Читать книгу Простушка для босса - Айрин Лакс - Страница 8

Ульяна

Сарафан задрался вверх по ногам, взгляд Коли потемнел еще больше, взбираясь следом за подолом длинного сарафана, и сосредоточился на моих бедрах.

– И там засосы! – шумно, со свистом выдохнул воздух через стиснутые зубы мой жених.

Я знала, что с внутренней стороны бедер у меня тоже красовались засосы. Платонов оказался ненасытным любовником и даже мои бедра целовал без конца… Всюду оставил следы!

– Тебе и на ногах засосы оставили! Где еще? – затряс надо мной кулаками жених.

Внезапно я разозлилась: а чего он хотел?! Несколько лет меня игнорирует, только целует иногда. Раньше я думала, что мое сердечко лопнет от избытка жара в его редких поцелуях – они все были для меня, как праздник.

Но сейчас, после ночи, проведенной с мужчиной, я понимала: не было в тех поцелуях Коли огня. Не было, и все тут! Он целовал меня, как в обязаловку. К тому же, если быть честной, я всегда настаивала на поцелуях сама, а он словно делал мне одолжение.

Это ранило меня, я пыталась делать вид, что просто жду, когда сыграем свадьбу, верила, что пауза и дистанция необходимы.

Но сейчас больше не могла себе врать: я же видела, как Коля смотрел на бухгалтершу, и теперь-то уж точно поняла, почему он себя в ширинке постоянно одергивал рядом с ней.

Мужское достоинство у него каменело и твердело до неприличия при взгляде на другую женщину. То есть ее он хотел, а меня – нет! Еще и ухлестывал за этой взрослой женщиной, которая годилась ему в матери!

Это все закипело, заклокотало.

Конечно, я чувствовала себя виноватой в измене, но, положа руку на сердце, я могла сказать, что не хотела обманывать Колю и собиралась разорвать помолвку с ним!

Я хотела поступить по совести, не желала никому зла и не планировала обманывать его доверие!

Вина была, тяжкий груз вины лег на сердце, но искреннего возмущения было намного больше. Поэтому я неожиданно дерзко выпалила:

– Меня всюду целовали, во всяких местах засосы оставили! Даже в тех, куда бы тебе и голову не пришло меня целовать!

При последних словах я вспомнила, как Платонов мне даже попу лизал немного, и заалела.

Коля, услышав мои слова, на несколько секунд впал в ступор. Я успела встать и одернула сарафан, отошла от него на метр.

– Коля, тебе нужно уйти. Между нами все кончено, я…

Он резко подошел ко мне и толкнул в угол:

– А ну иди сюда, паскуда! – прошипел он, резко вынув ремень из петелек. – Сейчас я тебя проучу, узнаешь, что бывает, если решаешь стать шлюхой!

Я посмотрела на ремень в его сильных руках и обомлела.

– Ты меня бить, что ли, собрался?! – удивилась.

Он сложил ремень вдвое:

– Надо тебя проучить! – и звонко хлестнул по ладони.

Он стоял рядом, широко расставив ноги, и я что было сил, пнула его промеж ног:

– Меня отец не бил, и ты не будешь!

Коля такой подлости от меня не ожидал. Парень глухо застонал, захрипел, загнулся, выпучив глаза. Он придерживал руками свое ушибленное хозяйство и хватал воздух ртом. Я оттолкнула его, он повалился на пол и лежал, поскуливая. Что сказать, я ударила от всей души, не пожалела его детородные органы!

– Ульяна, держись! Отпусти ее, урод! – раздался боевой клич и в комнату вбежала подруга со шваброй в руках наперевес.

Лена вбежала и застыла, посмотрев на Коля, катающегося по полу:

– А что это с ним?

– Он хотел меня отлупить. Ремнем! Я его и пнула…

– Ты ему по яйцам ногой врезала?!

– Сам напросился!

– Не завидую, – охнула Лена. – Мой младший брат говорит, у тебя нога тяжелая, когда вы всей улицей в футбол гоняли, у него вечно были ноги синие!

Я взяла ремень, валяющийся на полу, выбежала на балкон и выкинула его на улицу, чтобы Коле не пришло в голову снова угрожать мне избиениями.

Мой бывший жених сел с трудом, охая. По покрасневшему лицу Николая Горелова градом катились слезы.

– Ты… рыжая… совсем дура? Ты ремень ла коста выкинула!

– Да хоть какой он был. Уходи, Коля. Уходи, помолвки больше нет! – я стянула кольцо и вложила в нагрудный карман пиджака жениха.

Хоть Коля и был крепким, спортивно сложенным парнем, но бросаться еще раз на меня с кулаками не спешил. Он охал, придерживаясь за свой пах, и смотрел на меня сквозь мутные слезы.

– Дура… Дура, быстро кольцо взяла и надела обратно! Твой последний шанс! – заявил он.

– Извини, не могу. Не выйдет у нас с тобой хорошего брака.

– Это я тебя бросаю, поняла? – разозлился Коля и вытер рукавом пиджака лицо. – Был у тебя последний шанс! Был… Теперь я тебя перед всеми ославлю, как подстилку! А твои родители будут обязаны долг вернуть в кратчайшие сроки!

– Какой долг? – с лица схлынула краска.

– Такой, – ухмыльнулся Коля и поковылял к двери, осторожно переставляя ноги. – Помнишь, как склад горел? Твой батя был виновен…

– Ты, бессовестный, не смей моего отца обвинять в том, чего он не делал! Все в деревне знают, то лето было сухое, огонь просто перекинулся от ветра. Много домов сгорело! Мой отец не причем! Его оправдали! Он вообще половину товара вынес, обгорел сильно, в больнице лежал, почти год восстанавливался!

– Ну-ну… Только долг остался! У кого, думаешь, мамка твоя денег на лечение брала? Просто так его, что ли, в хорошую клинику устроили?! Ничего подобного! Мой батя спонсировал лечение… – рассмеялся хрипло. – Тебя родители за меня засватали, как залог, что все деньги будут выплачены… Теперь ты вон чего учудила! Увидишь, какая будет реакция!

Я стояла, словно мертвая! Вспомнила события шестилетней давности: тяжелое было время. От аномальной жары летом сгорели несколько домов, были жертвы. Сгорел и старый продовольственный склад, хозяином которого были зажиточные родители Коли. Папа на том складе сторожем подрабатывал.

Отец сильно обгорел, когда пытался хоть что-то вынести и спасти во время пожара. Потом он долго в больнице лежал, мама к нему постоянно моталась. Когда отца выписали, меня сосватали за Колю. Я была на седьмом небе от счастья: родители вернулись домой, и самый красивый парень, на которого даже девчонки постарше глазели, теперь считался моим женихом…

Неужели все было так, как говорит Коля? Надо будет спросить у родителей!

Коля тем временем доковылял до двери и просипел из коридора:

– Даю тебе неделю на раздумье. Не приползешь с извинениями – пеняй на себя!

– О чем это он говорит? – спросила Лена.

Я махнула рукой:

– Бредит!

– Я только по слухам знаю о пожарах в те года, – пожала плечами Лена.

– Да, ты же на учебу уехала, – кивнула я головой.

Ленка Шатохина жила на соседней улице, старше меня на два года, поэтому уехала учиться раньше. Мы с ней дружили, поддерживали связь. Поэтому, когда встал вопрос, с кем снимать квартиру, я сразу обратилась в ней. Шатохина была только рада новой соседке взамен прошлой, нечистой на руку.

– Коля вообще был на себя не похож! Я и не знала, что он такой ревнивец! – удивилась она.

– Дурак он, а не ревнивец. Сам с взрослой женщиной на работе путается, заглядывается, но ждет от меня верности.

– А ты уверена, что он с ней спал? Может быть, не было ничего?

– Видела бы ты, как он на нее смотрел!

– Глазам смотреть не запретишь… – возразила Лена.

– Ну ты, чего? Тоже меня виноватой сделать хочешь? Я знаю, виновата я, вины своей не отрицаю. Не надо было слушать твои рассказы про приворотное зелье! – вздохнула я.

– Так оно рабочее, вроде, оказалось? – поинтересовалась она осторожно.

– Рабочее, сутки из койки вылезти не могли. Но хорошему человеку после него плохо стало, я и сама думала, что помру… Однако я эту хворь легче перенесла, а ему совсем худо.

– Кому ему? Ты так и не объяснила.

– Платонову, хирургу и директору нашей клиники.

– Платонову? Старик, что ли?! – ахнула подруга. – Ой, зачем ты к старику целоваться-то полезла!

– Какой еще старик? Не старый он! Взрослый просто…

– Платонов не старый? – фыркнула подруга. – Я же уборщицей в кардиологическом институте работаю, так там весь персонал гудит: сам Платонов с осени будет лекции читать! Приехал подписывать договор… Его фото висит в коридоре: важный такой старик!

– Тьфу, Ленка, ты все путаешь! Ты говоришь про деда Платонова! А я тебе рассказываю про Платонова Андрея Викторовича, его внука.

– Андрей Викторович? Платонов? И тоже хирург?

– У них вроде все мужчины в семье – врачи. С Андреем Викторовичем я пересеклась, не со стариком. Не надо здесь лишнее фантазировать!

– Пересеклась, – рассмеялась подруга. – Видимо, много раз! Значит, рабочее зелье!

– Платонов в реанимации. Очень рабочее! – сказала я сухим голосом и попыталась привести в порядок лиф сарафана, который болтался на мне.

– Извини, я не хотела! – выдохнула Лена. – Поехали, узнаем, как он. Только переоденься. Твой ревнивый жених весь сарафан разодрал. И снизу, и сверху. Теперь только на выброс…

– Сейчас одену, найду что-нибудь… Только у меня стирки гора, машинка же на ремонте, а руками я не успела постирать много.

– Сейчас дам тебе одежду!

Подруга побежала к шкафу и вытащила платье – нежно зеленое, юбка в виде тюльпана, с белым широким тканевым пояском.

– Возьми мое платье! – предложила Лена. – Пояс потуже затянешь, на тебе хорошо будет смотреться. Можешь на совсем забрать, мне оно в груди тесновато стало!

– Оно же короткое! – ахнула я. – Все колени будет видно.

– Ну, и пусть будет видно. Тебе-то что! Ты больше не Колина невеста, не надо носить платья в пол или длиной ниже колена. Спорить некогда, одевайся, если хочешь своего ненаглядного любовника увидеть.

– Он не мой. И вообще, меня такой формат отношений не привлекает.

– Такой – это какой? – навострила уши подруга.

Я быстро переоделась, затянула платье поясом.

– Волосы распусти, засос не будет видно, – посоветовала Лена и помогла убрать самые мешающиеся пряди на затылок, закрепив их заколкой, но оставив основную массу волос распущенными по плечам.

– Теперь побежали, – предложила подруга. – По дороге расскажешь, что именно твой молодой Платонов предложил? И вообще расскажи, какой он? Красавчик? Фото есть?

Мы выбежали из подъезда. Заметив вишневую Kia прямо на выезде из «коробки», я немного затормозила.

– Давай с другой стороны пойдем?

– А что?

– Ну, сама посмотри, – кивнула я в сторону вишневой Kia. – Коля еще не уехал.

– Боишься? Думаешь, он посреди людного двора на тебя накинется?

– Людный двор? Посмотри кругом. На детской площадке две мамочки с колясками, бабулечка голубей возле мусорки кормит, и таджик двор выметает! Не думаю, что кто-то кинется мне на помощь, если этот буйный снова вздумает руки распускать! Давай дом кругом обойдем.

– Кушарами, что ли? Платье испортишь, ноги расцарапаешь, там шиповник разросся.

В это время дверь Kia открылась, из машины вылез Коля и демонстративно достал из кармана что-то, как будто закурил. Он посмотрел в мою сторону и даже не донес руку до рта, застыл, разглядывая.

– Все, он нас заметил. Теперь даже кушарами не сбежим! Догонит, в бараний рог скрутит! Кулаки у него огромные! Я уже и забыла, какой здоровенный лоб этот Горелов! – вздохнула Лена.

Коля сверлил меня любопытным взглядом, словно впервые увидел.

Он рассматривал меня заинтересованно, скользнул на ноги, задержал взгляд на коленях, спустился ниже и вновь поднялся, заострившись на груди, обтянутой тканью нового платья.

Что же делать?

Мне нужно было попасть к Платонову, совесть мучила и не давала покоя. По незнанию и нелепой случайности я навредила человеку – пусть не очень приличному мужчине, но отличному специалисту!

Просто так вернуться я не могла! К тому же мне не хотелось жить, как в осаде.

– Пошли, – решилась я.

– В шиповник? – уныло спросила Лена.

– Пусть Коля сам идет в шиповник, желательно с голым задом! Ему такие изысканные развлечения с детства знакомы. За плохие отметки его отец как-то крапивой по голой заднице протянул, помнишь?

– Неа, не помню! Не могу поверить, что Коля получил таких люлей! Горелов сына прям так по заднице и протянул крапивой?

– Протянул, еще как протянул! Коля итоговую тройку по алгебре принес. Отец не посмотрел, что сыну тогда уже четырнадцать было, как стянул с него брюки вместе с труселями, и во дворе отлупил!

– Теперь понимаю, почему не в курсе! Я в то время в областной больнице лежала, с аппендицитом. Ну и ну! Колька всегда был здоровым. Неужели четырнадцатилетнего бычка по жопе отхлестали?! – захихикала Ленка.

– Отец у него еще здоровее!

– Почему ты мне о таком не рассказывала?

Ленка захихикала.

– Как-то не к месту было, – просто отозвалась я и поневоле тоже захихикала, вспомнив, как Коля потом вскочил с задницей, покрытой волдырями.

Коля насторожился и еще пристальнее начал смотреть на меня и на подругу, закурил быстрее, словно занервничал.

Я смотрела на него и пыталась придумать, как поступить.

Честно говоря, я не знала, что от него можно ожидать.

Почему Коля не уходит? Чего выжидает?

– Кажется, Коле платье понравилось, – толкнула меня локтем Ленка.

– Да ну…

– Ест тебя глазами!

Неужели ревнует?

Наговорил гадостей, едва не избил меня, а теперь смотрит на меня, как на свою собственность, и гневно дырявит темным взглядом!