Читать книгу Босс, хочу от тебя ребенка - Айрин Лакс - Страница 2

Восемь лет назад

– О, глянь-ка… Никак, наша шалопайка приехала! – услышала я немного ворчливый голос свой бабы Симы.

Я помахала бабуле через забор.

– Привет, баба Сима!.

– А ты, Евгеша, что ли, за забором будешь стоять? Давай-ка во двор, родимая…

Бабуля отряхнула узловатые пальцы от земли, вытерла их о передник и пошла отворять мне калитку. Мне пришлось нагнуться, чтобы поцеловать морщинистую сухую щёку любимой бабули. Кажется, что с каждым годом я расту вверх, а бабулечка уменьшается.

– Ох, ты ж вымахала, каланча! – добродушно потрепала меня за щёку бабуля. – Заходи в дом. Умывальник сама знаешь, где. Переодевайся. Да за стол садись. Я, как знала, пирожков навертела с утра. С яичком и с зелёным лучком. Лучок – домашний, прямо с грядки. А яички я у Никитичны беру, она всегда хорошие даёт, свежие…

Я уже стояла на крылечке старого деревянного домика, а бабуля бормотала себе под нос. Она расхаживала по кухоньке, скрипя половицами, собирая на стол. Я быстро скинула с ног сандалии на каблучке, подхватила полотенце и потопала в летний душ, который стоял у бабули на заднем дворе. Сверху на деревянной кабинке стоял железный бак. Вода в баке за весь день нагревалась и была очень тёплой. Я задёрнула шторку и с наслаждением начала смывать с себя запах пота и дорожную пыль. Я умывалась, напевая себе под нос.

Ничто не предвещало беды, как вдруг я услышала топот ног, отчаянное похрюкивание и мужскую ругань. Я осторожно выглянула из-за шторки и увидела, как в мою сторону несётся круглый поросёнок с чёрными пятнами на боках, а за ним бежит какой-то мужчина, размахивая руками, как мельница. Я взвизгнула и спряталась за шторкой. Но меня это не спасло от конфуза: поросёнок протаранил ткань, извернулся и толкнул меня под колени. О-о-о-ой! Я растянулась на полу маленькой кабины. Голая, с шапкой мыльной пены, сползающей мне на глаза.

Розовый поросёнок триумфально лягнул меня и унёсся в обратном направлении, зацепив пастью шторку. Он потащил её за собой словно мантию. Поросячью королевскую мантию с рисунком жёлтых подсолнухов. Мужик ошалело уставился на меня. Это я заметила одним глазом, потому что в другой глаз мне попало мыльная пена.

– Что пялишься, козёл? – я попыталась прикрыться, но наглый мужчина, не таясь, разглядывал меня.

Я швырнула в мужика мыло. Тот увернулся от летящего куска мыла, пролетевшего над его головой. В отдалении послышался детский крик:

– Ма-а-а-ма!.. Конфуций опять убежал!

– А ты куда смотрел, балбес? – загорланила женщина.

– Это не я! Это дядя Ник его упустил! – оправдывался мальчишка.

Мужик дёрнулся, словно очнувшись. Видимо, это и был тот самый Ник, то есть Николай или Коля, упустивший поросёнка. Сейчас он рванул за вредным домашним скотом. Но поскользнулся на куске мыла и растянулся на тропинке, застеленной толстой резиной.

Смеяться над чужими несчастьями нехорошо, но я засмеялась: так нелепо дядя Ник взмахнул руками перед тем, как упасть. Подстреленный лебедь, не иначе! Но смеяться я быстро перестала. Потому что дядя Ник виртуозно заматерился и встал, зажимая нос. Из-под пальцев бежала кровь: Коля умудрился упасть носом на деревянную оградку бабулиных грядок.

– Ой! – вырвалось у меня.

Дядя Ник бешено зыркнул в мою сторону и поспешно удалился прочь. То ли догонять поросёнка со странным именем Конфуций, то ли спасать свой породистый нос. Нос у неудачного загонщика свиней был выдающийся: Колю можно было смело лепить в профиль на монеты. Да и сам он был ничего, наверное. Многое я не успела разглядеть. Нос и тёмные глаза, вот и всё, что я запомнила о Нике.

Я поспешно смыла с тела мыльную пену и отправилась докладывать бабушке о происшествии на заднем дворе.

– Бабуля, там поросёнок сорвал шторку с душа! – с порога заявила я.

– Ась? Поросёнок? Не с чёрными пятнами, случайно?

– Да, с чёрными пятнами, – подтвердила я, садясь за стол.

Бабушка уже наложила пирожков на тарелочку и налила в вазочку моего любимого вишнёвого варенья.

– Чайку с молоком будешь?

– Буду!

Бабуля плеснула мне чаю и только после этого села на скамеечку, сложив руки под грудью.

– Спасибо, бабуля!

– Поросёнок… Это Камфуций, наверное, – проговорила бабушка.

– Конфуций? – уточнила я.

– Ага, да. Я так и сказала.

Я не стала поправлять бабулю, сосредоточившись на поедании пирожков.

– А почему Конфуций? – спросила я с набитым ртом.

– А я откуда знаю? Это у Нинки дочка китайский учит, так у них всё теперь по китайскому… этому самому… мен-фую.

– По фен-шую? – спросила я.

– Ага, да. По нему. И грядки все перелопатила. Лук, говорит, должен смотреть прямо на помидоры и видеть капусту слева… Ой, нехристь-то какая, тьфу! Вот и поросёнка они тоже назвали по-китайски.

Я посмеялась над странными соседями любимой бабули, спросив:

– За поросёнком мужик какой-то гонялся.

– А, этот… Знаю! Родственник какой-то! Двоюродный брат, что ли. Так он поросёнка, наверное, и упустил. Ох уж эти городские неумехи!

– Ба-а-а… – возмутилась я.

– Да я же не про тебя говорю! Ты у меня умница, красавица… Окончила свой техникум?

– Колледж, бабуся…

– Да какая разница, – махнула рукой бабуля. – Всё одно!

Я только окончила колледж и приехала к бабуле на две недели. Мама просила помочь бабуле по хозяйству. «Отдохнёшь заодно от городской суеты, загоришь!» – сказала мама и беспрекословно отправила меня за дверь. В принципе, я не сильно расстроилась. У бабули я любила бывать, жаль только, что в деревне не было никакой связи. Но я была уверена, что бабуля загрузит меня работой так, что не до интернета будет.

Соседского Ника мне было немного жалко. Кажется, я зря кинула в него куском мыла, он сломал из-за меня свой нос. А мама всегда учила меня извиняться. Так что на следующий день я хотела извиниться. Но бабуля решила поехать в районный центр за пенсией и попросила съездить с ней вместе. Мы вернулись в деревню уже после обеда, потом надо было помочь бабушке по хозяйству. И о том, что я хотела извиниться перед Ником, я вспомнила только вечером. Я взяла бабушкиных пирожков и пошла к соседям. Я подёргала калитку, во дворе залаял пёс, и на крыльцо вышла полная женщина.

– О! А мы как раз вас с бабой Симой собрались звать. На свежину!

– На какую свежину? – спросила я.

Из дома на звук голосов вышел Ник, с тарелкой в руках. Ник выглядел парадно: джинсы были модными и явно дорогими, даже рубашка с короткими рукавами сидела на нём отлично. Ник что-то жевал, лицо у него было опухшее, а под глазами расплывались потрясающие синяки.

– На свинину, конечно же, – всплеснула руками соседка. – Иди, бабулю позови!

Ник тем временем хмуро взглянул на меня и, подцепив вилкой кусок тушёного мяса, начал его жевать. Меня едва ли не замутило. Я не была вегетарианцем, но почему-то мне стало жалко Конфуция. Извиняться перед Ником расхотелось, тем более он так злостно на меня посмотрел, как будто я лично ему нос лопатой расквасила. Так что я, как дурочка, разревелась и убежала. Баба Сима удивилась, найдя меня обнимающей подушку.

– Неужели кто-то из деревенских обидел?

– Не-е-е… Соседи Конфуция едят и нас с тобой зовут, – всхлипнула я.

– Кого? Порося этого вредного? Да тьфу на тебя! Носится он у них в загоне, грязь разбрызгивает… Ты что, это же их талисман! Нинка так сказала. Они его не зарежут, даже когда он до нужного размера вымахает.

– Да? – спросила я.

– Да, – улыбнулась бабуля. – Нинка сказала, что он им удачу приносит. А зарезали наверное, прошлогоднего хряка… Так что вставай и утри свои сопли! Вон какая вымахала, а ревёшь, как маленькая.

Я послушалась бабулю и привела себя в порядок. Но к соседям мы пошли не сразу, а где-то через час. Я опять настроилась извиниться перед Ником, но того и след простыл. Соседка Нина сказала, что Ник заезжал всего на полтора дня, а сейчас погостил и укатил на своём серебристом внедорожнике.

Сначала я убедилась, что Конфуция никто не резал: поросёнок блаженно валялся в грязи и махал своими ушами, но свиное мясо есть не хотелось. Я жевала пирожки и запивала их тёплым компотом, сидя и слушая разговоры.

– …А ты у бабы Симы спроси, как лучше поступить! – убеждённо советовала соседка Нина своей дочери. Та была немного старше меня.

– У бабы Симы?

– Конечно! Она с вечера водицу заговорит, с утра на неё посмотрит и всё тебе скажет…

Я улыбнулась: баба Сима слыла в деревне кем-то вроде ведуньи, к ней часто приходили за советом. Я не очень-то верила, что моя бабушка умеет делать что-то такое, но бабуля кивнула.

– Подскажу, конечно…

Дочка соседки начала что-то спрашивать у бабушки, как поступить с молодым человеком, у них в отношениях был разлад.

Было уже поздно. Я почти клевала носом, поэтому фыркнула, когда бабуля с важным видом пообещала помочь.

– Ой, ба-а-а… Ты такая смешная. Это же всё не правда!

В комнате разом наступила тишина, как будто я сказала что-то жутко неприличное очень громко.

– А вот это ты зря, – покачала головой соседка Нина. – Твоя бабуля мне двоих деток предсказала. Так вот они, двое: дочка и сыночек! Даже цвет глаз моего мужа предсказала и что у него будет шрам на левой ноге.

– Ой, не верю! – засмеялась я.

– А давай, внучка, я и тебе погадаю, – лукаво усмехнулась бабуля.

Я заливисто рассмеялась. Не верила я ни капли в бабушкины сказки, но согласилась. Бабуля же дома набрала воды в глиняный горшок, что-то над ним пошептала и поставила на подоконник на всю ночь. Утром она выплеснула воду за порог и позвала меня:

– А ну, красавица, сюда смотри!

Бабуля указала мне на мокрое пятно посреди сухого двора.

– Птицу видишь?

– Вижу, – согласилась я, действительно увидев в мокром пятне очертания птицы. – Кажется, ворон.

– Не кажется, а ворон и есть. Ворон. Будут у тебя детки от мужчины с родимым пятном в форме ворона!

– Ага, – кивнула я и поцеловала бабулю в щёку. – Спасибо, ба! Буду знать, кого искать. Потом… Лет так через… Не знаю сколько. Я ещё об этом не думала!

Я не приняла бабушкино предсказание близко к сердцу.

Ох, знать бы мне тогда, что через восемь лет я буду грызть ногти от отчаяния, потому что забеременеть при хорошем здоровье у меня не получается!

Если бы я знала, что так получится, я бы спросила у бабули, какие ещё приметы есть у будущего отца моих детей? А то ищи теперь этого загадочного мужчину с родимым пятном!