Читать книгу Тео - Азад Амирбеков - Страница 4

Не успели Тео с Темосом дойти до середины носового прохода, как мощная воздушная струя чудовищной силы вытолкнула их наружу. Тео летел по воздуху, а его внутренности чуть не вылезли из него. Он и его друг шлёпнулись на внутреннюю поверхность ладони хозяина, и Тео потерял сознание. Когда он пришёл в себя, то увидел своего товарища по экстремальным полётам. Он дополз до него и понял, что Темос без чувств. Когда Тео дёрнул его жгутиками, друг стал медленно приходить в себя.

– Что это было? – произнёс ошалевший друг.

– Это наш хозяин чихнул, вот мы и полетели с тобой. Но он успел ещё прикрыть свой нос. В результате этих взаимосвязанных явлений мы теперь оказались на его руке.

– Вот это полёт, – продолжал удивляться полусонный друг.

– Мой отец говорил мне, что при чихании человека мы можем вылететь из носа со скоростью сто шестьдесят километров в час.

– Он откуда это знает? Он у тебя учёный?

– Нет, он просто дружит с нейронами нашего хозяина. Нервные клетки рассказывают ему всё, что знает наш хозяин.

– Как это он может дружить с нейронами? У твоего отца есть доступ в головной мозг?

– Да, у моего отца очень много знакомых работают в системе, что тебе и не снилось.

– А чем он их подкупил?

– Ничем. Они ему доверяют. Они знают, что он никогда никому плохого не сделает.

– Они, наверное, всё равно с недоверием относятся к нашему брату.

– К нам домой в гости приходят даже макрофаги из иммунной системы. Они уважают моего отца, – продолжал хвалиться Тео. – Я слышал, как один макрофаг сказал, что если бы не мы – микробы, – то он бы потерял свою работу.

– А зачем они вообще к вам ходят? Просто поболтать что ли?

– Иногда просто так, а иногда по делу. Один раз к нам пришёл какой-то старший лейкоцит. Он просил, чтобы мы слегка атаковали какой-нибудь орган нашего хозяина.

– Для чего это?

– Для того, чтобы они, клетки иммунной системы, могли отработать свои навыки по борьбе с микробами. Надо было создать видимость серьёзной угрозы для хозяина. Это для учебной тревоги.

– Они наших не покалечат в этой учебной тревоге?

– Нет, они их просто похватают, отведут куда надо, а потом отпустят.

– Интересно.

– Мой папа выступает переговорщиком между иммунными клетками и микробами. Они ему сообщают, когда будут крупные рейды со стороны иммунных клеток, а мы успеваем спрятаться. Так что попадают к ним в основном глупые да пьяные микробы, от которых всё равно никакого толку.

– А где твой отец сейчас?

– Его отправили в секретную командировку в кишечник.

Темос уже окончательно пришёл в себя, а Тео вспомнил о словах доктора. Он ведь назначил хозяину антибиотики!

– Темос! – крикнул Тео.

– Что?

– Нам же нужно срочно сообщить всем нашим, что нашему хозяину назначили лечение! Если мы вовремя не сообщим нашей семье об этих ядах, то все могут погибнуть!

– Точно! А как мы это теперь сделаем?

– Нужно что-то придумать.

Друзья стали обдумывать, как быстро вернуться назад в носоглотку и сообщить всей семье о надвигающейся опасности. Темос и Тео – два самых быстрых микроба носоглотки. Часто от взрослых они слышали в свой адрес, что они мутанты среди племени микробов, и их скорость – это результат воздействия самых страшных синтетических антибиотиков.

Микробы шептались, что скорость Тео и Темоса – это ответная реакция всего микромира, призванного уберечь популяцию от вымирания. Если микробы могли защититься от антибиотиков, находясь в относительной статичности, то теперь Верховный Центр микромира решил изменить стратегию своего поведения. И главный акцент он теперь делает на способности микробов быстро уходить с опасных участков в более безопасные.

Злые языки говорят, что Тео с Темосом искусственно выведенные микробы. Когда Тео замечал, с какой быстрой он перемещается, то он и сам начинал понимать, что он необычный микроб. Но Тео со своим другом старался не думать об этом. Он слышал о секретной лаборатории микромира. И ему не очень хотелось верить в то, что они с Темосом родились именно там.

Старожилы поговаривают, что это место охраняется самым тщательным образом. За любое высказывание о его существовании могут привлечь к самому строгому наказанию. Иммунные клетки отдали бы многое за информацию о местонахождении этой лаборатории. Почти все слышали о ней, но никто не знает, где располагается этот объект.

Как бы то ни было, Тео очень любит бегать. Когда он набирает скорость, то получает ни с чем несравнимое удовольствие. Чем выше его скорость, тем сильнее переживаемое им чувство.

Пока они с другом думали о том, как быстрее добраться до носоглотки, к ним подошла делегация местных микробов.

– Здравствуйте, дорогие гости! Вы откуда к нам пожаловали? – спросил самый важный из них.

– Мы вылетели из носа нашего хозяина при чихании, – честно признался Тео.

– И какие у вас планы на будущее? Вы остаётесь у нас или желаете вернуться обратно в свою носоглотку?

– Мы очень хотим попасть в нашу носоглотку, но мы пока не знаем, как это сделать.

– Тогда мы можем предоставить вам двоим место для кормёжки. Я думаю, что еды у нас пока хватит на всех. Мы, микробы, – дружелюбное население кожи нашего хозяина. Наши правила очень простые: живите спокойно, не хулиганьте. Мы никому не позволим здесь разводить всякие болезни. Нам и без них очень хорошо живётся.

– Мы всё поняли, – ответили гости.

– А как вас зовут? – спросил главный.

– Меня зовут Теофраст, а моего друга Темос.

– А меня кличут дядей Бионтычем. Прошу любить и жаловать.

– Дядя Бионтыч, я должен вам сказать, что доктор назначил антибиотики нашему хозяину, а наша семья пребывает в неведении. Мы хотим вернуться домой и рассказать им об этом, иначе они могут погибнуть от этого яда, – стал Тео объяснять проблему новому знакомому.

– Да, я знаю об этом. Надоели мне эти доктора со своими пилюлями и уколами. Житья от них нет. Но мы уже здесь немного привыкли к этим веществам. Нас постоянно обмывают всякими антибактериальными средствами. Благо, что наш хозяин не очень тяготеет к этим химикатам, а то бы мы все полегли.

– А вы здесь давно живёте? – спросил Тео.

– Очень. Я родился здесь, когда наш хозяин ещё бегал на четвереньках и сосал соску.

– А я родился в носоглотке.

– Да, молодые микробы. Вам придётся несладко после этих антибиотиков, но вы сами во всём виноваты.

– Почему же?

– Это же вы вызвали воспаление в глотке нашего хозяина. Нет у вас там порядка. Никто не хочет взять на себя ответственность. Воспаление, как мы знаем от нашего доктора, требует применения антибиотиков. Тут ничего не поделаешь.

– У нас всегда был порядок пока мой папа находился вместе с нами. А сейчас его там нет. Его отправили в командировку в кишечник с каким-то важным заданием. Мне так мама сказала.

– А кто твой отец? Может, я его знаю?

– Моего отца зовут Эшерих, он работает в координационном отделе носоглотки, но иногда его вызывают другие отделы организма хозяина.

– Ты сын великого Эшериха?!

– Да. А вы его знаете?

– Его здесь все знают. Раньше он к нам часто приходил со своей свитой. Они здесь организовывали работу. Когда он являлся с проверкой, то все местные чиновники становились очень осторожными и доброжелательными. Ну, прям, душечками. Он умеет ставить всех на свои места. Да и его мандат даёт ему право решать многие задачи, которые перед ним ставят в Верховном Центре микромира. ВЦМ – это орган управления, с которым лучше не стоит шутить, как и перечить его сотрудникам. Ответ на такие действия может прийти незамедлительным образом. С твоим отцом я имел дело. В одно время здесь стали главенствовать злостные бактерии, которые вызывали различные заболевания у нашего уважаемого хозяина. Они каким-то образом напугали наш местный совет самоуправления и стали здесь вводить свои правила, с которыми я не соглашался. Они пришли ко мне и угрожали расправой. Местная полиция только разводила руками. Мол, мы ничего сделать не можем: им дали указание из местного совета помалкивать и делать вид, что происходящее не имеет ничего общего с нарушением закона. Тогда мне пришлось позвонить по горячей электрохимической линии в Верховный Центра микромира. Меня сразу же соединили с твоим отцом. Он меня внимательно выслушал и велел спокойно ждать. Не успел я окончательно проанализировать все слова твоего отца, как услышал крики и воинствующие голоса. Это, оказывается, пришли сотрудники Верховного Центра из соседнего района. Их направил твой отец. Многие злостные микробы были сразу пойманы и казнены на нашей главной площади микробов. Некоторых пожалели, а другие убежали сломя голову. Весь местный совет распустили. Некоторое время сотрудники Верховного Центра сами управляли здесь и наводили прежние порядки. Потом они выбрали в местный совет наиболее заслуженных кандидатов, а сами быстро исчезли. Так что твоего отца здесь все знают и хорошо помнят. Вы теперь наши желанные гости.

– Ничего себе! Твой отец очень крутой, – начал подавать голос Темос.

– Здравствуйте! Мы очень рады вас видеть у нас! Сейчас я угощу вас чем-нибудь вкусненьким. Вы, наверное, проголодались? Ну, конечно же! И почему я это ещё спрашиваю. Сейчас я вас угощу вкусняшками. Мои детки обожают полакомиться свежими хлопьями перхоти. Наш хозяин в последнее время щедро вознаграждает нас непревзойдённой перхотью высшего качества без химикатов и усилителей вкуса, – начала тараторить красивая бактерия.

– Сальмонеллочка, успокойся. Наши гости к нам попали случайно, и им срочно нужно вернуться в носоглотку, – вмешался Бионтыч.

– Так быстро! Я даже не успела с вами познакомиться. Но я знаю, кто вы такие. Я всё слышала. Ты сын Эшериха. Мы хорошо тут знаем твоего отца. Я тоже имела честь быть знакомой с ним. Последний раз твой отец меня здорово отчитал за то, что я нахожусь не на своём месте. Видите ли, сальмонеллы должны находиться в кишечнике нашего хозяина, но никак ни на его коже. А мне здесь нравится, здесь большой простор и много света. Там темно и тесно, – стала откровенничать красивая бактерия с длинными жгутиками. – Твой отец – очень строгий микроб. Вот когда я его вновь увижу, то я ему всё скажу. Почему это его сын из рода Эшерих гуляет по поверхности кожи? Вы, насколько я помню, не можете терпеть открытых пространств и кислорода.

– Сальмонеллочка, угомонись! – строго произнёс Бионтыч.

– Я, конечно же, шучу. Я никому ничего не скажу. Я боюсь твоего отца. Надеюсь, он с тобой не так строг, как с нами. Я бактерия ветреная. Поэтому я пойду и начну сушить на ветру лепестки перхоти пока наш хозяин не проснулся.

Микробы увидели, как хозяин лёг на кровать и закрыл лицо ладонью, на которой, к сожалению, их не было. А Тео подумал, как же им сделать так, чтобы он коснулся носа ладонью, на которой находились они?

Когда ушла словоохотливая Сальмонеллочка, к ним подошёл неизвестного вида микроб и сообщил Бионтычу, что его вызывает по электрохимическому телефону Эшерих.

– Ваш отец звонит мне. Он, наверное, узнал, что вы здесь, – тревожным голосом проговорил старый служака. – Пойдёмте вместе, он наверняка захочет поговорить со своим сыном.

Тео с Темосом быстро пошли за Бионтычем, который двигался довольно быстро. Через несколько мгновений они оказались на месте, где лежала горизонтальная камера, в которую могли поместиться несколько Бионтычей. Возле камеры стояли два здоровенных микроба с винтовками, которые стреляют антибиотиками. Тео такое оружие видел у своего отца. Он тогда строго объяснил, чтобы сын ни в коем случае близко не подходил к этому оружию. «Антибиотическое оружие – очень опасное средство борьбы с любым живым существом. Держись, сын, подальше от него», – были слова отца Тео.

– Эти двое со мной, – объяснил охранникам телефона встревоженный Бионтыч.

Опытный микроб не знал, чем закончится не начавшийся ещё разговор с Эшерихом. Бионтыч максимально сосредоточился перед предстоящей беседой с непредсказуемым и самым строгим работником Верховного Центра микромира.

– Здравствуйте! На связи Бионтыч. Чем могу вам служить?

– Здравствуйте! Это говорит Эшерих. У вас сейчас находится мой сын?

– Да. Он стоит возле меня.

– Сын, ты как там оказался?

– Пап, мы гуляли в ноздрях нашего хозяина, он внезапно чихнул, и мы вылетели и приземлились тут, – с волнением Тео стал отвечать своему отцу.

– Ты опять устраивал в носовых проходах свои спринтерские состязания? Я сколько раз тебе говорил, что твой бег раздражает слизистые поверхности носа. К чему это приводит?

– Ответной реакции в виде чиха нашего хозяина, – виновато ответил Тео.

– Правильно. Тогда почему ты опять бегаешь как угорелый?

– Но я люблю бегать, – оправдывался Тео.

– И ты, конечно же, не смазывал свои жгутики слизью?! Для чего это нужно делать? Напомни мне, пожалуйста.

– Для того, чтобы не раздражать слизистую носоглотки нашего хозяина.

– Совершенно верно. Ты всё знаешь, но делаешь по-своему. Почему?

– Слизь не даёт мне развить нужную мне скорость. Она тормозит мои движения.

– Тормозит – это правда, но неужели нельзя бегать немного помедленнее?! У нас, в носоглотке, соревнования не намечаются. Я их запретил.

– Я знаю. Но я хочу быть первым во всём.

– Серьёзный довод. Всё. Об этом потом поговорим. Сейчас вот что. Ты пока оставайся на месте и никуда не убегай. Запомни: не общайся со злостными бактериями. Они недолюбливают Верховный Центр микромира, а меня в первую очередь. Ты понял? Жди моего звонка. Я вытащу тебя оттуда.

– Да, я понял, отец.

– Бионтыч!

– Да, я здесь!

– Обеспечьте безопасность моему сыну.

– Хорошо.

– Всё. До связи.

– До связи, – ответили Тео и Темос вместе с дядей Бионтычем, который переживал, наверное, больше всех.

После разговора с Эшерихом, он сидел задумчивый и обеспокоенный грядущими событиями, которые невозможно было предсказать и отменить. Он хорошо знал и понимал, что Эшерих может устроить проверку в любом месте, куда бы его не направили. А тут ему на голову прилетел его неугомонный сын со своим другом. Старому микробу сейчас очень хотелось покоя в своей округе и хрустящих без усилителей вкуса лепестков перхоти хозяина Игната Захаровича, человека из богемы.

Сам Игнат Захарович тем временем в знак поддержки своего исключительного имиджа, а также друзей по цеху, стал частенько нюхать порошки с наркотическим эффектом. Образ жизни артиста давно подталкивал его сделать популярный и предсказуемый шаг. Тонкая творческая натура артиста долго искала себе отдушину и новых ярких впечатлений. И он наконец-то нашёл то, чего ему необъяснимо недоставало. Теперь он наклонился над столом и втянул в свои ноздри полосы с белым порошком. При этом он не забывал повторять вслух: «Три полоски для Золушки».