Читать книгу Одна ночь с бывшим - Айрин Лакс - Страница 5

После своего ухода мама оставила в воздухе запах горьковатого парфюма. Она всегда выбирает такие парфюмы, унисекс, уходящие в немыслимые сочетания на грани.

Мама свято верит, что женщина должна оставлять неизгладимое впечатление во всем: внешность, одежда, манера и парфюм, разумеется.

Неизгладимое из памяти впечатление не оставить, используя рядовой парфюм, которым пахнет каждая вторая. И будь Кирке или Баккара хоть миллион раз культовыми, мама презрительно морщит свой остренький носик, учуяв на другой женщине эту… «растиражированную для серой массы мышей безвкусицу».

Мама находит парфюмы, имена создателей которых произнести иногда сложно. Ей вслед всегда принюхиваются. Вот и я сейчас вдыхаю аромат, признавшись себе, что именно так должно пахнуть прошлое: сладостью несбывшихся мечт, горечью утраты и чем-то невозможно тонким, воздушным, осевшим в легких…

Злюсь на маму, которая повела себя так, словно она – заправская сутенерша!

Злюсь на то, что не могу подумать ни о какой другой цене за услуги.

И нет, это не я такая пошлая. Просто я знаю Леднева…

Знала.

Нет, не знала!

Оказывается, я ничего не знала о нем, кроме его имени и парочки привычек, которые ни о чем не говорят.

Во всяком случае ничего стоящего…

Я зла тем, что мама пришла.

Зла и встревожена, взбудоражена настолько, что даже решила прибраться в квартире: три дня накладывала и накладывала то одно, то второе, некогда было собирать упаковки от еды, скомканные бумаги, еще куча всего навалено.

Порядок навожу быстро, хоть и понимаю бессмысленность этого занятия: совсем скоро у меня все заберут. Нет никакой разницы, в каком виде будет находиться эта квартира. Даже если я посередине просторной гостиной разведу костер, ее заберут за долги.

Но злость и невозможность сидеть на месте перевешивают.

Энергия злости – кипучая и бьющая по нервным окончаниям.

По-хорошему нужно лечь спать, чтобы отдохнуть.

Но возникает вполне резонный вопрос: зачем?

Утро вечера мудренее? На это вся надежда?

Нет, лучше разобраться с бумагами. Пропускаю их через измельчитель – все равно ничего важного.

И потом, взмыленная, выплеснувшая в нагрузке остатки сил, отправляюсь в душ под горячую воду.

Теперь меня размазывает и хочется поспать…

Может быть, я даже усну, и, пожалуйста, пусть мне ничего не приснится сегодня.

Резкий звонок встревожил сонные мысли.

Кто? Мама решила нанести еще один визит?

Не в ее духе пытаться произвести дважды одно и то же впечатление.

Подруги? Поздновато…

К тому же рассыпались дружеские связи: кому охотно общаться… с будущей зечкой?

Коллекторы?

Вернее всего…

Я осторожно крадусь к двери, заглядываю в глазок осторожно и отшатываюсь:

– О нет, лучше бы это был коллектор! – произношу вслух.

Потому за что дверь стоит Леднев…

Собственной персоной!

* * *

Зачем он здесь?

Как узнал, где я живу?

Открывать ему? Нет, не стоит!

Новый требовательный звонок в дверь.

Моя паника тонет в усилившейся тахикардии, и даже через довольно толстую двойную дверь меня пронизывает насквозь близостью этого монстра.

Как только я выдержала несколько мгновений с ним в кабинете?

Просто от неожиданности не поняла ничего, плюс тогда я была не одна.

Но сейчас…

У меня такое чувство, будто он уже просочился всюду и отравил воздух своим присутствием.

Властный, резкий, требовательный и очень… очень нетерпеливый!

– Алина! – слышится его голос.

Отхожу на шаг, потом снова приникаю к глазку.

Смотрю на Леднева и глазам своим не верю.

Тело колотит ознобом, но сердце будто горит в костре.

– У тебя всего одна минута! – рычит это чудовище по ту сторону двери.

Да чтоб тебя!

Я не обязана открывать!

Так?

Так!

Тогда какого черта сомневаюсь?

А-а-а…

Как я не хочу видеться с ним лицом к лицу!

Но если выбирать…

Из двух зол всегда выбирают меньшее.

Нет, Леднев явно не меньшее зло, чем Сысоев.

Но Сысоев – мерзкий, злопамятный, мелочный ублюдок, неприятный мне на физическом уровне. К нему я испытываю отвращение. Лучше удавиться, чем позволить ему себя коснуться. А он… Он даже спрашивать не станет. Такой низкий и трусливый тип может приказать меня удерживать силой или накачать наркотой, чтобы сделать свое гнусное дело, удовлетворить уязвленное эго!

Как жаль, что я ему не оттяпала член вилкой, всего лишь задела…

Вот такие выводы проносятся в моих мятежных мыслях за ту жалкую минуту, что выделил для меня Леднев.

Минута на исходе.

Последние секунды истекают, и…

Я распахиваю дверь на шестидесятой секунде, которые отсчитывала про себя.

Леднев уже развернулся, чтобы уйти.

Но застывает.

Медленно поворачивает голову в мою сторону, и я забываю, как дышать.

На меня будто обрушился арктический ледяной дождь.

Молчим.

Десять лет. Десять гребаных лет!

Я не видела его вблизи…

Обманывалась, что забыла, но это не так…

Такого, как он, навсегда забыть невозможно.

– Привет. Что ты здесь забыл?

– Проезжал мимо. Решил заглянуть. За солью.

Он делает шаг вперед, я отступаю, запахивая халат на груди потуже.

– Это лишнее, – кивает он, аккуратно прикрывает дверь и вдруг ошарашивает меня приказом. – Скидывай тряпки. Я хочу видеть тело, которое буду трахать!