Читать книгу Фазеры. Часть первая. Фаза сна - Айя Рин - Страница 3

«Мы живем, чтобы спать, – с детства твердили мне взрослые. – Забудь об общении наяву. Нельзя привязываться к реальности, какой бы желанной она ни была». Но во мне всегда бушевал безграничный океан, который на непослушных волнах нес меня к нарушению правил. Так я причалил к мысли о том, что спать в два раза меньше отнюдь не дурно, как считали мои знакомые, а полезно – появляется много свободного времени.

Постепенно реальность в моей жизни оказалась выше снов. Ее, словно яркое масло, растворяли в воде, а она упорно всплывала на поверхность. Так я и понял, что сны хоть и переливаются радугой, но все равно остаются бесцветны. Однако взросление заставило меня сомневаться в своих убеждениях. А вскоре я и вовсе к ним охладел.

Но это не моя история. Она о девочке, изменившей мою жизнь. А началось все с того, что в квартире моего покойного брата поселился странный пожилой мужчина, господин Л. Странность его выражалась в том, что вечерами он прогуливался по тоннелю с двойной розовой коляской. Ну сама посуди – откуда у старика могло появиться двое новорожденных? Я, проживающий по соседству, часто спрашивал его об этом, но он лишь отмахивался, чем только подпитывал мой интерес. Младенцы за стенкой чрезмерно много кричали, и я тоже счел это подозрительным – у нас в городе всегда и все, кроме меня, молчали.

«Что-то здесь не так, – решил тогда я. – А что, если он их украл?» По сравнению со мной настоящим, на тот момент я был просто ребенком, глуповатым и легкомысленным. Сейчас я поступил бы иначе, проследив за ним при помощи снов. Но я не умел, поэтому делал это вживую.

В тот день дед, не предупредив никого, куда-то понес внучек. Я заметил это и решил проследовать за ним. Сначала господин Л непринужденно шел по безлюдной дороге. Но под конец зашагал слишком быстро даже для меня – что уж там для своего возраста. Возможно, он почувствовал мой взгляд на спине или услышал шаги – не знаю, что может заставить так торопиться. Пожилой человек проскользнул в здание больницы, и я, испугавшись, что потеряю его из виду, припустил следом.

Раньше один только взгляд на это помещение заставлял меня дрожать, поэтому сейчас я колебался перед тем, как войти. Отец часто шутил о моей неуверенности. Мне казалось, если не буду решать, то и не ошибусь никогда больше. Но внутрь я все же вошел: любопытство тоже приписывали к моим слабостям.

Эта заминка подсобила старику, и он скрылся в темном нутре больницы. На ощупь пробираясь вперед, я услышал голоса и последовал за ними. В конце коридора нашлась приоткрытая дверь, за которой горел свет. Звуки доносились оттуда.

– Ох, лишь бы все прошло хорошо, – бормотал первый голос, и я сразу узнал в нем преследуемого.

– Не волнуйтесь, господин Л, – успокаивал его второй заспанный голос, показавшийся мне знакомым. Но это нисколько не смутило меня: у нас в Сомнус-Сити почти все друг друга знают.

Из интереса я заглянул в щелку и ахнул. Во-первых, оказалось, что слежка привела меня к кабинету сканирования, который я всегда мечтал увидеть. А во-вторых, за столом возле ширмы сидел мой… Впрочем, неважно – иначе ты сразу обо всем догадаешься. Сделаем вид, что это обыкновенный врач.

Закончив заполнять бумаги, он встал, взял из рук седого господина вопящую малышку и понес ее на процедуру. Если ты когда-нибудь видела аппарат для МРТ, то представишь наш сканер – он выглядит именно так: громоздкое приспособление с круглым отверстием, в которое вкатывается кушетка с лежащим на ней человеком.

Устройство приступило к проверке, издавая лязг, заглушающий детский плач. Я знал, что сканирование совмещает в себе функции медосмотра и выдачи свидетельства о рождении. Но почему дедушка понес детей сегодня? Этот вопрос будоражил меня так же, как и другой – куда делась вторая малышка? Я размышлял обо всем этом, пока сканер работал.

Процедура заняла всего пару минут, но старик успел изрядно переволноваться: его взгляд метался, а пальцы нервно постукивали по столу.

Наконец режущий уши звук прекратился, и господин Л остановил встревоженный взгляд на экране компьютера. Доктор тоже повернул голову и скривился. О, как же хотел я увидеть, что вызвало у них такую реакцию, но, увы, щелка не позволяла мне этого сделать.

– Отлично, – еле слышно прохрипел дед. Похоже, новость его напугала.

– Что?! – В голосе служителя поликлиники не осталось сонливости. – Не могу поверить, это действительно правда? Какая девчонка по счету в семье?

Пожилой мужчина на секунду замялся, словно пытаясь сообразить – ответить или бежать, бросив порченое дитя. Но все-таки произнес:

– Первая она у нас, по счету первая.

Он улыбнулся, хотя уголки рта дрожали: значит, боялся – уже тогда я умело читал эмоции.

Врач понимающе кивнул:

– Думаю, нужно сообщить в сонат…

Старик вздрогнул, но размеренно произнес:

– Я слышал, ваш мальчик тоже отнюдь не обычный…

– Чего вы хотите, господин Л?

– Я хочу, чтобы моя необычная девочка могла спокойно жить, – заговорщически проговорил он. – Так же, как и ваш сын. Так же, как и десятки других детей, которых вам удалось спасти.

– Не понимаю, о чем вы…

– Еще как понимаете. Если вы смогли обеспечить защиту своему ребенку, то сможете сделать это еще раз, для моего.

– Но мой сын не такой, как она! – рявкнул доктор, не вытерпев. – Мы впервые столкнулись с этим. Эта девчонка может быть опасна…

– Вот уж нет, – перебил господин Л. – Я позабочусь…

– Вы не понимаете, с чем имеете дело! – Врач стукнул кулаком по столу. – Все что я могу для вас сделать – это не вживлять чип слежения.

– Чип слежения никогда не вживляют первым… – прохрипел старик. – Не хотите по-хорошему, придется по-плохому. Разве вы не знаете, кто я?

Он притронулся к электронному браслету на руке. И это подействовало. В следующую секунду врач выдохнул:

– Ладно, я понял вас. Буду нем, как спящий.

Дед огрел его строгим взглядом:

– Дорогой мой, и спящие тоже нередко выбалтывают секреты, даже не подозревая об этом… Лучше уж вам быть немым, как покой…

– Хорошо! – выдохнул побледневший доктор. – Я буду подделывать документы.

Наконец господин Л не спеша кивнул, а потом медленно, словно пробуя слова на остроту, прошептал:

– И что же нам, разрази меня бессонница, теперь делать?

– Ну, для начала отдайте ее в Школу Гимнастики, – посоветовал доктор. – Нет лучшего занятия для первенцев, чем танцы. А вот вторую…

Он задумчиво посмотрел в сторону ширмы и крикнул настолько громко, что от неожиданности я вздрогнул:

– НЗФ, брат, твоя вторая!

– Угу, понял, – донеслось оттуда.

«Так вот куда делась вторая девочка, – догадался я. – Ее унесли к другому аппарату».

– Так ваш коллега приходится вам братом? – неожиданно поинтересовался старик, наклонившись к доктору. – Замечательно. Надеюсь, у моих девочек тоже будут общие интересы.

– Мы с братом не так уж похожи, как кажется, – равнодушно ответил тот, печатая заключение на компьютере.

– О, я заметил… – с улыбкой протянул господин Л. – Например, ваш брат немногословен, почему?

Доктор удивленно повел бровью:

– Это не плохое качество.

– Но не для госслужащего. Я, например, наговорил с вами уже… – Господин Л наклонился к своему браслету, где высвечивалось количество произнесенных за день слов. – Ах да, я совсем забыл, что здесь пропадает связь, и счетчик встает: для сохранения безопасности тайн государственной важности. Хотя, как мне кажется, нужно провести ремонт в этой части больницы и установить пару аппаратов прослушивания – чтобы в сонате знали, сколько дефектных вы покрываете.

– Господин Л! Мы же с вами…

– Я шучу, – будничным тоном проговорил старик. – Я, конечно, сонатор, но сонатор заинтересованный в том, чтобы ваша контора не прекращала работу. Да и многие законы мне до сих пор непонятны… Например, о тех же словах. Большинство граждан даже и не мечтает вести такую оживленную беседу, как у нас с вами. Поэтому зря ваш брат не использует свой безграничный запас слов.

– Нам даны привилегии не для того, чтобы растрачивать слова на пустую болтовню, а для использования их на пользу общества, – возразил врач. – НЗФ осознает вред общения и старается не говорить, а я уважаю его за это. Если же вы там, наверху, не следуете законам, вами же установленным, мне искренне жаль наше общество, во главе которого стоят такие лицемерные люди, как вы!

– Но вы ведь тоже сонатор, – усмехнулся старик. – Хоть и ведете себя так, будто не имеете к сонату никакого отношения. Прошлый сонатор Е все время проводил на правительственном этаже, а вы появляетесь там раз в неделю, все часы проводя с пациентами. Но при этом не забываете пользоваться данными вам привилегиями. Как лицемерно…

– В общем, – наигранно равнодушно оборвал его врач, нажимая кнопку печати.

Принтер, тихо стуча, медленно выдал две копии свидетельства. Одну из них сотрудник медицинского заведения убрал в свою папку, а другую передал деду:

– Возьмите пока документы. И еще…

Он подошел к шкафу, вынул оттуда металлический значок и нацепил его на одеяло задыхающейся от криков малышки.

– Пусть сегодня свяжутся судьбы твоей нити,

Пусть имя нам явит твой истинный лик.

Будь отныне честна и верна Сомнус-Сити.

Будь добра ко всем людям от мал до велик.

То и дело поправляя воротник халата, мужчина отчеканил зазубренный за долгие годы работы текст и добавил, видимо, от себя:

– И поскорее дай знать нам, кто ты такая.

От этих слов любопытство во мне умножилось, и я просунулся в щелку, стараясь разглядеть надпись на экране. В этот момент дверь скрипнула, я упал, и господин Л, заметив меня, вскочил с места. До сих пор не понимаю, как мог так глупо попасться. Я с трудом поднялся на ноги и попятился к выходу, но дед оказался проворнее и успел схватить меня за шкирку.

– Так, – чуть ли не пропел он, заталкивая меня в кабинет. – Да это же настоящий шпион…

– Я не шпион, – возразил я, вырываясь.

– Ничего, станешь. Раз уж ты здесь оказался да еще и продемонстрировал нам свои способности, то будет глупо ими не воспользоваться.

Мне хотелось лопнуть от унижения – лишь бы не помнить, что я, взрослый человек, коим себя считал, так глупо попался. Да еще и «знакомый», на которого я равнялся всю жизнь, смотрел на меня с презрением. А потом я увидел изображение на экране, и сразу передумал взрываться – до тех пор, пока не пообщаюсь с этим ребенком. «Не может быть! Неужели, у фазеров теперь есть шанс на спасение?»

– Послушайте… – начал я, осмелев, но старик меня перебил:

– Я работу тебе предлагаю, парень! Нужно кое за кем последить, взамен на свободу.

– Я и так свободен.

– Уже нет, мой мальчик. Во-первых, ты попался за подслушиванием. А во-вторых, я знаю о твоих особенностях… Ты уже дважды мог оказаться в заморозке. Но благодаря мне…

– А за кем следить? – спросил я наигранно деловито, словно шпионаж был моей профессией. На самом деле, я уже знал: мне придется пойти на это. Господину Л стоило нажать на браслете несколько кнопок, чтобы отправить меня в заморозку.

– За моей внучкой, – старик кивнул на кричащую девочку.

И я понял: неплохо было бы за ней присмотреть – чтобы потом своевременно переманить на свою сторону. Если сканер не врал, ее помощь должна была мне пригодиться. И я согласился.

– Вот и отлично. – Не заподозрив подвоха, старик похлопал меня по плечу, затем взял на руки девочек и вышел из кабинета. Я выскользнул за ним – не хватало еще отчитываться перед «знакомым».

Господин Л превратился в обычного деда: шаркая ногами, он плелся по коридору и что-то бормотал. Я прислушался.

– Станешь гимнасткой, – прошептал он на ухо той самой девочке, – чемпионкой. А если нет… То запомни – проигравших ждет заморозка. Так что придется постараться, чтобы остаться в живых…

«Как можно говорить такое ребенку? Ну ничего, я прослежу, чтобы заморозка ей не грозила». Я решил сделать все, чтобы ты стала нашим спасителем, коим я сам так боялся быть. И пройдет еще много лет прежде, чем я вспомню о данном себе обещании.