Читать книгу Плохой Волк - Айрин Лакс - Страница 10

Рита

Хорошо в квартире моей соседки – тихо, спокойно и никаких посторонних или неприятных запахов, несмотря на то, что в квартире живут несколько котов. Аглая очень чистоплотная бабулечка, такая аккуратная и жизнерадостная, что от ее разговоров и близости у меня на душе появляется небольшой просвет.

Так что я даже начинаю думать, что в визите наглого С.В. есть свои плюсы. Самый жирный и очевидный плюс звучит так: предупрежден, значит, вооружен. Теперь я знаю, что проникнуть в чужую квартиру для него – раз плюнуть. Правильно Мартина сказала, сволочь он, и имя самое для этого подходящее. Савелий Волков – он же С.В., он же Сволочь Высокомерная.

Если он способен на все, значит, нужно мыслить и действовать еще более нестандартно.

Запугать он меня решил.

Из собственной же квартиры выжить?!

Совсем охренел…

Моя квартира – пусть и не в самой крутой новостройке, но я ею безумно дорожу. В ней все сделано, как мне нравится. Каждая мелочь приятна сердцу. Даже подвесной гномик с колокольчиком без язычка над дверью…

Проник в святая святых и давай наводить порядки! Не пойдет…

Заночевав в квартире соседки, я набралась смелости и решимости вернуться к себе. Выспавшись так, будто я проспала по меньшей мере сутки, я была полна сил и решила вернуться, вышвырнуть дух наглого Волчары из своей квартиры и выставить все его сюрпрайзы вон.

В общем, утро выдалось бодрое.

– Ох, гляжу, ты выспалась, – подмигнула мне Аглая за чашкой утреннего чая. – Сияешь.

– У вас так хорошо спится, Аглая Аникеевна.

– Вот, держи! – соседка сунула мне в ладонь небольшой пучок сухих травок и цветочков.

– Что это?

– Сонный сбор. Если мучает тревога и бессонница, всегда клади под подушку перед сном на ночь, а утром обязательно вывешивай проветриваться на солнышко. Все дурные мысли из головы уйдут.

– Ох, вы все колдунью из себя изображаете. Ведунью. У-у-у…

Я сделала зловещий вид и загадочно пошевелила пальцами.

– Пучок симпатичный, возьму, как сувенир. Спасибо за чаек, Аглая. С меня новая сумочка!

– Ой, да брось… Не надо.

– Надо-надо. Как раз новый товар пришел!

У Аглаи была страсть к сумочкам. Старушка одевалась довольно обычно, но обожала яркие сумочки необычной формы и радовалась, как дитя, даже копеечным презентам.

– Кажется, конфетки у вас еще не было, да?

– Макарун? Макарун у меня есть! – похвасталась старушка.

– Нет, нет макарун. Сумочка в форме конфетки… Вот такая, – показала я.

– Такой не было.

– Розовая.

– Ой, – раскраснелась старушка. – А это не слишком?

– Это самое то. Живем лишь раз… Когда, если не сейчас. Разве были во время вашей молодости такие сумочки?

– Не было ничего. Все добротное, конечно, но одинаковое, – вздохнула соседка.

– Так радуйтесь. Все, мне пора бежать. Будет у вас новая сумочка, пройдемся за покупками! Та выдра из пятого подъезда, что на вас кляузы ментам катает, от зависти новый инфаркт получит!

– И челюсть выронит.

– И в проститутки запишет!

– Скажешь тоже, прям в проститутки?

– А то-о-о… В самые роковые.

– Ну так-то я еще могу тряхнуть стариной.

В общем, настроение у меня было боевое, отличное, просто вау-супер-пупер, иду на взлет. Не то что вчера.

Дверь своей квартиры я распахнула с видом победительницы и вошла, мурлыкая себе под нос популярную мелодию.

Солью воду. Выкину оливки. Мартини отдам дворнику Макарычу – он просто обалдеет от такого щедрого подгона и еще тщательнее будет прибирать возле моего подъезда, а цветы… Цветы раздам!

Пусть подарки Волчары бессовестного порадуют кого-то.

Телефон еще остался…

Ммм… Даже не знаю!

Придумаю.

Сдам!

Точно…

Сдам в магазин, а вырученные деньги отдам в кризисный центр.

Как же я хорошо все придумала…

Я вошла в квартиру, гордо подняв голову повыше и бренча ключами так, словно это был бубен или маракасы.

Как вдруг…

Шаги.

Звуки музыки.

Один из моих любимых треков начал играть.

Я застыла на месте, с трудом удерживаясь, чтобы не подпевать:

Музыка играла в зале. Я опустила ключи в бронзовую ключницу, осторожно взяла хоккейную клюшку, которая досталась мне от отца. Отца я на дух не выносила, но его клюшку рука не поднялась выкинуть. Она всегда стояла в углу. Вооружившись, я пошла на звуки музыки.

В глубине души я догадывалась, кто был моим незваным гостем, но надеялась, что ошибаюсь.

Увы.

Я не ошиблась.

В зале, в моем любимом кресле-качалке развалился самый наглый и невыносимый экземпляр из всех мужчин – Савелий Волков.

Он пил мартини, закусывал оливками и бессовестно переключал треки в моем плейлисте на ноутбуке.

Моя квартира. Мое кресло. Мой ноутбук. Моя музыка…

Все – МОЕ!

Какого черта он ко мне вламывается.

– Проваливай, чертов нахал! – приказала я.

Волков крутанулся в кресле, поставил трек на паузу и ухмыльнулся.

– Долго же ты шла… Я соскучиться успел.

Я скользнула взглядом по пустой бутылке мартини, на специальной тарелочке лежала всего одна надкушенная оливка.

– Вижу, тебе не было скучно, – процедила я сквозь зубы. – Что ж, если ты здесь, то… Бери в зубы все, что ты принес мне вчера, и улепетывай. Пока цел.

– Но, милая моя, твоими стараниями это не так.

Он встал и сделал шаг в мою сторону.

Я крепче вцепилась в клюшку и приподняла ее повыше.

– Я сейчас тебе звездану по яйцам. Без шуток. Мой папаня – тренер по хоккею и мечтал о мальчишке, но родилась я. Так что… удар у меня хороший.

– Верю, – хмыкнул бесстыжий Волк. – Показать?

– Член? Видела. Прости. Не заинтриговал ты меня своим хреном.

– Что, цвета не хватает?

– Какого?

– Не знаю. Пурпурного?

Волк намекнул на нашу первую встречу, когда он увидел меня с фаллосом пурпурного цвета.

– Неплохой прибор!

Волк красноречиво стрельнул глазами вправо, и я поняла, что этот хам позволил себе гораздо больше, чем я могла себе представить. Он достал мою коробку порока – мой ящичек с секс-игрушками, который я хранила на дне шкафа.

Наглец не просто достал этот ящичек, он аккуратно разложил в ряд все игрушки.

Все. Все. Все.

На миг меня стыдом ошпарило. Изнутри.

Но потом я разозлилась… Стыдоба была тогда, когда он проверял, есть ли у меня месячные, и вставил пальцы рядом с тампоном. Стыдно было думать, что я могу поддаться, а это… Нет, не заставит он меня стыдиться.

Пошел к черту.

– Удивлен?

– Скорее, приятно поражен степени твоей неудовлетворенности и открывающимся перспективам.