Читать книгу Крылья нашей души. Виртуальный роман - Айжан Ербулекова - Страница 5

Дениз рано вышла в первый раз замуж. Её брак был скоропалительным, как говорится, по глупости, уложившийся в две недели головокружительного ухаживания и последовавшим за ним эффектным предложением руки и сердца от молодого человека с импозантным именем Артур. Все сокурсники и родственники только удивлялись, как она умудрялась совмещать успешную учёбу в университете с семейной жизнью и с рождением, а затем воспитанием дочки. Но у Дениз была крайне деятельная натура, вдобавок она была неисправимая оптимистка, поэтому успевала всё.

К сожалению, как это часто бывает у молодых, первый брак оказался неудачным. Артур был по образованию инженером-электронщиком, но имел взрывной характер, как у классического Стрельца, а заодно и темперамент, как у японского каратиста. Он не разделял её романтического оптимизма и постоянного хорошего настроения, считал, что всё время всему радоваться просто глупо, зато любил ссориться по пустякам. Примечательно, что уже на свадьбе Дениз поняла, что она хочет развестись: Артур злился, что от обручального кольца у него разболелся палец, потому что все гости радостно пожимали ему руку в знак поздравления; запретил Дениз чокаться бокалом шампанского с подругами, усмотрев в этом преступное для невесты легкомыслие; нелюбезно обошёлся с музыкантами, умудрившимися сыграть песню, которая его раздражала; отказался танцевать с Дениз свадебный танец и вообще вёл себя отвратительно. Позже Дениз поняла, что Артур был просто энергетическим вампиром: после каждой ссоры Дениз чувствовала себя опустошённой, у неё происходил упадок сил, а муж, наоборот, начинал петь, свистеть и чувствовал себя абсолютно счастливым. Но всё это ещё можно было бы пережить, если бы не его патологическая ревность. Он ревновал её, как говорят, к каждому столбу: к однокурсникам, к подругам, к родителям, к ребёнку, к любому стоящему рядом пассажиру в автобусе. Его ревность доходила до абсурда: однажды Артур уволился с работы и начал ходить с Дениз на все занятия в университете, а потом сидеть возле неё в библиотеке. Он буквально отвадил всех её подруг и умудрился испортить отношения со всеми родственниками. Это было настоящей катастрофой. В семье Дениз родители никогда не повышали даже голоса друг на друга или на детей, все вопросы обсуждались мирно и доброжелательно, поэтому для Дениз стало шоком понимание того, что есть семьи, например, в которой вырос её муж, где царит совсем иная атмосфера и частые ссоры являются привычными и даже поощряемыми событиями, якобы стимулирующими семейную жизнь. Промучившись семь лет, показавшихся ей целым веком, она приняла решение о разводе. Дениз совсем не хотела, чтобы дочка росла в нервозной обстановке, когда родители настолько разные, что не могут договориться, забрала дочку и улетела на несколько месяцев к своей бабушке в Санкт- Петербург. Так закончилась история первого брака Дениз.

Артур был настолько разозлён её бегством, что все оставшиеся годы не только не помогал в воспитании дочки ни морально, ни материально, но категорически избегал любого намёка на общение. Дениз нисколько не расстраивалась: это было ей на руку, ведь теперь она могла растить дочь в той привычной обстановке любви и взаимопонимания, которая всегда царила в её детстве.

Дениз была, что называется, парной, то есть семейной, и вскоре снова вышла замуж. После возвращения из Санкт-Петербурга Дениз вернулась на работу в свою архивную систему. В Санкт-Петербурге она успела поработать риелтором в одной из новомодных американских компаний со звучным названием «Интероксидентал». Общение с людьми и продажа недвижимости приносили ей удовлетворение, но она не могла надолго оставаться у бабушки, которая жила не одна, а со своим сыном, сводным маминым братом, у которого была жена-венгерка со множеством причуд. Прихватив дочку, Дениз с удовольствием вернулась к родителям. Привычная архивная обстановка вернула ей душевное равновесие и возродила желание иметь семью. До тридцати было рукой подать. Все её подруги, долго сидевшие в невестах, к этому времени как раз вышли замуж – кстати, довольно удачно, и уехали с мужьями за границу. У Дениз не осталось никакого круга общения, кроме коллег по работе, вечно ворчащих старых тёток, эдаких динозавров архивного дела. По мнению родителей, это было нехорошо: они были людьми старой закалки и с консервативным взглядом на жизнь, а потому любая нормальная женщина, по их мнению, должна была быть замужем. И Дениз сделала им приятное.

Выходя второй раз замуж, Дениз была уверена, что брак по расчёту будет удачным, так как у неё будет уже не мальчишка, а взрослый разумный муж и хороший отец для её дочки. Но и в этом браке её ожидала засада. В прошлом скульптор по профессии, Пётр сохранил свои богемные привычки и в нынешней жизни. Он был старше Дениз на целых 16 лет, но нельзя сказать, чтобы он превосходил её в житейской мудрости. Пётр мог неделями лежать на диване с кипой научно-популярных журналов и рассуждать о вселенной, о секретных лабораториях Пентагона, о химических свойствах шамотной глины, о том, как хорошо было бы иметь много денег и собственный бизнес. Дениз не хотела понимать, что она снова ошиблась, выйдя замуж за лентяя и пустослова, – всё-таки в Петре имелось немало качеств, которые привлекали её. Он был очень силён от природы, к тому же с юности занимался боксом. Впоследствии это увлечение стало для него хорошим подспорьем во время учёбы в Строгановке, когда начинающие скульпторы часами держали утюг на вытянутой руке, укрепляя мышцы. Пётр легко сажал на одно плечо Дениз, а на второе – её дочку, и подолгу носил их по двору на зависть соседкам. С ним всегда было очень надёжно и спокойно во время вечерних прогулок по городу по любым сомнительным закоулкам. От него исходило ощущение большой физической силы и силы духа. Пётр любил, чтобы все были здоровы, он с удовольствием выращивал в саду перед домом яблони, груши, сливы, помидоры и огурцы, через день топил финскую баню и парил своих домашних берёзовым веником. Когда на него находили приступы работоспособности, он мог за короткий период умудриться заработать достаточно денег для крупной покупки в дом или семейного выезда на море. Пётр был набожным прихожанином, но не привычной православной церкви, а новомодной церкви «Новая Жизнь». Он регулярно посещал собрания единомышленников, платил церковную десятину от своих доходов и назидательно цитировал всем друзьям и знакомым фразы из Нового Завета Библии. Всё это как-то не вязалось с его сибаритством, склонностью к вранью и периодической ленью. Дениз не разделяла приверженности мужа непонятному течению веры и, посетив из вежливости пару раз своеобразные церковные собрания, раз и навсегда отказалась продолжать визиты. Пётр не настаивал: он бережно относился к вопросам религии и веры и понимал чувства жены. Кроме всего прочего, Пётр не мешал Дениз сочинять стихи и песни, не возражал против её отъезда на учёбу в Европу для получения второго образования.

Время диктовало свои условия. Дениз сделала неплохую карьеру в своей архивной системе и занимала довольно высокую должность. Для того чтобы ещё расти вверх, надо было сделать какой-то рывок. Дениз начала заочно учиться на факультете архивоведения в Центральном Европейском университете в Будапеште. Год учёбы пролетел незаметно, все работы были отосланы, оценены и приняты, и Дениз вызвали на завершающую стадию обучения: сдачу экзаменов и прохождение практики. Будучи по природе, как прозвал её Пётр, «шатующей», она с удовольствием отправилась в Европу. Ей было страшно любопытно посмотреть на Венгрию, а ещё она ностальгировала по Германии, где её семья прожила целых пять лет по месту службы отца. Дениз тянуло к европейской культуре, старинным замкам, узким мощёным улочкам, аккуратно постриженным деревьям и кустарникам, красной черепице на крышах домиков, казавшихся игрушечными, мягкому ровному климату, запаху свечей и корицы. Словом, Будапешт показался ей почти родным городом, тем более что его архитектура и большое количество львов напоминали её родину – Санкт-Петербург, а всеобщая европейская атмосфера навеивала мысли о соседстве с Германией.

Дениз поселилась в шумном студенческом общежитии, в котором обитали студенты разных курсов, разных возрастов и разных стран мира. Это было весело! Беззаботная атмосфера общаги вернула её в дни юности, когда она училась в своём первом университете. Будучи способной и нетерпеливой, Дениз, как и в школе, никогда не делала домашние задания как в первом, так и во втором вузе: она успевала сделать всё на лекциях и семинарах. Возможно, это было наскоком, не так глубоко, как делали другие студенты, но зато у неё оставалось драгоценное время совершать набеги на местные достопримечательности, которых в Будапеште было великое множество. Приветливое лицо и радушная улыбка Дениз, её постоянно ровное хорошее настроение и доброжелательность неизменно привлекали к ней незнакомых людей. С ней было легко и приятно общаться, и она быстро подружилась с москвичкой Никой, смешливой высокой блондинкой с прекрасной эрудицией, язвительным характером и отличным чувством юмора. Сокурсники с лёгкой завистью говорили про них «не разлей вода». За время летней сессии Дениз и Ника умудрились обежать все музеи и выставки старого и нового городов, Буды и Пешты, в том числе побывать в костёлах, на лазерном астрологическом шоу, посетить все пешие и автобусные экскурсии, побывать на колокольне собора Святого Иштвана, проникнуть внутрь самой красивой в Европе синагоги, прокатиться по Дунаю, облазить острова святого Андрея и святой Маргит, накупить подарков своим детям и выиграть в подарок за хорошую учёбу возможность бесплатно набрать в университетском книжном магазине уникальные оксфордские словари, книги по культуре и путеводители по Будапешту. Часто собираясь своей многонациональной группой, студенты занимали почти половину ресторанчика в центре Будапешта, пили сухое красное венгерское вино, закусывали острыми чипсами и делились своими историями, кто откуда приехал и что сейчас происходит в архивах их стран.

Однажды их куратор-преподаватель – женщина по имени Герди – пригласила всю группу к себе домой на мероприятие с модным названием «тимбилдинг». Апартаменты Герди и её мужа находились недалеко от центра города. Студенты всех возрастов с разных стран мира радостно приняли приглашение и принесли в благодарность роскошную корзину цветов, от которой лицо Герди расплылось в довольной улыбке. Всем было любопытно посмотреть, как живёт их куратор. Это были роскошные апартаменты: несколько больших комнат, больше похожих на музей музыкальных инструментов, чем на квартиру. Многие инструменты выглядели настолько диковинно, как будто их завезли с другой планеты, особенно струнные музыкальные инструменты из Азии и Африки. Герди организовала фуршет с большим вкусом: на столе красовались всевозможные закуски, фрукты и пирожные, вокруг стола сновали приглашённые официанты в чёрных фраках, а за роялем сидел профессиональный музыкант, услаждавший слух гостей нетленной классикой. Только за полночь счастливые студенты попрощались с гостеприимными хозяевами и уехали в общежитие.

Свой 30-летний юбилей Дениз отпраздновала в обществе сокурсников и новых друзей, точнее у Дениз появилась одна новая и уже довольно близкая подруга Ника, а за Никой увязался хвостом её неожиданный поклонник из Тель- Авива с громким именем Игал, что в переводе с иврита означало «Спаситель». Дениз впервые отмечала день рождения в таком многонациональном обществе, а потому подарки оказались очень неожиданными и памятными: Ника подарила вкусное красное вино, конфеты и забавную фарфоровую коровку; литовки надели ей на шею янтарное ожерелье; поляк принёс несколько профессионально сделанных им фотографий Дениз; Игал вручил ей конверт с деньгами (он считал, что все студенты из бывшего Советского Союза крайне бедные и голодные) и необычно раскрашенную стеклянную птичку «на счастье», а словак подарил сладкое шампанское и сводил всю их весёлую компанию в костёл, где договорился с местным падре и сыграл им на большущем органе пьесу Баха. Этот день рождения стал одним из самых памятных для Дениз. Хорошее было время. Но всё хорошее когда-нибудь кончается.

Дома Дениз встретил не очень довольный муж. За время её отсутствия он похудел, осунулся и выглядел не таким самоуверенным, как раньше. Оказалось, он страшно ревновал её, пока она не вернулась. Пару недель Пётр дулся на неё по каким-то своим соображениям, а потом успокоился. Дениз планировала продолжать карьеру в архивной системе и ожидала назначение на должность директора одного из архивов, но тут случилось непредвиденное: у Дениз началось профессиональное заболевание – аллергия на архивную пыль, и врачи напрочь запретили ей работать в архиве. Дениз сначала сильно расстроилась, ведь история была её профессией, а архив – частью её жизни. Муж ликовал, что она наконец, по его домостроевским взглядам, будет сидеть дома и варить борщи, но не тут-то было: Дениз решила взять половину обязанностей по руководству ателье мужа. Ателье – это, конечно, громко сказано, но всё-таки это было дело, новое и по-своему увлекательное. Пара швей, работавших в ателье, не слишком были одарены талантом кутюрье и чувством вкуса, поэтому Пётр сам разрабатывал дизайн штор, тюля и покрывал и сам кроил их – как-никак он имел художественное образование. Дениз помогала ему. Ей нравилось участвовать в создании романтических шедевров из тонкого батиста, прозрачного кристалла, лёгких кружев и тяжёлых портьерных тканей. Она увлечённо собирала журналы по пошиву штор и предлагала заказчикам оригинальные модели для украшения окон и балконов. Дениз мастерски работала с клиентами, даже с самыми сложными, и по-детски радовалась, когда они уходили довольными, счастливыми и рекомендовали маленькое ателье своим родственникам и знакомым.

Семейный бизнес начал приносить неплохой доход, они сменили свою изрядно подержанную машину на абсолютно новый автомобиль, прямо из салона, и Пётр стал чувствовать себя успешным и состоятельным. При этом он стал ещё более прижимистым во всём, что касалось покупок гардероба или подарков для Дениз. Он вдруг начал всё чаще заводить разговоры о том, что Дениз уже далеко не юная, что у неё нет никакой личной собственности, что без него она никто и, кроме него, никому не нужна, тем более с ребёнком от первого брака. Дениз в душе понимала, что так проявляется его ревность и опасение быть брошенным ею, потому что ему было почти 50, а ей слегка за тридцать, но её уязвляли такие рассуждения. Тем не менее она пыталась принять точку зрения мужа и смотреть на всё объективно, чтобы сохранить брак. Отношения между супругами становились всё более напряжёнными. Дениз начала ощущать, что теряет уверенность в себе, в своих силах, в своей внешности и способностях. Установив себе мысленно срок в два месяца на исправление существующей ситуации, она честно держалась. Однако Пётр не желал исправляться, не шёл навстречу её увещеваниям, и Дениз приняла решение уйти от него. Как и в первом браке, она пустилась в бегство. Должно быть, такое поведение типично в характере людей Раков по знаку зодиака. Она ничего не боялась, но всегда не хотела идти на конфликт и выяснять отношения. Дениз опять вернулась к родителям, оставив на кухонном столе обручальное кольцо и записку, что она уходит от него и прощает его за всё. Пётр был в бешенстве. Вернувшись вечером домой и найдя вместо жены атрибуты развода, он со всей силы нанёс профессиональный боксерский удар стене, пробив сквозную дыру к соседям по дому. Так закончилась вторая попытка Дениз создать семейный союз.

Ей только что исполнилось 33 года, возраст Иисуса Христа. Будучи миловидной и привлекательной брюнеткой невысокого роста и имея стройную фигурку, она выглядела почти юной, но чувствовала себя тысячелетней. И конечно, её выдавали глаза – большие, карие, с золотистыми точками, такие глубокие, что в них можно было утонуть. Так вот, эти глаза затягивали смотрящего в них на самое дно души, где притаились грусть и жизненный опыт. Надо было начинать жизнь заново, восстанавливать физические и душевные силы и зализывать сердечные раны.

Дениз решила снова изменить свою жизнь на 180 градусов. Она пошла работать в строительную компанию инженером. Папа Дениз, как бывший военный строитель, поддерживал её желание считать строительные сметы, лазить по котельным, чертить электрические схемы, посещать кузницу и помогать главному бухгалтеру вести учёт складских материалов, потому что в жизни всё могло пригодиться. Коллектив был сугубо мужской: полсотни строителей, постоянно находившихся в командировках и посещавших контору только для получения зарплаты и нового распоряжения, куда отправиться в следующий раз. Весь коллектив Дениз видела пару раз в год, когда директор собирал свою бригаду за праздничным новогодним столом и на свой день рождения, остальные праздники были не в счёт. Контора находилась на другом конце города, и пока Дениз добиралась два часа до работы и столько же обратно, она занималась своим любимым занятием – сочиняла стихи и песни.

Увлечение привело её к бардам и в музыкальную студию одного местного композитора.

Как-то раз ей позвонила бывшая коллега по архиву, перешедшая работать в библиотеку, и попросила провести творческий вечер: почитать стихи и спеть несколько своих песен для подростков, интересующихся творчеством, но не знавших, с чего начать. Дениз закинула на плечо гитару и отправилась «сеять разумное, доброе, вечное». Два часа пролетели незаметно, ребята слушали её раскрыв рты, а Дениз выкладывалась для них на полную катушку. В середине концерта к Дениз присоединился ещё один исполнитель, немолодой, но приятный мужчина, назвавший себя бардом и руководителем клуба авторской песни. Внимательно послушав стихи и песни Дениз, он пригласил её на музыкальные посиделки бардов. Дениз была рада интересному знакомству и приняла приглашение. А в конце вечера к ней подошла застенчивая молодая девушка и предложила ей написать стихи на музыку её босса-композитора. Дениз растерялась: за один выход в свет столько интересных знакомств и предложений. Но упускать такой шанс было нельзя, и Дениз согласилась на второе предложение тоже. Наконец-то у неё началась интересная жизнь, о которой она мечтала.

Барды тепло приняли Дениз в свою дружную творческую семью. Клуб авторской песни стал её вторым родным домом. Это было то место, где собирались любители поэзии и музыки самых разных профессий и возрастов. Но всех объединял один жанр – авторская песня. Так Дениз стала не только поэтом-любителем, но и автором-исполнителем своих песен. Барды собирались где придётся: в кафе, в гостиницах, в Доме учёных, в Доме писателей, в музыкальных залах школ и в аудиториях университетов. Творчество лилось рекой, авторы читали свои стихи, пели песни и играли на гитаре сколько душе угодно. Они устраивали свои сольные и групповые концерты, сами себе аплодировали, сами себя хвалили и сами критиковали. Выездных концертов на публику тоже хватало, к ним относились особенно трепетно, долго репетировали, переругивались, делились вдохновением и советами, что делать, чтобы со сцены лучше звучал голос, угощали друг друга коньяком и сырыми яйцами. Дениз была в восторге от своей новой жизни. Конечно, это нельзя было назвать большой сценой, но зато здесь тоже царила Муза.

Впрочем, большая сцена тоже оказалась недалеко. Застенчивая молодая девушка сдержала своё слово и познакомила Дениз с композитором. В его огромной квартире стоял великолепный белый рояль, от мощного рокота которого замирало сердце. Дениз вздохнула: рояль был её мечтой. Звуки, которые издавало её старенькое пианино, пережившее не один переезд из одного военного городка в другой, не шли ни в какое сравнение с раскатистым бархатным потоком, лившимся из сверкающего белого рояля. Но Дениз держалась достойно. У композитора были большие амбиции и наполеоновские планы по захвату музыкального мира. Его осенила идея создания оригинальной песни на нескольких языках, он сочинил музыку, но никак не мог найти подходящего автора: авторы-песенники, которых он знал, никак не соглашались писать слова на нескольких языках, так как они могли писать только на каком-то одном, например, своём родном языке. Дениз идея показалась нетривиальной, и она без колебания согласилась написать стихи на четырёх языках: тюркском, русском, английском и итальянском. Как выяснилось позже, одна из крупных иностранных компаний решила собрать на одном диске как можно больше популярных песен разных народов многонациональной восточной страны, а композитор ухитрился выиграть участие в этом благотворительном проекте, предложив к собранным песням написать ещё одну, объединяющую общей идеей дружбы все остальные песни. Дениз нравились смелые эксперименты, она ничего не боялась, и через пару месяцев слова песни на четырёх языках были написаны, гармонизированы звукорежиссёром, положены на музыку и записаны в настоящей музыкальной студии на диске. Песня превратилась в гимн страны и дружбы народов. Помимо диска был создан видеоклип с участием популярных эстрадных и оперных певцов, который успешно транслировался по местным и международным каналам на День дружбы народов.

Она подружилась с маленьким коллективом музыкальной студии и перешла туда работать, покинув свою строительную компанию. Композитор был корыстен, но Дениз, прощавшая слабости собратьям по творчеству, закрывала на это глаза. Ей нравилось писать стихи не на свою простую, как ей казалось, музыку, а в союзе с профессиональным композитором. В тандеме они создали ещё несколько песен и клипов, провели несколько концертов по стране, а потом Дениз поняла, что хочет снова поменять свою жизнь, что ей стало тесно в стенах маленькой студии и вообще в стенах родного дома, и уехала в Лос-Анджелес. Подруга Дениз помогла ей с оформлением приглашения в Америку, родители поддержали её, дочка устроила ей бойкот, а друзья страшно огорчились её отъезду. Дениз утешала мысль, что она всегда может вернуться обратно, поэтому она была тверда в своих намерениях примерить на себя жизнь в Штатах. Со стороны её путешествие в Америку можно было назвать авантюрой, потому что у неё были одни планы, а у её жизни – совсем другие.

Лос-Анджелес оказался совершенно не таким, каким себе его представляла Дениз. Город ангелов, центр мировых киностудий и мировых звёзд, был похож на город только в так называемом бизнес-центре Даунтаун, где располагались высотные здания и офисы различных финансовых, юридических, торговых и других компаний. В остальном четырёхмиллионный город был разбросан на холмах в виде вилл и частных домиков. Знаменитый Голливуд выглядел как обычная улица с большими зданиями, обнесённая со всех сторон бетонными и каменными заборами. Дениз неприятно поразило отсутствие людей на улицах. Казалось, что людей в городе просто нет, а вместо людей в городе обитают только машины, мчавшиеся по бесконечным трассам в трёх уровнях. По мнению Дениз, так могла выглядеть последняя стадия цивилизации, вслед за которой шла роботизация и вымирание человечества. Внутри бизнес-центров, как ни странно, были люди. Небольшая страховая компания, куда Дениз устроилась подрабатывать переводчиком во время переговоров адвокатов с подателями жалоб и ответчиками, располагалась на 28-м этаже, откуда открывался великолепный вид на крыши Даунтауна и перспективу. Крыши были весьма необычны: на них были разбиты сады, располагались бассейны, рестораны, спортивные, игровые и вертолётные площадки – иными словами, там кипела жизнь.

Дениз удивлял распорядок работы юристов и их ассистентов. С утра они приходили, пили кофе, обменивались новостями, потом пару часов разбирали дела, строили поездки на оставшуюся часть дня, обедали и разъезжались по встречам с клиентами. Встречи обычно длились недолго, примерно к трем-четырем часам дня работа была завершена, и адвокаты, ноя, как они устали, отправлялись по домам с чувством честно выполненного долга. Случаи, на которые выезжала Дениз, были одновременно и смешными, и курьёзными, и грустными. Как в любом обществе, везде находились глупцы, хитрецы и пройдохи, и у каждого была своя история, достойная целого романа. Чаще всего Дениз удивлялась, что в Лос-Анджелесе были люди, прожившие там не один десяток лет и не знавшие английского языка. Это были русскоязычные и испаноязычные эмигранты. Иногда доходило до абсурда, когда адвокат от страховой компании был англоязычный, клиент, подавший жалобу, был испаноязычный, в ответчик был русскоязычный, в результате чего на переговоры приглашали сразу двух переводчиков: одного – с испанского на английский, а второго – с русского на английский. Дениз это забавляло, ей было интересно узнать американское общество с изнанки.

Апартаменты, в которых остановилась Дениз, располагались в районе Голливуда, в живописном месте, именуемом Ковенга Хилл. Трёхэтажный дом был частью уютного кондоминиума, со своей охраной, парковкой, теннисным кортом и бассейном. Дениз смешило, что в доме из трёх этажей был лифт, который почему-то останавливался не на самом этаже, как обычно, а между этажами, поэтому половину лестничного пролета приходилось тащить чемоданы или продукты вверх или вниз, в зависимости от предпочтения жильца. Стиральной машины в квартире не было, и все соседи стирали бельё в подвале в огромных стиральных машинах, с удовольствием поглощавших по несколько монет сразу. Машины были оснащены функцией сушки, которая изрядно удорожала процесс, а также портила вещи, и Дениз быстро отказалась от неё. Тем не менее всё это развлекало её. Дом, где она остановилась, был самым крайним в кондоминиуме, окна спальни выходили прямо на зелёный холм, куда частенько забегали олени. С другой стороны дома находился бассейн, в котором можно было плавать в любое время суток, и это было приятно. Ночью из окна гостиной открывался великолепный вид на ночной Лос-Анджелес, сверкающий разноцветными огнями. Дениз любила сидеть у окна, дышать морским воздухом, любоваться звёздами, невероятной панорамой и размышлять о своей жизни.

Соседи были разные, как и в её стране, и далеко не со всеми хотелось общаться. Например, в доме жил скандалист, предпочитавший слушать музыку в любое время суток на максимальной громкости и регулярно разбивавший окна собственных апартаментов от избытка темперамента. Соседи жаловались, и в дом частенько наведывалась полиция. Довольно интересным было общение с соседкой из другого подъезда, бывшей киевлянкой, от нечего делать часами выгуливавшей приветливого боксёра. Она радушно зазывала Дениз, угощала украинским борщом и анекдотами, делилась маленькими секретами и хитростями жизни в Америке.

Хозяева апартаментов, которые арендовала Дениз, были очень приятной парой. Они свозили её в Диснейленд и на побережье Тихого океана. Пляжная зона была недалеко, в 15—20 минутах езды на машине. У океана было весело: куча маленьких ресторанчиков и развлекательных парков. Широкая пляжная полоса уходила вдаль вдоль всего побережья, по которой трусцой бегали любители спорта разного возраста. Без машины до океана было сложно добираться на перекладных.

Ночами Дениз тосковала и писала стихи и песни о своих ощущениях и чувствах на другом краю земли. И стихи, и песни получались грустными, иногда даже беспощадными по отношению к самому автору. Дениз, обожавшая театры, музеи, старинную архитектуру и культурную Европу, не могла привыкнуть к праздной и, по её мнению, бездуховной жизни Лос-Анджелеса. Конечно, ей было интересно пройти по улице, на которой увековечены отпечатки рук звёзд, погулять по огромным паркам, посидеть в мексиканском ресторане, но культурной жизни и ощущения мегаполиса явно недоставало.

К радости Дениз, у коллеги на работе случилось большое семейное мероприятие, и она пригласила Дениз в Чикаго на торжество к своим родственникам. Поездка выдалась короткой, но яркой и насыщенной. Семейное торжество состоялось в шикарном отеле, с прекрасной едой и обслуживанием, в сопровождении веселой музыки, танцев и игр. Чикаго отдалённо напоминал Москву: высокие здания, интересная архитектура, одетая в гранит река, толпы людей (наконец-то Дениз увидела людей на улицах), свежий ветер с озера Мичиган и самая вкусная американская пицца. С высоты 103-го этажа смотровой площадки Марины Тауэр открывалась потрясающая панорама на сам город и озеро Мичиган. Спустившись вниз, Дениз немедля отправилась на речном трамвайчике по реке Чикаго, а затем и по озеру. Она с удовольствием любовалась зданиями вдоль реки, гранитной набережной и зеркальной гладью озера. Ещё одним интересным впечатлением оказалась поездка на разных видах транспорта в Чикаго: на метро и на «Метре» – тоже поезде, только двухэтажном, а также на скоростном трамвае, идущем по возвышающейся над дорогой линией. Метро было простым и непривлекательным, не то что в Москве, в Санкт-Петербурге или в Будапеште, – здесь больше ценили быстроту и комфорт, нежели красоту и гармонию. Что и говорить, – деловой мир. На память о Чикаго Дениз купила себе футболку с изображением гитары в знаменитом магазине для музыкальных фанатов с красивым названием «Дом блюза».

Из Лос-Анджелеса в Чикаго и обратно самолёт вела женщина-пилот, взлёт и посадка были ужасными, но все пассажиры салона вежливо аплодировали каждому манёвру. Самым ярким впечатлением в полёте был Гранд-Каньон, над которым немного покружил самолёт, чтобы пассажиры могли сделать снимки на память. В лучах заходящего солнца виды Гранд-Каньона были прямо-таки потрясающими. Река Колорадо, прорезающая каньон, сотворила причудливые ландшафты, похожие на сказочные песчаные замки. Стены каньона – это осадочные породы возрастом в пять-шесть миллионов лет. Время и ветер создали удивительные по красоте пейзажи, меняющиеся с каждым шагом. Во всём мире таких мест можно пересчитать по пальцам одной руки. Дениз сразу вспомнила о не менее уникальном и чудесном Чарынском каньоне, расположенном недалеко от её города, который был меньше по размеру, но зато в два раза старше Гранд-Каньона, и почувствовала странное облегчение от проведённой параллели. Самолёт удалился от Гранд-Каньона и вернулся к своему маршруту, а Дениз ещё долго не могла оторваться от иллюминатора: конечно же, достойными восхищения были американские дороги, просторные, широкие, ровные и качественные. Их сеть покрывала всю Америку. С высоты птичьего полёта дороги выглядели творением неземной цивилизации. Дениз была в восторге от увиденного и в благодарность за поездку испекла для коллеги пирог и подарила свою красивую дамскую сумочку, которой та давно восхищалась.

Каждый день Дениз прислушивалась к себе: привыкает или нет? Сможет ли она тут остаться жить или ей стоит вернуться? И тут, как ответ на вопрос, грянула аллергия. Это было непонятное и малообъяснимое явление в жизни Дениз. Врачи разводили руками: то ли на непривычные продукты питания, то ли на пыльцу экзотических цветов и деревьев, то ли на что-то ещё. Но Дениз понимала, что это ответ на все её вопросы: надо возвращаться домой. Она хорошо помнила любимое выражение её подруги Ирэны, что «кожа человека – это состояние его души», а раз кожа чувствует себя некомфортно, то душа явно не на месте.

Дениз вздохнула и взяла билет в обратный путь на самый большой лайнер «Вёрджин Атлантик», надёжно перелетавший океан и преодолевавший без посадки расстояние от Лос-Анджелеса до Лондона. На ужин Дениз заказала себе лосось и бокал белого вина, празднуя возвращение домой. Из Лондона домой Дениз летела в полупустом самолёте маленькими и уютными британскими авиалиниями. Так закончилось её путешествие в Америку.