Читать книгу Преломление. Том 3. Черное и белое - Айрис Эль - Страница 5

Что может произойти с магом после пика энергетического баланса (30+ лет)

Угасание. Процесс постепенного естественного вытеснения клеток спектра под давлением «обычных», при этом магические клетки перестают усваиваться. Угасание магии происходит без видимых последствий для организма. Искусственное поддержание энергии невозможно: маг становится обычным человеком.

Потускнение. Процесс постепенного вытеснения энергии под давлением «обычных» клеток при сохранении восприимчивости к магическим. Происходит без видимых последствий для организма. При этом возможно искусственное поддержание магии: может быть оказана поддерживающая терапия по активации потускневших клеток. Такие маги слабее остальных, но вполне боеспособны, пусть и на какое-то время.

(Не путать с теми, кто тусклый изначально: им терапия не помогает.)

Из брошюры «Магия для чайников»

Алекс… Его звали Алекс…

Он наблюдал за этим как будто со стороны – обычный зритель в кинотеатре. На «экране» летнее солнце играло в листьях раскидистого дерева на лужайке рядом с особняком. Мальчик лет шести с пепельными волосами сидел под кроной и был погружен в чтение комиксов под названием «Герои меча и магии». Это был двадцать седьмой том, выхода которого он так долго ждал – всю неделю.

– Алекс. Алекс!

Мальчик вздохнул и перевернул страницу, игнорируя крики сверху.

– Алекс, ну давай играть!

Листья над головой зашуршали, и косточка от вишни прилетела мальчику прямо в темечко. Он ойкнул и потер ушибленное место.

– Перестань, – буркнул он.

– Мама сказала, чтобы мы вышли на улицу поиграть. Почему ты не играешь?

С ветки свесился мальчик помладше. Он был черноволосый и сероглазый, с лица его не сходила типичная улыбка проказника. Он потряс сучком, и несколько листьев упало на комиксы. На правах старшего Алекс попытался отчитать брата:

– Лазать по деревьям нельзя.

– А вот и можно!

Черноволосый мальчик, словно мартышка, по веткам подобрался к братцу и, свесившись, выхватил журнал у него из рук. Через пару секунд он уже разместился на самом высоком суку и болтал ногами.

Жертва столь дерзкого ограбления тут же вскочила:

– Эй, верни! Это мое!

– И не подумаю!

– Так нечестно!

– Может, я тоже хочу почитать!

– Да ты читать не умеешь! Даснор, отдай!

– А ты залезь и забери!

Алекс стал дубасить по стволу, раздосадованно мыча. Его брат заливисто смеялся. Конечно, детские ручки не могли сколько-нибудь существенно раскачать дерево, но Даснор хохотал так, что потерял равновесие и свалился со своего насеста. Он падал, цепляясь за ветки, а журнал спланировал рядом на лужайку. В последний момент Даснор крепко ухватился за нижнюю ветвь и аккуратно опустил ноги на землю. Ладошки его были все в царапинах, грязи и кусочках коры.

– Щи-и-и-и-и-ипет! – пропищал мальчишка.

– Я же говорил: лазать нельзя! Ну-ка, дай сюда.

Даснор протянул брату руки и во все глаза смотрел, как из приставленных сверху пальцев Алекса сочится едва заметная светло-голубая пыльца. Она ложилась на его царапины, и боль отступала. Восторг переполнял Даснора: он и раньше видел эту светящуюся дымку вокруг рук брата, но никогда не знал, зачем она.

– Ух ты-ы-ы-ы-ы! – с придыханием воскликнул он. – Я тоже так хочу!

– Что за шум вы тут устроили? – произнес строгий женский голос с характерной для курильщиков хрипотцой.

Из особняка вышла женщина с темными, как у Даснора, волосами, заплетенными в длинную тугую косу. Одета она была в черно-белую униформу. Ее серые глаза казались холодными и сочувствующими одновременно: такой взгляд обычно бывает у тех, кто прошел в жизни через множество трудностей, но при этом не растерял человечности и способности сопереживать.

Даснор радостно кинулся к ней:

– Мам, посмотри! Алекс вылечил меня!

– О, – озабоченность на миг отразилась на ее лице, но затем женщина улыбнулась. – Молодец, Алекс, что помог своему брату.

Светловолосый мальчик раскраснелся от похвалы, крепко сжав в руках поднятый журнал. Энергия ключом била из Даснора, он начал теребить женщину за рукав и подпрыгивать от нетерпения:

– Мам, а я так смогу? Я тоже хочу! Буду помогать кому-нибудь!

Она тяжело вздохнула и потрепала сына по волосам. Алекс заметил, что лицо ее стало невероятно грустным:

– Я уже говорила тебе, мой милый. Ты не сможешь этому научиться.

Если ты будешь так дрожать, у нас ничего не получится…

Внезапно все вокруг потускнело, и сад вместе с мальчишками и женщиной растворились. Через несколько секунд «фильм» сменился новым, куда более мрачным и нагнетающим. Сначала было настолько темно, что разобрать можно было только спинку замысловатого стула, две детские ручки, закрепленные на подлокотниках, и многочисленные тянущиеся к сидящему провода. Постепенно из тьмы подвала стала проявляться совсем еще юная девушка с тяжелыми локонами цвета красного вина. Ее правый глаз закрывала черная повязка, что придавало чародейке схожесть с пираткой. Магесса возвышалась над креслом, держа на изготовку шприц с красной жидкостью. Послышался тоненький голосок того светловолосого мальчика, Алекса.

– Мне страшно…

– Так ты хочешь помочь своему братику?

– Да… Хочу…

– Тогда не бойся. Это просто укольчик. Я введу в твою кровь кровь твоего брата, которую я обработала своей магией. А потом возьму образец твоей и введу ему. Вы просто поменяетесь кровью, это не страшно.

– И после этого он станет магом, как и я? – в голосе мальчугана зазвенела надежда.

– Ну-у-у-у, боюсь, впереди у нас еще много работы. Но ты, главное, не дергайся. Тогда у нас все получится, – девушка подмигнула ему здоровым глазом, но это выглядело скорее зловеще, чем ободряюще.

Бежим, мальчик! Не отставай!

И снова все стемнело, а затем начался жуткий ливень, хорошо различимый в свете фонарей. В новом «кино» посреди ночного городского пейзажа мужчина почти что выпрыгнул из дорогостоящей машины, припаркованной напротив поместья в колониальном стиле. Он открыл заднюю дверь и в охапку сгреб ребенка. По дорожке, ведущей от крыльца особняка до кованых ворот, ему навстречу торопилась тонкая темная фигура под зонтом.

Им открыла коротко подстриженная дылда в ободранных джинсах и футболке с супергероем. Девчонка была еще старшего школьного возраста, но из-за высокого роста и очков тянула на все двадцать с хвостиком. Лицо ее было крайне взволнованным, а говорила она с заиканием.

– Алекс? С… Сатору-сан? – она уставилась на мальчика, вцепившегося в шею изрядно запыхавшегося мужчины. – Что п-происходит?

– Эльвейт уже здесь?

– Что? Н-нет… А должна? Ч-ч-что все это…

– Kuso!

Сатору издал еще парочку иноземных ругательств, явно не предназначенных для детских ушей, затем сунул ребенка девушке. Она поставила Алекса на землю и присела рядом с ним под зонтом. Глаза у мальчика были зареванные.

– Присмотри за ним. Мне нужно ехать обратно, – мужчина двинулся к автомобилю.

– О Богиня! С-Сатору-сан, объясните же, что п-п-происходит!

– Прости, я хотел бы, но у меня нет времени. Эльвейт и Даснор могут быть в большой опасности.

– Я не п-понимаю… – беспомощно протянула девушка, но лишь визг шин был ей ответом.

Фильмы становились все короче и прерывистее. Теперь в прокате показывали вчерашний день, причем на этот раз – от первого лица. Перед своими глазами Шэдоу увидел того же самого мужчину, что привез мальчика к особняку Омниусов. Точнее, выглядел он по-другому, но зритель знал, кто это. Он неизбежно превращался в фиола терминальной стадии, окутывая себя колоссальным потоком энергии. За его спиной горел адский огонь, а сам чародей стоял в центре проклятой магии. Шэдоу видел, как по лицу Аой бегут капли пота.

– Не могу поверить… – сказал небесный. – Неужели это и вправду он?

– Кто бы это ни был, его придется устранить, – строго ответила лидер опергруппы, поддерживая защитные барьеры вокруг себя и племянника. – Иначе этот отель просто рухнет, и мы вместе с ним. Справишься?

– Справлюсь, – сказал Шэдоу, выставив руку.

Аой взмахнула зачарованным мечом и потоком расчистила путь к средоточию пурпурной магии. Амплифаер в виде магического символа на ладони Шэдоу загорелся светло-голубым, как и глаза чародея. Сатору оказался запертым в энергетическом барьере, похожем на клетку. Бешеная ответная пульсация отбросила членов опергруппы на несколько шагов назад. Водоворот проклятой субстанции продолжал сгущаться над Сатору, обещая немаленьких размеров взрыв.

Я не хочу причинять вам боль… Но я добьюсь того, чтобы вернуть Эльвейт из магического плена!

Постойте, о чем это он?..

Шэдоу начал читать молитву, краем глаза наблюдая, как Аой всеми силами пытается разогнать нарастающую тьму, при этом поддерживая защиту вокруг магов. Пальцы ее впились в рукоять меча, лезвие которого не переставало гудеть от вибрации. Похоже, на работу барьеров у нее уходило куда больше сил, чем раньше. Маг услышал свои слова – спокойные и далекие, словно бы он воспринимал их извне своей черепной коробки.

Заблудшее дитя, мы знаем твою боль.

Шэдоу проснулся, тяжело дыша. Он ощущал себя таким уставшим, словно в кошмаре отдал не меньше энергии, чем в самом сражении. Восстановив дыхание, небесный уставился на пустые склянки из-под зелий, которыми он восстанавливался после утомительного боя. Он потянулся за смартом и застонал, увидев там с десяток пропущенных сообщений и вызовов.

– О Богиня… Кажется, я опять проспал.

~~~

Шэдоу вышел из машины на подземной парковке МАПМЭ. Он опаздывал уже на пару часов и изрядно торопился, но что-то заставило его замедлиться. Голова казалась чугунной. Тяжелый сон все никак не отпускал его. Нужно было послушаться Аой и остаться дома – мало того что битва была одной из самых энергозатратных за последний год, так еще и обострилась эта чертова магическая анемия…

Облокотившись на авто, Шэдоу достал смарт. Одиннадцать. Отлично, значит, «Синяя кошка» уже открылась. Он быстро нашел в сети номер заведения и запросил вызов. Трубку сняла девушка – судя по голосу, Ребекка Мэй, энфорсер и известная участница Олимпиады Шести Цветов, подрабатывающая в пабе своей матери. Вопрос, как связаться с Даснором, явно заставил ее врасплох, так что она даже не скрыла, что он находится рядом с ней в «Кошке». Шэдоу как можно более вежливо попросил передать ему трубку. С полминуты он слушал только лишь шипение, и в конце концов знакомый голос с хрипотцой ответил ему:

– Да.

– Светлого дня, Даснор. Это я.

– Я уже понял. Чем обязан?

– Хотел спросить, как ты после вчерашнего.

Молчание. Шэдоу практически физически чувствовал, как собеседник впал в замешательство.

– Ты что, – сказал-таки Даснор, – решил поиграть в старшего братика? Давай, выкладывай уже, что тебе нужно.

– Просто… – Шэдоу пнул носком белого сапога камешек на дороге. – Меня беспокоит, почему Сатору вернулся. Двадцать лет он не выходил на связь. Зачем ему было возвращаться в Нью-Токио, изменять внешность, собирать этих своих «Детей», выкрадывать артефакты, устраивать теракт? Я уверен, он делал это по какой-то весомой причине, а не потому, что сошел с ума.

– А причем тут, собственно, я? Спросили бы с Аой у него сами, перед тем как открутить башку.

– Ты прекрасно знаешь, что он был уже не в состоянии разговаривать. Но… Возможно, он успел что-то рассказать тебе до того, как мы пришли? Я знаю, ты имеешь полное право не отчитываться перед МАПМЭ по соглашениям, но… Если есть хоть что-то, может, что-то незначительное, но относящееся к причинам появления Сатору… Или к исчезновению матери… Пожалуйста, скажи мне.

Ответное молчание стало еще более длительным. Сердце лекаря забилось так сильно, и ему показалось, что Даснор может услышать его стук через аудиосвязь. Нетрудно было догадаться, что его брат сильно обдумывает свой ответ. А это значит, ему есть, что скрывать.

– Что бы он ни говорил, – сдержанно произнес тусклый, – это не имеет никакого значения. Он ведь чокнулся.

– То есть, он все же что-то рассказал?

– Я тебе серьезно говорю, – голос стал еще жестче. – Он нес только чушь. Я особо ничего не… запомнил.

– Как ты мог! Это могло бы прояс…

– Прости, но у меня были дела поважнее, чем слушать бред, который несет поехавший с катушек фиол.

– Даснор! – Шэдоу не выдержал и взорвался. – Это не просто поехавший с катушек фиол. Это человек, который, возможно, в курсе, что стало с нашей матерью! Не может быть, что он вернулся просто так.

– Ты выдаешь желаемое за действительное. Я уже сказал. Он не говорил ничего вменяемого, только кидался угрозами. Забудь.

– Прошу тебя, Даснор! Даже если тебе показалось, что он говорил несуразицу, на самом деле это может быть очень ва…

Гудки. Он просто повесил трубку. Типичный Даснор. Даже если Сатору и рассказал ему что-то, то Шэдоу уже никогда не узнает. Человек, спасший его от отцовских пыток, мертв, и тайна гибели Эльвейт Хант умерла вместе с ним. Шэдоу резким движением отбросил длинные волосы с лица и поспешил в офис.

~~~

– Нет, Санни, она не просто фиол. Она проклята, потому что артефакт отдал ей амплифаер не ее цвета. Это… другое.

В голосе Даснора слышались непривычные для него интонации, но никто не обратил на это внимания.

– И ты знал, кто она? – спросила Ребекка.

– Да. Простите, что не сказал вам раньше.

Лидер отряда внимательно наблюдал за реакцией собравшихся. Удивлению бойкой Ребекки не было предела, хотя ее мало что впечатляло после службы в армии. Виктор пожал мускулистыми плечами, мол, мне все равно. Сейкред пробормотал, что давно чувствовал в Ниджи проклятие – сложно сказать, было ли это так или он просто дорожил своим авторитетом экзорциста. А розоволосая Санни была настолько шокирована, что взорвалась тирадой об обмане. Мирабель на сборе отсутствовала, никто не хотел ввязывать эльфоподобную девушку в кровавые – во всех смыслах – интриги.

– Ее проклятье прогрессирует, но надежда есть, – вставил Черт. – Фрейя говорит, что нужен таматебако – артефакт, который сейчас у МАПМЭ… Похоже, это единственный способ вытащить из ее крови эту дрянь.

– Но мы опоздали, – продолжил Даснор. – Черно-белые рано или поздно придут за ней, потому что кое-кто из них видел ее способности сегодня ночью. И они не будут разбираться, такая она фиолка или сякая. У них с проклятыми разговор короткий.

– Мрачный, вот только ты точно уверен, что легавые в курсе происходящего? Шэдоу не упомянул о Ниджи, когда звонил тебе с утра.

– А должен был?

– Так! И почему она все еще здесь? – взволновалась Ребекка. – Нужно поскорее спрятать ее где-нибудь!

– Нет смысла, – покачал головой глава отряда. – Они найдут ее рано или поздно, но у нее не будет нашей поддержки. Более того, у них нет никаких доказательств – ведь по анализам она красная, на радарах тоже, и по нашим соглашениям у Ниджи есть определенная неприкосновенность как у члена M.A.G.E. А если они покажут зубы…

Он снова взглянул на свою публику. Лицо каждого мага выражало крайнюю степень тревоги, даже Виктор, оплот спокойствия, был явно не в своей тарелке.

– Я не намерен отдавать ее МАПМЭ за здорово живешь, – твердо сказал Даснор. – Но мы уже не те радикалы, что раньше. И я не имею права просить вас защищать проклятого, но… Если кто-то присоединится к битве, я… Я буду рад.

– Мы же борцы за добро и справедливость, Даснор! – Ребекка подскочила со стула. – Конечно, я за тебя и Ниджи! Чинушам не должно достаться нашей крови, и неважно, какого она цвета! – она стукнула кулаком об стол.

Даснор перекинулся с Чертом тяжелыми взглядами. Целитель поправил кошачьи ушки на шапке:

– Как ты уже понял, я слишком много времени и сил угробил на все это дело, чтобы сейчас просто так слить академцам.

– Куда Черт, туда и я, – улыбнулся Виктор, и медик дал ему «пять».

Сейкред и Санни молчали. Даснор внимательно посмотрел сначала на небесного:

– Джун… Я знаю, что просить о таком экзорциста…

– Да брось, – махнул рукой тот. – Своих не бросаем, так ведь? Какая разница, каким принципом жертвовать – дружбой или клятвой всегда служить Свету?

– Спасибо, – сказал Даснор и повернулся к Санни. – Юи… Я вижу, что ты колеблешься. Повторюсь, я не настаиваю, чтобы вы помогали мне. Я хочу, чтобы это был осознанный выбор каждого.

– Давай, Санни, надерем им жопу! – Ребекка хлопнула магессу по спине. – Ты же дочь фиолов, давай, отомстим за них!

Девочка осмотрела присутствующих, которые с нетерпением ждали ее решения, и неуверенно произнесла:

– Так это… Файбер знал о том, что она фиолка?

– Да, – ответил Даснор.

– И ему нормально?

– Это долгая история. Но я уверен, что он отдаст ее черно-белым, чтобы не ссориться с ними.

– То есть он ничего не знает о том, что мы тут собираемся делать?

– Нет.

– И ты… Ты понимаешь, что согласившись, я предам его? Человека, который сделал для меня все. Ради какой-то фиолки!

– Она не фиолка, она часть команды.

– Часть команды… – Санни начало трясти. – Все так носятся с ней и ее способностями, будто в ней что-то особенное. Ах да, теперь я понимаю, что: она, оказывается, проклятая. И нужно ее спасать. И все такие «ой, хорошо, ну, фиолка или нет, неважно, давайте ее защитим, даже если нам прилетит по самые помидоры». Ну офигеть теперь!

– Ю-тян…

– А моих родителей никто так не защищал!

Санни стрелой выбежала из «Синей кошки», вытирая слезы, и никто не стал ее останавливать. Маги не вымолвили ни слова, просто переглянулись и тяжело вздохнули.

~~~

Их акробатическая фигура рассыпалась: близнецы повалились на мат, едва не поломав себе шеи. Вопли из тренировочного зала было слышно чуть ли не в другом конце здания.

– Элиа, что ты творишь?!

– Это ты что творишь?!

– Я делал то, что делал всегда. А ты?

– И я тоже. Значит, виноваты мы оба.

– Нет, не оба, – кисло сказал Элио, помогая сестре встать. – Кто у нас тут центральный мозг?

– А кто из нас непослушные конечности?! – вскипела она.

– Какое отменное обзывательство ты придумала, а!

Элио пробуравил сестру гневным взглядом и двинулся на выход. По дороге он чуть не сбил Аой, которая зашла в зал, чтобы разобраться с конфликтом. Небесная попыталась остановить юношу, но тот издал несколько непечатных слов – что с ним случалось довольно редко – и скрылся в коридоре.

Тяжело вздохнув, Аой посмотрела на свою подопечную. Та плюхнулась обратно на мат и надула губы.

– Что тут произошло? – спросила лидер опергруппы.

– Я перестаю понимать его, – Элиа не то возмущалась, не то жаловалась. – Не чувствую его. Как будто он научился закрывать свои мысли от меня. Даже когда я прикасаюсь к татуировке… Я ощущаю пустоту.

– Похоже на небольшую рассинхронизацию. Это может быть опасно.

Аой заволновалась не на шутку. Особенная природа Элио и Элии (в прошлом единственного человека – Элеонор) требовала щепетильного подхода к их эмоциональному состоянию. За десять лет близнецы практически никогда не ругались, потому что всегда понимали друг друга не то что с полуслова – еще на стадии мысли. Но после того как недавно Элеонор оказалась в иллюзорном мире в виде «цельной» себя, что-то между ними произошло. Сложно предположить, что станет, если она потеряет связь с братом, но явно ничего хорошего.

– И что теперь делать? – Элиа недоверчиво покосилась на начальницу.

– Пойдем. Попробуем кое-что.

~~~

Элию посадили на кушетку в кабинете магических операций. Она расстегнула до середины белую рубашку, пока Аой возилась у стола, готовя раствор. Шэдоу прислонился к стене и читал что-то с планшета, чтобы не смотреть на девушку и не смущать ее. Ему было приказано подежурить «в случае чего». Никогда не знаешь, что может произойти с человеком, разделенным магией надвое.

Взяв вату и раствор, Аой слегка отклонила голову пациентки вбок. Татуировка на шее выглядела чуть выцветшей.

– Вы можете укрепить нашу связь? – спросила оранжевая.

– Я попытаюсь, милая. Начну с тебя, потом, как Элио остынет, попробую и с ним.

Когда Аой наклонилась, чтобы очистить от грязи амплифаер на шее, Элиа сказала:

– Это все она.

– Кто она?

– Шайнингрилл Как Ее Там Омниус.

– Что произошло?

– Он влюблен в нее. Он хочет ее. Только и думает об этом. С тех пор как я ему сказала, что так нельзя, я стала чувствовать его все хуже и хуже. Он отдаляется от меня.

На секунду Шэдоу оторвал взгляд от читалки и тут же, краснея, уткнулся обратно в буквы. Аой отвернулась, чтобы поставить пузырек на стол:

– Не нужно было говорить с ним об этом. Это только сформировало его отношение.

– Неправда!

Чародейка направила ладонь, смазанную раствором, на амплифаер, и под ее пальцами стала циркулировать светло-голубая энергия.

– Скажи, кто для тебя Элио?

– Он мой брат.

– И поэтому ты ревнуешь?

– Я не ревную… Я… Я просто не хочу, чтобы между нами был кто-то еще.

– Но тебе ведь хочется, чтобы он был счастлив?

– Никто не сможет сделать его счастливее, чем я. Я его суть. Я – причина, по которой он существует. И он должен делать то, что я скажу!

– То есть, ты все-таки осознаешь его… Особое положение? – аккуратно спросил Шэдоу.

По коже Элии побежали мурашки – не то от процедуры, не то от неприятных мыслей и воспоминаний.

– В том мире иллюзий… Я вспомнила, кто я. И поняла, насколько нам важно быть вместе для нашего общего блага. Я боюсь, что он пропадет для меня навсегда.

– Он не уйдет от тебя, если чуть-чуть увлечется Шайни. Вы связаны куда как прочнее любых близнецов.

– Вы не понимаете. Никто не понимает. Никто не знает, что происходит в моей голове. Как трудно порою быть связанной с кем-то магией.

– Ты права, – кивнул Шэдоу. – Нам непросто такое себе представить. Расскажи, что ты чувствуешь.

– Я… Я чувствую каждую его эмоцию. Мы все разделяем. Весь наш опыт. Все наши чувства. Когда Элио радуется, мне на душе легко без какой-либо причины. Когда злится, мне тоже больно. Когда он напивается, я пьянею вслед за ним. И когда он… Когда он… Когда он думает о ней… Я… Я тоже начинаю думать о ней. В его ключе. Но я не хочу, чтобы так было. Она мне не нравится! Его влечение мешает. И вообще оно не нужно.

– Любопытно. Это даже не ревность. Это нежелание чувствовать притяжение к человеку, которое неестественно для второй половины?

– Шэдоу! – укоризненно произнесла Аой, как раз закончив магический сеанс. Амплифаер стал более видимым, и это давало ей надежду на стабилизацию связи близнецов.

– Я… Я не знаю… – Элиа принялась застегивать рубашку. – Но если так и дальше будет продолжаться, я взорвусь от этих его мыслей. Одним из наших уговоров было ни в кого не влюбляться. Это слишком тяжело дается второму.

– А если бы тебе сказали, что Элио сможет существовать отдельно от тебя, без угрозы для вас двоих… – аккуратно произнес Шэдоу. – Ты бы отпустила его?

Элеонор посмотрела на целителя невидящим взглядом. Она не знала. Маловероятно, что он мог существовать без нее, но мысль о том, что такое может произойти и что он променяет ее на Шайнингрилл, пугала до смерти.

– Мне можно идти? – мрачно спросила Элиа, игнорируя вопрос.

– Да, милая, я закончила. Возможно, будет покалывать какое-то время. Если будет беспокоить, скажи. Пока что просто понаблюдаем.

– Спасибо, – пробурчала оранжевая и вышла.

Аой проводила ее взглядом и издала тяжелый вздох.

– Кажется, я совсем ослабла.

– М? – ее племянник не отрывал глаз от планшета.

– Мои силы… С ними происходит что-то… Странное. Я и так не была мастером по амплифаерам, но сейчас я чувствую себя практически беспомощной.

– Это сложный случай, Аой. Нам действительно нужен будет узконаправленный специалист. Раз в МАПМЭ сейчас нет никого по амплифаерам, думаю, стоит обратиться к Кассандре Омниус.

– К этой зануде? Ох и шуму она поднимет.

Аой кисло улыбнулась. В глубине души она знала, что проблема совсем не в специфике работы. А в том, что ей уже гораздо труднее поддерживать магическую ауру. Впрочем, она погрустит об этом позже.

– Ладно… Что думаешь по поводу Элио и Элии?

Лекарь откинул серебристые волосы с лица.

– Я сейчас изучаю записи Эда, распознанные и переведенные в цифровой вид. Здесь достаточно много информации о нестандартных амплифаерах. Несколько веков назад были распространены амплифаеры связи – их подвидом являются татуировки близнецов. Обычно их использовали для передачи мыслей или даже способностей друг другу на расстоянии.

– Да, все так. В наши дни только Кассандра и может делать такие. Я консультировалась с ней, перед тем как работать с Элеонор.

– Занятно, что амплифаеры от артефактов тоже классифицируются как амплифаеры связи. Носитель татуировки пользуется силой предмета и как бы «связывается» с ним на магическом уровне. Я пытался найти информацию о том, как правильно «обновлять» рассинхронизировавшуюся связь, но нашел кое-что другое…

– А именно?

Шэдоу стал говорить быстрее, словно пытался догнать свои мысли:

– Здесь написано: «Примечательно, что маги могут связываться друг с другом вне зависимости от типа клеток спектра. Однако были зафиксированы несколько случаев, – звездочка – когда в результате связи происходило смешение цветов, и носитель такого амплифаера, владея магией двух цветов, становился проклятым. Предположительное условие для такого эффекта: смерть одного из связанных или разрушение артефакта». Подумать только!