Читать книгу Убийство Бабы Яги - Ава Сурина - Страница 3

Эх, дивен и прекрасен град Лукоморный!

Велики его стены белокаменные, широки его улицы, плитами мраморными мощеные, высоки его башни, золотыми куполами увенчанные. Не обойти, не объехать сей град чудный, ведь на острове он стоит, Лукоморьем именуемый.

А именуют его так из-за моря синего, что обмывает жемчужные берега его, и дикого лука, что покрывает холмистые долины его, поэтому нет ни горя, ни болезни, ни лиха, ни супостата на острове этом святом – нет вообще ничего, кроме всяких диковинных корчм, где балагурят молодцы красные, промышляющие торговлей, морским делом и выращиванием местного лука.

Лук же в Лукоморье – это артефакт магический.

Его и на рынках в качестве оберега продают, и настойки из него целебные делают, и тушат и жарят его всяко, а маринуют-то как – пальчики оближешь, а, может, и руку по локоть откусишь.

Ни один уважающий себя кабак в Лукоморье не обходится без лукового супа, лукового салата и лукового компота, а в самой дорогой корме, «Колобком» именуемой, сплошь из лука все блюда состоят, только разбавлены то тут, то там овощами всякими да мясом, чтобы оттенить вкус сего чудного продукта.

– Вам как обычно? Двойное молоко со льдом? – подмигнул коту Баюну стольник, поджарый паренек с гривой тщательно уложенных золотистых волос, на которых красовалась белая шапочка с фирменным знаком корчмы – золотым кругом, который кусала за бок красная лиса.

Профессор в ответ важно качнул головой, гордо восседая на трех подушках, которые ему услужливо подстелили местные служки, без лишних вопросов проводив черного кота и Ивана, боярского сына, в отдельную деревянную беседку, задрапированную тяжелыми красными шторами, которые поглощали любой шум.

– А вам, гость родимый, что приглянулось в нашем меню? – улыбнулся стольник Ивану Васильевичу, который растерянно просматривал длинный свиток, заканчивающийся где-то далеко в углу комнаты, в котором были перечислены все виды и способы готовки лука.

– Два луковых рулета и бутылочку морской воды, в смысле, водочки, – поправил самого себя профессор Баюн и махнул черной лапой, – и, будьте так добры, принесите бархатную черную салфетку и убедитесь, что нас никто не побеспокоит здесь до прихода Всадника Дня, то есть до обеда. И если оный посланец времени по старому обычаю заскочит к вам промочить горло, то угостите его луковой настойкой с перцем от моего имени, чтобы он маленько отдохнул и попридержал коня своего – возможно, нам потребуется больше времени, чем запланировано.

Златоволосый стольник понимающе улыбнулся и кивнул, тихо скрывшись за тяжелыми портьерами, за которые не проникал ни один лучик утреннего солнышка.

Иван невольно поежился и с трудом сдержал зевок, ведь скакал день и ночь, чтобы как можно скорее попасть в корчму и помочь провести коту Баюну экспертизу девичьего волоса, хотя совершенно не представлял, как это вообще можно сделать.

– Итак, молодой человек, – довольным голосом произнес профессор, вылакав хрустальную миску с двойным молоком со льдом, – перед вами на черной бархатной салфетке лежат два луковых рулета: отодвиньте их немедленно в сторону, чтобы я положил на ткань девичий волос, экспертизу которого мы сейчас и проведем, чтобы установить личность его хозяина. И возьмите маятник на цепочке, который сейчас будете мерно раскачивать по часовой стрелке.

Иван судорожно сглотнул и бросил пронзительный и алчущий взгляд на аппетитно пахнущие луковые рулеты, затем послушно закрутил-завертел маятник над девичьим волосом, который профессор извлек из белого платочка, спрятанного в закромах его черной необъятной шубы.

«Магический, – отметил про себя боярский сын, – наверняка магический прибор».

– Ох, да не вертите вы так инструмент, молодой человек, иначе камушек с цепочки сорвете, – грозно зыркнул на помощника своего кот Баюн, а затем хитро прищурил желтые глаза-плошки, – а теперь перечисляйте поименно всех девиц Тридевятого царства согласно алфавитному порядку. Только не спешите. Тщательно работаем. Магическая экспертиза требует усердия и времени.

– Да вы шутите, профессор? Их столько, что сам черт не упомнит! Куда уж мне? – возмутился было боярский сын, но профессор Баюн хищно покосился на два луковых рулета, сразу отбив Ивану охоту пререкаться.

В животе у него предательски заурчало, и, пожав плечами и выдохнув горько, Иван Васильевич монотонно забубнил, осторожно раскручивая по спирали магический маятник:

– Агнеша, Агния, Аделя, Азовка, Айка, Алатырка, Аленка, Алинка, Алтынка, Альдона, Амелфа, Анахита, Анисья, Анка, Апраксия, Арина, Астерия, Ася, Ауда, Ачима…

Кот Баюн не сводил с маятника завороженного желтого взгляда, внимательно наблюдая за каждым движением руки боярского сына. Вдруг профессор дернул ухом и повернул его в сторону, словно прислушиваясь к чему-то, но слежку ни на миг не прервал.

– Бажена, Балемила, Бана, Бежана, Белава, Белолюба, Белослава, Беляна, Берегиня, Берислава, Благана, Благослава, Блажена, Богданка, Боголепа, Богумила, Богумира, Богуслава, Божедарка, Божидара, Болеслава, Борислава, Боряна, Бояна, Боянка, Бранислава, Братислава, Братумила, Брячислава, Будислава, Буслава…

Иван замолчал, чтобы перевести дыхание и с мольбой уставился на профессора, который, азартно помахивая хвостом, не переставал наблюдать за покачиваниями камня на цепочке, а затем удрученно продолжил:

– Волгава, Варвара…

Вдруг маятник полыхнул золотым огоньком, будто кто-то лучину к лицу боярского сына поднес и резко задул. От неожиданности Иван Васильевич выронил магический инструмент из руки и испуганно глянул на маслянистое от нескрываемого удовольствие лицо профессора, хотя, наверное, все-таки правильнее было бы сказать – морду, ведь был он все-таки котом, хоть и ученым.

– Итак, молодой человек, значит, Варвара. Как вы думаете, сколько Варвар в Тридевятом царстве? Три тысячи девятьсот пятьдесят восемь, – сам же и ответил на свой вопрос ученый кот, – но нам нужна девица с русыми волосами длиной два метра сорок шесть сантиметров. Волосы густые, но тонкие. Возможно, сейчас девица страдает от какой-нибудь болезни или хвори, раз волос ее достался ведьме, которая приколдовывала на нем защиту своего порога.

– Варвара Краса Длинная Коса! – ахнул Иван и подскочил на месте, чуть не прокинув на пол луковые рулеты и графинчик с морской водочкой. – Батюшка давеча грозился женить меня на дочери Кузьмы Михайловича – Варваре. Самой красной девице Тридевятого царства да к тому же – родственнице князя Владимира Могучего. Коса у нее, страсть, какая длинная. Все девицы с ума от зависти посходили, хотят такую же иметь. Да вот только на днях заболела она тяжко. Батюшка сказал, что в Лукоморье ее подлечиться Кузьма Михайлович отправил – на воды морские синие, да на луковые холмы-луга зеленые.

– В таком случае, молодой человек, нужно навестить нашу первую подозреваемую. Вполне возможно, что ваша будущая жена лежит при смерти или близка к помешательству, ведь совсем не шутка – волос свой Бабе Яге на колдовской откуп отдать!

***

Много о чем думал Иван Васильевич, сидя в сенях расписного терема, в котором остановилась в Лукоморье Варвара Кузьминична, известная в народе красавица, но более всего его занимал вопрос, почему профессор Баюн расследует смерть Бабы Яги, откуда он вообще взялся и почему такой ученый.

Об этом боярский сын и спросил своего наставника, ожидая вместе с ним на резной лавке приглашения войти в светлицу для душеспасительной беседы, ведь кот представился странствующим целителем, который хвори любые лечит да заговоры от любой напасти начитывает – запрещенные, языческие.

– Только с помощью такой хитрости в терем Варвары Кузьминичны можно попасть, – важно заверил своего помощника профессор Баюн, – тем более, что я действительно умею лечить да заговоры знаю.

Откуда и почему знает – Иван не стал спрашивать, ведь кот и вправду был ученым и многое что ведал, поэтому расспросы свои боярский сын решил начать издалека.

– Откуда вы воеводу Камня знаете, профессор Баюн? И Бабу Ягу? Да и вообще про все на белом свете, словно чудо-юдное?

Кот посмотрел на Ивана долгим и задумчивым янтарным взглядом, ставшим на какое-то время стеклянным, словно перенесся сквозь века в далекое прошлое – так почудилось Ивану, но на самом деле кот прислушивался.

– Варвара сейчас выйдет к нам, молодой человек. На ваши вопросы я отвечу позже, даже, скорее, не я отвечу, а некто более компетентный, чем всезнающий профессор Баюн. Будьте готовы к обмороку, – деловито предупредил он и распушил черный хвост.

– Неужто Варвару и правда хворь одолела? – с сомнением сбил на бок шапочку, отороченную мехом, боярский сын, и встал, расправив складки на вышитом зеленом кафтане, так как услышал стук стремительно приближающихся каблучков, а затем, глянув на красную девицу, схватился за сердце и чуть на пол не рухнул, сраженный сильным чувством, потрясшим его до глубины души.

Да только не любовь это была, а ужас тихий, ведь известная на всю Тридевятое царство красавица была лысой, как вареное яйцо.

– Варвара Кузьминична, позвольте представиться – я профессор Баюн, а это мой помощник и секретарь – Иван Васильевич Михалов. Готовы ли вы ответить на несколько наших вопросов взамен на информацию, которая позволит вам вернуть вашу… хм… красу и длинную косу обратно? – важно произнес кот, надменно сощурив желтые глаза.

Девица, прижав к лицу насквозь мокрый от слез платочек, громко высморкалась и кивнула, пригласив гостей сесть за длинный дубовый стол в большом светлом деревянном покое, обращенном окнами на синее море.

– Итак, молодой человек, тщательно документируйте. Опрос подозреваемого номер один: Варвара Краса Длинная Коса. Где вы были после появления Всадника Вечера до появления Всадника Ночи три дня назад, Варвара Кузьминична? – спросил профессор Баюн и важно растопырил длинные белые усы.

Боярский сын спешно отцепил от пояса тубу с писчими принадлежностями, которую временно приторочил туда, где воины князя Владимира носят меч, и каллиграфическим почерком исписал берестяной свиток.

– Дома я была. Вышивала в светлице, – нехотя ответила Варвара, тщательно избегая сочувствующего взгляда Ивана и испытывающего – кота Баюна.

– Неправда, Варвара Кузьминична, иначе каким образом у Бабы Яги в избушке на курьих ножках очутился ваш волос! – в страшном волнении вскочил на ноги боярский сын, чуть не перевернув стеклянную чернильницу.

Девица вдруг покраснела, потом побледнела и горько разрыдалась, выхватив из стопки на столе новый платочек, из-за чего те разлетелись по полу, словно осенние листья.

– Успокойтесь, Варвара Кузьминична. Мы частные лица, а не представители закона Тридевятого царства. Вы можете смело изложить нам свою версию событий, – успокаивающе произнес профессор Баюн и вдруг громко замурчал.

Варвара вытерла глаза, высморкалась, и стыдливо пряча глаза, тихо произнесла:

– Три дня назад я тайком ходила к Бабе Яге. Пришла в избушку сама, без свидетелей, и после заката, как того требует закон колдовской. Всадник Вечера видел меня – он как раз шел по Дремучему лесу, когда я перед избушкой появилась.

Девица снова громко высморкалась и продолжила:

– Баба Яга спешила тогда. Лететь на ступе ей в какие-то дали надобно было, но я ее уговорила задержаться и мне помочь – любимого приворожить.

– Вот оно как, – удивленно прервал Варвару Иван и снова продолжил покрывать свиток убористым каллиграфическим почерком.

– Баба Яга противилась сперва, а потом махнула рукой, плюнула в печь, вырвала из книги своей лист, кольнула мне палец иглой и заставила имя свое кровью написать, затем сожгла в печи тот лист, пепел тот добавила в зелье любовное и наставила, как и когда любимого им напоить, а на прощание зыркнула страшно и волос из косы выдрала. Больно было, но я не серчала, ведь зато милый Елисеюшка со мной навеки будет…

– Так Елисеем звать-то сына княжеского, – начал было боярский сын, но кот бросил на него ядовитый желтый взгляд, который заставил Ивана умолкнуть и продолжить свою работу.

– А после я ушла. Полуночи еще не было. Всадника Ночи никто встретить не желает, ведь кто встретит, тот помрет, поэтому бежала я по тропинке через Дремучий лес быстро. Жива была тогда еще Баба Яга, но спешила куда-то и в полночь улетела, наверное, где и убил ее Всадник Ночи…

– Это исключено, – спокойно возразил профессор Баюн и прикрыл глаза, – молодой человек, пометьте последние слова подозреваемой, как «домыслы». А вам, Варвара Кузьминична, как образованной молодой девице, окончившей Лукоморский педагогический университет, следовало бы знать, что Всадник Ночи – кум Бабы Яги, поэтому убить ее он никак не мог, даже если бы желал сильно, ведь они родственники, а в колдовстве смерть от родни – исключена.

– Вот оно что, – снова вставил Иван Васильевич, продолжив, как ни в чем не бывало, писать.