Читать книгу Взрослый сын подруги - Айлин Брайт - Страница 4

Я шла по знакомым улочкам старинного города, с удовольствием отмечая изменения, происходящие в последние годы. Купеческие дома, запомнившиеся мне с детства, реставрировались, на обновленных фасадах то тут, то там – памятные доски, городские улицы выложены узорчатой плиткой, яркие цветущие клумбы, парковые зоны, современные детские площадки… Небольшие кафе и магазины, расположенные на первых этажах, уютно вписались в атмосферу купеческих особняков, ничуть не портя внешний вид зданий. Красота!

Обойдя Соборную площадь, решила заглянуть в Спасо-Преображенский собор. Отлично помню, как на Пасху нас с братом сюда приводила бабушка, мамина мама. Среди бережно хранимых в моей памяти детских воспоминаний есть одна картинка – бабушка молится возле какой-то иконы, а мы с братом стоим позади неё и тихонько хихикаем, толкая друг друга. Конечно, в детстве нам всё казалось смешным: бабушка, поклонявшаяся нарисованным картинкам, горящие по всему собору свечи, нищие, толпившиеся возле входа… Сейчас всё иначе. Не скажу, что однажды утром я проснулась с верой в Бога, но когда внезапно ушла мама, меня потянуло в церковь. Умиротворение и спокойствие испытывала я, забиваясь во время службы в самый дальний угол и стараясь разобрать что исполняют церковные певчие.

Мне повезло – я зашла в собор во время службы. Присела на скамью возле входа, никогда не понимала, как у пожилых людей хватает сил выстоять многочасовую службу. Я не всегда понимаю что говорит священнослужитель (наизусть то знаю только "Отче наш"), но сегодня почему-то мне захотелось остаться до конца службы. Когда верующие стали расходиться, привычно поставила горящую свечу перед Пантелеимоном Целителем, прося здоровья себе и близким, и вторую – за упокой родных. На выходе бросила сотенную купюру в железный ящик с надписью "на свечи", перекрестилась, сняла с головы платок и вышла из собора.

Пять лет назад мамы не стало, она умерла внезапно от сердечного приступа. Я приехала на следующий день, а Славка, мой старший брат, не смог приехать даже на похороны, успел только на девять дней.

Славка – кадровый военный, служит во Владивостоке, племянник Юрка – там же, он пошел по отцовским стопам. Когда парень закончил военное училище, брат, не выдержав напора жены, которая не желала расставаться с единственным сыночком, подключил все свои связи и устроил так, чтобы Юра остался во Владивостоке. У моего брата хорошая, дружная семья, племянник вот-вот сыграет свадьбу. Славкина жена, с которой я общаюсь даже чаще, чем с братом, будущую невестку нахваливает, говорит, что та души не чает в Юре… Словом, там всё очень хорошо!

После смерти мамы мы со Славой решили не продавать родительское жилье. Брат с женой планируют вернуться в родной город, когда выйдут на пенсию, а пока за квартирой присматривает наша соседка тётя Маша. За это я ежемесячно плачу ей две тысячи, хоть она ругается и даже пытается вернуть мне деньги, когда приезжаю, но я твердо стою на своем. Для меня это копеечная сумма, а вот для соседки с её маленькой пенсией какая-никакая помощь.

Обычно я приезжаю в Тамбов два раза в год: на мамин день рожденья и в годовщину смерти, Славка – только летом на одну-две недели, отсюда они с женой едут к морю. "Старые косточки греть", – как любит шутить брат.

Последний раз я приезжала в январские праздники, но пробыла всего два дня – новенькая портниха запорола платье давней заказчице и я вынужденно сорвалась в Питер, чтобы урегулировать конфликт и не потерять клиентку. Тогда всё обошлось малой кровью, я убедила клиентку изменить фасон и та согласилась. Надеюсь, что в эту поездку никаких форс-мажоров не случится и я останусь в городе дня на четыре.

Домой решила возвращаться пешком, движение на дорогах стало оживленным – народ спешил с работы. Свернула с Советской, прошла метров двадцать и наткнулась на небольшой скверик. Насколько помню, в моем детстве здесь был пустырь, а сейчас зеленели молодые деревца, стояли лавочки, яркие клумбы радовали глаз разнообразием цветов. Моё внимание приковала переливающаяся неоновыми огнями вывеска. Прочла название – "Кофемолка". Зверски захотелось испить чашечку ароматного напитка. Посмотрела на часы – шесть вечера. Не стоит, ведь не усну, а завтра вставать в семь утра… Но так хотелось…

Ноги сами занесли меня внутрь. Ой, да тут выбор ничуть не хуже, чем в кофейнях на Невском! Выбрала классический раф, сливки смягчат вкус, может, и уснуть вовремя получится.

– Добрый вечер! – к барной стойке подошла молодая девушка – бариста. – Вам помочь с выбором?

– Спасибо! – отрицательно качнула головой. – Я уже. Лавандовый раф, пожалуйста! – в последний момент я подкорректировала заказ.

– Отличный выбор! – оценила девушка. – Могу предложить сушеную измельченную лаванду или сироп?

– Ого! – искренне восхитилась богатству выбора, в Питере предлагают только сироп. – Конечно, с сушеной, натуральная добавка всегда лучше!

– Через пару минут будет готово, – с улыбкой на лице предупредила девушка, отворачиваясь к кофемашине.

Шум работающего аппарата помешал услышать громкое рычание моторов за окном кофейни, девушка среагировала на него первой. Обернулась, глядя куда-то за моё плечо и симпатичное лицо исказила гримаса досады.

– Опять! – досадливо прошептала она, но я услышала и развернулась лицом к окну.

– Настоящие байкеры? – удивилась, разглядев четыре мощных мотоцикла, припарковавшиеся у кофейни.

Девушка, которая в этот момент поставила передо мной бумажный стаканчик, от которого исходил одуряющие вкусный кофейный аромат, кивнула, не скрывая раздражение на лице.

– Да, каждый день тут собираются… Надоели! – вдруг недружелюбно рявкнула, поясняя своё недовольство. – У них по ночам гонки… Недалеко отсюда трасса есть заброшенная, в городе то запрещено…

Втянула носом изумительный аромат, делая первый пробный глоточек. Изумительно вкусно!

– Спасибо! Невероятный вкус! – вложила в слова самую искреннюю благодарность профессионалу.

– Приходите ещё! – предложила девушка, напоследок тепло улыбнувшись мне.

– Обязательно, – пообещала. – Я рядом живу.