Читать книгу Хармсing - Атон Ли - Страница 4

Разделительная полоса весьма респектабельного проспекта, переходящего в шоссе, ведущего в международный аэропорт, как нельзя кстати подходит для той самой безудержной русской езды, в которой одновременно соединяются упоение скоростью и, что самое главное, упоение от собственной значимости. Конечно! Все остальные с тупой завистью и злостью смотрят из своих колымаг: дорогих и не очень и совсем дешевых на твой завораживающий полет сквозь два недвижимых потока автомобилей, растянувшихся на многие километры, как по направлению к центру города, так и в область. Да, на этот полет стоило бы посмотреть!

Седан БМВ представительского класса в невероятной комплектации скользил по белой разметке, которая всем своим видом говорила о том, что двигаться по ней не разрешается… кому? Ивану Ивановичу, служащему банка, давящему объемным задом плюшевое сидение новенького кроссовера эконом класса – не разрешается. Таксисту Вазгену на «солярисе» – тоже не разрешается и даже Мальвине Бугаре – известной кукольной певице, с надменным видом развалившейся на кожаном сидении своего красного «лексуса» – ей тоже не полагается! А вот Аркадию Семеновичу Евдокимову – видному политическому деятелю, бросающему едкие комментарии с экранов телевизоров и из динамиков радиоприемников вместе со значительными порциями столь же едкой слюны, – ему положено. И он наслаждался, каждый раз, словно самый первый, наслаждался полетом своего служебного БМВ с мигалкой и завистью наслаждался и озлобленными взглядами всех этих обывателей. «Да будь они хоть на «бентли»!» – думал он. – «Хоть на «ламборгини», а все же так не могут, а я могу!» – и тогда он самодовольно улыбался, и его красноватое и щербатое от природы лицо приобретало злорадостный оттенок. Его водитель – Алексей, хорошо знал повадки шефа в отношении поездок в автомобиле и особенно по разделительной полосе, тот совершенно не терпел снижения скорости, а непредвиденные остановки и вовсе считал личным оскорблением и, если Алексей допускал оплошность – ему крепко доставалось от Аркадия Семеновича. Поэтому каждый раз он очень старался не получить очередную оплеуху и летел на полном ходу, исполненный священным ужасом от мысли, что кто-то может выскочить ему наперерез… Но! Нагоняй от шефа был еще страшнее, к тому же зловещая синяя мигалка, установленная на крыше и еще пара синих фонарей на решетке радиатора говорили о том, что можно все… Однако Алексей, по своей природе, не слишком любил нарушать правила, ему бы работать водителем автобуса, но разве там заплатят столько, сколько здесь?! Нет! А еще здесь можно получить премиальные, или бутылку дорогого коньяка, особенно, когда шеф в хорошем расположении духа, например, если вышел от любовницы… Что с того, что ты ждал его во дворе до утра, зато он сказал пару добрых слов и подкинул пару смятых купюр, разве такое возможно в автобусном парке…?

«Да!» – размышлял меж тем господин Евдокимов, наблюдая в тонированное до черноты стекло разноцветную вереницу других машин, которые, как букашки столпились на дороге. – «Представляю я, как это выглядит со стороны! Мчится мой черный автомобиль вытянутый и хищный, как акула, по разделительной полосе, а все только рты и пооткрывали, некоторые кулаками грозят, сплевывают! Ха-ха-ха! А что толку?! Ты хоть отгрызи себе тот кулак, хоть весь пол заплюй, а никогда вот так вот не поедешь, и дети твои не поедут, и внуки!» – потом он почесал висок и вспомнил, как сравнил машину с акулой. – «А хорошо было бы еще приделать моему «бумеру» острые, как бритва, плавники и по бокам и на крышу! Вот тогда бы весь этот озлобленный плебисцит, прости Господи, разбегался от меня в разные стороны в почтительном уважении! Не успел отъехать?! На, получи разрезанный бок! А уж верхний плавник начисто срежет провода ненавистных троллейбусов и трамваев! Пусть они там зенки вылупят и таращат! Ха-ха-ха! А я скажу, поделом вам…!» – и тут что-то в нем взыграло, мало ему было сидеть, развалившись на заднем сидении служебного автомобиля, захотелось властвовать, захотелось, чтобы люди запомнили его, чтобы знали, КТО тут едет! Он опустил вниз стекло и попутно крикнул Алексею:

– Гони! Да не смей останавливаться! Не то я с тебя три шкуры спущу! В троллейбусники отправлю! – Алексей робко кивнул и еще сильнее придавил гашетку акселератора, слегка сморщившись от страха и нашептывая какие-то невразумительные молитвы, которые фрагментами вспоминались ему по ходу движения.

Евдокимов высунул голову в окно, озирая простор, словно он сейчас указывает дорогу, хотя никакой возможности для маневра в этой полосе все равно не было.

Но вот незадача! Справа перестраивался мусоровоз и залез на разделительную полосу, не сильно залез, но так, что Алексею пришлось уйти влево, чтобы проскочить грузовик без аварии. Он скривился от ужаса, однако понял, что проходит между машин практически вплотную… Однако в крайнюю левую полосу встречного движения с какого-то перепугу встрял самый настоящий трактор! Ему бы на полях работать, урожайность повышать, а он гад поехал по проспекту, да еще и умудрился в левую полосу влезть и ковш у этого самого трактора, закрепленный сзади отчего-то перекосило, и торчал он в сторону, не сильно, конечно, но вполне…

Картина случилась внезапная и ужасная. Обратив все свое внимание на мусоровоз, Алексей не заметил ни трактора, ни ковша, ни того, что господин политик Евдокимов далеко высунул из окна свою светлую голову… Бац! И голова точнехонько оказалась внутри ковша, словно мяч влетел в баскетбольную корзину! Тело видного пассажира дернулось от удара, подпрыгнуло и уперлось плечами в крышу и дверь добротного немецкого авто, не сумев выскочить наружу вслед за головой, однако обильно обляпав кровью светло-бежевый кожаный салон, предназначенный теперь для следующего видного и харизматичного политика.

Алексей увидел, что проскочил опасное место и выдохнул, соображая, что за странный стук он услышал сзади. Оставшаяся часть его шефа, тем временем, откинулась на сидение и продолжала покрывать его темно-бурыми пятнами. Теперь Алексей понял, что сзади тянет странная тишина, обычно Аркадий Семенович отмечал каждое мало-мальски значительное дорожное событие каким-нибудь заковыристым комментарием, а сейчас – ничего! Алексей сначала опасливо взглянул в боковое зеркало и заметил, что там никого нет, а потом и в среднее. «Что там?!» – изумился он: сидение было чем-то перепачкано, а головы пассажира и вовсе не было видно. Однако водитель боялся остановиться и продолжал со всей страстью выполнять последний наказ своего шефа и мчаться сквозь плотно закупоренные ряды автомобилей.

Отвлекшись на секунду, он вернулся к обозрению дороги и обомлел от ужаса: сверкая фарами, на него на полном ходу неслась машина скорой помощи. К этим автомобилям у Аркадия Семеновича было особенное отношение, он терпеть не мог, когда ему мешают проехать эти «конкуренты с мигалками». Алексей в нерешительности опешил, ему бы сразу начать тормозить, но он в тупом почтении к наказу начальника только изо всех сил нажал на клаксон, то же самое сделал водитель мчащегося ему навстречу белого фургона. Оба они надавили на тормоз буквально за несколько метров до неминуемой встречи. БМВ протаранил кабину скорой, словно стремительная черная ракета, водитель медицинского автомобиля – не пристегнутый ремнями безопасности – вылетел вперед вслед за лобовым стеклом, проскользнул по гладкой крыше седана и улетел прочь…

Отчего же он так неистово давил на педаль газа? Может быть от того, что внутри его автомобиля лежал тяжелобольной человек, которому требовалась неотложная помощь?! Нет… внутри, как раз таки, все были вполне здоровы и даже веселы… До поры до времени, конечно.

Воспользовавшись своими связями с чиновниками от медицины, известный бизнесмен Владимир Бурлаков ехал в аэропорт с любовницей Дашей в комфортабельном салоне автомобиля скорой медицинской помощи. Все было рассчитано до мелочей: деловая поездка на Багамы на целую неделю – версия для жены, машина с мигалкой до аэропорта, чтобы приехать за пару минут до вылета, его будут ждать, улыбаться и поить шампанским, а если нет, он позвонит президенту этой сраной авиакомпании… Он может! О да, он может! Настроение бизнесмена было прекрасным: сегодня он получил подтверждение тому, что его славная фирма может без конкурса приступить к выполнению работ, потому как фирма его большая и уважаемая, а работы «государственной важности и не терпящие отлагательства»! Сообщил ему об этом сам господин Евдокимов, курирующий это направление, не прямо, конечно, упаси Боже! Кто же о таких вещах говорит напрямую?! После совещания, в коридорах Госдумы он пространно заметил, что, дескать «хорошим и честным людям дорога открыта» и, что «негоже, государственным мужам препятствовать развитию бизнеса и вообще это противозаконно», а глазки его в это время внимательно бегали, словно ожидая реакции господина Бурлакова. А тот, как заправский артист погорелого театра, всплеснул руками и воскликнул: «Аркадий Семенович! Какие стали времена, я ж буду детям и внукам рассказывать, как Вы о родной стране печетесь, как заботитесь о нашем бизнесе! Они Вас благодарить будут, а мы уж сирые и убогие уж тем более! Каждый Божий день, по три раза: утром, днем и вечером станем Вас вспоминать!» Евдокимов слегка нахмурил брови, хотя было видно даже за километр – доволен чертяка, весьма доволен! «Ну!» – говорит он – «по три раза на дню это уж ты, конечно, перегнул, но вообще истинная человеческая благодарность – она дорогого стоит, она дороже всяких прочих материальных ценностей!» На том разговор и закончился, и оба довольные разошлись по своим делам. Вскоре пространные намеки чиновника подтвердились, его советник созвонился с помощницей Бурлакова и к обеду те уже пили кофе в неприметной кафешке, затерянной в одном из тихих городских переулков…

А теперь, довольный собой, он расставил в стороны мощные ноги, запрокинул назад бритую голову, и сложил руки на затылке, напоминающем ударную часть кувалды. Даша, облаченная в костюм медсестры, стояла перед ним на коленях. О да, она практически молилась на этого здоровенного, похожего на медведя мужчину, по-своему, по-девичьи, желая доставить ему максимум удовольствий, чтобы продержаться еще немного, а потом и еще немного, а потом и еще хотя бы чуточку! Чтобы к зиме была теплая шубка, а к лету легкомысленное бикини, а после Багам, может быть Милан, а потом ну хоть какая-нибудь Греция! Нужно постараться, вдруг удастся, чтобы был еще и автомобиль, ну не супер шикарный, но такой, хороший на котором… м-м-м… Стоп, хватит отвлекаться на глупые мечты, молиться и снова молиться и еще, двигать головой и шлепать губами, изо всех сил, как в последний раз!

Салон медицинского автомобиля был обставлен более чем шикарно: стены и потолок его были выделаны мягкой кожей, ближе к кабине водителя стоял круглый столик и два кресла, на столике красовался бар из дерева и стекла, уставленный бутылками, разными по форме и содержанию.

«Старайся детка, старайся!» – говорила себе Даша, – «если нужно будет проглотить его целиком – глотай, не думая…» – ее слова оказались пророческими, может быть, в ее роду были ведуньи, а может быть просто злюка-судьба так раскинула карты…

От сильнейшего удара Бурлаков полетел вперед, с размаху воткнувшись головой в мягкую стенку салона и протащив Дашу за собой по полу. Девушка выпучила глаза от боли и ужаса, казалось, ее горло разрывается на куски, все вокруг резко потемнело, а желудок беспрестанно сжимался в болезненных конвульсиях по тысяче раз в секунду, однако не мог освободить свое скудное содержимое. В довершение всего, Даша с размаху ударилась затылком о бар, разбила стекло и бутылки, закачавшись, зазвякали на разные голоса! Обратной волной пару потянуло в сторону выхода, резким рывком выбило пробку из горла девушки, она одновременно принялась жадно вдыхать воздух, скашливать кровью и блевать чем-то зеленовато-мутным на белоснежный халат развратной медсестры…

Бурлаков сделал кульбит в воздухе и вылетал из фургона вверх ногами. На его беду, позади кареты скорой помощи ехал очередной хитрожопый тип – юрист Прилуцкий, волею судеб, именно ему было предназначено заниматься оформлением договора строительства для нужд государственных с компанией господина Бурлакова, который вылетел вверх ногами из кареты скорой помощи. Ноги его раскрылись в полете, словно ножницы, а на водителя хищно и презрительно смотрел его упругий стручок, не успевший потерять стойкость после неожиданной аварии. Прилуцкий испытал настоящий шок… Он, конечно, тоже переборщил со своей стороны, шутка ли вкатил две дорожки кокоса на дорожку, от радости за то, что будет вести такой стратегически важный и тенево-прибыльный проект, прыгнул в свою кредитную машину и рванул к любовнице Марине, чтобы успеть до самых темных и мрачных городских пробок… Так вот, сначала он подумал, что это галлюцинация, когда над лобовым стеклом автомобиля навис… нависли… в общем, нависло то, что нависло и тормознул он тоже с опозданием, впечатав здоровенного господина Булакова в белый псевдомедицинский фургон.

Легкая, как балерина, из салона вылетела Даша, с перекошенным лицом и округленными глазами, она с торжественным шлепком рухнула на автомобиль Прилуцкого, раскинув руки в трагическом па, но кажется, осталась жива…

А кругом то, что сделалось кругом! Машины остановились, люди высыпали из них и стали шептаться:

– Смотри, медсестру-то зашибло как!

– Это ладно, доктора вон совсем расплющило!

– Надо бы скорую вызвать, хотя вот она скорая то стоит! Может там еще доктор имеется?!

– А чья, чья черная машина?! – совсем зловещим шепотом спросил кто-то, протискиваясь сквозь толпу. – Неужто самого…?!

– Да что Вы?! – всплеснул руками рыхлый господин в шляпе и бежевом пальто.

– А номер удалось разглядеть?! – поинтересовался еще какой-то умник, – там по буквам и цифрам можно догадаться из какого она ведомства…

Вот так, из-за серии совершенно нелепых совпадений, не был построен стратегически важный и такой нужный отечеству мост!

закончено 16.10.2017