Читать книгу Приключения Азии - Авенир Декабрист - Страница 5

Раннее утро ─ солнце едва поднялось над горизонтом. На палубе несколько сотрудников, удивленно разглядывали панораму ─ берег острова в двух кабельтовых. Появились вместе Валера, бритоголовый и Березкин, который и выразил общее удивление:

─ Не-э по-онял! Это что?

Валерий ответил в привычной манере:

─ Не это что, а это где! Ну и горазд же ты спать! Не чувствовал, что ли ─ всю ночь шли… Хорошая бухта… Вон Лепёшкин идёт. Он от начальства больше узнаёт. Его и спросим.

Лепёшкин приблизился и, как обычно, глянул на часы.

─ Не вижу оборудования. Море давно проснулось ─ пора с ним знакомиться!

Один из сотрудников возразил:

─ Но здесь ведь совсем другая, видимо… экосистема. На прежнем месте одни результаты ─ тут будут другие.

Лепёшкин стоял на своём:

─ Вот и сравним! Начинайте, ребята.

─ Мы начинали обычно в восемь часов; сейчас рано ─ ещё семи нет, ─ вставил слово обычно молчаливый Берёзкин.

Лепёшкин недоумённо уставился на часы.

─ Да-а? Надо же! Ну, раз уж проснулись, работайте ─ что стоять-то порожняком!

Вдоль борта к ним приближался Михаил Васильевич. В ожидании все смотрели на него. Он сдерживал свои чувства и держался неплохо.

─ Вы уже работаете? Похвально… Юрия Денисовича не видели? Наверное, отдыхает ─ ночью вёл судно.

Неожиданно раздался голос капитана:

─ Это кто отдыхает ─ я, что ли? ─ Все подняли глаза наверх. На навесной палубе стояли Сомов и Брагин. ─ Вы своими делами занимайтесь; мы с командой обследуем бухту на шлюпках. А самая важная работа ─ у Анатолия Павловича.

─ Товарищ капитан, а мы далеко уплыли? ─ спросил Берёзкин.

Юрий Денисович отшутился:

─ Поехали с нами на берег: у местных и спросим… Не так уж далеко ушли. ─ Капитан повернулся к боцману, и они куда-то отправились.

В каюте дежурного врача сидела Надежда Ивановна. Открылась потихоньку дверь, заглянул Михаил. Одновременно из противоположной двери, ведущей в процедурную, вышла Маша.

─ Надежда Ивановна, дорогая! Идите в каюту, мы сами справляемся.

─ Так вам тоже отдохнуть нужно, а я бы присмотрела, ─ предложила Надежда.

─ Нет необходимости. И вы, Михаил Васильевич, идите. Анатолий Павлович только десять минут назад ушёл. А без него что вы будете здесь сидеть?!

Маша стояла в дверях, ожидая. Носов, подчиняясь разумному увещеванию, подал руку Надежде, помогая встать, затем, придерживая за плечи, повёл к выходу. Вышли из каюты, закрыли за собой дверь и медленно пошли по коридору. Михаил Васильевич подумал о необходимости поговорить.

─ Надежда Ивановна, я… наверное…

Женщина остановилась, ладонью прикоснулась к груди Михаила. На её лице отобразилось выражение понимания того, что он хочет сказать и просьба «не нужно».

Виктор и штурман смотрели вниз на бухту, на остров ─ каждый в свою сторону, с высоты метров пятидесяти. На коленях штурмана лежала карта. Он временами глядел на карту, затем на океан; чертил карандашом на листах бумаги.

─ Давай ещё раз пройдём над входом в бухту, затем осмотрим остров.

─ Как прикажешь! ─ согласился Виктор.

Посмотрели друг на друга, улыбаясь. Вертолёт подлетел к гряде,

ограждающей бухту от океана. Узкая полоска земли имела разрывы, в которые может пройти шлюпка. Зависли над входом в бухту, перемещаясь и разворачиваясь, чтобы удобней рассмотреть землю и оценить глубину. Лев нанёс чертёж на бумагу, отложил в сторону.

─ Достаточно! На остров!

Виктор подтвердил:

─ Понял, вперёд к аборигенам!

─ Остров немаленький. Пока осмотрим прибрежный район, а потом видно будет…

Капитан и боцман с навесной палубы наблюдали за вертолетом. Брагин предложил:

─ Может, всё-таки, и на шлюпках пройдём, чтоб уж точно рассмотреть.

─ С вертолёта прекрасно видно дно, штурман сравнивает со своими картами ─ по-моему, вполне достаточно… Ну уж, если сильно хочешь, пройди… времени с избытком ─ мы здесь, по-видимому, надолго.

Михаил стоял в раздумье, почти без движения, лишь сцепляя руки то спереди «в замок», то за спиной. Подошёл Голик, в нескольких метрах остановился, наблюдая за Михаилом. Носов ничего не замечал ─ погрузился в воспоминание…

Неподалеку от берега возле дерева маленькая Азия смотрит на маму, потирает рукой голову. Мама прижимает к себе Азию, гладит по плечам, по спинке, целует в щёчки.

─ Миленькая моя, головку надо беречь! Будь поосторожней!

Подходит сам Михаил, приседает рядом, смотрит в лицо дочурки.

─ Солнышко наше, мама правду говорит ─ береги голову…

Видение закончилось, а Михаил продолжал стоять в раздумье, глядя на воду.

Голик приблизился и остановился рядом, направил взгляд также на воду.

─ Вот вы где! Пока нашёл! Пойдёмте к Азии.

Несколько секунд оба оставались без движения. Голик медленно повернул голову к Михаилу. Развернулись, медленно пошли.

─ Азия, ─ произнёс Голик нараспев и добавил обычным тоном: ─ имя такое… много значимое. Видимо, неспроста назвали так?

─ Её мать была азиаткой, я даже не знаю точно, откуда родом. Мы жили в первые годы на островах. Там похожие имена были. Мама звала дочь Азия, с ударением на последний слог. Затем многие стали называть имя с ударением на «и», почему-то.

Местный диалект, что ли. И уже, поступив в университет, сама назвалась Азией. Действительно, получается много значимое имя: и континент, и родина.

Навстречу шёл Лепёшкин. Издалека обратился к руководителю:

─ Михаил Васильевич, три часа берём пробы. Результаты, как и предполагалось, совсем не те: ничего похожего на ту аномалию. Есть ли смысл продолжать?

─ Прекращайте… пока. Позже решим.

Лепёшкин кивнул, остановился, затем направился в обратном направлении.

Голик и Михаил пошли, не оборачиваясь дальше, миновали проход к каютам, затем по коридору с нарастающим темпом ─ ноги сами несли отца к дочери. Голик на ходу предупредил:

─ Возле Азии будем совсем немного. Посмотрите и всё. Разговаривать будем вне реанимации.

Вошли в каюту судового врача. За рабочим столом сидела Анастасия.

─ Дайте нам повязки, ─ попросил Анатолий Павлович.

Анастасия встала, открыла дверцу стеклянного шкафа, достала повязки-маски и, подала мужчинам. Оба нацепили маски, Голик открыл дверь в следующее помещение ─ процедурную, вошли туда. Голик снял с вешалки два халата, один подал Михаилу. В операционную Михаил входил с трясущимися коленями и побледневшим лицом. Но под взглядом врача взял себя в руки.

Азия лежала на операционном столе. К ней подключили много приборов; на нос одета маска с подходящей трубкой подачи воздуха; на голове повязка. Михаил приблизился вплотную к столу, глядел, не отрываясь, на лицо дочери, дотронулся рукой до её руки. Голик встал рядом, коснулся локтя Носова. Михаил оглянулся, понимающе кивнул головой. Вновь посмотрел на Азию и проговорил очень тихо:

─ Доченька, возвращайся скорее!

Медленно убрал свою руку, повернулся, и оба вышли из реанимации. Вернулись к Анастасии. Голик начал разговор.

─ Ну что, Михаил Васильевич, мы с Анастасией Семёновной обрисуем вам положение Азии. ─ Глянул на Анастасию, та кивнула в знак согласия. ─ Как вы видели, жизнедеятельность поддерживается искусственно. Другими словами ─ она в коме.

─ Пока не стоит приводить её в сознание, ─ продолжила терапевт. ─ Пусть окрепнет. Мы контролируем возможности её организма; когда сердце и другие органы будут в полной готовности выполнять свои функции, выведем из комы. Думаю, по времени… ─ Анастасия повернула голову к Анатолию Павловичу. ─ Наверное, дней десять… пятнадцать.

─ Наберитесь терпения, окунитесь в работу. Ждать и ещё раз ждать! И надеяться! ─ заключил Голик.

─ Всё будет хорошо, я верю, и вы верьте! ─ добавила Настя.

В рубке собрались около десяти человек: старпом, боцман, штурман Львов и другие руководители команды. Сомов смотрел в окно на вертолётную площадку, наблюдая, как Виктор ходит вокруг машины, похоже, бесцельно. Капитан повернулся от окна к подчинённым.

─ Ситуация такова… В этой бухте мы укрылись от возможных штормов, при необходимости повторных операций Азии… то есть мы в распоряжении врачей…

Интересуетесь, зачем изучали бухту? Ну, это что-то вроде фронтовой разведки ─ не помешает знать особенности нашего временного пристанища. ─ Капитан вновь глянул в окно на Виктора. ─ На берег не высаживаемся! Что будет делать наука, или ничего не будет делать ─ нас не касается. Обычная работа: вахты, наблюдения и постоянная готовность отправиться хоть на край света. Всем всё понятно?

Моряки молча слушали капитана.

Старший помощник издал звук, означающий «прочистить горло», и заявил:

─ Я, конечно, не решаю ничего… ─ На лице Львова отобразилась лёгкая усмешка. ─ Но ведь понятно, что лучше всего отправить Азию в лучшие клиники на свете. Михаил Васильевич не простой рыбак с затерянного острова, а известный в научных кругах всего мира учёный, и его дочь примут… да везде! Время теряем для квалифицированной помощи Азии?!

Снова воцарилось общее молчание. Капитан задумался и словно нехотя начал говорить:

─ У Михаила Васильевича жена умерла на острове. Как раз потому, что не было квалифицированной медицинской помощи. И он тогда решил, так оборудует своё научное судно, чтобы можно было оказывать абсолютно любую, ну, или почти любую, помощь больным. И те, кто давно плавает с ним, знают, скольких людей мы спасли! Михаил Васильевич абсолютно доверяет Анатолию Павловичу, и оба они надеются на моё понимание… и на понимание всей команды, разумеется! Так что к этой теме больше не возвращаться… в моём присутствии!

В кают-компании научных сотрудников собрались почти все учёные.

В обширном помещении на стене висела демонстрационная доска, возле ─ стол, у которого стоял Михаил. Оглядел всех и начал говорить непривычно мягко и тихо:

─ Друзья, я собрал вас, чтобы подвести некоторые итоги наших исследований и, вообще, поговорить… В лаборатории обработаны все пробы из океана. Проведён анализ. Вот, Кирилл Евсеевич ─ заведующий лабораторией ─ говорит о любопытных, обнадёживающих результатах. Приятно думать, что не напрасен наш общий труд… Так получилось ─ вынуждены прервать работу…

Михаил замолчал и вездесущий Алексей Лепёшкин тут же обозначил общий настрой:

─ Михаил Васильевич, мы всегда с вами: и в работе, и в жизни! Поддерживаем во всём… Азию любим… ─ в каюте возникло оживление, ─ … все, и, если нужна кровь или что ещё ─ готовы помочь… И вообще, я считаю, что наш корабль должен носить имя «Азия».

Оживление перешло в лёгкий шум, с улыбками на лицах. А Валерий ─ такой же зубоскал ─ блеснул остроумием:

─ Лёша, твоя кровь не подойдёт: испортишь красивую девушку ─ вдруг передашь ей твою язвительность.

Сотрудники дружно засмеялись. Михаил поднял руку, прося тишины.

─ Раз смеётесь ─ значит, энергии ещё достаточно. Молодцы! Спасибо, друзья!

После встречи учёные разбрелись кто куда ─ нет обычного исследовательского напряжения. Вынужденный простой расслабил с одной стороны, но заставил напрягать воображение ─ чем заняться.

Солнце висело низко над горизонтом. Берёзкин и Смышляев бесцельно передвигались вдоль борта, как, вдруг, заметили впереди бритоголового, смотрящего на воду за бортом. Берёзкин первым начал обсуждение.

─ Слышь, а этот лысый ─ неплохой парень, как мне кажется.

─ Он не лысый, а бритоголовый… Да, он хорошо помогал тогда, в то кровавое воскресенье…

Молча подошли к нему, остановились рядом, и тоже стали изучать воду.

─ Слушай, дружище! Ты уже столько дней с нами, а мы даже имени твоего не знаем, ─ миролюбиво поинтересовался Берёзкин.

Смышляев не дал возможности ответить ─ решил поиграть:

─ А некоторые так некультурно обзываются: лысый да лысый. А какой же ты лысый, ты ─ просто бритоголовый. А зовут…

─ Вова.

─ Во-ва! Вова так Вова! Нормальное имя, не то, что бри…

Берёзкин не выдержал насмешек напарника и перебил:

─ Да хватит тебе! ─ А Вове сочувственно сказал: ─ Не обижайся! Ты теперь в нашей команде. Значит, наш друг!

Троица заметила Виктора, который стоял на навесной палубе и глядел вдаль.

─ Привет, стриж! ─ окликнул пилота Берёзкин. ─ Виктор махнул рукой в ответ. ─

Капитан интересовался, когда мы в последний раз видели корреспондента. Тебе сверху видно всё! Не встречал?

─ Не тянет он на корреспондента! Не видел. И зачем он капитану?

─ В том-то и дело, что его вообще три дня никто не видел. Исчез! ─ пояснил Смышляев. Спросил у Вовы: ─ Вы с ним вместе прибыли. Не общались позже?

─ Нет, не приходилось. Сами же знаете: такое тут началось! Не до общения.

Смышляев равнодушно заметил:

─ Найдётся, куда он денется! ─ Манерно воздел руки, обращаясь к Виктору: ─ Душа полёта просит, и сердце рвётся вдаль. Да?

Виктор молча махнул рукой и ушёл из поля зрения. Друзья истолковали его немой жест, как «А-а, что там говорить?!»

Матрос Пухов и врач Маша стояли рядом на верхней палубе, глядя друг на друга. У Пухова понурый вид, он опустил голову, покачивая из стороны в сторону. Маша прикасается к его щеке, гладит.

─ Не надо казнить себя! Ты ни в чём не виноват. Выстрел не задел Азию. Василий сказал, что её швырнуло на ящик. Наверное, акула хвостом сильно взмахнула. ─ Пухов поднял голову, приободряется, глаза повеселели. ─ Если бы не стреляли ─ неизвестно, как бы закончилось, может, ещё хуже.

Пухов дотронулся ладонью до щеки Маши.

─ Спасибо, что ты за меня!

Она поцеловала его и отстранилась, оглядываясь по сторонам.

─ Мне надо идти.

Наступила суббота 7 февраля 2009 года.

Вертолет коснулся палубы, двигатель выключился, лопасти винта замедлили вращение. Подошёл капитан, ждёт. Выпрыгнул Виктор, держа руках папку с документами, приблизился к Сомову.

─ Ну, и о чём интересном хотел рассказать? ─ сразу же к делу приступил капитан.

─ На обратном пути не выдержал, сделал небольшой «крюк» к месту происшествия. ─ Виктор подал документы капитану. ─ Это вам… Так вот, там какое-то судёнышко околачивается, на рыболовное не похоже, флага нет. Не стал над ними кружить, в сторонке прошёл. Но разглядеть можно было: на палубе много необычного для такого судна оборудования. Такое впечатление, что ищут что-то, уж не нашу ли зверюгу?

Может, мне прямо сейчас с двумя-тремя крепкими ребятами нагрянуть к ним?

─ Похоже на авантюру! С твоей стороны, конечно… Подумаем: если решим ─ надо подготовиться, а не наобум!

Вертолёт летел низко над водой, постепенно набирая высоту. Виктор ─ на левом кресле пилотов, штурман ─ на правом. Пилот выглянул из кабины в салон, где расположился Куртов.

─ Василий, значит так: ты готовься идти на абордаж! ─ Повернулся ко Львову. ─ А твоя задача заснять на видео, всё на палубе.

─ И под палубой, и под водой! Есть, товарищ командир! ─ как пионер отбарабанил штурман.

Некоторое время летели молча: Крылов смотрел на море и на приборы, Львов глядел на карту, на приборы, Куртов проверял ремни своей экипировки.

Лев доложил:

─ Подходим ─ если, конечно, они там, где ты их видел!

─ Сначала пройдём в стороне, повыше ─ в бинокль рассмотрим.

─ Да вон он, этот таинственный линкор. ─ Штурман отложил карту, взял в руки бинокль, направил на чужое судно. ─ Левей градусов десять!

В бинокль видно было судно под углом, в стороне. На палубе отчетливо различались фигуры троих человек и продолговатый предмет, накрытый чем-то вроде брезента. Виктор резко переложил вертолёт в правый крен.

─ Заходим! ─ обозначил Виктор.

─ Похоже, поймали! ─ констатировал Лев, имея ввиду лежащий на палубе объект.

На палубе находились три человека, похожих на рыбаков. Один из них поднял шлем от водолазного костюма и начал спускается по ступеням в трюм. Другие

заметили вертолёт в вираже с большим креном. Вертолёт вышел из виража и снижался прямо на судно. Один из «рыбаков» прокричал короткую фразу на неизвестном языке. Второй ответил ещё короче.

Вертолёт завис над палубой ближе к носу, на высоте нескольких метров. Открылась дверь, высунулся Куртов, полез вниз, ухватился за трос лебёдки, поставил ногу на небольшую подножку на тросе. Трос начал опускаться. В полуметре от палубы Куртов спрыгнул. «Рыбаки» застыли в немой сцене. Из трюма поднялся и тут же замер от увиденного человек в цивильной одежде. Василий подскочил к предмету, накрытому брезентом, резко сдёрнул полотно. «Рыбина» длиной метров пять напоминала акулу и дельфина одновременно, но разглядывать и, тем более, изучать её не было времени. В проёме двери вертолёта сидел Львов и снимал на камеру происходящее. Куртов наклонился, две-три секунды раздумывал, вытащил нож и отрезал частицу плавника. Быстро встал, вставил нож, подошёл к тросу, схватился за него руками в перчатках и поставил ногу на подножку. Трос пополз вверх. У проёма двери Куртов подтянулся на руках и забрался в салон. Дверь закрылась. Лишь тогда люди на палубе пришли в себя. Человек в цивильном подошёл к «рыбе» и уставился немигающим недоумённым взглядом на обрезанный плавник. Вертолёт развернулся и с набором высоты полетел прочь. Человек в цивильном отдал резкую короткую команда на своём языке. Один из «рыбаков» побежал к небольшой рубке.

Виктор управлял машиной и одним глазом наблюдал, как Куртов, стоя в проходе, показывал кусок плавника штурману. Лев повернул голову к приборной доске.