Читать книгу Папа, которого не было - Айгуль Малахова - Страница 4

На улице было тепло и солнечно. Холод, державшийся почти месяц, скорее напоминающий осенний, отступил, и в свои законные права вступило лето. Заворачивая за угол, я оглянулась. Снова возникло неприятное ощущение, что за мной внимательно наблюдают.

Сзади никого не было. Во дворе стояли машины, но людей в них не было видно. Не подходить же, проверять каждую? Настроение, улучшившееся было при виде хорошей погоды, огорчённо скрипнув зубами, вновь ушло в минус. Очень бы не хотелось становиться пациентом психиатрической больницы. Но судя по постоянному навязчивому чувству, что за мной следят, вывод напрашивался сам собой.

Я смутно была знакома с признаками психических заболеваний, но где-то вычитала, что паранойя – это мания преследования. Изучать глубже медицину совсем не хотелось. В моём нынешнем состоянии мне вообще ничего не было интересно. Настроение было безнадёжно испорчено, не спасали мысли о покупке новой книги, захотелось вернуться домой, в свой уютный кокон. Ноги по инерции несли меня вперёд, в магазин, хотя сознание уже рванулось обратно в квартиру на седьмом этаже. Шла я дворами, привычной дорогой, по которой ходила много лет, но сейчас меня с бешеной силой влекла назад чья-то невидимая, но очень властная рука.

Оборвав размышления, я резко остановилась. Получилось нелепо, потому что встала я, нелепо подняв ногу над дорожным покрытием. Выехавшая из подворотни серебристая «Ниссан Альмера», взвизгнув, резко вильнула в мою сторону. Если бы не моя реакция, а скорее, неведомая сила, как будто оттолкнувшая от дороги, меня неминуемо должно было сбить с ног взбеленившейся техникой. Или водителем?

Отлетев в сторону, я больно ударилась ногой о забор, огораживающий клумбу, и упала, нелепо раскорячившись на тротуаре. Только сейчас я сообразила, что произошло всё в полной тишине и тогда раздался мой запоздалый вскрик. Боль разлилась по щиколотке.

– Надеюсь, не сломала, – вслух произнесла я. Покряхтывая, поднялась. Как и следовало ожидать, бюджетная иномарка, коих немеряно бегает по столице, исчезла. Как любят говорить представители пресс-службы МВД: «скрылась в неизвестном направлении». В этот будничный полдень двор был пустым. Никто не видел, как меня только что пытались убить.

Только сейчас накатил страх, удушливый, мгновенно покрывший спину липкой плёнкой пота. Прихрамывая, я торопливо и оттого ещё более нелепо зашагала обратно домой.

– Сходила за хлебушком! – пытаясь перебороть ужас, временами окутывающий сознание, шептала я, как мантру, – дура!

Странное дело: путь, который я прошла, даже не заметив, в обратную сторону казался бесконечно длинным. Боль вспыхивала в щиколотке, отдаваясь в пятку, высекая в глазах слёзы, но – я уже это поняла – перелома не было. Иначе бы вообще не смогла наступать на ногу.

Дойдя до подъезда, встретила Генину маму. Увидев меня, женщина обрадовалась:

– Здравствуй, Аурика! Пойдём к нам, чайку попьём. Ты чего хромаешь?

Улыбнувшись через силу, я хотела отказаться, но сама мысль о том, чтобы остаться сейчас в одиночестве пугала не меньше, чем осознание того, что меня только что пытались убить.

– Упала неудачно, – задрав штанину джинсов, я показала немного опухшую щиколотку. По ней расплывался сизо-красный синяк.

– Ой-ой, срочно пойдём ко мне! Буду тебя лечить! – деловито заявила женщина, заботливо взяв меня под руку. Мы вошли в подъезд, с помощью лифта поднялись на свой этаж.

Вера Ильинична, как заправский доктор более пристально осмотрела мою ногу, осторожно ощупав её. Удовлетворенно кивнула:

– Перелома нет, скорее всего. Но если хочешь, можем вызвать «неотложку».

От вызова «скорой помощи» я отказалась. Тем более, Генина мама очень быстро и квалифицированно наложила мне повязку с какой-то пахучей мазью и мне сразу стало легче.

– Спасибо большое, Вера Ильинична! – с благодарностью произнесла я, отхлебывая щедрый глоток ароматного чая с травами.

– Да не за что. Мама у меня старенькая была, я поздний ребенок. Сколько не просила её, но она всегда любила ходить в магазин сама. Я сама и всё тут. И в гололёд тоже. Падала, конечно. Вот я и научилась всем премудростям. А потом она так упала, что шейку бедра сломала… На том и кончились её похождения, только летом на даче выходила с палочкой, – со вздохом закончила женщина свои воспоминания.

Мы посидели ещё немного, вяло обсуждая малозначащие темы и я ушла к себе. Мне было плохо, хотелось побыть одной.

Остаток дня я бесцельно слонялась по квартире, иногда выглядывая из окон. Как будто тот, кто пытался сбить меня на машине, находился где-то рядом с домом, выжидая. Я понимала, что подобные мысли очень напоминают паранойю. Даже если происшествие было не случайностью, а запланированным нападением – вряд ли злодей сидит где-то рядом, ожидая моего появления.

Но… Ощущение, что человек, желающий мне зла находится близко, не давало покоя, вынуждая метаться из угла в угол. Лишь к вечеру, напившись валерьянки, я включила комедию по ноутбуку и немного успокоилась. Настолько, что уснула почти сразу, едва коснувшись головой подушки.

Мне снился Журбин. Дымилась медленно тлеющая сигарета, зажатая между двух длинных пальцев. Он стоял на балконе, задумчиво глядя на алеющее закатное небо. Меня охватило смутное беспокойство. Что-то было неправильное в остановившемся взгляде Гены, в его безмятежном выражении лица, даже в закручивающемся спиралью дыме.

– Ты же умер! – нелепая фраза вырвалась из меня внезапно. Вот в чем неправильность происходящего! Журбин не может стоять рядом со мной в моей квартире, потому что его похоронили…

Гена перевёл взгляд на меня, улыбнулся грустно и светло:

– Не меня, Аурика. На самом деле, я жив.

Мгновенно вспыхнула в душе радость. Конечно, Гена жив, а похоронили кого-то другого! Я словно ждала этих слов, охотно приняла их. Вот же сосед, стоит рядом и смотрит прямо на меня!

По телу Журбина пробежала дрожь, как будто он был голограммой. В следующий момент на его месте оказался Дэвид. Парень белозубо улыбнулся и протянул ко мне руки:

– Давай намажу спину кремом? – по-русски и почему-то голосом Гены произнёс он.

Я проснулась с радостным возбуждением. По мере того, как пробуждалось сознание, таяла эйфория. Гены нет. Я сама видела его неподвижно лежащим, с головой, вывернутой набок под неестественным углом. Это был сон, всего лишь видение. Скорбь, охватившая всё существо, была такой сильной, что даже горчило во рту. Гены нет…

Я поднялась с кровати, сдерживая слезы. Вчерашний жутковатый день, наполненный тревогой, канул в Лету. Утро казалось напоенным безмятежностью и солнечным светом. Чувствуя себя отдохнувшей, выспавшейся, первым делом я осмотрела травмированную ногу. Опухоль спала, хотя синяк болел, но наступать было значительно легче.

Обследовав холодильник и кухонные запасы, я поняла, что сходить в магазин придётся. К тому же нога позволяла. Решив быть максимально осмотрительной и осторожно, я взяла с собой пару сумок и не спеша вышла на лестничную клетку.

На улице действовала не менее осторожно. Страшный двор обошла по широкой дуге, невзирая на солидный крюк. Часто оглядывалась, внезапно останавливалась, если кто-то, идущий позади казался подозрительным, пропускала, выжидала и вновь шла дальше.

В магазине тоже не расслаблялась, внимательно разглядывая окружающих. И вот ведь незадача: мужской пол, никогда особо мной не интересовавшийся (даже на работе в баре мужчины относились ко мне, как к «своему парню»), сейчас как будто сговорившись, решил уделить мне максимум внимания. Вполне допускаю, что раньше я и сама не обращала внимания на окружающих. Возможно, виной тому был как раз мой взгляд, притягивающий внимание, но факт был налицо: за время, пока я находилась в гипермаркете, ко мне пристали трижды.

Сначала худой парень лет, примерно моих лет, почувствовав мой взгляд, вскинулся, всмотрелся заинтересованно. Подошёл ко мне:

– Привет! Мы вроде у Машки дома виделись?

Я помотала головой, пугливо отходя в сторону:

– Не знаю никакой Маши…

Через некоторое время мой взгляд встретился со взором коренастого мужчины лет сорока. Он подмигнул. Осознав свою оплошность, я поспешно отвела глаза в сторону, но было уже поздно. Мужчина подошёл ко мне:

– Здравствуйте, девушка. Может быть, вам помощь нужна? Сумки донести? – галантно предложил он.

– Не надо! Спасибо! – я ещё пыталась изображать вежливость, хотя мне хотелось послать всех назойливых незнакомцев по всем известному адресу. Протиснувшись мимо мужика к кассе, я дождалась своей очереди, расплатилась, исподлобья продолжая изучать окружающих. Подхватив сумки, торопливо направилась к выходу.

Не тут-то было. Ко мне подходил он – вишенка на торте – охранник кавказкой наружности, в серой униформе. Улыбался он при этом так елейно, что я испугалась. Что не так? Почему-то в воображении сразу мелькнула картина: мужик, которого только что «отшила» подкинул неоплаченный товар и сейчас меня…

– Вай, что я вижу! – вдруг широко улыбнулся охранник, – наверное, великан шёл с мешком красавиц и одну из них выронил!

Некоторое время я изумлённо смотрела на него, открыв рот и пытаясь постичь смысл сказанного, а потом почувствовала, как белки моих глаз наполняются горячей кровью:

– Вам… Что от меня надо? – голос мой звучал еле слышно, но только из-за еле сдерживаемого гнева.

– Так… Может, дашь телефончик? – кокетливо улыбнулся охранник.

– Пошел! – голос мой срывался с фальцета на бас. Я не нашла других слов, как проорать, – пошёл к черту!

– Какая грубиянка! – расстроенно покачал головой мужчина, чем окончательно вывел меня из себя.

– Пошёл! – я припечатала нецензурный адрес, ощущая, как лицо вспыхивает жарким огнём возмущения. Мир сошёл с ума? Что происходит?!

Я рванулась прочь из магазина, не обращая внимания ни на кого, позабыв про опасность, осторожность и больную ногу. Помчалась домой, как сайгак. Вот что мужское внимание делает!

Лишь добравшись до квартиры, захлопнув дверь и прислонившись к ней спиной, я поняла, что страх мой совсем исчез. Ведь и правда, случай с машиной мог быть совпадением? А я, накрутив себя гибелью Гены, придумала всякое.

Никто за мной не следил, не гнался и не пытался убить или покалечить. Я задумалась. Сегодня была очередная годовщина смерти отца. А это значит, что мне нужно, просто необходимо поехать на кладбище. Увидеть отцовскую могилу, навести порядок и мысленно спросить у него, что же могло произойти с Геной? Почему он мне врал?