Читать книгу Странная учительница - Атаман Вагари - Страница 4

Вот уже передо мной выход, ступеньки идут вверх и направо. Сотни раз, с первого класса я хожу в школу этой дорогой. Но именно сейчас я испытала странное предчувствие: что-то заставило меня оглянуться. Это был сигнал интуиции, только я так и не разумела – изнутри или извне шёл этот сигнал. Когда оглянулась, заметно отстав от убежавшей вперёд компании однокашников, то увидела молодую женщину.

Она более всех выделялась из этой серой суетящейся массы людей. И она меня сразу поразила. Хоть и одета она самым заурядным образом – пальто ниже колен, повязанный сверху шарф, беретка, но её лицо не такое, как у всех. Эта женщина не из тех, кому опостылело вставать утром и идти на работу. Умный, проницательный взгляд. Выбивающиеся из-под беретки длинные густые каштановые волосы. Спокойная и стремительная походка выдавала в ней целеустремлённую натуру. Я переключилась на «профессиональный» взгляд секретного агента и старалась «просканировать» её, прочесть, сопоставляя свой весьма скудный опыт в этом деле с тем, что я в ней увидела. На вид ей лет двадцать пять-тридцать. Пока я её украдкой рассматривала, она прошла, задела кого-то, проговорила «Прошу прощенья», и направилась к лестнице. Меня она, казалось, не заметила.

Я пошла за ней, ускорив шаг. Так получилось, что наши дороги совпали. Она направлялась в здание школы. С чего это я вдруг так сразу обратила на неё внимание? А вдруг сработало то, что Аманда Беллок – моя начальница в Только Для Ваших Глаз называет «шпионской телепатией»? Или предугадыванием того, что тот или иной человек, предмет или событие, достоин внимания и исследования…

Велики шансы, что я больше никогда не увижу эту странную женщину. Возможно, я бы и забыла потом о ней… Если бы не тот факт, что она вошла в здание школы, и когда она проходила мимо раздевалки, Коган проговорил:

– Только подумать! Дарксон вернулась!

– Дарксон? – переспросила я.

Надо же, теперь я знаю фамилию этой женщины, и у нас с ней оказался общий знакомый – Коган! Точно, это знак.

– Да, – небрежно ответил он. – В классе в пятом вела у нас два месяца и ушла.

– Она учительница младших классов? И какова она была? Мегера? – стало мне интересно.

– Да брось! – Когану, похоже, не интересно. Он рукой махнул. – Или хочешь спросить – не грозит ли нам в связи с её появлением новая школьная война? Насчёт этого можешь быть спокойна!

Он не договорил – в этот момент подошла Фэрри, и Коган переключился на неё, объяснив мне:

– А! Я обещал даме посвятить её во все школьные премудрости. Пойдём, Фэрри! До звонка пять минут, Серджион очень не любит опоздунов.

Они исчезли в толпе спешащих на уроки школьников. Я ясно видела, что Фэрри и Коган испытывают взаимную симпатию друг к другу. Ну и пусть испытывают – дело не моё. Я переобулась в сменку и поднялась на третий этаж, где у нас кабинет литературы. Литература – первым уроком, наша классная руководительница госпожа Софи Серджион действительно не любит, когда опаздывают, и по этому поводу всегда читает длинные нотации на пол-урока. Вошла в кабинет почти со звонком. Серджион ещё не было, однако класс наполнен. Все галдели, болтали, обсуждали, кто как, где и с кем встретил Новый год и провёл каникулы. Обычный школьный день после каникул.

К моей большой неожиданности, большинство ребят поздоровались:

– Привет, Клотильда!

Я отметила, что моя популярность, как и предрекал Вайл, резко возросла. Ведь раньше меня бы не заметили, даже если бы я пришла нагишом. Клот Итчи – серая мышь.

– Здорово, – ответила я, прошла через кабинет к последней парте и бухнулась на галерку рядом с Коганом – моим соседом.

А тот уже на вырванном листе ручкой рисовал девушку, очень уж смахивающую на Фэрри. Удивительными гранями открылся Тим Коган – он неплохо рисует! Влюблённый художник. Я принялась раскладывать своё ученическое барахло.

Вошедшая госпожа Серджион представила новую ученицу Уиннифред Руверс, предложила ей сесть за свободную парту. А освободилась та парта потому, что сидящих за ней в прошлой четверти юных бандиток Кэти и Мари исключили из школы. Урок начался, через 40 минут раздался звонок на перемену.

Итак, что у нас? Моя школьная приятельница Терри осталась подругой Уильяма Далбонса. Уилл – бывший бойфренд Кэти, от которой он в нашу школу практически сбежал. Сейчас он стал самым клёвым парнем в школе. Это обстоятельство очень подняло авторитет тихони Терри, и к ней стали относиться как к самым продвинутым девчонкам. Тони Ган и Уолтер Прайс, спасённый мною от влияния подростковой банды, беззаботно болтали и шутили до потери пульса и были друг с другом неразлучны. Модницы Оливия, Таиссия и Лейла образовали мощную команду во главе с Салли и завоевали статус самых активных и весёлых девчонок. Что касается остальных учеников 9-го класса группы А, жизнь шла своим чередом. Коган на этой первой перемене знакомил со всеми Фэрри. Повезло новенькой! Её покровитель – не кто-то там, а сам Коган!

На второй перемене Коган и Фэрри, видимо, постыдившись, что бросили меня, предложили сходить посмотреть замену. Замена – стенд рядом с учительской, где вывешивается информация о срывающихся по тем или иным причинам уроках. Также там часто висели радостные новости типа «учитель заболел, можно домой».

– Ползут слухи, что биоложки не будет, а она – седьмым уроком. Так-с, группа «А», седьмой урок… – проговорил Коган, водя пальцем по висевшей бумажке, оповещающей о замене уроков. – Ого, какое совпадение! Итчи, прям для тебя. У нас Дарксон на замену поставили. Ха, между прочим, у неё немножко необычный метод преподавания. О, она идёт! Интересно, узнает меня, я ж тогда таким сосунком был, в пятом-то классе!

По удивительному совпадению, эта странная женщина, которую я увидела утром в переходе, подходила к нам. Стенд висел рядом с учительской, госпожа Дарксон направлялась туда. Всё то же умное, проницательное, сосредоточенное лицо, твёрдая и решительная походка. Когда она проходила мимо нас, Коган, почти перегородив ей дорогу, улыбнулся до ушей:

– Здравствуйте, госпожа Дарксон!

Коган со многими учителями избирал фамильярный тон общения. По некоторым причинам ему это прощалось. Потому что в целом Коган проявлял себя с хорошей стороны.

– О, привет, Тим! – Дарксон дружелюбно улыбнулась ему. – А ты сильно изменился, тебя и не узнать! – оказалось, она его помнила и была рада видеть.

Я отметила, что в наше время редкость, когда учитель, немного поработавший в школе и потом вернувшийся, так радостно относился к ученикам. Может, госпожа Дарксон по-настоящему любит свою работу, а на то, что она тогда ушла из школы, были свои причины. Мне стало любопытно. Как бы расспросить о ней Когана?

– Вы мне льстите! Я каким был, таким и остался! – проговорил Коган весело и красуясь.

Дарксон ласково усмехнулась:

– До встречи на последнем уроке. Жду!

– А вы теперь надолго к нам вернулись? – осмелился спросить Коган.

Дарксон не оказалась стервой. И не стала избегать ответа:

– Это зависит от школы. И от того, насколько я смогу удовлетворить ожидания учащихся. Ну, до скорого.

Госпожа Дарксон, одарив короткими приветственными и внимательными взглядами меня и Фэрри, продолжила свой путь. В дверях учительской она остановилась с госпожой Шебри, нашей второй классной— математичкой. Шебри радостно обняла её, они улыбнулись друг другу. Да, Дарксон тут знали и любили все – начиная от хулигана Когана и кончая лучшими и долго работающими тут педагогами.

– Матильда, сколько лет, сколько зим! – произнесла математичка. – Как жизнь, друг мой?

– Всё прекрасно! Вот, решила к вам вернуться, – ответила Дарксон с искренней доброй улыбкой.

– Вот как хорошо! – искренне обрадовалась Шебри. – Ты, наверное, уже знаешь: будешь заменять урок у моего класса. Давай зайдём, – математичка и Матильда Дарксон исчезли в дверях учительской. Тайна их разговора осталась там.

А Коган, уже напрочь забыв про интерес к госпоже Дарксон, всё продолжал кокетничать и клоуничать перед Фэрри, приговаривая жаргонные фразы школьного мира. Приговаривал он так целый день. Даже я б и то устала от такой назойливости, а Фэрри, похоже, ловила кайф. Ну конечно, это ж сам Коган!

С биологии у нас, как водится, половина сбежала. Закономерно. А почему бы и нет, раз учителя нет и урока нет? На моё удивление, пара отъявленных лодырей сидела тут как тут за законной первой партой в среднем ряду. Это Ган с Прайсом. Прайс до дружбы с Ганом не был лодырем, но стал вот недавно… Что ж, его дело, я ему не нянька. От банды я его спасла, ну а от риска быть отчисленным за неуспеваемость пусть он спасает себя сам!

Мы с Коганом и Фэрри, Терри с Уилли, четыре самые активные и весёлые девушки, Тим Карри, Алекс Френди. Больше ни души, хоть не дыши. Все зашли, закинули сумки, разошлись кто куда на переменку. В кабинете оставались только я, Коган и Фэрри. Фэрри рассматривала вокруг всё подряд – а было на что посмотреть. Наша биологиня госпожа Робби воистину увлекалась тем, что она преподаёт. В классе по её зачину стояли стенды с макетами внутренностей, ракушки, муляжи грибов, засушенные гусеницы и прочее биологическое барахло. На стене висели рисунки учеников, доклады, по углам расставлены цветы.

Я улучила момент, когда предмет внимания Когана – Фэрри – вышла в туалет, и решила попытать его о госпоже Дарксон:

– А какой у неё метод преподавания?

– У кого? А, у Дарксон-то? – тут он задумался. Формулировал мысль. И выдал: – Она будто заранее знает – готов ты или не готов. Она даже может угадать, что у тебя на уме. Это у неё такой талант, она училка от рождения, и никакой мистики нет в том, что у каждого чела есть заложенные задатки… – расфилософствовался Коган – а это он любит делать. Особенно в компании интеллектуальных, как и он сам – перед «бандюгами» он, конечно же, бисера не метал и изъяснялся с ними попроще. – И что ты так про неё паришься – ума не приложу! Ты её от силы увидишь два-три школьных урока. Она же на замену к нам пришла!

– Она мне понравилась.

– Ух, королева ботанов, покажи мне хоть одного препода в этой школе, который тебе не нравится! Да ты фанат учителей только потому, что они дают ценные и великие знания! – он театрально развёл руками.

– Между прочим, я сразу увидела, что госпожа Дарксон – не обычный препод. Более того, она даже тебе нравится как препод, – не преминула я заметить.

Коган не ответил на мои сентенции, потому что Фэрри вернулась. Однако, по проскользнувшей толике лёгкого смущения на его лице я поняла, что угадала. Фэрри же полюбопытствовала, подойдя к нам:

– Тим, Клот, у вас здесь есть скелет?

Итак, она называет его Тим, а он её – именно Фэрри, а не Руверс. Удивительно, как Коган изменил своей привычке называть других пофамильно?

– Скелет? А тебе мало своего? Ну ладно, это не проблема, щас сделаем из Итчи, из образцового материала. У Итчи отличный скелет, скелет отличника! – и Коган посмотрел на меня кровожадно, я на него состроила страшную гримасу и зарычала, подыгрывая – Фэрри от этого стала хохотать, аж за живот схватилась! – Скелетик держат в лаборантской. Пойдём, я тебя им напугаю.

В лаборантскую дверь открыта. Фэрри и Коган преспокойно зашли туда. Фэрри спросила:

– Нас тут не застукают? Вдруг сюда нельзя…

– Ой, до чего же ты послушная! А кому стукать-то? Итчи вообще не умеет, правда, Итчи? Кстати, иди сюда! – крикнул мне Коган. – Тут для тебя законсервированный эмбрион пришельца!

Я отшутилась:

– На данный момент меня интересуют явления покруче. Телепатия, например.

Сама не знаю, к чему я сказала про телепатию. Инопланетяне и летающие тарелки – вещь далёкая, отвлечённая от Земли и абстрактная, а вот тайны и загадки человеческого мозга нуждаются во внимании. Учёных волнует космос, межзвёздные полёты – а между тем мы нашу планету и самих себя до конца не знаем.

Прозвенел звонок. Коган и Фэрри вернулись из лаборантской, впечатлённая Фэрри уселась перед нами и стала доставать вещи из сумки. В класс один за другим заходил наш народ.

– Эх, зря мы сюда припёрлись: ничего нам не светит, надо было домой. Сто пудов скучно будет! – недовольно буркнул Ган и плюхнулся за парту. – Ой, и Коган здесь! Чё тут торчишь? Спорим, мы все лоханулись, и ничего не будет?

Ган не прочь пошутить и поспорить. Такой уж характер у Тони.

– Пока я тут торчу, – таинственным голосом начал Коган, – мои акции поднимаются!

Коган поспорил с Мэрмотом на деньги, что не забьёт на биоложку. Это он мне по секрету рассказал. В противном случае, если бы не пари, Коган бы по обыкновению прогулял. Для Когана нет ведь ничего пыточнее, чем сидеть на уроке, с которого можно спокойно и безнаказанно уйти.