Читать книгу Бесполезная книга, или Сказки о просветлении для просветленных - Аука - Страница 11

Три правила как не угодить в сказку:

Никогда не здоровайся и не разговаривай с воронами.

Не начинай первым разговор с незнакомцем в знакомом месте.

Не трогай за ручку двери, если не знаешь, что за ней.

Гулять по зимнему городу без плана. И без цели. И без оглядки на планы и цели других. Топаешь себе куда глаза глядят, а то и спиной вперед немного пройдешься, или боком. Кому какое дело до того, как, куда и зачем шагает человек? Ни—ко—му! И создается впечатление (как выясняется потом – обманчивое), что ты хозяин своей прогулке и идешь, куда тебе заблагорассудится. Но на самом деле за тебя все уже решено, и твой маршрут не просто неслучаен, но случаен до мелочей.

Только вышел из парка, а навстречу мужик. Тащит мешок с чем—то явно белым и очевидно тяжелым. Старательно так тащит, всем видом показывая, что нелегка поклажа.

И боком, боком ко мне поворачивается, как бы приглашая прочитать надпись на мешке: «Пуд соли». Надо же! Я и не удержался:

– Неужели и правда пуд?

– Никифор я, – признался мужик. – А это, – он кивнул на мешок, – мешок! В нем – соль!

– Дык, – неожиданно для себя промямлил я и оглушительно чихнул. И когда открыл глаза, то мужика Никифора не обнаружил. И мешок куда—то исчез, вместе с солью. Насчет пуда я уже и сам сомневаться начал.

Мне бы забеспокоиться. Но нет, приободрился, шагаю себе дальше, насвистываю вальс «Под небом Парижа». Первую часть насвистел, даже связку просвистеть смог, а вот там, где Ив Монтан лихо так меняет мелодию, застопорился. Начал еще раз. Без запинки добрался до трудного места – не помню! Что за чертовщина? И решил сократить дорогу и свернуть к стайке елок, что росли неподалеку от автобусной остановки. Автобусы давно перевелись, проиграв неравный бой нахальным и неудобным маршруткам, но буква «А», примостившаяся на желтой жестянке, вежливо указывала на то, что, в принципе, автобус здесь возможен.

Снег в городе появился незаметно. Сначала выпал дружно, хоть и едва прикрыв землю, а потом шел робко и непостоянно, в основном по ночам или в разгар трудового дня. И в результате оказалось, что снег есть. Не сугробы по колено, конечно, но вполне нормальное снежное покрытие, на котором можно оставлять следы или поскальзываться.

Под елкой снега намело чуть больше, и из небольшого сугроба торчала воронья голова. Было такое ощущение, что ворона сначала зарылась в снег целиком, подождала, пока нападает еще снега, чтобы скрылись следы её деятельности, а потом осторожно пробурила своим клювом дырку ровно такую, чтобы можно было высунуть клюв и осмотреть окрестности.

– Привет, – брякнул я вороньему клюву в сугробе.

– Угррру, – раздалось мне в ответ, и вслед за клювом показался пытливый глаз. Глаз меня осмотрел, потом исчез, показался другой глаз, и после этого из сугроба появилась целая ворона. Она не сломала свою нору!!! Но как? Ворона по-воробьиному запрыгала по снегу с очень озабоченным выражением (как это у ворон называется? Лицо – у человека. Морда – у зверей! А у птиц?) …в общем головы. Создавалось впечатление, что она считает свои прыжки. – Ааааааацать! – проорала ворона и завернула за елку. Я послушно поплелся следом (спрашивается – заааачем?). В окружении елок стояла скамейка, а на ней сидел и курил Дед Мороз.

Считается, что все деды морозы – ряженые. Одеваются люди мужского пола (а часто и женского) в странный костюм, начинают говорить зычным голосом, но все при этом уверены, что никакого Деда Мороза нет. Маскарад такой. Конечно, все – правы. Но это ничего не отменяет. Ведь если человек напялил на себя подобие тулупа, нацепил на лицо что—то напоминающее бороду с усами, пристроил на макушку шапку, ноги поместил в валенки, взял в одну руку посох, а в другую мешок, то он автоматически становится Дедом Морозом. Магия такая, не зря она уже столько лет повторяется с неизменным успехом.

– Присаживайся. – Дед кивнул на скамейку рядом с собой. От его кивка снег со скамейки как сдуло, хотя ни ветерка. – Курить будешь? – Я отрицательно помахал головой. – Вот и я не буду, – нелогично заявил Мороз, жадно затянулся и похлопал в ладоши. Сигарета вместе с дымом куда—то исчезли, только две варежки трогательно болтались на резинках.

– Значит, ты – Сказочник, – утвердительно и зычно произнес Дед и с какой—то особенной теплотой осмотрел меня. У меня мурашки побежали, такие росленькие, с воробья каждая. И я не нашелся, что возразить. Впрочем, ответа от меня никто и не ждал. – Хорошая, хорошая, – ласково пророкотал Мороз и потрепал по голове ворону, которая сновала у него под ногами, потираясь о валенки, как странная кошка. Рука у Деда была внушительная и нежная трепка изрядно помяла птицу. Та по-собачьи, начиная с головы, отряхнулась и проорала неоригинальное «Каааарррррр». – Сказочник! – продолжил Мороз и задумался. И тут я заметил, что вокруг нас полно разных птиц, несколько собак мнутся неподалеку, а из глубины елки смотрят два огромных зеленых глаза. – Так вот я и говорю, – монолог Деда был явно продолжением какого—то разговора, начатого до моего появления. – Открывай дверь в сказку. Кому как не тебе! А там уж как повелось… – Дед Мороз с улыбкой огладил неизвестно когда успевшей переодеться в варежку рукой свою роскошную бороду и кивнул в сторону.

Выражение «кивнуть в сторону» может указывать как минимум на восемь различных направлений. Вперед, назад, направо, налево, вверх, вниз и вбок два раза. Мне хватило одного. Передо мной была Дверь. Нет не так – ДВЕРЬ!!! Массивная, старая, повидавшая многое, потемневшая от впечатлений и монументальная от мудрости. У ДВЕРИ была Ручка. Тоже деревянная, но какая—то беспокойная. Ручка постоянно оглядывалась на меня и суетливо приглашала за неё взяться. И что мне оставалось? Лишь успела угасающей искоркой мелькнуть мысль: «А куда открывать ДВЕРЬ? Тянуть или толкать?». Но как только я коснулся Ручки, ДВЕРЬ заскрипела и открылась сама…

За дверью была Сказка.