Читать книгу Бузовьязы. Люди и судьбы. Книга первая - Айрат Мударисович Сулейманов - Страница 5

Вот говорят порой, что большое село, богатое… И не всегда задумываются над тем, почему оно такое. Вовсе не потому, что земля здесь какая-то особенная, а потому, что пришли на нее трудолюбивые и любящие землю люди, умеющие работать.

По архивным документам можно проследить корни многих сел нашего края. К примеру, история возникновения села Бузовьязы. По договорной записи от 2 марта 1757 года, башкиры, владевшие этими землями на территории Уршак-Минской волости Стерлитамакского уезда, припустили на них жителей деревни Мрясово (ныне Старомрясово Давлекановского района). Арендаторам из числа служилых мещеряков (мишарей) земля была сдана сроком на 20 лет. И разрешено было им поселиться на этом красивом, но пустующем месте с речкой, лугами и лесом 12-ю дворами: жить, землю пахать, сено косить и лес рубить. Хозяева-вотчинники были довольны тем, как бережно обращаются с их землей, и уже через 4 года, в 1761 году, был заключен новый договор, сразу на 50 лет. Заключен, как сейчас говорят, с правом выкупа в собственность, по «надлежащей» (то есть рыночной) цене. При этом поселенцы обязались каждый год платить оброк по 20 копеек со двора (корова тогда стоила 3-4 рубля).

Сначала село называлось Муслюмово (по имени старшего среди переселенцев Муслюма Каныбекова). А позднее приняло название от речки Бозауязы (Бузовьязы) – Бозаяз.

Село стало быстро расти. Уже в 1795 году в нем насчитывалось 60 домов и 322 жителя; в 1859 году, через 100 лет со времени основания, – 212 дворов и 1490 жителей. К 1902 году Бузовьязы – крупное торговое н мельничное село с населением более 25тысячи человек, и 460 дворов. А к 1920 году здесь насчитывалось уже 957 домов и 3748 жителей.

Первые годы истории села связаны с именем известного повстанца, сподвижника Емельяна Пугачева – Канзафара Усаева. Он после учебы в медресе был направлен муллой в Бозаяз, а затем назначен здесь сотником.

С началом пугачевского восстания, будучи направлен под Оренбург во главе сотни воинов на подавление начавшегося бунта, Усаев со своими джигитами примкнул к Пугачеву. После подавления восстания он был пленен и сослан вместе с Салаватом Юлаевым и его отцом в Рогервик – крепость-порт на Балтийском море. Лично участвовал в похоронах Салавата и его отца.

А в то время в Бозаязе жили и управляли селом старшины Мохсин Абдусалямов и Ишмухамет Сулейманов. События тех лет можно сравнить с локальной гражданской войной Идеи цели и движущие силы те же: изменение существующего строя, завоевание земли и воли. Трагедия людских судеб, братоубийственные схватки, сожженные городки и села, возникновение стихийных местных отрядов, ополчения горожан, классовое расслоение…

Как видно из ведомости Уфимской провинциальной канцелярии того периода, под началом Абдусалямова было 79 человек, у Сулейманова – 226.

В основном это были люди из Бозаяза.

Старшины Мохсин Абдусалямов и Ишмухамет Сулейманов всегда были верны властям, вели беспощадную борьбу с пугачевцами. Мохсин ранее участвовал также в поимке и захвате Батырши – предводителя восстания против царизма в 1755 году. Ишмухамет Сулейманов был награжден золотой медалью «за заслуги перед властями в искоренении бунтовщиков».

В первой половине XIX века Бозаяз становится местом прерывания начальника 2-го кантона, иногда и объединенных 2-го и 3-го мишарских кантонов. Сама деревня входила в первую юрту 2 кантона. В 30-х годах XIX столетия начальником кантона был сотник Фазлулла Резяпов. В 40-х годах это место занял его сын Шагибек. Потом Бозаяз стал центром волости, где старшинами были Салимгарей (так и звали его – Салимгарей-старшина) и Шагизиган Мустаев.

Многие жители занимались извозом между Оренбургом и Уфой. Бозаязовцы всегда гордились своими хорошими ездовыми лошадьми, красивой и прочной сбруей, добротными телегами и санями. Обычно в поездку выходили две подводы: в одной сидел хозяин, вторая двигалась впереди. Каждая поездка длилась неделями. Так старательные жители села укрепляли свое экономическое благосостояние.

Еще одно непривычное занятие было у селян: держали в хозяйстве несколько коров (летом у себя в хозяйстве – одну, а остальных давали «напрокат» башкирам из Давлекановского района, получая за это определенное количество сливочного масла).

Землей пользовались «общинно», каждому хозяйству, с учетом членов семьи только мужского пола, отводили земельные участки – паи, распределяя и уточняя их размер каждые несколько лет. У каждого хозяина наделы были разбросаны в нескольких местах. Использовалась классическая трехпольная система: чистые пары, озимая рожь, яровые. Даже простейшей техники не имелось: жали серпами, молотили цепами, каждый хозяин привозил снопы в свой двор. Так жили середняки. Были в деревне и богатые хозяева, имевшие большие наделы. В страдную пору они нанимали батраков.

Было много бедных, безлошадных крестьян, которые не могли сами обрабатывать свои участки. Поэтому землю они сдавали в аренду, а сами нанимались на различные работы.

Примерную картину жизни и структуры хозяйствования крупных сел начала XX века в нашем крае можно представить на примере тех же Бузовьязов. В архивном документе «Крестьянские хозяйства Уфимской губернии (подворная перепись 1912-1913 гг.)» в селе значится 629 хозяйств татар-мещеряков, в них мужчин – 1829, женщин – 1873, из них среди безземельных крестьян – 237 мужчин и 202 женщины. Кроме них, в селе существовало 5 хозяйств государственных крестьян, в которых было 27 человек обоего пола.

О достатке жителей села в начале прошлого века можно судить по наличию у них скота и лошадей (один из основных показателей благополучия в то время).

Как уже говорилось, кроме хлебопашества, местное население традиционно занималось скотоводством. На 3748 сельчан тогда приходилось почти 5200 голов крупного и мелкого скота. Из них почти половину составляли овцы и козы, 1500 – лошади с жеребятами. Коров, быков и телят – чуть больше, 1560 голов. Свиней не держал никто.

Конечно, по дворам это количество скота было распределено неравномерно. В селе числилось 80 безлошадных хозяйств. Хозяйств с одной лошадью – 225, с двумя – 189, с тремя – 75, с четырьмя и более – 65.

Примерно так же обстояло дело и с коровами. Без них обходились 189 дворов, 202 семьи имели по одной корове, 143 – по две, 31 семья – по три и более коров. Без всякого скота перебивались 53 бедняцких хозяйства.

Пчел держали немногие. На 11 хозяйств приходилось 80 ульев (даданов). Кроме того, в селе в 307 дворах занимались различными промыслами. Работало 10 частных бакалейных лавок.

Когда мне представилась возможность вплотную соприкоснуться со старинными документами из государственного архива, передо мной предстала широчайшая панорама прежней жизни жителей села Бузовьязы.

Вот зимой 1874 года в селе разгорелся крупный раздор между крестьянами и одним из богатых жителей села, человеком дворянского сословия Шагабутдином Рязановым. Как видно из документов, это противостояние длилось не один год. В архиве отражен итог неурядицы.

Дело в том, что большинству жителей Бузовьязов пришлись не по душе непомерные аппетиты Рязяпова. В основном на сельском сходе жители возмущались тем, что Рязяпов без какого-либо согласования прибрал к своим рукам довольно много бузовьязовских угодий. Естественно, жители стали протестовать против беззакония дворянина. Тот же, в свою очередь, доказывал вышестоящим властям, что по количеству душ его семьи ему полагаются дополнительные наделы – помимо своих вотчинных земель. На сельском сходе жителей деревни поддержал староста Бадинулла Габдиев. А в жалобе поверенного башкира Абдулгания Ишмакова пишется (орфография сохранена):

      «Его высокоблагородию господину мировому посреднику Стерлитамакского уезда 4 участка прошение (24 апреля 1874 года).

По распоряжению губернского начальства, Ваше высокоблагородие производит рассмотрение по вопросу о действительности жалобы, заявленной обществом моих доверителей, на поступки одного общественника нашего дворянства, Шагабутдина Рязяпова. О выдворении оного общество и просило у начальника губернии, предоставившего благоусмотрению Его превосходительства подлинность приговора.

Проверяя действительность приговора, Ваше высокоблагородие убедились в том, что зловредные его деяния волнуют целое общество. Он даже развращает многих, даже спаивает для достижения своих корыстных целей. До какой степени было сильно влияние его, видно даже оттого, сколько рукоприкладствовал домохозяев – их 256.

А когда изволил прибыть в деревню Ваше высокоблагородие, общество убедилось в том, что его богатство защищает его же. Осмеливаюсь выразить перед Вашим высокоблагородием, что приведенный факт говорит сам за себя красноречивее всевозможных доводов о зловредном влиянии Рязяпова. Потому общество уполномочило меня его именем вновь почтительно просить ближайшего Вашего ходатайства у надлежащей власти о выдворении Рязяпова из среды общества по 1 пункту 33 ст. Такое выдворение больше возможно на собственные его земли. Лишь бы начальство спасло интересы благоустройства и спокойствия общества. Из мести он может еще больше навредить обществу, поэтому Рязяпова до разрешения настоящего ходатайства следует взять под стражу. Как поверенный данного общества, как непосредственного нашего начальника умоляю удовлетворить просьбу моих доверителей».

Долго длилась это суровая тяжба. Сход постановил выдворить Рязяпова на собственные земли и даже требовал посадить в острог. Под решением было поставлено более двухсот подписей. Но не дремал и сам дворянин Рязяпов. Он тоже обратился к властям за помощью с письмом.

21 мая 1874 года мировой посредник 4 участка Стерлитамакского уезда разбирал жалобу дворянина Шагабутдина Рахматуллина Рязяпова. На его призыв приехали представители властей из Стерлитамакского уезда. Но, как видно из архивных документов, они больше угощались яствами, нежели интересовались положением крестьян. В конце концов, высшие инстанции Уфимской губернии вынесли очень интересное решение:

«Приговор составили без свидетельства властей, поэтому решение жителей считать недействительным. Сельского старосту, Бадинуллу Габдиева, устранить с должности».

Эта тяжба может послужить хорошей иллюстрацией бедственного положения обманутых башкир, подтверждением их растерянности, незащищенности.

В истории заселения наших древних краев оседлыми народами четко видна важная особенность. По мере колонизации края и возникновения укрепленных русских поселений, наиболее крупными из которых являлись Уфа, Бирск, Мензелинск и Стерлитамак, возникавшие вокруг них села постепенно привлекали местное население, переходившее от полукочевого образа жизни к оседлому. Возникали деревни как с жителями одной национальности, так и смешанные. Как правило, люди селились либо по берегам больших рек или озер, либо вдоль основных дорог и трактов. Крупные села, как правило, чаще всего возникали на берегах больших рек.

Первые жители Бузовьязов избрали для своего поселения удобное место между Уфой и Стерлитамаком по почтовому тракту, соединяющему их с основным в то время городом края – Оренбургом. До XVIII века русские поселения были в крае довольно редки. В местности между Уфой и Стерлитамаком преобладали потомки башкир-мещеряков, потому и в архивных документах часто встречается в названиях административных округов слово «мещеряцкий».

В статистическом обзоре населения Уфимской губернии указывается, что, по результатам переписи населения, проведенной в год образования самостоятельной Уфимской губернии (1865), подавляющее большинство населения составляют сельчане. Указывается и то, что многие годы до этого в документах еще по Оренбургской губернии существовало разделение местного населения по национальному составу. Выделяли отдельно по поселкам башкир, мещеряков, вотяков, тептярей. Позднее всех, кто исповедовал магометанскую религию, стали в документах именовать «татары» и «башкирцы». Так что говорить о какой-то «чистой» национальной принадлежности тех или иных сел зачастую непросто, хотя корни отдельных родов прослеживаются на протяжении столетий.

Протекающая поблизости от выбранного поселенцами места речка Бузовьязы, а позже и вырытые колодцы обеспечивали потребность поселившихся здесь людей в воде. Основным занятием (как и у подавляющего большинства оседлого населения) здесь было скотоводство и земледелие. Постепенно стали появляться промыслы. В одном из выпусков «Уфимских губернских ведомостей» отмечалось, что в селах с коренным национальным населением вслед за русскими с середины XIX века стала заметна тяга к грамоте. Детей все чаще начали отдавать в учение.

Село Бузовьязы во второй половине XIX века было известно в Уфимской губернии как богатое. К тому времени здесь действовал не только еженедельный пятничный базар, но и почтовая станция, два училища, пять водяных мельниц, несколько мечетей. И село продолжало строиться и развиваться.

К концу того же XIX века бывшие малолюдные края превратились в густонаселенный регион – существовало множество сел с закрепленными за ними землями. Но вот границы территорий нередко были спорными. Поэтому жители Бузовьязов, как и многих других населенных пунктов губернии, не один год вынуждены были вести долгие споры и переделы, участвуя в большом и сложном, затянувшемся в России на десятилетия процессе межевания земель. При этом, по сложившейся в те годы практике, описания границ земельных наделов, рощ и пустошей, кроме землемерных (топографических) опорных точек (меток) и азимутных направлений, содержат довольно подробные словесные описания местности в округе, упоминания окрестных деревень и речек. По ним даже сегодня можно примерно определить границы земель, на которых жили и трудились предки сегодняшних жителей села, места, которыми они любовались и которыми дорожили.

Открываем архивный документ под названием «Межевая книга на участке Уфимской губернии Стерлитамакского уезда деревни Бузовьязы», составленный в начале XIX века землемером I разряда Чернавским. На первой странице указано, что «книга сия сочинена на участок под названием “деревня Бузовьязы”. Владения той деревни припущенников, бывших военного звания, вымежеванные, согласно раздельного акта выдачи Уршакинско-Куркульминской волости, из деревень Мрясевой и Казангуловой. Начало межи взято от смежной дачи Стерлитамакского уезда, деревень Тукаевой, Заваруевки, выселка Заваруевского и сельца Перепутье».

В словесном описании плана земель упоминаются ориентиры: по северо-западу – Узян-Тюбякская пустошь, овраг Малый Бузовьяз; по юго-западу – граница по речке Сары-Камыш. В описании границ упоминаются также хутор Марьинский, Алексеевка, Адзитарово, Подлубово, линия дороги из Уфы в Стерлитамак, участки при речке Узень возле деревень Мусиной и Малой Мусиной, а также участок вверх по течению речки Большой Бузовьяз между частями деревни

В окончании описания границ участков подводится итог земельных владений бузовьязовцев. На начало XIX века это: пашни – 2546 десятин (1 десятина – чуть более 1 га), выгонов для выпаса скота – 98 десятин, степи с кустарником – 1 десятина, сенокосов с кустарником – 92 десятины, лиственного дровяного леса – 1235 десятин, под поселением – 91 десятина, под большой дорогой – 43 десятины, под проселками и улицами – 46 десятин, под озерами – 5 десятин, под болотами – 570 десятин, под речками и ручьями – 21 десятина. А всего во всей окружной меже удобной и неудобной земли – 6027 десятин.

В конце межевой книги указано, что в Бузовьязах проживает 1750 человек мужского населения. Тут же далее идет сообщение о погрешностях в отклонениях магнитной стрелки компаса при обмерах земли. О женском населении как о второстепенном не упоминается ни словом.

В десятках подписей представителей села под этим актом землепользования стоят в основном тамги – родовые знаки, но встречаются и подписи знающих грамоту сельчан с пояснением ответственного составителя «по-татарски руку приложил – такой-то».

В процессе межевания, закрепившего в основном земли и угодья, прилегающие к Бузовьязам, за его жителями, не раз возникали споры и переделы. Требовались участки и для новых припущенников, то есть по-современному – арендаторов. По всем спорным земельным вопросам от имени сельской общины дела вели так называемые поверенные, избранные на общем сходе наиболее уважаемые и грамотные люди. История сохранила для нас имена некоторых из них. В ряде документов от 1882 года встречается фамилия жителя Бузовьязов Абдулгания Ишмакова. Он ездил в Уфу, жил там, добиваясь необходимых справок и документов (как указано в конце его прошения, «проживаю временно в Уфе, в первой части улицы Ильинской в доме крестьянина Атаева»). Добившись, наконец, нужных бумаг, он в расписке об их получении после строк, выведенных писарем, собственноручно, коряво и с ошибками (но для тех времен мало-мальское владение русской грамотой башкирским крестьянином уже вызывало уважение) пишет: «поверенный Абдулганий Ишмаков руку приложил».

А земельные дела были порой на очень большие по тем временам суммы. Так, в споре о взыскании убытков с припущенников из деревни Муксиново, якобы неправильно пользовавшихся землей в окрестностях Бузовьязов, указывается сумма в 7 тысяч 165 рублей. К счастью, конфликт закончился полюбовно, что свидетельствует о миролюбии и незлобивости сельчан.