Читать книгу Дочери Лота и бездарный подмастерье. Часть 2 - Бадри Амвросевич Шарвадзе - Страница 4

От Венафра уже никто не ожидал задержки, и его выход вовремя был воспринят как должное.

– Венафр, ты остаешься? – спросил его Менестор.

– Нет. Я пойду. Увидимся завтра.

– Ну как, ты доволен?

– Лучше было бы, если бы ты всю нашу группу разделил на две-три подгруппы, а то получилось так, что все время с ней я чувствовал себя членом коллектива, и, хотя сначала был даже рад, что наконец почувствовал это благо, потом оно мне просто мешало. Я так и не смог избавиться от ощущения, что с ней был не я, а коллектив в лице одного своего представителя.

– Эх, Венафр. Тебе просто захотелось похныкать после совокупления. Что ж, ничего неестественного в этом нет. Печаль к лицу грехопадению.

– Пусть будет так, но это дело явно не по мне. Впрочем, с тем большей охотой желаю тебе удачи!

– Спасибо, Венафр. Твое пожелание я учту."

Подмастерье проводил Венафра, который действительно имел вид утомленного и расстроенного человека. Фрин и Вакк играли, и ничто не свидетельствовало, что их игра близится к концу.

– Ребята! – обратился к ним Менестор. – Закругляйтесь! Здесь пока еще не игорный дом.

– Что ты к нам пристал? – беззлобно ответил Вакк. – Почему ты не спешишь к своей любимице ?

– Пусть отдохнет немного. Заслужила ж она после шестерки каменотесов маленький перерыв, – ответил Менестор.

– Менестор, не беспокойся. К твоему выходу нас здесь уже не будет. Я думаю, мы не очень шумим и не мешаем нашему хозяину, – высказался и Фрин.

– Вас никуда водить нельзя, – рассмеялся Менестор и вышел из комнаты.

Подмастерье подошел к играющим.

– Мы скоро, – сказал Фрин, стараясь не отвлекаться от игры.

Мохтериону стало неловко от того, что его приближение было истолковано как желание поторопить их, что соответствовало истине, и он поспешил перейти в комнату. Пока Фрин и Вакк находились рядом, в ритме ожидания очередного клиента не произошло никаких изменений, но, когда они встали и собрались уходить, Подмастерье мгновенно ощутил одолевающую его усталость, и самым страстным его желанием стало желание скорейшего завершения столь удачного во всех других отношениях марафона.

После уходя Фрина и Вакка Подмастерье стал приводить галерею в прежний вид, и благотворное занятие легким физическим трудом выручило его и на этот раз. Когда Менестор освободился, Подмастерье, мысленно высчитав, примерно какое время провел он с Аколазией, поспешно извинился, и опять-таки мысленно, перед ним. Менестор был в этот день неуязвим. Сперва, глядя на него, Подмастерье подумал, что у Менестора прибавилось энергии после сеанса с Аколазией, но, почувствовав неестественность такого заключения, и невольно сравнив его с собой, понял, что энергичность Менестора обусловлена утомлением.

– Как Аколазия? Поддерживает репутацию? – спросил он.

– Еще семь раз семерых подкинет, – ответил неунывающий Менестор и потянулся к защелке двери. – До скорого!

– Заходи, Менестор, заходи! Я тебе всегда рад, – попрощался с ним Мохтерион.

Он вошел в залу не сразу. Ему не хотелось встречаться с Аколазией. Медленнее, чем обычно, стеля себе постель, он надеялся, что за это время она успеет не только прибрать залу, но и подготовиться к свиданию и даже уйти. Прислушиваясь к звукам из залы, он представлял себе движения Аколазии, и когда они прекратились, догадался, что зала готова для очередного приема.

Он подождал еще несколько минут, но шагов Аколазии из залы к выходу не последовало. В конце концов, она могла решить воспользоваться своим входом; благо, Детерима могла закрыть за ней дверь. Такое решение было бы вполне разумным. И главное, она имела право поступить так.

Он вошел в залу, подошел к столу, где лежали для него деньги, пересчитал их и, убедившись, что сумма соответствует ожидаемой, поспешил к себе. Без задержки он улегся в постель, намного позже того времени, когда ложился, бывая в режиме, но на столько же раньше по сравнению со временем, когда он занимался с Аколазией древнегреческой философией.