялась энергично махать: – А вот и он! Эдди!

В нашу сторону, скрипя снегом под ботинками и держа руки в карманах, направился парнишка. Мы с Питом позже обменялись мнениями, что представляли себе Эдди совсем по-другому. Пит думал, что Эдди – мускулистый мачо, в кого Джейн втайне влюбилась. Я думала, что Эдди – низенький очкарик-блондин, и что Джейн его выделила как человечка, над которым нужно взять шефство.

Он среднего роста, то есть немногим выше меня и чуть ниже Пита. Тёмные прямые волосы, растрёпанные в разные стороны из-под шапки – не то чтобы длинные, но и не короткая стрижка ёжиком, как у большинства обычных парней. Потёртые джинсы, короткая куртка.

Лицо Эдварда одновременно простодушное и хитрое. Неопытная, не поднаторевшая в чтении людей личность может решить, что Эдди – простачок, которого не составит труда обвести вокруг пальца. Эдди выглядит моложе своих шестнадцати. Я разглядела, что он себе на уме. Мысленно дала ему сто очков вперёд: мне всегда нравились тёмные лошадки. Сложные в разгадке люди более глубокие и интересные. Общение с ними больше обогащает опыт, чем общение с людьми из серии «будь проще, и к тебе потянутся».

– Эдвард Симони, – поздоровался он, пожал нам руки. Хорошее, уверенное рукопожатие, прямой взгляд.

– Долой официоз, разреши моим лучшим друзьям называть тебя Эдди! – встряла дипломатка-Джейн.

– Конечно, без проблем. Мне так даже больше нравится, – широко улыбнулся Эдди. Открытая, искренняя улыбка.

– Я предлагаю просто пройтись по парку. Погода хорошая, – предложила Джейн.

Все согласились.

– Приятное знакомство. Я много слышал о вас. У вас ещё есть так называемые боевые погоняла, верно? Детектив и Секирбашка, я не путаю? – манера Эдди непринуждённо вступать в разговор порадовала меня. Когда он назвал наши с Питом клички, мы оба прыснули.

– Ого! Какая интересная получилась модификация! Настоящее секретное погоняло для боевого погоняла, погоняло в квадрате, карамба! – хохотала я.

– Ты путаешь, – поправил Пит. – Я Сыщик.

– А я Сорвиголова. Хотя Секирбашка мне нравится, – расплылась я в улыбке, наверное, она получилась кокетливой, потому что Эдди слегка отвёл глаза.

– А моё погоняло в квадрате – Алая Ведьма! После этого думаю – а не покрасить ли мне волосы в кроваво-красный цвет? Рыжий и так вроде считается красным, но красный будет смотреться авангардно и андеграундно, – смеялась Джейн.

– Это будет смотреться жутко и инфернально! Ты будешь похожа на демоншу с красными волосами! Тебе ещё не хватает красных рожек, красных крылышек и красных копытц!

– Каких копытц, я тебе что, красная дойная корова?! – Джейн воинственно замахнулась на Пита. Быстро сориентировалась в следующую секунду подняла снежок: – Получай! Это мой снежкобол! Я Рыжая Ведьма, мне подвластны все стихии!

– С вашего позволения, я вступлюсь за честь дамы, – Эдди галантно поднял снежок и тоже запылил его в Пита.

Я вступилась за кавалера – нашего Сыщика, ибо два на два выгоднее, чем два на один. Когда знакомство начинается с потасовки – настоящей ли, или тренировочно-игровой – оно, как правило, перерастает в крепкую дружбу. Когда мой снежок чуть не сбил с Эдди шапку, и он в ответ с гарканьем «Секирбашка!!!» принялся активно давать сдачи – это было равносильно подписанному контракту во взаимной приязни и симпатии.

Пока мы играли в снежки, я отметила его отличную спортивную подготовку, ловкость, тактические ходы и при этом – галантность. В Пита он кидал снежки нещадно, целился в открытую грудь. Нам с Джейн он старался попасть некрупными снежками в ногу или руку. В этой потасовке мы, как щенята разных, но похожих друг на друга пород, проверяли – кто во что горазд.

– Ну вот, бизнес-знакомство, называется! Эдди, я надеюсь, мои лучшие друзья тебя не обидели? Мои лучшие друзья, я надеюсь, Эдди вас не обидел? – запыхавшаяся, но очень весёлая ведьмочка взяла на себя роль дипломатки.

– О, для меня большая честь сразиться с такими доблестными воинами! – Эдди, тоже жутко довольный, пожимал нам всем руки.

Он улыбнулся:

– Я уверен, что мы сработаемся, – это он произнёс, пожимая руку мне и глядя мне в глаза. Словно его фраза адресовалась мне лично.

Тёмно-серые глаза мечтателя-хитреца. Я вспоминала детские приключенческие романы про пиратов, поиски сокровищ, где главные герои – такие вот парнишки. Они дают отпор негодяям благодаря сноровке, смекалке. Они остаются с душой ребёнка, с распахнутым настежь сердцем. Удивительно, что Эдди такой сохранился. В шестнадцать лет люди обычно делаются более матёрыми, озлобленными, пережившими несколько трагедий и потрясений.

Джейн вдруг ахнула:

– Ах, ребята, я так хочу горячий кофе! Или чай! Просто попить горячее! Там есть палатка, продают шикарный кофе! Я туда сейчас схожу…

Пит тут же принялся ухаживать за подругой:

– Лучше давай я схожу. Какой тебе принести?

– Я бы сама хотела выбрать… Или давай сходим вместе?

– С удовольствием! Вы с нами, коллеги? – обратился к нам с Эдди Пит.

И тут дёрнул меня чёрт отказать. Я покачала головой, решая и за себя, и за Эдварда:

– Мы вас тут подождём. Если вас не затруднит, принесите и нам что-нибудь. Наугад, сюрпризом.

Джейн и Пит ушли, беззаботно болтая между собой. Я поймала себя на том, что в последнее время отдаляюсь от них. Что тому виной? Те расследования, что я провожу одна, а они проводят вместе? Те знания, что я получаю?

Эдвард начал непринуждённо болтать:

– А я был сегодня в спортивном магазине. Это который на Травяной улице. Ваши края. Джейн узнала, и пригласила меня на эту встречу. Я очень рад, говорю это честно! Самое лучшее знакомство. Нет, поверь, я такое говорю не каждым своим новым знакомым. А ты была в этом спортивном магазине? Я присматривал себе пневматическую винтовку, чтобы летом заниматься стрельбой.

– Ты профессионально занимаешься стрельбой? – я ещё больше зауважала Эдди.

– Не то что бы профессионально. Так, в тире стреляю, но пришёл к выводу, что лучше самому. Мой дедушка обещал сводить меня на охоту, я и хочу тренироваться. Джейн говорит, что вы тоже стреляете. А из чего вы стреляете?

– Из всякого, – не стала я скрывать.

– Как-нибудь нужно собраться, пострелять вместе, – бросил Эдди и сменил тему, посмотрев вдаль: – Я хотел бы иметь при себе оружие, которое можно носить незаметно. Вроде ультра лёгкого пистолета, замаскированного, например, под женскую помаду, как показывают в шпионских боевиках. Не под женскую помаду, конечно, а под мужские вещи.

– Под мужскую помаду, – пошутила я, Эдди хохотнул, я полюбопытствовала: – Зачем тебе оружие? Защищаться?

– Защищать, – ответил Эдди задумчиво. Он выдержал паузу и проговорил слишком тихо: – У меня соседка есть. Она, как мне кажется, в беде.

– Почему, что с ней? – навострилась я.

– Она уходить ночью стала из дома. Я чутко сплю. Слышу – дверь хлопает. А она девушка такая домашняя. Я в глазок наблюдал сначала. Вся в чёрном, косметикой чёрной малюется. Хотя обычно никогда не красится. Сегодня я за ней пошёл, ну, в смысле, ночью. Живём мы рядом с кладбищем на улице Гордости. Это недалеко от улицы Боер, где Джейн живёт. Вот, и Мрия прямиком на кладбище. А там люди в балахонах, песнопения. Я прятался и жалел, что нет оружия. Я бы их всех перестрелял. Давно хочу на охоту ходить с дедом, он всё говорит – маленький я. В тире тоже я давно стреляю. Решил сегодня съездить, посмотреть винтовку. Ух, не знаю, зачем я тебе это рассказал, забей, это бред.

Эдди отвёл глаза. Я так и замерла. То, что рассказал наш новый друг, напомнило о деле, что я вела год назад.

– А эти… что на кладбище собрались, точно не готы? – начала осторожно выспрашивать я.

– Нет. Готы прикалываются, собираются на кладбище, чтоб кайф словить. Там – нет. Там люди в балахонах делали обряд. Вроде бы даже кого-то клали на могильный камень. Огонь зажигали – я ещё думаю, сейчас сторож застукает, полицию вызовет. Но никакого сторожа, словно куплен он, либо ему обеспечили покой, что называется.

– А вот такой вот знак тебе не знаком? – я решила пойти до конца и наштриховала на снегу палочкой круг, в нём месяц спадающей Луны и заштриховала место тьмы.

Эдди так и замер. Он ошеломлённо посмотрел на меня:

– Ты откуда знаешь? Этот знак я утром видел на том самом месте, с утра тоже сгонял на кладбище, наскоблен был на плите. Ты кто?

– Дед Пехто и Конь-в-Пальто. Знаю, – выдохнула я и посмотрела на Эдди. Увидела за его спиной, как в нашу сторону идут Джейн и Пит.

Ровно год назад. Операция «Лайнонна». Томберы. Наши самые заклятые враги. Тогда ТДВГ поймала всех главарей, и они должны сидеть в тюрьме. Химера Фобос, Профессор Зло, Масочник.

Я знаю лично, насколько опасна их деятельность. Тогда чуть не пострадал Пит – мы его едва не потеряли. Он был загипнотизирован, подвергся психическому воздействию. Его сейчас ни за что нельзя вмешивать! И Джейн – тоже. Во время последней операции, когда мы уже почти всех взяли, её чуть не убили. Она потом признавалась, что ей долго снились кошмары про её смерть и смерть Пита. Мне не снились – хотя меня тоже пытались убить.

Мне нужно срочно на Базу, вытрясти информацию про томберов из начальников! Из Аманды и Майло. Я прошипела Эдди на ухо:

– Послушай, Эдди. То, что я тебе сейчас скажу – только для твоих ушей. Я знаю всё про этот знак и сектантов. Предлагаю поработать вместе. Только ты и я. Джейн и Пита сюда вмешивать нельзя. Я тебе потом расскажу, почему. Договорились? – я протянула ладонь Эдди. И посмотрела ему в глаза.

Он серьёзно кивнул и пожал руку.

Джейн и Пит подошли:

– Вот, мы принесли чай с облепихой, а кофе с лимоном! Кто что желает? – Пит принялся нас угощать.

– Пусть первой выбирает дама, – предложил Эдди. Я увидела, что он разительно поменялся. Только что был серьёзным, сосредоточенным, а теперь снова стал весёлым. Добродушно-простодушным. Я выбрала кофе с лимоном.

Сумбур в голове продолжался. Как лихо Эдди мне это рассказал! Что его подвигло на это? Он едва меня знает! Хотя – как это – едва? Джейн наверняка его со мной так хорошо заочно познакомила, что он меня считает чуть ли не за родственницу. Когда происходит знакомство с другом друга и этот друг похож на твоего друга – всё значительно облегчается. Границы размыты, ты начинаешь доверять с ходу, принимаешь за своего.

И так ведь – слово за слово! Начал с невинной темы, говорить про спортивный магазин, стрельбу, дедушку, охоту.

Я тоже хочу научиться убивать врагов, победить в себе слабину. Я тоже имею страх и желание защититься. Или защитить кого-то. Мой настрой последних дней передался Эдди. Нашлись точки соприкосновения. Я пытаюсь разузнать о секретной школе убийц Вененум, о новых приёмах борьбы, воздействия – особенно если враг окажется сильнее меня. Эдди, говоря о соседке, искал того, кому можно выговориться, объективного слушателя.

Он спросил – кто я? Но кто ты сам, Эдвард Симони? Мы успели обменяться телефонами.

***

– Августа. По условиям контракта Воды и Огня, ты работаешь на нас в обмен на уплату. Ты пашешь на нас за каждый квант энергии, за каждый фотон магического тока, что мы платим тебе. Пашешь со многократным тщанием и рвением, поняла, дитя? – Блэки елейно улыбалась, приподнимая голову Августы за подбородок.

Августа недовольно фыркнула, бесясь от того, что не может перевоплотиться в русалок, принять их облик, не может никак и ничего с ними сделать, лишить их энергии. Её глаза из-под очков опасно сверкали. Она резко дёрнула головой, избегая сомнительного ласкового поглаживания Блэки. Сначала она пробовала противостоять Трёхглазой и её фрейлинам, но потом поняла, чем это чревато, и решила быть хитрее.

– Вы мне заплатите, – прошипела демонесса. – Авансом. Я хочу видеть Химеру – раз. Я хочу разделаться с носительницей грязной крови – два. Я хочу видеть Масочника и всех его людей своими рабами, чтобы они поклонялись мне как Главному Мертвяку – три.

Блэки изобразила притворное недоумение, поцокала языком:

– Ох, ц-ц-ц-ц, ну мы подумаем, рассмотрим твою первую просьбу. И да, третью, пожалуй, тоже можно рассмотреть. Но только после того как ты отработаешь по всем статьям. Но объясни, дитя, насчёт второй просьбы, чем тебе так не угодила кровь? Ведь Масочник по сусекам собирал и еле добыл.

– Грязная кровь. Она причинила мне боль. Если бы Масочник не был набитым идиотом, я бы решила, что он попытался убить меня.

– О, неужели в самом деле?! – Блэки в притворном ужасе отшатнулась, схватившись руками за лицо. – Видишь ли, Августа, вторю твою просьбу никак нельзя удовлетворить. Потому что Трёхглазая хочет, чтобы ты сделала всё, чтобы эта носительница пришла к ней и тоже работала на неё, как и ты.

Августа промолчала. Она вскипела внутри от бешенства.

– Зато ты теперь можешь превращаться в неё. И в Дарти. Не имея с ними контакта – ты можешь дистанционно превращаться в тех двух магов, из крови которых тебя вызвали. В этом есть преимущество. Убивать её ты не имеешь права. Но поиздеваться вдоволь – можешь, удовлетворишь этим свои амбиции. Ты же умный демон, Августа! Поиздевайся над той, кого ненавидишь на уровне крови, над своим кровным врагом – получи удовольствие! Убьёшь двух зайцев – себе приятно сделаешь и начальнице. И Морская Королева отплатит тебе сполна, да и премию ещё даст! – Блэки говорила это совсем сладко.

Она лила мёд в уши, пела русалкой, прохаживаясь рядом с Августой, подбираясь всё ближе и ближе – словно приручая дикую кошку. И Августа подыграла ей. Она дьявольски ухмыльнулась и стала превращаться в ту, чьей кровью она вызвана.

Через несколько секунд перед Блэки стояла высокая девушка, тоже ровесница Августы. Но без очков, с прямыми тёмными волосами до плеч, прямыми густыми бровями, довольно большим носом, стройная, атлетического телосложения. Блэки довольно усмехнулась в ответ.

– Пусть Морская Ведьма немедленно отправит меня к этой твари – Сорвиголове. Я замещу её, я разрушу её жизнь, полностью украду. Сделаю так, чтобы никто ничего не заметил, вытесню её. Она станет никем. Морская Ведьма заберёт её. А я буду наслаждаться триумфом.

– Да, Августа, милое дитя, да! – Блэки теперь нежно обняла Августу сзади за плечи и прижала к себе как дочь. И также нежно зашептала. – Ты такая умница! Знаешь, про эту, как ты её называешь, «тварь», много рассказывали Масочник и Химера. Эта «тварь» входит во враждебную нам организацию, основанную Пауком. Находясь вот в этом самом облике, ты проникнешь в эту организацию, войдёшь в доверие к остальным. И разрушишь там всё! Ха-ха-ха! – легко рассмеялась Блэки.

Шаловливый, озорной, кокетливый смех. Августа дьявольски улыбнулась.

– Такая работа мне по душе. Уже начинаю чуть переставать жалеть, что вы заставили меня подписать этот контракт!

– С нами ты выйдешь на новый уровень! С нами твои желания исполнятся! Вода не часто благосклонна к Огню, а когда Вода и вовсе готова платить Огню за хорошую работу – такое на моей практике впервые! Цени это, дитя моё! – поучительно мурлыкала Блэки.

Внезапная встреча

Когда меня, Пита и Джейн завербовали в Только Для Ваших Глаз, я часто думала – почему выбор пал именно на меня.

С Питом всё ясно. Майло Стимвитз, он же Скорпион – наш начальник и его старший двоюродный брат. Близкие родственники, одна шайка-лейка, – понятное дело! Да и сам Пит – личность незаурядная. В последнее время всё больше проявляется как талантливый детектив, умеет играть в шахматы, любит каратэ, умён, начитан.

С Джейн тоже всё ясно. Спортивная, весёлая, любит психологию и гадания на картах. С ней легко. Она первая подошла и познакомилась к нам с Питом, когда мы, шестилетки, игрались в песочнице. Джейн Сенксон – ведьма. Потомственная, как она скромно иногда поясняла нам: якобы её генеалогия и корни имеют ведьм и знахарок и по отцовской, и по материнской линии.

С мной до сих пор не ясно. Обычная девочка. Если бы я не попала в Только Для Ваших Глаз – кем бы я была? Наверное, такой же домашней и тихой, какая я есть. Почему меня называют Сорвиголова? Потому что я сама себя так назвала. Возможно, у меня глубокие психологические проблемы, раз я ловлю кайф от стрельбы и борьбы и люблю, когда мне дают спецзадания.

Иногда я думаю, что меня завербовали в ТДВГ «до кучи». Чтобы Питу и Джейн не было скучно. Потому что я с ними дружу. С Питом я дружу с момента, как наши мамы, моя и госпожа Ривел, ходили вместе беременными нами. Правда, Пит вылез на белый свет на четыре месяца раньше меня. С Джейн мы вместе с Питом дружим лет с шести, так собралась наша неразлучная троица. Ещё иногда я думаю, что меня завербовали в ТДВГ, потому что я живу рядом. Но по такой логике могли и завербовать кого угодно из наших соседей. Или почтальона, или разносчика пиццы – они ведь каждый день ходят по нашей улице!

База находится в 18-м доме-особняке в квартале частных домов «Хороший Путь», на той же улицы живём я и Пит. Я пришла сегодня на Базу за ответами. Знакомство с Эдди показало: наклёвывается расследование.

На Базе на Рецепции я застала начальницу Аманду Беллок не одной. Аманда общалась с Матильдой Дарксон, моей школьной учительницей биологии. Года два назад я и наш друг и напарник Ром, агент 004, фактически «завербовали» Мод к нам в ТДВГ. Она выслеживала в одиночку демона. Я тогда ничего не знала про демонов, но мне стало понятно, что учительнице нужна помощь. Мы с Ромом стали незримыми наблюдателями за борьбой Мод и зловещего демона Даркскара, и вмешались вовремя. А потом вместе приняли бой. Совместными усилиями мы победили, Мод в результате осталась в ТДВГ.

Биология была позавчера. Я тогда отметила, что Мод выглядела рассеянной и уставшей, что за ней водилось чрезвычайно редко. Она отпустила наш класс пораньше с последнего урока. Когда я спросила её, всё ли в порядке, могу ли я помочь, Мод твёрдо ответила, что всё в полном порядке, и посоветовала мне отдохнуть.

Мы поздоровались, Мод душевно улыбнулась мне, Аманда – по-деловому. Видимо, мои коллеги обсуждали нечто конфиденциальное: при моём появлении разговор замер.

– Ты на тренировку? Зал свободен, он твой! Тир – тоже. Да уж, обленились все в последнее время, кроме тебя, агент ноль-ноль-первый! – весело сделала мне ироничный комплимент Аманда.

– Вынуждена тебя разочаровать. Я тоже обленилась, ибо я не на тренировку, – покачала я головой.

– Вот как? Про тебя я знаю, что ты наверстаешь! С чем пожаловала?

– Мне нужно… – я гадала, сразу в лоб задать вопрос или не стоит, я ведь сама могу выяснить нужную мне информацию по базам данных.

Но я подумала, что раз у Аманды и Мод серьёзный разговор, то моя тема может быть лишней. Предпочту узнать сама.

– Мне нужно кое-что посмотреть, в Терминале.

– О, да это всегда пожалуйста! Ты ведь уже не стажёр, ноль-ноль-первый, чтобы спрашивать разрешение, – Аманда деликатно напомнила мне о повышении. Оно произошло в августе, после того как нам – Великолепной Шестёрке – на смену пришли «свежие кадры».

– Благодарю, – кратко кивнула я. – Не буду более мешать.

– Да ты и не мешаешь! Кстати, – Аманда, извиняясь, что она сейчас не может уделить внимание и по-дружески пообщаться, добавила: – хочу тебя порадовать радостной вестью. Кое-кто тебя тут поминал, желая проверить, достаточно ли хорошо ты учила химию.

Я замерла.

– Грифо… то есть Рикардо… то есть агент Кэпчук здесь?! – я чуть растерялась, не зная как называть старшего коллегу по субординации. – Вернулся из своей затяжной командировки?!

– Какая буря. Думаю, Грифон их тоже переживёт, только ни за что не покажет, едва ты отчитаешься ему по всем формулам! – улыбнулась Аманда.

Вот уж порадовала она меня! По-настоящему. Я пулей выскочила с Рецепции. Но как только оказалась в коридоре – растерялась: я ведь не спросила, где Грифон? Искать его по всей базе – это смешно. Да и то дело, о коем сообщил Эдди – важное.

Я призвала самообладание и приняла взвешенное решение, направившись в компьютерный Терминал.

Грифон, он же Рикардо Кэпчук – наш агент. А ещё он гений. И убийца. Да, вот так, три в одном. Точнее, четыре в одном: мы с ним дружим. Примерно как с Роджером. То есть я слишком мало знаю о Грифоне, но всегда хочется знать больше. Загадочная личность. Хотя, казалось бы, его биография лежит на поверхности и известна каждому из коллег, кто участвовал в расследовании, связанным с Рикардо.

Мы познакомились около полутора лет назад. Тогда я и мои коллеги расследовали аномальные явления в одном из городских пансионатов. Там заправляла группа сумасшедших учёных под предводительством Дэйла Крампа – опасного гада, заключавшего сделки с демонами. В этом пансионате Кэпчук маскировался под пациента-гостя. Он назвался не своим именем, а именем умершего друга, учёного Ромео Нельсона.

И Рикардо, и Ромео оба гениальные химики. Они работали над веществом. С его помощью человек может стать полностью невидимым. А это означало абсолютную власть и всемогущество – ведь невидимка может вообще всё. Пройти туда, куда нужно, и ни одна камера бы не засекла, убить кого угодно – и никто бы никогда не понял, кто убийца, и так далее. За веществом охотился Крамп, он убил Ромео. Рикардо потом охотился за Крампом. Не сколько в отместку за то, что погиб его друг – сколько из принципа. В момент апогея этой охоты, я и мои коллеги вновь встретили Грифона. Мы тогда сразились с Крампом, и Грифон сбросил его в чан с кислотой. Как Крамп когда-то сбросил его друга. Но я и Грифон увидели, как Крамп вылез из этого чана и исчез.

Мой начальник Майло Стимвитз предложил Грифону работать на нас. Грифону кто-то из наших предлагал и раньше, выйдя на него несколько лет назад. Но Грифон тогда бросил «Я подумаю». Майло он не отказал. Вообще, Майло сложно отказать – он всегда делает такие предложения, от которых невозможно отказаться. Я думала, что Грифон согласился на нас работать потому, что с помощью ТДВГ он мог бы быстрее найти Крампа.

В августе у меня, Пита и Рикардо было совместное расследование. Мы изучали деятельность двух ведьм. Они пытались вызвать Бога Акул. Грифон, сражаясь с Лизавьетт, узнал у неё о Крампе. И пустился по следам Крампа, уехав в неизвестном направлении. В начале августа. Мне он тогда велел – «Учи химию». Обещал вернуться через месяц. Но месяца на четыре задержался.

Его многие из коллег сторонятся, кое-кто даже побаивается. И не мудрено: Грифон обладает такой харизмой, что умеет внушать страх и холод на расстоянии. Мне же он внушал дикий интерес. Всегда мрачный, угрюмый, сдержанный, вместо лица – каменная маска бесстрастности. Я видела его в бою – он безжалостен к врагам и убивать умеет быстро. Такой не заколеблется, когда нужно будет кого-то убить. А вот в себе я в этом отношении не уверена. Поэтому я в последние дни и ищу, как мне научиться преодолевать этот страх.

«Зачем тебе это?» – спросил меня Роджер позавчера.

Я не могла ответить. Вернее, могла, но это было бы слишком долго. Копание в себе. Кушетка психоаналитика. Роджер не психоаналитик. Он больше смахивает на разбойника, после встречи с коим самое оно бежать к психоаналитику!

Мне кажется, Грифону я бы смогла это объяснить.

Антонио это объяснить я точно не смогу. Я теперь боюсь поднимать в переписке эту тему. Он напугал меня, поставив ультиматум – что если я ещё раз с ним заведу речь об убийствах и о школе Вененум, мы вынуждены перестать писать друг другу. А это, как он потом приписал в постскриптуме, разобьёт ему сердце. Мне пришлось извиниться за неуёмное любопытство и пообещать, что я его больше никогда не буду про это спрашивать.

Если томберы вернулись – мне рано или поздно предстоит сцепиться с ними. Смогу ли я убить безжалостно ту же Химеру Фобос, Масочника, Профессора Зло? Или буду смотреть в их глаза, видеть там хорошее, доброе, и промахнусь, или не смогу? И тогда они свернут шею мне или кому-то из моих лучших друзей…

Компьютерный Терминал бесстрастно даст мне ответы на вопросы. Я знала имена главных томберов – Мэри Зиг, Пауль Зиг, Дэннис Корим. Благодаря ускоренным алгоритмам, разработанными нашими программистами, я получила свежие данные о заклятых врагах ТДВГ.

Мэри Зиг сидит в засекреченной тюрьме строгого режима «Альфа-13», арестована в декабре прошлого года группой ТДВГ быстрого реагирования города Авесома.

Пауль Зиг сидит в той же засекреченной тюрьме, арестованный тогда же.

Дэннис Корим…

Не сидит.

Дэннис Корим посажен в эту же тюрьму, вместе с Зигами. А когда наступил март, значилось, что он в розыске! Как Корим мог сбежать из особо охраняемой секретной тюрьмы, всего через три месяца? Наверняка ему помог тот, кто стоит над организацией «Томберы».

Я начала вспоминать расследование девятимесячной давности. Мы охотились за Крампом вместе с Грифоном. У Крампа были пособники, и они оказались связаны с Томберами. Главные томберы – Зиги и Корим – были уже на тот момент в тюрьме. Но у Могильщиков длинные щупальца, много связей. Мы поняли, что эти связи действуют на большом расстоянии. Несколько людей Крампа и его приспешников из мафии на похищали Пита. Он потом говорил, что у него брали кровь для ритуального жертвоприношения, вызвать демона. И ещё Пит говорил, что видел Корима. Мы тогда подумали, что у него могла быть галлюцинация. Его опрыскали чем-то, чтобы лишить дееспособности. Пит тоже потом так думал. Ни у кого из нас не укладывалось в голове, что Корим мог сбежать!

Выходит, наши коллеги продолжают искать Корима. Корим, возможно, затаился, а сейчас решил действовать. И устраивать эти сходки на кладбищах.

Эдди прав. Мне нужно взять это дело.

Ровно год назад он и меня похитил – чтобы принести к Химере и Профессору Зло. Они устроили надо мной пытки, подослали ко мне одного из своих маньяков, Крафта. Мне удалось его побить и скинуть на одну из их пыточных машин. Они загипнотизировали Пита и заставили его убивать меня. Ему удалось скинуть с себя в оковы гипнотической программы и обратить удар против Химеры. Потом там появился Майло, всё разрулил, томберов схватили. Но не надолго.

Успокоиться. Перевести дыхание. Нужно всё разложить по полочкам. Я подняла голову от компьютера и увидела в дверях Грифона.

Некоторое время мы смотрели друг на друга. Замерев. Словно в поединке, изучая друг друга. Я «напала» первой – к чему откладывать?

– Корим всё-таки бежал тогда, в марте. Ты что-нибудь про него знаешь, где он?

– Что ты можешь сказать о свойствах серной кислоты? – парировал он.

– Две молекулы водорода, одна молекула серы, четыре молекулы кислорода. Для человека токсична, несъедобна, пить нельзя, зато можно использовать в пытках, – отчеканила я. – Так что там с Коримом?

Его взгляд мог выдержать не каждый. Я это умела – потому что он позволял. Он слегка усмехнулся, решив отложить экзамен:

– Использовать в пытках. У кого ты учила химию? Впрочем, догадываюсь. Химия, та её часть, которая изучает смешение вещества, получение нового вещества с иными свойствами – нужна не для того, чтобы соорудить бомбу и взорвать школу.

– Карамба, минуточку! Не надо взрывать школу, её уже однажды пытались взорвать! Мне нужно доучиться там всего полугодие. Э… а для чего нужна часть химии, которая изучает смешение вещества? – до меня дошло, что Грифон на что-то подбивает меня, пытается заинтриговать. Стало любопытно.

– Ты как инертный газ. Стремишься заполнить собой всё пространство, вроде бы везде, но при этом нет. Она нужна, чтобы в мозгу выстроились связи, необходимые для постижения смешения энергий и тканей пространств.

– Пардон, – изрекла я. – Вот уж не знала! Какие энергии будем смешивать? Ой, погоди, ты так и не сказал про Корима!

– Корим меня мало интересует. Если он и сбежал – его поимка дело случая.

Грифон замолк. Я догадалась в правильном направлении и осторожно спросила, уняв весёлость, появившуюся от радости встречи:

– Ты искал Крампа. Нашёл?

– Нахождение Крампа – тоже дело случая. Я нашёл немало следов. Но подвалила работа: Крампа придётся отложить до лучших времён.

Грифон шагнул назад, в коридор, откуда пришёл, быстро осмотрелся. Потом шагнул в компьютерный Терминал и плотно прикрыл за собой дверь. Проговорил тихо:

– Чёрная Вода. Аманда, Мод и Скорпион против, чтобы об этом знал кто-либо, кроме нас четверых. Но я бы хотел, чтобы ты знала. Тебя нужно начинать готовить.

Я ничего не поняла:

– Чего?.. – наверное, я глупо вылупилась на Грифона. По лицу агента Кэпчука проскользнула смесь снисходительности и недовольства.

Он соизволил пояснить:

– Чёрная Вода объявила войну в открытой стадии. Твои оба любимых начальничка – Стимвитз и Беллок, а также твоя любимая учительница Дарксон против, чтобы кто-то ещё из наших принимал участие в этой войне. Считай, я тут с тобой сплетничаю как бабка, лузгающая семечки. Они трое и я – понимаем, что войну мы вчетвером не погасим. Скорпион подключил Шакалов и ещё кое-кого в подмогу. Война Чёрной Воды всегда начинается с войны за таланты – в буквальном смысле этого слова. Они будут искать новых, сильных адептов, из рядов Белой Стороны или неоперившихся, не определившихся. Они будут делать всё, чтобы переключить им мозги, выучить их под себя. Если мы опередим их – мы выиграем. Ты ведь не зря спросила про Корима. Если задумала куда-то влезать – действуй осторожно. Увидишь что-то не понятное, появятся вопросы – иди ко мне.

– Карамба, Грифон, ну ты и загрузил! Это что, новая форма экзамена по химии? – попыталась я пошутить. – Давай с самого начала. Чёрная Вода – это что?

– Русалки. Ты знаешь о русалках, не отнекивайся. Скорпион говорил тебе.

– Русалки… – пробормотала я, озадаченная. – Допустим, в августе мы с тобой одну из них ловили. То есть морскую богиню акул. Скорпион говорил, что она стояла за событиями, связанными с Всемирным Днём Контакта. Мафиозная группировка Игуана, фирма Внеземное Дело, Империя Кавандайка – это её подчинённые. Только я до сих пор не уразумею, что это за русалки, как они выглядят, как с ними бороться. Мне они представляются чем-то вроде демонов, но я понимаю, что они не демоны.

– О нет, они не демоны, – не спеша подтвердил Грифон. – Помощнее будут. Особенно Трёхглазая. Она – та, кто очень опасен.

– Трёхглазая. Кажется, я уже слышала о ней, – задумчиво проговорила я.

– Я бы всё отдал, чтобы ты только слышала, а видела по крайней мере только один раз, и то чтобы это был её труп. Итак, подведём итог. Я захожу – ты спрашиваешь меня про Корима. Естественно, не буду выдавать тебя начальству – выдашь себя сама, если захочешь. Не буду препятствовать твоему расследованию. Но при этом я не буду равнодушно наблюдать, если Трёхглазая решит с тобой познакомиться.

– Со мной? Если она такая могущественная богиня, какое ей дело до меня, обычной школьницы?!

– Не обычной, Сорвиголова. Говоришь, ты не понимаешь, что такое русалки. Чтобы понять и разобраться во всём, тебе нужна теоретическая база. О практике я пока молчу – это чисто твой выбор.

– Практика? Э… кстати, спасибо за комплимент по поводу моей необычности, – я попыталась кокетливо улыбнуться.

– Это не комплимент. Я не умею говорить комплименты. А практика – то, что я тебе сказал в самом начале. Управление совмещением энергий, тканей пространств и всё такое.

– Это случайно не магия?

– О магии говорить пока рано. Раз ты даже не понимаешь такого элементарного понятия, как русалки.

– Хорошо, – кивнула я. – Теоретическая база, говоришь. Это что-то тайное?

– Да, это что-то тайное. Что тебе Скорпион, может, когда-нибудь и расскажет – но только пока он решит, что тебе это знать можно, что твои мозги не расплавятся – твою душу уже восемь раз перепродадут на торгах. Я ни в чём не критикую Скорпиона. Он друг мне и он по-своему прав. А по-моему, прав я.

Грифон изобразил на лице что-то вроде мимолётной весьма самодовольной усмешки. Я подошла к нему и протянула руку:

– Я принимаю вызов. Хочу вступить с тобой в сделку. За последние три дня ты второй, кто говорит мне обиняками про то, что мне надо учиться. Учиться я люблю. Но при условии, что понимаю, зачем это нужно мне и что это будет не бесполезно.

– Догадываюсь, кто был первый, кто тебе это сказал. И знаю, что ты любишь учиться. Больше, чем кто-либо из вас, юнцов. Да, подтверждаю, что мы в доле. Всё, что ты узнаешь от меня – это только для твоей серной кислоты, Сорвиголова, – Грифон пожал мне руку.

У Рикардо есть способность заинтриговать и исчезнуть. Не зря он создатель вещества, делающего человека невидимым. Нет, он не растворился в воздухе. Он вышел, но сделал это настолько быстро, плавно, стремительно, что я почти не заметила. Потому что наш сговор открывал передо мной двери в очередные запретные встречи. Я от этого подвисла, прозевала его уход-исчезновение.

«Что ж, я научу тебя кое-чему запретному. Но ты должна для этого стать моей ваганткой. То есть ученицей», – говорил Роджер. Итог моего посещения Базы сегодня. Первое. Я удостоверилась, что Корим, опасный преступник, изобретатель психологического оружия, основатель секты Томберов, сбежал из тюрьмы и 9 месяцев бродит на свободе. Второе. Я стала ваганткой Грифона.

Внезапно я подумала, что хочу снова съездить в Адскую Кухню. И сказать Роджеру, что я согласна быть и его ваганткой. Роджер чудак, считает, что у меня есть магия. Но у меня её нет. Тогда пусть расскажет мне хотя бы теоретическую базу! В ближайшее время обязательно съезжу в Кухню! Роджер уже не казался мне «другим», «чужаком». Но в ближайшее время не получилось.

***

Коллинз сидел на сцене зала бара-клуба Скомато и лениво наигрывал на клавишах. Его глаза полуприкрыты. Он то ли медитировал, то ли думал, но не о мелодии – его руки, путешествующие по чёрному и белому полотну синтезатора, жили самостоятельной жизнью.

Мангуст насвистывал песню «Бесконечность» за столиком и потягивал пиво:

Точит острый свой зуб

На тебя кровный враг,

Твой зловещий суккуб,

Демон, дьявол, маньяк

Ты готов убивать

За добро и людей,

Сможешь чувства унять,

Вонзить нож меж бровей?..

Шрам слишком тихо сидел в сторонке, читал один из трактатов по магической химии и целительству. Они втроём ожидали их лидера, Нианию Дор. Она должна вот-вот прийти и привести новенькую.

Лунного Охотника не было – пропадал на охоте. Хи тоже в отъезде – отправили по основной, «человеческой» работе в командировку. Даже уборщик Вангелис не шуршал своей шваброй. Поэтому в зале сидели эти трое.

– За тебя встанет рок, выбор определён… – свистел Мангуст. И вскочил, принявшись возбуждённо ходить из угла в угол: – Нет, ну вообще! Чёрные обнаглели! Похитить Ключ, который предназначался нам!

– Мангуст, уймись. Перестань орать, – лениво сделал замечание Коллинз. – Никому Ключ не предназначался, и ты это знаешь. Конкурентная борьба. Он взят по нашему недосмотру, всё честно.

– Всё честно!? Ты очешуел что ли!? Ты сам покрылся чешуёй, превратился в русала, раз так покрываешь их! – взвился Мангуст.

– Я смотрю на ситуацию сверху. Абстрагируясь.

– Сверху он смотрит! Абстрагировался он! Это называется пофигизм! Дезертирство! – Мангуст обличительно ткнул в сторону Коллинза пальцем и надулся.

– Ребята, успокойтесь. Каждый прав по своему, – Шрам примирительно захлопнул книгу, из неё тут же во все стороны полетела древняя пыль. – Да, прав Коллинз. Мы профукали этого Дункалса. Парню двадцать пять лет было, а мы, едва его тюкнули, начали локти кусать по поводу того, что он был рыцарем Охотничьего ордена. Ни он не знал, ни мы не знали. Во многом тут и моя ответственность – как знающего, и ответственность всех уцелевших рыцарей, в том числе Пантеры, и ответственность Скорпиона. А то, что украден Ключ и украден русалками – ответственность Воздушников! Охотников Воздуха мало. А те, что есть – нейтральщики, гордые слишком. Не хотят переходить в Белизну. Но прав и Мангуст: то, что Ключ сейчас находится у Чёрных – недопустимо.

Коллинз поддержал Шрама:

– Что до твоей ответственности, а также до ответственности Пантеры, Скорпиона и иже с ними – тут воля Рока всё решает. Никто не знал. Сегодня у нас прокол – завтра у Чёрных. Говорю же – конкурентная борьба. В следующий раз будем умнее. Да, свою ответственность мы понесём. Но без самоуничижения и без обвинения друг друга. Чёрный Орден только и ждёт, когда мы им уподобимся и грызться между собой начнём, как щенки-вервольфы.

– В следующий раз, – передразнил Мангуст. – Следующего раза может и не представиться. Они, вон, как вдарили! По Ключу, сразу так, нехило!

– Мангуст, с каких это пор ты стал пессимистом? – насмешливо поинтересовался Коллинз.

– С тех пор, как ты стал оптимистом. Я должен тебя балансировать, как-никак, – парировал Мангуст.

Тут же в зал стремительной походкой вошла Ниания. Первым делом учинила разнос Мангусту:

– Опять пиво?! А ну убирай, живо! Я не хочу, чтобы неофитка уверилась, что мы тут все пьянь подзаборная. Я ведь чуяла, что тут будет либо алкоголь, либо Дрэгон. Специально спустилась проверить.

– Ты разве не с ней? – удивился Шрам. Мангуст поспешно опрокинул в себя пиво, побежал относить кружку под барную стойку.

– Я оставила её наверху. Если бы тут был Дрэгон, я бы его выперла. Он ведь тоже может нагрянуть с минуты на минуту, я предупредила Боба и Тага, чтоб уболтали его. Всё, вроде чисто здесь, пойду за ней.

Ниания ушла. Мангуст присвистнул:

– Обалдеть, столько церемоний ради этой девушки! Кто она?

– Скорпион разве тебя не просвещал? – спросил Шрам. – Это неогермитка, мы должны натаскать её по нашей методике.

– Я слышал, что неогермитка! Но почему алкоголь нельзя держать на столе, даже пиво? У неё что, аллергия? И раз с Поставщиком ей нельзя пересекаться – значит, на вампиров тоже аллергия?

– Дело не в аллергии, Мангуст, – улыбаясь, пояснил Шрам как неразумному ребёнку. – Эта девушка культурная, и от нас ждёт того же самого.

Открылась дверь, теперь вошла Ниания вместе с девушкой. Их пара представляла собой разительный контраст. Ниания, стройная, высокая молодая женщина, с ярким макияжем, больше напоминающим боевую раскраску, вся в чёрном, в коже, в металле – браслеты, шипы, чёрная бондана на голове, длинные чёрные прямые волосы. Рядом с ней – ангельское создание, худенькая и хрупкая дева, примерно на полголовы ниже Ниании. Натуральная блондинка, волосы нежными локонами обрамляют лицо – одухотворённое, с громадными голубыми глазами. Одета в белую блузку, длинную целомудренную юбку классического покроя, из украшений – лишь изящный кулон с камушком под цвет глаз. Ниания рядом с ней выглядела сущим демоном, порождением и воплощением Черноты. Именно невольно – сама Ниания одна из самых рьяных воительниц против Чёрного Ордена!

И этот контраст подчёркивал Белизну, нежность пришедшей девушки. Девушка волновалась, оказавшись в окружении колоритных ребят. Мангуст принялся галантно представляться, протягивать руку, Шрам и Коллинз тоже представились. Девушка назвала своё имя:

– Очень приятно. Меня зовут Айрэнн Бенинг. Можно просто Айрэнн.

– Нам тоже чертовски приятно! Упс, я хотел сказать – чрезвычайно приятно! – Мангуст поправился под строгим зырканьем Ниании.

Их отношения напоминают отношения старшей вечно одёргивающей сестры и младшего шкодившего братишки. Но таков сценарий их «игры». Ниания и Мангуст – такие друзья, что глотку друг за друга перегрызут с гораздо большей вероятностью, чем друг другу.

– Я надеюсь, наш союз будет долгим. Я, правда, так рада, что нас… соединили, – Айрэнн попыталась сказать речь, но продолжала волноваться. Она то смотрела в глаза ребятам, то пугливо отводила взгляд. – Конечно, хотелось бы, чтобы это единение было не при таких обстоятельствах, как сейчас. Я готова сделать всё, чтобы помочь общему делу. Но знаю очень мало. Я поняла, что нам угрожают силы, превосходящие все армии мира. Не могли бы вы… просветить меня поподробнее? Видите ли, я… кое-что могу, почти два года практикуюсь, и благодаря моим друзьям-неогермитам овладела заклинаниями. В основном это магия природы и земли. Но сейчас ситуация такова, что любой вклад, даже самый малейший, будет полезен. А я бы не хотела, чтобы мой вклад был малейшим, я хочу больше.

Айрэнн эта речь далась не просто в силу природной стеснительности и новизны обстановки. Она вымученно посмотрела на ребят. Трое парней явно заворожены этой девушкой – настолько она походит на ангела, спустившегося с неба. Мангуст, Шрам и Коллинз долго ничего не говорили, лишь смотрели на Айрэнн, готовые внимать её голосу бесконечно. Спасла неловкое положение Ниания. Ласково положив ладонь поверх робко сжатых кулачков неогермитки, рокерша тихо произнесла:

– Да, наш союз будет долгим. Мы все друзья, мы все Белое Братство. Даже те, кто считают себя тёмными. Мы научим тебя тому, что знаем, и научимся сами у тебя. Отныне Скомато – твой дом, мы все – твои братья и сёстры. Давайте же ознаменуем наш союз угощением. Мангуст, разыщи, пожалуйста, Мака или хотя бы Вангелиса, пусть организуют чаепитие! Коллинз, почему так тихо в зале, где музыка?

– Я репетировал, музыку выключил, мешала. Я готов сыграть свою музыку, лично для тебя, Айрэнн, в честь знакомства, – Коллинз улыбнулся одной из своих самых загадочных и обаятельных улыбок.

Айрэнн лишь робко опустила глаза, большая часть её белых волос упала вниз, закрыв лицо. Ниания проговорила с юмором:

– Коллинз у нас музыкант знатный. Когда он предлагает кому-то сыграть или спеть – это значит, этот кто-то ему очень понравился. А завоевать его расположение ух как непросто!

– Ниания шутит! Я предельно открытый и компанейский, я вообще рубаха-парень! – усмехнулся Коллинз.

– Понеслось, – добродушно проворчал Шрам. И обратился к Айрэнн: – О наших делах, военном совете, обсуждении мы ещё поговорим. Мы бы не хотели, чтобы первая встреча с нами превращалась в бюрократию. Поэтому да, Ниания права, отдыхай, расслабляйся. Считай – это тоже часть процесса обучения!

То ли Шрам нашёл нужные слова, то ли Айрэнн потихонечку адаптировалась к новым лицам, но она расслабилась немного. Мангуст разыскал бармена Мака в закромах Скомато и велел ему уважить гостью – иначе от грозной мадам Ниании не поздоровится! Мак весело полетел исполнять служебный барменский долг, а Мангуст чуть задержался в коридоре. Вернее, задержали его! Прямо из стены выскочил Поставщик. Он же Дрэгон. И он же никто иной как Роджер Уильсон.

– Что, не ждали? – хохотнул он. – Тысяча чертей, решил я швырнуться по вашим этим катакомбам. Крысы у вас хоть куда! Но кошки будут вкуснее. Здорово, Мангуст, разрази тебя гром!

Мангуст на мгновение оторопел, но быстро успокоился. Поставщик решил шмыгнуть в Скомато с чёрного хода – через старые и местами заброшенные подземелья, да ещё и с Теневой Стороны. Этим объяснялось то, что он вышел прямо из стены.

– Ух, напугал! Здорово, здорово.

– Напугал?! Тебя!? Мельчаешь, брат! Я-то думал, тебя на мякине не проведёшь!

– Ты слишком скромный, называя себя мякиной. Ты тот ещё крепкий орешек, Дрэгон, – широко улыбнулся Мангуст.

– Оставь эту лесть! Я всего лишь обычный вампир, я всем об этом говорю, напропалую, на каждом углу, да! Всем своим – я имею в виду. Ну да ладно, отставим сантименты. У нас война, малыш. Думаю, ты в курсе, – Дрэгон, снабжавший Скомато ромом и свежими сплетнями, стал серьёзнее тучи.

Он взял Мангуста за плечи и заглянул в глаза:

– Скорпион у вас был?

– Был, – кивнул Мангуст и вздохнул. – И тоже мы с ним поговорили о войне.

– И у меня он был. Велел мне следить за могильщиками. Он уверен, что Трёхглазка им что-то задала вытворить непотребное. Держим ухо востро.

– Держим-то держим, только поздняк метаться. Ключ Инферно проворонили.

Поставщик помрачнел ещё больше:

– Значит, всё-таки Ключ. Скорпион узнал, значит, да.

– Мы узнали, совместно. Он, Шрам и Коллинз провели магический акт. А потом Скорпион послал к нам девушку, неогермитку. Чтобы мы за ней присматривали, как телохранители, – зашептал Мангуст особенно тихо. – Она вон у нас там сейчас сидит, наши ей зубы заговаривают. Милая девушка, тихая только. Скорпион считает, что Трёхглазая нанесёт первые удары по вагантам. Вот у тебя есть ваганты, Дрэгон?

– Есть одна, – уверенно ответил он. – Милая девушка, только ни черта не тихая. Такая Трёхглазку в бараний рог закатает, едва я возьмусь за её подготовку, – Дрэгон воинственно потряс кулаком. И снова вздохнул, повторяя: – Значит, Ключ. Дежа-вю. Вспоминаю шестьдесят шестой, пресловутый, чтоб ему акула в глотку…

– Тысяча девятьсот шестьдесят шестой? – спросил Мангуст.

– Куда загнул? Тысяча шестьсот шестьдесят шестой! – прошипел Поставщик, лицо его перекосилось от злобы. Было это умелой актёрской игрой или на самом деле больным воспоминанием – Мангуст так и не понял. Чёрт поймёт, вампиров этих. – Знаешь, как всё пойдёт, Мангуст? Только между нами, усёк? Скажу тебе, потому что ты вагант Скорпиона, а Скорпиона я уважаю. Сначала один Ключ. Потом на очереди второй. И третий. А потом Трёхглазка такое учудит – что мама и не снилось! Готовьтесь к Армагеддону местного масштаба.

– То, что ты говоришь, Дрэгон – капитан Очевидность, – вздохнул Мангуст. – Нет, я не сетую, что спокуха закончилась. Спокуха для нас всегда непруха, нам самый кайф от прорухи! Я боюсь. Не за себя – за друзей. За тех, к кому привязался. За тех, кого успел узнать, полюбить. Вот поганая эта война. Зачем их только придумывают?! Войны людей бессмысленны. Войны не-людей – по мне так ещё бессмысленнее.

– Нет, малыш, нет, – Дрэгон отеческим жестом приобнял взгрустнувшего Мангуста за плечи. – Видишь ли, войны не-людей нужны для того, чтобы люди продолжали не просто выживать – а жить. Продолжали дела. Продолжался круговорот душ, эволюция душ. А привязанности – их быть не должно, вообще, никак и никаких. Никакой любви, никакой семьи. У людей поговорка – один в поле не воин, лучше уж гуртом. У нас всё с точностью наоборот – один в поле воин, каждый умирает в одиночку. Когда война – да, мы объединяемся для масштабности, но любая привязанность, любой намёк на созависимость – и мы погибли. Только бесстрастность, только самоконтроль.

– Я понимаю это, – ответил Мангуст. – И всё равно, страх никуда не уходит. Ты ведь тоже боишься, Дрэгон, признайся.

– У каждого свои страхи. Ты вот боишься, что твои друзья – Чёрная Леди, З, Шрам – падут в бою. А я боюсь другого. Не буду тебе говорить, чего. Выстоим. Прорвёмся. И не через такие абордажи проходили. Желаю тебе Бесконечности и Тьмы, брат. Тьма укроет, Бесконечность даст мудрость.

Поставщик помолчал немного и потом тихо прошипел:

– Раз Чёрная Леди и остальные ребята заняты тихой милой девушкой – мешать не буду. Передай им, что я приходил, и что могильщиков я взял на себя. Ежели что – чтоб я вам не мешал на городских кладбищах, а вы – мне. Бывай, брат. Скорпиону привет, как увидишь.

Мангуст моргнул, а когда открыл глаза, Поставщика рядом уже не было.

– Эй, Мангуст, где ты там застрял? Приходи пить чай, Айрэнн с тобой хочет познакомиться поближе! – услышал он весёлый зов Ниании.

Мангуст с теплом улыбнулся. Чай, посиделки с друзьями. Покой, идиллия. Редко такое бывает, потому что спокуха – это непруха. Когда воин не воюет – он мёртв. Но чай, посиделки с друзьями – так прекрасно. За такие редкие мгновения этой непрухи не грех иногда и душу заложить. Он быстро побежал обратно в зал.

Зелёные черви не любят сморчков

Мы с Эдди мигом нашли друг в друге деловых партнёров. У меня не было неловкости, когда я ему позвонила после посещения Базы, никаких мыслей – «ой, да что он про меня подумает?». У Эдди тоже не было неловкости. Напротив, он сразу стал меня зазывать в гости, заверил, что в этот вечер – сегодня – он свободен.

Эдди живёт в другом конце города – в тех краях, где и Джейн, на соседней с ней улице Гордости. Там неподалёку есть кладбище, где мы с Питом два года назад, в самом начале карьеры, имели миссию, выслеживали одного гипнотизёра.

Приехала к Эдди уже довольно поздним вечером. Он мне сразу предложил чаю. Я не отказалась.

– Я, вообще-то, люблю какао. Но за компанию выпью чаю. Или, может быть, тебя угостить какао?

– Если ты любишь какао, я тоже за компанию выпью с тобой какао. Мне без разницы, я люблю пить всякое, – улыбнулась я гостеприимному хозяину.

– Что, прям всякое? И серную кислоту тоже? – хихикнул Эдди.

Ох уж эта мне серная кислота! Уже второй раз за день про неё слышу. Ох уж это мне какао! Я люблю какао. А ещё его любит Скорпион. Мой начальник Майло Стимвитз. На Базе я его сегодня так и не видела.

Кухня у семейства Симони маленькая, но уютная. Чувствуется любовная женская рука опытной хозяйки. Должно быть, мама Эдварда замечательная женщина. Что, в сущности, я знаю об Эдди? От Джейн я знаю одно: он классный, он «нашей породы», «в доску свой», ему можно доверять. От самого Эдди я знаю, что у него дед увлекается охотой и сам Эдди не прочь обзавестись огнестрельным оружием.

Мы поднесли кружки к ртам одновременно. Эдди пришла мысль чокнуться:

– За совместную удачную миссию! – усмехнулся он.

Мы чокнулись. Я избрала деловой тон:

– Знаю, куда вляпалась твоя соседка, и сейчас расскажу. А ты потом расскажешь про соседку.

– Мне импонирует такой подход, – одобрительно кивнул Эдвард. – Так что, это секта? Это ты вычитала в книжках или на форумах? Я так понял, у них вот этот знак, по которому они узнают друг друга – что-то вроде метки членов тайных обществ.

– Это и секта, и субкультура в одном лице. К сожалению, я не вычитала в книжках. Мне пришлось иметь с ними дело год назад. Они тогда чуть не захапали Пита. По этой причине я настаиваю, чтобы ни Пит, ни Джейн не знали, что мы с тобой занимаемся этим делом.

– Питера?! Не может быть! Он совсем не производит впечатление зомбанутого!

– Мы с Джейн и ещё с парой друзей его вытащили. Поэтому и не производит.

– Ну вы даёте! И давно вы этим занимаетесь? Борьбой с сектами?

– Эдди, дай мне, пожалуйста, договорить, – попросила я. – Это дело деликатное. Я должна решить, что нужно сказать, а что нет – не потому что не доверяю тебе – тебе я как раз очень доверяю – а чтобы тебя не запутать.

– Понял, извини. Спасибо за доверие, я ценю это, – Эдди протянул мне руку, я пожала её.

– Не стоит. Итак, наши враги называют себя томберами. Это общество людей, помешанных на смерти, мертвецах, кладбищах. Заправляет этой шайкой-лейкой организация «Могильщики». Они занимаются гипнозом, психологическим оружием, технологиями, воздействующими на мозг. Они привлекают изучение магии, потусторонних сущностей, чтобы получить ещё большую власть и влияние на людей, на своих жертв.

Затем я рассказала Эдварду о томберах и Могильщиках всё, что знала и видела сама – не понаслышке.

Томберы, они же Могильщики занимаются распространением аномальных явлений, призывом их себе на службу и самовольным вмешательством в жизнь людей.

После того, как трое их главарей – цыганка-мошенница Мэри Зиг, её брат гениальный физик Пауль Зиг и сумасшедший маньяк-учёный Дэннис Корим объединились, они основали секту томберов. В секту вступают подростки и молодые люди.

Основная идеология: есть особая раса – мертвецы. Те, кто отказался от мира живых людей, кто прошёл через мистические обряды. Мертвецам якобы доступны тайные знания и сверх способности, например, быть неуязвимыми, по-другому ощущать мир. На самом деле эти «сверх способности» достигаются психической обработкой, переходом в трансовые, изменённые состояния сознания. И есть живые – враги мертвецов. Основная цель мертвецов-томберов – выискивать себе подобных среди живых, убеждать их, что они – их братья, привлекать на свою сторону. Используют гипноз, убеждения, мистику, оккультизм. Любят песни про мертвецов. Похожи на готов, а точнее, на помесь готов и сатанистов.

Цель – когда мертвецов будет достаточно, они составят армию мёртвых, к ним явится их Избранный Предводитель, Главный Мертвяк. И поведёт их в бой уничтожать всех живых.

Особо продвинутых, преданных мертвецов-томберов Масочник, Химера и Профессор Зло раньше отслеживали и переводили в главное подразделение Томберов – в саму организацию «Могильщики». То есть секта – это кузница кадров.

Одно из подразделений этой организации носило название Школа Зомби Химеры. Это был большой воспитательный полигон. Ранее он находился в катакомбах заброшенного кафельного завода в ближайшем пригороде Укосмо.

Их стихия огонь, обряды связаны с огнём, со сжиганием. Знак – Луна во мраке. Многие делают себе такую тату. Их слоган Смерть есть Начало. А также внушение: Ты мёртв – ты свободен.

Чтобы стать томбером, следует пройти обряд на кладбище – пройти через символическую смерть и огонь, а ещё набить тату. Многие томберы, кто высокой касты или претендуют на более высокий уровень иерархии, должны пройти через убийство. То есть убить живого, жертву на алтаре.

Их сборища часто происходят на кладбищах. Они обожают всё, что связано с кладбищами, смертью, мертвецами, могилами, склепами, могильными памятниками.

Безусловно, идеология и таинственность этой секты привлекает подростков – не таких как все. Их в этой секте принимают, почитают за своих. Подросток отказывается от реальности, уходит в секту и начинает уже жить в особых местах, где собираются Томберы. Он ведёт двойную жизнь, при этом внешне не меняется – его родители поздно что-либо замечают, а кто-то и вовсе не бьёт тревогу, списывая всё на подростковый период.

Стадии и ранги (по нарастающей иерархии):

Неофит – самая начальная ступень, посвящённый.

Зомби-ученик – тот, кто зачислен в Школу Зомби недавно и проходит Семь Кругов Посвящений.

Зомби-солдат (робот-убийца, машина-убийца) – специально обученный воин. Их обучают не чувствовать боль и не чувствовать ничего другого – ни сожаления, ни упрёков совести.

Вербовщик – более продвинутый томбер, которого обучают не только убивать, но и навыкам гипноза, обработки.

Главный Жрец-Зомби – наиболее приближённый к Мастерам томбер, фаворит. Владеет большими полномочиями, властью, имеет высокий уровень знаний о гипнозе, о технологиях. Вправе их применять по своему усмотрению. Пользуется наибольшей свободой воли, но при этом почитает Мастеров своими отцами и матерями.

Мастера (их трое) – Химера Фобос, Профессор Зло, Масочник.

Главный Мертвяк – личность Х. Тот, кто курирует и крышует Могильщиков.

Неофитов ещё не приводят в святая святых, то есть в логова томберов. Они ограничиваются только базовыми удовольствиями вроде обрядов на кладбище. Чтобы стать зомби-учеником в Школе Зомби, нужно, чтобы неофит убил кого-то или совершил иное достижение, по усмотрению Мастера или Главного Жреца-Зомби. Иногда неофит становится жертвой для другого неофита, чтобы дать ему входной билет в Школу Зомби. Иногда Главный Жрец-Зомби может принести неофита в жертву на глазах у других неофитов для подтверждения власти и авторитета Главного Мертвяка. Неофит считается полностью обработанным, когда считает высшим счастьем и блаженство умереть от рук Главного Жреца-Зомби на глазах сотоварищей, и предстать перед Главным Мертвяком уже посмертно.

Также неофиту необходимо пройти через символическую смерть: порвать все связи с миром живых, отречься от всего дорогого, от людей, увлечений. Неофит обязательно должен взять имя мертвеца.

В моде культа Томберов придумывать себе истории и легенды о том, как они умерли. Взяв имя умершего человека, часто вычитанное на могильном камне, томберы стараются узнать, догадаться или придумать, как тот человек умер. Они почитают могилы этих умерших. Иногда пытаются вызвать их духов. Всё это происходит во время обрядов на кладбищах.

Томберов вычислить сложно: продвинутые и те, кто занимаются вербовкой, похожи на обычных людей или одиночек с редкими увлечениями – оккультизм, спиритизм. В миру Томберы могут одеваться обычно, у них нет дресс-кода или отличительных признаков. То есть они не обязательно ходят выряженные как готы. Этим они и опасны, что шифруются. Общаться они тоже могут вполне обычно, на обычные темы.

Томберы обожают мрачную музыку. Чем мрачнее – тем лучше. Многие томберы творческие люди, пишут стихи, песни, исполняют их в своём кругу. Есть также несколько чисто томберских музыкальных групп, негласно признанных таковым. Одна из таких групп – Шалый Вопль.

Вербовщиками чаще становятся красивые утончённые девушки – соблазнительницы, суккубки. А Роботами или зомби-солдатами – юноши крепкой комплекции. Иногда бывает наоборот. Обычно вербовка происходит с противоположным полом.

В ход идут программы самовнушения, генная инженерия, радиоволны, механизмы. Это разрабатывал Профессор Зло. Солдатам – живым мертвецам вводятся препараты, из-за чего они становятся не чувствительными к боли, не способными на переживание. Машины убийства. Их называют роботами.

– Сейчас ситуация такова. Ровно год назад, тоже в конце декабря, их главную троицу поймали и посадили в тюрьму строгого режима. Но в марте один из них сбежал. Это Дэннис Корим, Масочник. Он ещё скрывается под именем Виктора Шнайдера – человека, которого он убил. Я предполагаю, что сейчас он замышляет вернуться на прежние рельсы. Теперь я готова послушать про твою соседку, эту Мрию.

Эдвард меня не перебивал. Слушал внимательно, вникал в каждое слово. На его лице отражалась колоссальная умственная работа. Несколько раз в процессе своего рассказа я украдкой приглядывалась к нему, пыталась заметить недоверие, удивление, возмущение. Ведь в глазах обывателя я несу ахинею; обстоятельства дела о томберах больше похожи на сюжет комикса. Но Эдвард напоминал разведчика, получающего подробную вводную к секретному заданию от начальства.

Когда я закончила, он произнёс:

– Я так и думал. Что оружие мне понадобится. Что Мрия попала в дурную компанию. Расскажу про неё, что знаю. Её полное имя Мрия Дункалс. У неё есть папа и мама, она единственный ребёнок в семье. Да, вот ещё что. Несколько дней назад у неё погиб дядя, младший брат её отца. Дядя живёт… то есть жил тоже здесь недалеко, в другом доме, один живёт, поскольку не женат. Вот что меня смутило, у неё умер дядя – а она и пошла на кладбище, на эти дьявольские обряды, вся накрашенная как готка, хотя раньше за ней такое не водилось.

Мрия стеснительная, тихая. Да, пожалуй, её можно назвать «не такая как все», как ты говоришь, она идеальная мишень для этой секты. Мои и её родители… ух, наверное, ты сейчас смеяться будешь, это так глупо. Они нас сватают. Хотят, чтоб мы встречались типа. Оно понятно, мне шестнадцать, ей пятнадцать, скоро мы станем совершеннолетними, и лучше пусть мы поженимся как знакомые люди. Так родителям будет это спокойнее, чем Мрия себе выберет не понятно какого жениха, а я непонятно какую невесту. Мрия – она… не то что бы мне нравится, нет, я ещё даже не задумывался о девушках. Но после этих всех разговоров родителей чувствую за Мрию ответственность. Потребность её защищать, ведь она очень робкая. Вот почему меня обеспокоило, что она куда-то ходит по ночам. Вот почему я пошёл за ней следить. Клот, у меня сейчас такое чутьё, что тебя будто боги послали! – воскликнул Эдвард и ударил ладонью по столу, взглянул на меня восторженно, как искатель приключений – на дракона.

– Да что ты?! – улыбнулась я в ответ.

– Видишь, я неотвязно думаю о Мрие, что она молчаливо позволяет затянуть себя в болото. И что раз я решил вмешаться, мне нужны помощники. И тут – ты! Как хорошо, что я тебя знаю, Джейн столько о тебе рассказывала. Причём ни разу не сплетничала, ни разу не гадости! Сразу видно и понятно, что вы лучшие подруги!

– Ты оскорбляешь Джейн и меня, думая, что Джейн вообще про кого-то способна рассказывать гадости! Я вызываю тебя на ещё одну снежковую дуэль! – пошутила я.

– Ой, я сдаюсь! – Эдвард поднял руки вверх. – Признаю свою ошибку. Но сама посуди, девочки ведь сплетничают, всегда нет-нет – да завидки у них, обидки. Я хорошо общаюсь с девчонками. Не потому что я бабник, пока ещё ни разу ни-ни, хотя мои одноклассники… Ух, всё, – Эдвард изобразил фэйспалм, совсем «заскромничал», правда, больше театрально, чем по-настоящему.

Я уже не удержалась от добродушного смеха и поддержала новоприобретённого боевого товарища:

– Я тебя поняла, продолжай. За Джейн я тебя простила, так уж и быть, не буду хоронить тебя в снежном сугробе собственного производства.

– Ох, ах, ты спасла меня, Клот! Я веду к тому, что в мире нет случайностей. Я увидел, что Мрия в беде, и кое-что задумал. Авантюрное, безумное.

– Я поняла тебя. Ты пошёл покупать оружие, потому что задумал напасть на тех, кто может причинить Мрии вред, – договорила я.

– Именно, – закивал Эдвард. – У меня ведь прям руки чешутся пойти и кого-нибудь подстрелить. Сектанта какого-нибудь. Тогда в парке я сам не знаю, зачем я тебе начал это говорить. Ты случайно не вампир? Говорят, вампиры умеют и мысли читать, и заставлять сказать всю подноготную, самое сокровенное. А ещё демоны так умеют…

Я прищурила один глаз и хитро улыбнулась:

– Что ты знаешь о вампирах?

– Я много читал, много смотрел фильмов. И ужастики все пересмотрел про вампиров, и документальные смотрел – передачи всякие. Вот бы подружиться хотя бы с одним вампиром! Они, должно быть, забавные типы!

– О да. Очень забавные, – мечтательно проговорила я.

– Ты тоже в них веришь? Что все вот эти фильмы – не врут? Что есть доля истины во всех мифах, сказаниях? – полюбопытствовал Эдди.

– Верю? Ха! Да я вот знаю парочку. Как-нибудь тебя познакомлю.

– Ух, ну ты даёшь! Секту разгромила в одиночку, с вампирами дружишь! Можно, я в тебя влюблюсь? – Эдди шутил, это понятно по его весёлым хитрым глазам.

– Влюбляйся на здоровье, мне будет только приятно, – «позволила» я.

– Уже влюбился! – рассмеялся Эдди. И, пошутив, сделался вновь серьёзным, деловым. – Я не буду тебя спрашивать, кто ты, на кого работаешь, сразу видно, что ты не совсем простая. Мы будем сотрудничать только в рамках этого дела. Как только Мрия будет в безопасности – разойдёмся, если захочешь. Ты можешь отказаться, я пойму. Хочу сегодня осмотреть то место, где они проводили обряд. Понимаю, что прошло много времени. Они могли все следы стереть. Но лучше поздно, чем никогда. Я хочу посмотреть, чья эта могила, где они собирались.

– Я с тобой! – с готовностью вскочила я.

Эдвард удивился:

– Не сейчас. Мне нужно переодеться, в общем, да и надо бы полуночи дождаться. Сейчас кладбище ещё открыто, то есть там могут быть посетители.

– Хорошо, я дождусь с тобой полуночи, – спокойно села я. И пояснила: – Если ты, конечно, не против.

– Конечно, я не против! – Эдвард не просто обрадовался – испустил вздох облегчения. – Спасибо, что так прониклась. Я ведь никто, и Мрия никто.

– Ты не никто, Эдди. Ты любимый одноклассник и друг моей лучшей подруги Джейн. Джейн про тебя тоже много рассказывала, – широко улыбнулась я.

– Вот это да! Джейн тоже наш брат-рыцарь! Скажу тебе по секрету, мне кажется, она ведьма. В хорошем смысле этого слова! Когда я перевёлся в её школу, она ко мне первая подсела. Я вообще самодостаточный, в смысле, не робкого десятка, а Джейн решила меня защищать от задир, вроде её братца! Я так ржал! Мы с Уолли несколько раз дрались, причём не всерьёз, а так, бодались, и я всегда побеждал!

– Кстати, а зачем ты перевёлся в школу Джейн? Тебя выгнали за непослушание? За драки?

– Не-е, к сожалению, – хохотнул Эдвард. – Хотя, мне бы прибавило гордости прослыть хулиганом, тут мне ещё учиться! Школа, где я учился, невезучая в плане преподавателей. Там текучка, маленькая зарплата. Преподаватели ещё большие лодыри, чем ученики, прогуливают уроки. Я был там отличником. А сейчас в школе, где учится Джейн, я троечник – мой нормальный уровень. Моя бывшая школа ничем не лучше школы на улице Мандаринов.

– А что за школа на улице Мандаринов?

– Она заброшенная, вот уже тридцать лет. Говорят, там был несчастный случай, то ли пожар, то ли кто-то из окна выпал, но с тех пор так и стоит, с заколоченными окнами. Это буквально через две улицы.

После такого импровизированного военно-делового совета Эдвард провёл меня в свою комнату. Я прекрасно знаю принцип «покажи мне свою комнату, и я скажу, кто ты».

Поэтому я окинула его личное жилое пространство профессиональным взглядом. Как учил Скорпион. Он преподавал отдельную серию уроков, как определять характер, склонности и жизненные мотивы человека по тому, как тот обустраивает жилище.

Комната Эдварда не большая. Первое, что бросалось в глаза – рабочее место. Стол, окружающие полки и всё, что на столе. Очень много книг. Они лежали повсюду – на полу, на полках, на столе, на кровати – книгам не хватало места. Кроме книг и компьютера на столе размещались занятные предметы и приборы: лупы, весы, перочинные ножики, баночки, пиротехника, гвозди, гильзы, дротики. Над столом висела пробковая доска, а на одной из стенок шкафа – меловая доска. Доска утыкана кнопками с бумажками, записками, распечатками. На меловой доске указаны не понятные символы и обозначения. Один из ящиков стола приоткрыт, оттуда буквально вываливались блокноты, все исписанные, затёртые, в закладках.

На стенах вместо молодёжных постеров музыкантов и футболистов висели: карты города и окрестностей; схема анатомии, скелета и мышц человеческого тела; периодическая таблица химических элементов; физические формулы; схема солнечной системы с названиями планет и крупных астероидов; календарь с подробным указанием лунных циклов. Между книгами стояли занятные статуэтки и кое-где висели амулеты и обереги. На дверном косяке начертаны-выскоблены ножиком руны и оккультные символы.

Комната фрика или сектанта. Или маньяка, одержимого мальчика с отклонениями. Так могло показаться обывателю. Но не мне. Мне эта комната напомнила наш кабинет Шестёрки на Базе.

Я подошла к пробковой доске. Не удивилась, обнаружив вырезки из газет про аномальные явления. Больше всего про демонов, бесов, сведения очевидцев о том, что в кого-то вселился демон. На одном пожелтевшем листочке перечислены имена самых «популярных» демонов вроде Астарота, Вельзевула, Баала. Когда я увидела имя демона Вине, вздрогнула. В августе мы с Грифоном и Питом буквально ловили этого демона.

Я подумала о том, что Эдди бы идеально прижился в ТДВГ. Если бы сложилось так, что в раннем детстве Эдди подружился бы с Джейн и потом они бы подружились с Питом – их бы троих и завербовали. А на меня бы вообще никто внимания не обратил.

Эдди вернулся. С хитрой, загадочной улыбкой шагнул в комнату. Я рассматривала как раз в этот момент его доску. У Эдварда не было ни капли смущения, ни попытки оправдаться:

– Демоны существуют. Иначе такая уйма людей бы о них не писала. Я знаю, что они ходят между нами, вселяются в людей. Эти феномены исследовали учёные. Про вампиров я пытаюсь найти доказательства, тоже думаю, что вампиры существуют. Но демоны – точно.

– Ты видел хотя бы одного? – посмотрела я на Эдди прямо в глаза.

– Нет. Но хотел бы. И хотел бы, чтобы в этот момент у меня было ружьё. Заряженное не патроном, а каким-нибудь средством от демонов. Не святой водой уж точно – святая вода, как мне кажется, для сильного демона ерунда.

– Да, демоны существуют, – кивнула я, снова переводя взгляд на список демонов на пробковой доске.

– Ты не смотришь на меня как на сумасшедшего. И Джейн тоже не смотрит. Я не водил в эту комнату больше никого. Я не прогадал с Джейн и с тобой.

– Я не смотрю на тебя как на сумасшедшего, потому что кое-кого из этого списка демонов я знаю лично, – призналась я.

Мы с Эдди обменялись многозначительными, красноречивыми, почти заговорщическими взглядами.

– Будем уважать секреты друг друга, – произнёс Симони.

– Если не секрет, как объясняешь предкам эти свои «хобби»?

– Мои предки мировые вообще-то. У мамы четыре высших образования по гуманитарным наукам, среди них культурология, мифология народов, аналитическая и трансперсональная психология. Она преподаёт и ведёт консультации клиентов у себя в офисе, используя карты Таро. Папа занимается бизнесом, ему не важно, чем я увлекаюсь – главное, чтоб хорошо учился и умел общаться с людьми. Он обучает меня техникам переговоров. Папа настаивает, чтобы я всё знал, был подкован в любых областях, поскольку широкий кругозор и умение всем интересоваться – залог успеха в любом бизнесе.

– Ты говоришь, в школе ты троечник. Но с таким багажом книг ты уже давно должен заочно заканчивать второе высшее, вундеркинд!

– Я троечник, потому что во-первых я ленив, во-вторых, учителя иногда не понимают меня. У меня может так быть, чтобы параллельные прямые пересекались, а по правилам средне-школьной геометрии такого быть не может. На уроках истории я часто путаю даты и называю не те, что в учебнике, а те, что по другому летосчислению альтернативной истории. Сами школьные знания ни о чём. Общаясь с людьми и особенно с девчонками, я получаю больше. Девчонки вообще кладезь мудрости!

– Ты говоришь, что ты не бабник, но ты казанова и дон жуан в кубе точно! – хохотнула я.

– Ух, вот чёрт, я спалился! – засмеялся Эдвард.

Итак, Мрия. Кто и где её подцепил из Томберов? Должно быть, в школе. Я узнала, что Мрия учится не в школе, где Эдди и Джейн, а в той, откуда Эдди перевёлся. Раз там учителя лодыри и взяточники, вполне возможно, что в среде учеников криминогенная обстановка. Об этих предположениях я сказала Эдварду. Спросила, когда он был на кладбище, не видел ли того, с кем Мрия общалась больше всего. Он ответил, что видно было плохо, но что там была группка человек десять точно. Он прокараулил их бесовские деяния почти до рассвета. На рассвете все начали расходиться, Мрия пошла домой.

Я запросила у Эдди подробную карту кладбища, подходных путей, узнала, на какие улицы выходят его ограды и заборы с севера, юга, востока и запада. И мы отправились туда.

В декабре ночи самые длинные, они начинаются уже в четыре-пять вечера, а полночь – это всегда чаща ночи, её апофеоз. Чтобы попасть на кладбище, мы прошли всего мимо трёх домов. Я поразилась – насколько близко живёт Эдди к кладбищу.

– Ты хорошо знаешь это кладбище? Что оно из себя представляет, похоронен ли кто из знаменитостей, случались ли тут какие хулиганства или аномальные явления, связаны ли с этим местом городские легенды?

– Нет, ничего такого. Никаких знаменитостей нет, но кладбище старое. Некоторые могилы аж с конца девятнадцатого века.

Итак, ничем не примечательное кладбище. Томберы такие и выбирают. Чтобы тихо-спокойно там собраться, чтобы их никто не видел.

Эдвард показал место в ограде, где она погнута, и можно пролезть худому человеку. Мы с Эдди худые, поэтому пролезли. На кладбище темно, свет фонарей сюда уже не поступает. Я достала очки и надела их.

– Что это у тебя?

– Очки ночного видения.

– Вот это да! – усмехнулся Эдвард. – Забавно смотришься! Ночью в тёмных очках. А хорошо видно?

– Ну как бы не так, как днём, но достаточно. Примерь.

Эдди примерил:

– Ух ты, классно! Я по-прежнему уважаю твои секреты, не буду спрашивать, откуда у тебя такая вещь. Захочешь – скажешь сама, не захочешь – так тому и быть, – он вернул мне очки.

Мы прошли ещё несколько метров вглубь, между деревьями и могилами, по неглубокому снегу. Я остановилась и посмотрела на Эдди:

– А ты как видишь? Ты тут уже второй раз, судя по всему, ночью.

– Я просто вижу. Вблизи я хорошо вижу в темноте, вот вдали пока не очень. Но вблизи достаточно, чтобы в свежевырытую могилу не свалиться, – пошутил Эдди. – У меня это с детства. Все удивлялись. Родаки сначала били тревогу, думали – куриная слепота. Я ночью иногда книжку читаю, всё вижу, буквы – вообще без света. Ну, там если фонарь какой-нибудь в окно светит – в комнате для меня вообще светло как днём.

Однажды, во время одного из моих визитов в гости в Адскую Кухню, Роджер похвастался, что отлично видит в темноте. Что у вампиров, как у существ ночи, это врождённое. Может быть, Эдди – вампир, но не знает об этом?

– Вот, я шёл сюда. Потом, за могилой вот этого дедушки – направо. Вон склеп стоит, явно богатый тип тут похоронен, отгрохали ему склеп. Потомок князьёв или графьёв. Теперь смотри прямо вперёд, видишь, могила лётчика?

– Где? – вокруг много могил.

– Вот, прямо совсем. Ещё плита такая большая и маленькие самолётики на надгробии. Я сюда пришёл, пополз потом, потому что увидел их. В метрах двадцати примерно – вон туда, смотри, левее. А здесь я залёг в засаде и наблюдал.

Скоро Эдди, объясняя ориентиры, довёл меня до могилы:

– Я потом днём ещё раз сходил сюда, вернулся, осмотрел могилу. Увидел этот знак, что ты мне показала.

– Чья могила-то?

– Не знаю. Я не запомнил. Они тусовались вокруг нескольких могил. Знак я увидел на одной, где плита ещё лежачая. Вот сейчас и посмотрим имя. Вот эта могила.

Мой новый боевой товарищ показал могилу. Снег утоптан. Ощущалось, что тут побывали. Меня это насторожило. Могилу эту часто посещают! Эдвард достал фонарик и посветил на могилу вблизи, на кромку, где кто-то ножом выскоблил знак «Луна во мраке» – метку томберов.

– Вот, увидела?

– Да, – кивнула я.

– Теперь посмотрим, кто тут похоронен. Странно лежит могильный камень. Я решил, что они выбрали эту могилу по двум причинам – она в глубине кладбища, хорошо скрыта, не просматривается с улицы. И вторая причина – камень большой, сюда можно класть человека. Они сюда кого-то клали, руками водили, пели песнопения. Поэтому я не придал значение имени, моё упущение.

– Ничего страшного, сейчас посмотрим. Ты и так проделал колоссальную работу, – поддержала я приятеля.

Камень прямоугольной формы, длиной метра полтора, шириной полметра – как будто саркофаг, на половину ушёл в землю – в снег. Кроме Луны во мраке, нет больше никаких обозначений. Я пригляделась к пространству рядом с камнем. Ограды нет. Росло несколько старых, толстых деревьев.

Я обратила внимание на ещё один камень – маленькое, уже обычное надгробие, покосившееся. Оно располагалось ближе всех к этой прямоугольной плите-«саркофагу».

– По-видимому, это и есть могила, где они собирались, а этот камень тут в качестве украшения или остатка склепа, разрушенного, – предположила я.

– Ух, я даже на неё внимание не обратил! Смотри-ка, как снегом запорошило.

Мы с Эдди принялись очищать снег от могильной плиты, чтобы узнать имя, кто похоронен. Эдди сначала взбудоражился. И было отчего! По мере того как из-под его перчатки, смахивающей снег, появлялись выскобленные, уже истёршиеся от старости, времени и погодных условий буквы, Эдди ахал:

– Ого! Сим… Фамилия – начинается на «Сим»! Вдруг тут мой однофамилец? Или родственник?

Но оказалось – фамилия мертвеца совпадала с фамилией Эдварда только тремя первыми буквами. Скоро мы раскопали:

Симболи Августина

29.12.1950-29.12.1966

– Вот это да! Тут похоронена молоденькая девушка, – присвистнул Эдди.

– Да, наша ровесница. Она умерла в день своего рождения. Ужасно, должно быть.

– Как она выглядела? Фотографии нет. Интересно, от чего она умерла? Коклюш, дифтерия, туберкулёз, рак…

– Или несчастный случай. Попала под машину, выпала из окна… – предположила я.

– Выпала из окна? – Эдди внимательно посмотрел на меня. – С чего ты решила?

– Не знаю. Приплелось, машинально я это сказала. Ты вот про школу ту говорил, что её закрыли то ли из-за пожара, то ли из-за того, что кто-то из окна выпал.

Ещё мне не понравилась дата – 29 декабря. У Томберов особое отношение к этому дню. Скорпион признался мне год назад, когда мы завершили операцию «Лайнонна», что в этот день состоялась битва между главарями Томберов и теми, кто им противостоял. И зло тогда победило.

Мы снова многозначительно посмотрели друг на друга, и…

Незнакомец внезапно вышел между старыми дубами, буквально из ниоткуда. Тип высокого роста, широкоплечий, с угрюмым бледным лицом, всклокоченными тёмными волосами, в куртке и штанах – старых, потёртых цвета хаки. Или цвета «грязной зелени».

Он вышел на нас и нагло надвигался, пока мы вздрагивали и недоумевали, откуда сей красавец явился:

– Вынюхиваем, значит? – его голос утробный, угрожающий, с еле сдерживаемым опасным бешенством. – Здесь недалеко свежая могилка. Через несколько минут там будете вынюхивать.

Он собрался что-то сделать – то ли выхватить нож, то ли ещё что, но Эдди отреагировал быстрее. Он принялся спокойно, размеренно, уверенно говорить:

– Да, ошибочка, признаём, мы тут задержались. Мы изучаем жизнь города по могилам его жителей. Но вы здесь тоже задержались, следовательно, вы тоже не легально. Поэтому про вас тоже можно сказать, что вы вынюхиваете. И если вы нам угрожаете, мы вправе угрожать вам. Только давайте не будем всё усложнять. А для начала просто познакомимся. Как вас зовут?

Пока он это говорил, тип, казалось, раздумал на нас нападать. Он угрюмо и злобно смотрел на нас снизу вверх – мы оба ниже его примерно на голову. Смотрел нехорошим, изучающим взглядом. Как мужик-шовинист на переговорах на женщину – «она, что, у вас ещё и разговаривать умеет?!»

– Слушай, ты. Сморчок недоделанный, – прошипел тип, едва Эдди доброжелательно взглянул на него в ожидании продолжения конструктивного диалога. – Вздумал мне зубы заговаривать? Не прокатит.

– Уже прокатило. Вы не нападаете, а значит, выслушали меня и готовы общаться дальше. Эй, а с какой это стати я Сморчок?! – Эдди обиделся – притворно или нет, не важно.

Тут я поняла, что тип не повёлся на нашу игру, а подыграл, чтобы усыпить уже нашу бдительность:

– Берегись! – крикнула я, увидев, что тип всё-таки стремительно выхватил нож и налетел на Эдди.

Я налетела на доли секунды быстрее. Удачно ударила так, что нож у него выпал. Тут же этот тип схватил меня, без проблем поднял над землёй и швырнул в деревья и могильные камни. Я еле успела сгруппироваться, чтоб не удариться головой, но шмякнулась я будь здоров как больно.

– С тобой я попозже разберусь, куклёнка! – прорычал негодяй и снова набросился на Эдди.

Нож валялся под их ногами. Между ними завязалась нешуточная битва. Этот тип бил Эдварда, но Эдвард амортизировал удары. Тип шипел:

– Я придушу вас голыми руками. Чтоб не вынюхивали мне тут! Ты спросил как меня зовут? Зелёный Червь меня зовут! Запомни это, Сморчок! Зелёный Червь отныне будет приходить к тебе в кошмарах!

Зелёный Червь зажал Эдди на земле, принялся его душить. Он совершенно забыл про меня. Я налетела на этого громилу и обрушила серию массированных ударов – как меня учили Скорпион и Аманда. Это дало возможность Эдварду подняться. Тип откатился от меня, тоже быстро поднялся.

Мы стояли друг напротив друга – мы с Эдди на одной стороне, ощерившиеся, в боевой стойке. Этот тип – на другой стороне. Между нами – могила этой молодой умершей девушки. Тип утёр кровь, вытекшую из носа:

– Я вас урою. Сейчас я вас так урою – что пожалеете, что вообще родились!

В следующий миг тип начал шептать слова на непонятном языке, неотрывно смотря на нас. Он поднял руки вверх, развёл их чуть в стороны. Между его рук забегали чёрные вихри.

– Ого! Да он фокусник какой-то… – зашептал возбуждённо Эдди. – Смотри, что творит!

Между чёрными вихрями появились синие молнии. Всё это нагнеталось между его рук… Тип продолжал смотреть на нас в упор, продолжал шептать вязь слов из грубых согласных и шипящих. До меня дошло быстрее:

– Нет, он не фокусник. Он не-человек! Или демон! Бежим отсюда! – я схватила Эдварда за рукав.

Мы испугались и убежали. Зелёный Червь не побежал вслед – он смеялся. Смеялся торжествующим смехом, запрокинув голову. Поле битвы остались за ним. Смельчаки позорно смылись. И к счастью, он не стал посылать нам вслед жуткую тучу.

– Мы ещё встретимся, Сморчок! Куклёнка, я тебя ещё поубиваю, не расслабляйся! – крикнул он.

Мы добежали до ограды совершенно не в том месте, как сюда заходили. Подстёгнутые ужасом от того, что могли пасть жертвой сверхъестественных сил, мы перепорхнули эту ограду. Чудом штаны не порвали! Потом мы как оголтелые, на чистом адреналине, бежали мимо домов и дворов, удивляя редких прохожих.

Добежали до дома Эдварда, забежали в подъезд, потом в квартиру и плотно закрыли дверь.

Посмотрели друг на друга, выдохнули и… расхохотались. Наш постстрессовый синдром выражался в истерическом смехе.

– Хахаха! Ой не могу! Зелёный Червь! Назвал меня Сморчком – это гриб. Сморчок – не приятно звучит, как будто я без конца сморкаюсь, то есть как будто я сопливый. Чёрт, он это и имел в виду. А тебя куклёнкой называл, я бы его за это на дуэль вызвал!

– Он не-человек, Эдди. У него это… магический ток. Я уже такое видела. Это не фокус. Он чёрный маг, возможно некромант! – возбуждённо проговорила я.

– Маг… Вот это да…

– Он из их шайки-лейки, Эдвард! Наверняка их главарь. Там около этой могилы свято место пусто не бывает, ты видел, сколько там следов? Туда табуны томберов ходят. И он пас нас, либо пришёл проводить свой ритуал, увидел посторонних, решил пугнуть.

– Он на нас набросился, будто хотел побить. Ну, избить – не убить, нет. А может, он просто псих ещё вдобавок.

– У него нож был. И он хотел напасть внезапно, убить тебя. Но не рассчитал, что нас двое.

– Но если он нас хотел убить, то почему он не стал своим этим электрическим током… то есть демоническим током в нас пулять?! Я такое видел в первый раз! Я думал – такое только в комиксах бывает!

– Возможно, он передумал нас убивать. Если он из томберов – он мог узнать меня. Ему могли передать на меня данные, как я выгляжу. Я ведь их враг, из-за меня у них тогда сорвалось с попыткой завербовать Пита. Как бы там ни было – сегодня нам повезло. Иной раз отступление – единственный разумный выход.

– Мы бежали как трусы, поджав хвост. Хотя да, ты права, против этого тока, как ты его называешь, не попрёшь. Ух, вот бы я тоже мог владеть таким током!

– Я бы тоже не отказалась. Но повторяю – нам чертовски повезло. Нас спасло каратэ. И наша реакция.

– Твоя реакция, Клот. Спасибо, что прикрыла, – Эдди горячо пожал мне руку.

– Не стоит. Ты бы сделал то же самое.

– Ты настоящая боевая подруга. Мы отлично сработались, на мой взгляд! Ух как ты его – туда, сюда, раз-этак! Потом ещё раз – ать его, ать его!

– Он умеет драться неплохо. И силы недюжинной. Но стоит отдать ему должное: когда он меня кинул, словно позаботился, чтоб я не поранилась.

– Да он джентльмен! Может, куклёнка – это в его угле зрения как комплимент? – хихикнул Эдди.

– Сморчок тоже комплимент. Если он имел в виду именно гриб, а не синоним к слову «сопляк».

– Интересный он тип!

– Возможно, именно он и завербовал Мрию. Меня удивляет его поведение. Он странный. То, что он из томберов – очевидно. Возможно, приставленный охранник, следит, чтобы место ритуалов было чисто. Отпугивает посторонних. Сначала начал говорить. Потом решил ножиком тебя пырнуть. Потом полез просто драться. Если бы хотел убить – не дрался бы, а взял бы и убил. Потом продемонстрировал, что владеет сверхспособностями, страху нагнал. Если такие типы ходят сейчас в услужении у Масочника – война с Томберами будет ох какой непростой.

– Позволь мне помочь тебе в этой войне. Я хочу отблагодарить тебя за то, что ты помогаешь мне отбить у них Мрию.

– Эдди, мы с тобой повязаны одной кровью теперь. Поэтому куда ж ты денешься, с подводной лодки? – усмехнулась я.

– Как насчёт какао? Только надо бы раны зализать, а то он мне все рёбра пересчитал, нужно проверить, не поломал ли парочку.

Мы отправились зализывать раны.

***

Трёхглазая смотрела в Шар и хмурилась. Блэки как всегда слишком импульсивна, своевольна – а Трёхглазая поспешила её похвалить, да ещё и при других подругах. Блэки заверила, что следов она не оставила – а она оставила, это раз. Блэки убедила Морскую Королевы и фрейлин в том, что убитый был простым смертным – это два.

Нет, у Блэки не было целей обмануть подруг. Скорее всего, Блэки просчиталась, недооценив хитрость и коварство Паука. Лексаэлла сквозь воду глядела: Тёмный Маг снова остался в выигрыше, подстроив всё так, что Русалки вынужденно нарушили Баланс. И привлекли внимание Охотников. Раньше времени.

– Не так надо было устранять Дункалса, – сетовала Рина. Она находилась возле начальницы. Безумно красивая блондинка с глазами, обдающими волной горячего пара как в бане. – Блэки надо было сначала тебе его показать, моя Королева. Или хотя бы кому-то из нас.

– Блэки действовала правильно. Самостоятельно. Это была её задача – выследить Ключ. У каждой из нас стояли свои задачи. Я поговорю с Блэки за её просчёт.

– Кто бы мог подумать, что Дункалс – Охотник Земли, хоть и не раскрывшийся. Его надо было обрабатывать, чтобы он не только принёс Ключ нам на блюдечке, но и играл на нашей стороне, – злилась Рина.

– Не к чему ворошить прошлое. Пусть сейчас Блэки споткнулась и подвергла меня будущему неприятному разговору – в будущем она исправится, – благосклонно улыбнулась Трёхглазая. – Паук идёт. Шар заволакивает тьмой, я уже не могу больше следить за моими подданными.

– Сам Паук, Демиург Тьмы снизошёл до тебя, моя Королева! И это устроила Блэки своей ошибкой. Да за её такую ошибку нужно наградить! – не известно, чего было больше в словах Рины – искреннего восхищения или сарказма.

Рина превратилась в пар и поспешно исчезла, выветрившись из залы в вентиляционное окно. Трёхглазая села в царственной позе в кресло, положила вечно молодые руки на подлокотники, уверенно откинулась на спинку.

В комнате потемнело. На Трёхглазую опустился Оттенок Теневой Стороны. Все краски исчезли, стены и мебель тоже. Не исчез только её Шар, он засветился, зависнув в воздухе рядом с Морской Королевой, недовольно засверкал чёрными сполохами, сопротивляясь охватывающей его Тьме. Шар напрямую связан с третьим глазом Трёхглазой, поэтому деться он никуда не мог. Кресло Трёхглазая тоже «прихватила» с собой в образовавшийся переход на Теневую Сторону, чтобы удобнее сидеть.

Перед Трёхглазой из сгущения Тьмы и Тени вышел Тёмный Маг. Тот, кто называет себя Линсо Паук, Мрака Творец. У него много имён и обличий. Он везде и нигде одновременно. Один из четырёх главных Демиургов Мироздания. Тот, кто управляет Тьмой. Не Чернотой, не Белизной, не Светом. Он пришёл к Морской Королеве поговорить.

Предстал в одном из любимых обличий. Высокий человек, неопределённого возраста. Отличительные черты – длинные чёрные как смоль волосы, высокий цилиндр, чёрный плащ. Хитрая усмешка. И задушевный хриплый вкрадчивый голос Тьмы в Ночи.

Трёхглазая, Богиня Вод Морских, Русалка, которой несколько тысяч лет, прекрасно осознавала, насколько он могущественен. По сравнению с ним она – песчинка во всех океанах Вселенной. Но она не позволила себе испугаться, подобострастничать и вскакивать с насиженного места в присутствии самой Тьмы. У богов разговоры происходят на ином уровне, нежели чем у людей.

Паук слегка приподнял цилиндр, галантно кивнул и уселся в такое же кресло, как у Трёхглазой. Кресло образовалось напротив Морской Королевы. Паук тоже сел раскованно, залихватски закинув нога на ногу. Он подманил к себе плавающий в воздухе чёрный лакированный Шар Трёхглазой, заглянул туда одним глазком, увидел то, что ему нужно, и удовлетворённо хмыкнул. Трёхглазая ничего не говорила, она смотрела на Тёмного Мага и ожидала, что он скажет. Ведь он инициатор этой аудиенции.

– Твои девочки проштрафились, Трёхглазая, – тон его чрезвычайно весел, будто речь шла об игре.

Трёхглазая улыбнулась одним уголком губ:

– Твои мальчики и девочки – тоже, Паук. Да, мы упустили Дункалса, но и вы тоже его упустили.

– Дело не в Дункалсе. Он разменная монета, мы с тобой это понимаем. Ключ, Трёхглазая. Именем Королевы Морской, Ключ! – торжественно провозгласил Тёмный Маг и медленно простёр вперёд руку, раскрывая ладонь. – Ты отдашь мне его добровольно?

Трёхглазая усмехнулась:

– Я отдам тебе его добровольно. Но с одним условием. В обмен на того, кого ты присмотрел себе в ученики.

– Так я присмотрел себе в ученики Дункалса. А вы его тюкнули. Ключ, – повторил Паук, насмешливо глядя на Морскую Королеву.

– Дункалса мы быстрее углядели. Таков наш замысел. Право первой ночи, ты же знаешь. Кто первым встал, того и тапки. Всё по справедливости. У тебя всего один «Глаз», а у меня их три, – весело, в тон Пауку, проговорила Трёхглазая.

– Хорошо, давай поиграем, – Паук убрал руку и невозмутимо положил её на подлокотник. – Я пошлю к тебе того, кого я присмотрел себе в ученики. Удастся тебе уломать его подписать Чёрный Контракт – он твой. Не удастся – он мой. Но Ключ ты отдаёшь мне по-любому. Считай, ты по-любому выигрываешь: ведь у тебя в запасе несколько дней попользоваться этим Ключом. Имей в виду: малейшее баловство с твоей стороны или со стороны твоих девочек – на вас будет Охотник.

– Ах, напугал, – Трёхглазая притворно расширила все три глаза и расхохоталась: – Да, давай поиграем. Присылай своего ученичка. И посимпатичнее – мои девочки соскучились по красивым обаятельным мальчикам.

– Твои девочки зажрались на красивых обаятельных мальчиках. Поэтому я пришлю к тебе девочку. На днях. Делай с ней что хочешь. Но Ключ отдашь.

– Ты точно замыслил подлянку. Свою любимую игру в поддавки. Но учти: рано или поздно просчитаешься. Демиурги ведь тоже совершают просчёты, они такие же совершенные, как мы, а совершенный – от слова совершать, – коварно улыбнулась Трёхглазая.

– Ты ведь понимаешь, зачем я дал тебе Ключ, пусть и всего на пару дней. Как дал – так и взял.

– Прекрасно понимаю, Тёмный Маг. Ты Тёмный, я Чёрная. С тобой проще договориться. Я ценю это.

– Будешь злоупотреблять нашим союзом, Богиня Вод Морских – знаешь, чем это чревато. Пожалуй, нет резона дальше точить с тобой лясы, отвлекать тебя от важных морских дел. Мы друг друга поняли.

– Поняли, – кивнула Трёхглазая.

Паук в миг исчез. Вместе со своим креслом. Шар остался висеть в воздухе, недалеко от места, где сидел Тёмный Маг. Трёхглазая догадалась, что Демиург Тьмы успел узнать из Шара то, о чём узнала Трёхглазая. Демиургам закон не писан. От Тёмного Мага ничего не утаить.

Но как он распорядится тем, что знает? Устроит большую игру, сплетёт множество нитей. Трёхглазая остро понимала, что её Паук уже вплёл в паутину. Но она знала, как её разорвать и выйти из этого не выгодного ей союза. Большая надежда на Масочника и демоницу. И ещё большая надежда – что ей – Трёхглазой – удастся уломать ученика или ученицу Паука подписать Контракт. Паук ведь пришлёт к ней ту, кого избрал для Испытания Трипорталом. Если это будет совсем неоперившийся вагант – Трёхглазая выиграет, а с ней и весь Чёрный Орден и её главная богиня – Чёрный Демиург Сона. Паук любит поступать с учениками по принципу «выплывет – не выплывет». Трёхглазая устроит так, чтобы для Паука ученик «не выплыл». Уж она постарается!