Читать книгу Крушение или мир в котором ты живешь - Айрин Кох - Страница 3

– Эй!! Ребята!!! – мужской голос буквально вырвал нас из апатичного оцепенения. От резкого разворота наш маленький плот сильно качнуло, и мы замерли, испугавшись его перевернуть. За нашими спинами черный островок, переместившийся намного правее от прежнего положения и довольно близко приблизившийся, оказался еще одним обломком, сверху накрытый полотном, которое в данный момент приподнимал мужчина над головой одной рукой, а второй махал нам. Мужчина лежал на боку, закрывая обзор, и был ли он один, сказать было сложно.

– Это же тот мужик, что прыгнул к ребенку. Помнишь, я говорил? – я кивнула.

– Мой сосед напротив.

– Ребята, вы как? Руки, ноги целы? – мужчина с беспокойством смотрел на нас.

– Все нормально, как Вы? – Напрягать горло было сложно, но приходилось почти кричать ему в ответ.

– И не в таких передрягах бывали! Вода есть?

Не успела ответить, как увидела, что из-за плеча выглянуло любопытное лицо малыша.

– Он один? – даже страшно услышать, что мать малыша погибла.

– Нет, но его мать в сознание еще не приходила, сильный удар об воду. Его я над собой держал, ей удар смягчить не смог. Плохо воды нет…

Леонид потянулся к рюкзаку туриста, схватил моток веревки.

– Я сейчас груз повяжу и попытаюсь до вас докинуть веревку, иначе нас постепенно может в разные стороны унести.

С пятой попытки веревка с грузилом в виде ботинка успешно достигла цели, и мужчина подтянул свой «плот» поближе к нам. Я перекинула одну бутылку воды и упаковку сэндвича. Мужчина открыл бутылку и постарался напоить малыша, затем дав ему половину еды, намочил платок водой, приоткрыл покрывало над девушкой и промокнул ей губы, и только потом глотнул сам. Самым удивительным было поведение малыша. В самолете он крутился, как егоза, показывая абсолютное непослушание. А сейчас ни слез, ни капризов, четко выполняет все, что ему говорит абсолютно незнакомый мужчина.

– Мама долго будет спать? – темная взлохмаченная макушка отклоняется назад, чтобы взглянуть в глаза суровому соседу.

– Маме надо набраться сил, она сильно напугалась, но мы с тобой мужчины и должны оберегать ее покой, пока она не отдохнет от переживаний. Вот, держи воду, только маме оставь. Хорошо?

Пятилетний малыш обнял протянутую бутылку с водой, – я всю маме оставлю, – и залез к ней под покрывало.

– Как вы спаслись? Я видел, как вас буквально выбросило на излом.

– Я сотрудник МЧС, юноша. Я обязан спасать всех, кого успею, а как выживать в таких случаях – спасибо многолетнему опыту. Увидел через разлом внизу воду. Один шанс из ста, что смогу спланировать верно вместе с еще двумя…Девчонка сорвалась в последний момент, когда отстегнул ее от кресла, вошла в воду не совсем удачно…

Видно было, как он переживает. Брови сошлись на переносице, руки в замке и перебирает большими пальцами.

– Вы сделали для них очень много, она обязательно придет в себя, – хотелось его успокоить и перевести разговор, – Я Карина, он – Леонид. Как нам к вам обращаться?

– Дмитрий. Не понимаю, почему мы в море? Увидев внизу воду, я думал, что падаем в реку. Какое море посередине России? И холод здесь не по летним дням…

– Не хочу показаться придурком, но было ощущение, что самолет прошел сквозь грань пространства. По крайней мере, по-другому я не могу объяснить то сияние, которое видел и наше нахождение здесь. И, если уж совсем внимательно присмотреться, я считаю что мы в океане…

– Мама заговорила! – малыш высунул голову из-под покрытия, глаза блестели от ожидания. Дмитрий наклонился над девушкой.

– Бредит, наверное… Однозначно сотрясение.

Дмитрий намочил платок еще раз из бутылки, взятой у малыша, протер лицо и увлажнил губы. Девушка снова застонала.

– Миха… Миха…

– Да, мамочка!

– Вот и славно, – Дмитрий постарался напоить приходящую в сознание девушку, – где болит? Двигать руками и ногами можешь? Только аккуратно, вдруг, где перелом.

Видимо девушка попыталась проверить свое состояние, нам плохо было видно.

– Вроде нормально, только голова кружится и гудит, и, кажется, низ спины сильно ушибла.

– Нечего пятой точкой в воду входить, никогда с вышки не ныряла? – мужчина улыбнулся приободряющее, – поболит и заживет, могло быть хуже. Лежи! – Дмитрий удержал девушку в лежачем состоянии. – Рано тебе еще вставать, да и незачем пока. Отдыхай, набирайся сил. Как зовут?

– Соня… Сына Михаил, – девушка заплакала и притянула малыша к себе, – Спасибо вам! Я так испугалась за него!

– Ну, будет! Все хорошо. А выберемся отсюда, еще лучше будет.

Говорить совсем не хотелось, и мы молчали, думая каждый о своем. И в то же время все одинаково надеялись на чудо…

Куда нас занесло? Где тела других пассажиров? Как сказал Леонид, на борту нас было 64 человека, а повезло пока что лишь пятерым. Однако мы понимали, что надолго нас не хватит, надо определить в какой стороне земля. И нам очень повезет, если здесь проходят корабельные пути.

До вечера практически не говорили, все были вымотаны и сил понапрасну не тратили. Темнота накрыла резко, как только солнце ушло за горизонт. Хотя бы точно знали, что течение нас влекло на юго-восток. Становилось намного холоднее. Мы разделили все вещи и покрывала между собой – укутались, как могли, и лежали в обнимку, чтобы не замерзнуть. Спальный мешок отдали маме с малышом – им нужнее.

– Ничего странного не замечаете? – крикнул нам Дима. Мы непонимающе переглянулись, – судя по звездам, мы находимся в северной части полушария, но если это так, то здесь слишком тепло и за время нашего плавания я не видел ни одной льдины. Может нас все-таки сносит к берегу…

– Меня больше волнует, что никакой живности не заметили, – Леонид потянулся за телефоном, – ну что дружок, порадуй меня своей неуязвимостью. Подключаем… Заряд пошел. Остается ждать, попробуем утром уточнить наше местоположение. Дим, я пока на стреме, буду засыпать, разбужу тебя, а то не дай бог растащит наши «плоты» или проходящий корабль пропустим.

– Договорились. А ну спать быстро! Нос под одеяло! – строгим голосом Дмитрий заставил малыша спрятаться в мешок к маме.

Глаза сами собой закрылись. Думала и не усну в такой холодине, но уткнувшись под покрывалом в бок Леониду, как-то пригрелась и незаметно провалилась в сон.

Сон был беспокойным: постоянно ощущалось чье-то присутствие, но оглядываясь по сторонам, я видела только огромную пустыню. Никого вокруг. Стало страшно! Я шла по песку, обжигающему босые ноги, а впереди только песчаные барханы. Но я четко ощущала, что на меня смотрят, оценивают, измеряют. Пространство шептало: «подходит, сканирование жизненных показателей подтверждает приоритетность… Остальных…» Страх накатил волной и вытолкнул меня из сна.

– Эй, ты чего? – надо мной нависал Лёня и с беспокойством всматривался в мои глаза, – проснулась? Не знаю, что тебе снилось, но это только сон. После пережитого может присниться все что угодно.

Леонид улыбался, и мне стало легче. Сон… Просто страшный сон. Сама улыбнулась в ответ, глупо получилось. Солнце уже выглянуло из-за горизонта, и день не казался таким мрачным.

– Что с телефоном? – лучик надежды стал таять, увидев мрачный вид Леонида, – не включился?

– Включился… Только хорошего мало.

– Что со связью? – крикнул Дмитрий.

– Связь блокируется…

– Нет связи? – мы переглянулись с Дмитрием.

– В том-то и дело, связь есть, но она блокируется. Причем не мешает пропускать информацию ко мне со спутников, но никакой обратной передачи. Нас даже засечь по телефону не смогут. А еще меня напрягает, что, судя по данным, мы находимся чуть ли не в самом экваторе и никаких тебе льдов и морозов… Абсолютный штиль…

– Может, сбился? – со страхом и надеждой спросила я.

– Если учесть, что таких «молний» как в самолете я никогда не видел, можно ожидать любых игр с пространством.

– Предлагаю выбрать направление и попытаться продвигаться по курсу, – Дима был серьезен и собран.

– Я сейчас попытаюсь применить еще пару фишек. Может, получится хоть как-нибудь привлечь к нам внимание, а потом будем решать.

С этими словами он перекинул еще одну поллитровку с водой Диме и занялся телефоном. Я старалась не мешать. Поделила остатки воды из вчерашней бутылки с Леней и тихо смотрела на линию горизонта. Из-за яркого солнца перед глазами появились пятна. Я прикрыла глаза, чтоб отдохнули, и опять посмотрела на океан. Пятна не исчезли, они объединились в одно, которое стало постепенно увеличиваться.

– Ле-е-ень… Что это? – я рукой осторожно указала в сторону пятна.

Леонид прищурил глаза, всматриваясь вдаль.

– Не знаю… Дим, – крикнул он МЧСнику, – ты это тоже видишь?

Пятно становилось все отчетливее.

– Если это то, о чем я думаю, то мы находимся прямо по курсу корабля. И если нас не заметят – хана нам. Надо чем-то привлечь внимание, лучше пустить дым, остальное могут не заметить, крик точно не услышат.

Хотелось бы сказать, что мы совсем не паниковали и быстро решили проблему, но… Мы с Соней поступили как нормальные женщины, мы заорали! К нам присоединился Мишка, восприняв все как игру. И только когда Дмитрий рявкнул на нас, страх перед ним перекрыл остальные страхи и позволил нормально думать. Нам нужен чадящий факел. Влажная ткань может дать дым, где-то видела зажигалку…

Мы с Леонидом скатали из куска ткани, которую нам кинул Дмитрий, некое подобие валика и постарались поджечь, старательно разгоняя дым. В этот момент перед нами, как из-за ширмы, появилось огромное ослепительно белое судно. По своим размерам чем-то похожее на туристические теплоходы, примерно в четыре яруса. Судно двигалось с устрашающей скоростью в нашу сторону. Я успела вспомнить всех богов, пока мы орали, взывая о помощи, и старались дымить по максимуму. Понимая, что нас просто снесет сейчас, я от страха зажмурилась, уткнувшись в плечо Леонида. Но ничего не произошло. Корабль остановился перед нами как вкопанный буквально в метре от плотов. Ни криков « за бортом», ни гудка, абсолютная тишина давила и пугала.

– Ни хрена себе! Извините дамы, – выругался Дмитрий, – так не бывает. Это что ж за технологии такие? Чей корабль?

– Я тоже не вижу ни одного отличительного знака, а это странно. Пираты в таких морях точно не промышляют, – Леонид выкинул горящую ткань в море и легко приобнял за плечи, – главное чтоб вытащили отсюда и довезли до любого населенного пункта. В море все равно не выживем.

– Эй! На корабле! Мы после крушения!

Тишина… Прошло еще минут пять и с кормы спустилась лестница, напоминающая трап. С виду вполне устойчивая, но мы точно видели, что разворачивалась она из рулона как веревочная.

– А люди где? – спросила я, – может ну их. Еще поплаваем. Лично мне страшно и моя интуиция просто кричит «лучше вплавь»…

– Глупости. Кто бы там ни был, явно не глупые люди управляют такой махиной. Может просто секретность повышенная, поэтому не торопятся показываться, переговариваются со своим начальством. Но я пойду первым.

– Давай подтягиваться, я пойду первым, – крикнул Дмитрий, – у меня шансов больше не пропасть, если что предупрежу об опасности, если все норм подстрахуешь девчонок с малышом.

Мы подгребли к трапу, с плота вещи разделили между собой и пропустили Дмитрия вперед. Его не было минуты три, затем с улыбкой перегнулся к трапу:

– Ребята поднимайтесь!

Следом поднималась Соня, придерживая сына. Подъем давался ей тяжелее из-за слабости, и я шла на таком расстоянии, чтоб подхватить ее, если споткнется. За мной поднимался Леонид. Первый кого я увидела, перебираясь через борт на палубу, был молодой мужчина в белой форме, без отличительных знаков. Только вместо фуражки на голове подобие берета и тоже белый. Против солнца тяжело было рассмотреть спасителя. Он протянул руку, помогая не упасть и пропустить последнего члена нашей маленькой компании.

– Добро пожаловать на борт, – чистая русская речь вселила уверенность, что приключения закончились, и я с облегчением выдохнула.

– Так мы попали к своим? Слава богу. Вы в какой порт следуете?

Мужчина слегка нахмурился, но быстро взял себя в руки и сменил тему.

– Мы выделим вам несколько кают на верхнем уровне. Как только пройдете карантин, присоединитесь к остальным пассажирам.

– Карантин? – удивился Дмитрий.

– Мы экспериментальное судно, на нашем корабле по специальным методикам проходят курс оздоровления пациенты и, поверьте, не каждый может позволить себе сюда попасть. Мы не можем подпустить вас, так как за время нахождения в море вы элементарно могли простыть и тем самым можете подвергнуть опасности всю нашу программу. Думаю, вам и в предложенных каютах будет комфортно. По палубе можете передвигаться, но на другие уровни у вас доступа не будет, – безэмоционально оглядев всех мужчин, продолжил, – это временная необходимость. С вами в контакте буду я – Ирики, два медсотрудника корабля и двое из обслуживающего персонала. Их я представлю вам позже. Все вопросы потом! – Оборвал меня на полувздохе, – прошу за мной.

– Имя какое-то странное, – пробурчала я, выстраиваясь в шеренгу за капитаном. А может и не капитаном, но он все равно не представился, а ничем другим его звание не было обозначено. Мы поднялись на два уровня выше, все двери по пути следования были закрыты наглухо, ни одного окошка! Любопытство просто зашкаливало. И тишина совсем не показывала на наличие не только других пассажиров, но и команды. Как будто услышав мои мысли Ирики уточнил:

– Сейчас на корабле «тихий час» и пациенты отдыхают, лаборатории изолированы шумоизоляцией, чтобы не мешать процессу выздоровления и комфортному отдыху. Команда тренирована и умеет быть незаметной.

Ирики, обернувшись на лестнице, посмотрел прямо мне в глаза. Сейчас можно было его рассмотреть: высокий, крепкого телосложения, с тонкими европейскими чертами лица с большими голубыми глазами. И даже при наличии черных пушистых ресниц, обрамляющих глаза,красоту никак нельзя было назвать женственной. Цвет волос особо не рассмотрела, под беретом явно короткая стрижка, возможно темно-русого цвета. Дождавшись понимания и молчаливого согласия от меня, Ирики продолжил путь к каютам.

– Можете выбирать каюты с правой стороны, слева две каюты заняты теми, кого мы подобрали ранее.

– Есть еще выжившие? – Дмитрий посмотрел в сторону указанных кают.

– Да. Днем ранее подобрали, к ужину они выйдут в столовую. Так как обед уже был, вам обед принесут в каюты, как только приведете себя в порядок. Ужин в шесть, по связи будет объявлено. Столовая последняя дверь по коридору.

– Скажите, можно воспользоваться вашей рацией или телефоном. Нам надо сообщить о выживших в крушении самолета.

– Передайте ваши данные во время ужина, мы сообщим в ближайший порт всю информацию. В данный момент передача данных невозможна.

Наш сопровождающий указал нам на направление и ушел, не проронив больше ни слова. Мы все были в замешательстве.

– Ну что, по каютам?

Леонид открыл первую дверь по коридору. Каюта выглядела как полноценный номер в трехзвездочном отеле: самая обычная кровать с удобным матрасом, тумбочки, то ли монитор, то ли телевизор на стене между дверью и окном. Окно большое с плотными занавесками. Стол небольшой и два стула. В глубине комнаты шкаф-купе с зеркалом и дверь в совмещенную ванную с туалетом. Все чисто и аккуратно. Цветовая гамма бежево-белая. Кровать на проверку оказалась прикручена к полу, но это и понятно, в море иногда штормит. Но что-то напрягало.

– Я возьму следующую каюту, – кивнула я остальным.

– Давай. За тобой будут Соня с малышом, – ответил мне Дмитрий, – а я буду крайним в нашей цепочке. Девчонки, если что не так, сразу стучите в стены. Мы с Леонидом тут же добежим.

На том разошлись по каютам. Все ужасно устали, хотелось в нормальный душ и спать. Моя каюта была близнецом каюты Леонида. Все так мило, но что-то не давало расслабиться. Я осмотрелась, но так ничего не увидела. Комната, как комната. Может просто переволновалась.

Я сбросила рюкзак, подхватила халат из шкафа и с благоговением вошла в ванную комнату. Не знаю как другие, но туалет в походных условиях меня никогда не радовал, а если учесть, что сутки мы провели в месте, где не совсем хотелось думать об этом, то сейчас я была счастлива! А когда встала под теплые струи душа, то была счастлива вдвойне!

Первое, что удивило – это полное отсутствие запаха у косметических средств, которыми я пользовалась. Мыло, шампунь и даже зубная паста не имели ни запаха, ни вкуса. Возможно, что их пациенты – аллергики и не переносят посторонних запахов? Надо уточнить.

Я вытерлась полотенцем, накинула халат, вещи бросила пока в ванной, рассчитывая вечером сполоснуть и повесить сушить. В комнате уже стоял поднос с крем-супом зеленоватого цвета, картофельное пюре и две котлеты, салат овощной, два кусочка серого хлеба и целый чайничек чая! Мой желудок тут же напомнил о себе.

– Конечно, родненький, сейчас пообедаем.

Я села за стол и сняла с подноса тарелку с супом, не успела подвинуть к себе, как в дверь постучали.

– И кто пытается нарушить мое уединение? – недовольно пробурчала я.

В открытую дверь заглянул Леонид.

– Не ешь! – я оторопела, покосилась на свой суп, а мой желудок протестующе зарычал.

– А что с ним не так?

– Все так! Просто я решил, что вдвоем веселее, – улыбаясь, ответил стюард и внес свой поднос.

– Ну, ты и сволочь! Я уже за секунду надумала себе всякой гадости, чуть аппетит не пропал!

– Прости, правда, глупо получилось.

Леонид быстро поставил еду на стол, положил приборы и убрал со стола подносы, поставив их на ребро к стенке на пол. А я уже с опаской поднесла первую ложку супа к губам, осторожно коснувшись зеленой кашицы языком.

– Ммм. Вкусно. Кажется по вкусу брокколи с грибами. Странное сочетание, но вкусно. А то я боялась, что пища тоже будет без вкуса и запаха, – сказала я Леониду, уплетая обед.

– Ты тоже заметила эту странность? А меня вот больше давят камеры по каюте.

– Точно! – я даже замерла, понимая, что меня так напрягало -четыре камеры в каюте, многовато как-то. Если это камеры слежения, конечно.

– Я тут посмотрел их немного, две точно следящие. Возможно, за нами и не смотрят, а просто ведут запись. Если ставят экспериментальное лечение, то понятно и наблюдение круглосуточное за пациентами. А вот две другие странные.

– Чем?

– Я не могу так взять и разобрать их, но судя по тому, что вижу – одна может транслировать изображение, как диафильм или голограмму. Я таких не видел. Они явно из новых разработок. А та, что у входа вообще не понимаю, как действует. Может и не камера вовсе. Позже попробую разобраться, понаблюдаю немного.

– Может у капитана спросить? – я проглотила весь обед и теперь наливала темный с терпким запахом чай.

– А то ты не заметила, как он любит отвечать на вопросы?

– Это верно. От Ирики нам вряд ли что-то узнать получится, но ведь нас сегодня должны познакомить с другими представителями корабля.

– Расспросим тех, кто попал сюда раньше на ужине.

– Знаешь, что мне еще не нравится? – продолжал нагнетать Леонид, – температура в каюте примерно 24 градуса, но я не вижу ни отопительных приборов, ни кондиционера, ни даже вентиляции. Окна смотрят на палубу, но не открываются совсем. И ты видела, кто тебе принес обед? – мое задумчивое выражение ответило за меня, – вот-вот, а я двери точно помню что закрыл. Что у них здесь за эксперименты?

Ответить мне не дала открывающаяся дверь.

– Вот ты где! – Дмитрий вошел в каюту с листом и ручкой в руке, – я уж забеспокоился. Напишите ребятки ваши данные, чтоб мы вечером отдали капитану. Нужно пока хотя бы известить о нашем местонахождении. Я так понимаю, не так уж и много нас спаслось и то каким-то чудом.

Дмитрий протянул лист Леониду. Там уже были написаны имена, фамилии, адрес, контактные данные близких наших коллег по несчастью.

– Как там Соня с Мишей? -спросила я, пока Леонид выводил свою фамилию.

– Мишка сразу заснул, Соня уже, наверное, тоже. Тяжело ей, надо будет сказать, чтобы ее доктор в первую очередь осмотрел. Я немного прошелся, осмотрел наш закрытый этаж. Странно здесь все.

– Мы заметили. Камеры видел? – Леонид указал на камеры слежения.

– Видел. Все так замуровано, как в клетке себя ощущаешь. Но если здесь секретные разработки, то нам вообще повезло, что нас на борт взяли. Я как военный могу понять нежелание распространяться перед неизвестными субъектами. Да и если послушать нашу историю, то нас и как шпионов заподозрить можно. Главное до жилого сектора добраться, а там уже разберемся. Ладно, пойду, тоже перекушу и отдохну. До вечера.

– До вечера!

– Если что, стучите в стену. Три удара – нужна помощь. Один – собраться в каюте у Карины.

– Почему у меня?

– У Соньки пацана напугаем. Наши каюты крайние, кому-то дольше идти, у тебя в самый раз. И надо на всякий случай слепую зону найти.

Дима вышел, забрав листок с нашими данными с собой. Мы молча закончили обед, и меня так разморило, что я, даже не пытаясь быть вежливой, выставила своего соседа за дверь и упала на кровать. Сон накрыл в тот же момент.