Читать книгу Иисус до Евангелий. Как обрывочные воспоминания нескольких человек превратились в учение о Господе, покорившее мир - Барт Д. Эрман - Страница 5

Как насчет Иисуса? Как его помнили?

Пожалуй, нет ни одной исторической личности, которую в наши дни разные люди (и разные группы людей) помнили бы настолько по-разному.

В 2013 году книжный рынок пополнился новой яркой книгой. Эта книга, посвященная Иисусу, даже возглавила список бестселлеров «Нью-Йорк таймс». Написал ее не специалист по Новому Завету, а социолог религии Реза Аслан, профессор писательского мастерства в Калифорнийском университете в Риверсайде. В этом любопытном труде под названием «Зелот» Иисус выведен не как добрый и миролюбиво-кроткий пастырь с церковных витражей, а как еврейский учитель, который горячо ревновал о своем народе и желал, чтобы Израиль вновь обрел землю, полагающуюся ему по праву.⁴ Между тем Земля Обетованная находилась в руках презренных римлян. Иисус считал, что нужно взять в руки оружие и изгнать римских оккупантов. И не просто считал: в этом была его главная весть. А впоследствии ученики представили его учение иначе: якобы он учил «любить врага» и «подставлять другую щеку». Но настоящий Иисус был зелотом и сторонником революции.

Аслан не первый, кто «помнит» Иисуса подобным образом. Как мы увидим в следующей главе, такие теории высказывались еще в 1770-х годах (хотя Аслан не упоминает о своих предшественниках). Впрочем, из всех работ об Иисусе, написанных в данном русле, книга Аслана самая популярная. Конечно, он задел религиозные чувства многих читателей. Другие сочли его гипотезу убедительной. Таким они Иисуса и запомнят.

Всего за пару месяцев до того как опус Аслана попал в список бестселлеров, вышла в свет другая книга об Иисусе. Написал ее звезда Fox News Билл О’Рейли (совместно с Мартином Дюгардом). О’Рейли еще меньше специалист по Новому Завету, чем Аслан. Но его взгляд на основателя христианства получил даже большую – поистине дикую – популярность. В 2013 году эта книга стала главным бестселлером в жанре нон-фикшн и разошлась тиражом в миллионы экземпляров. Иисус в ней отчасти похож на Иисуса у Аслана: это человек, которого возмущала римская оккупация Земли Обетованной римлянами.⁵ Ведь чужеземцы не вправе властвовать над Израилем. По мнению О’Рейли, Иисуса особенно огорчало, что народ Израиля вынужден платить налоги римлянам. Иисус считал безобразием политический диктат со стороны далекой державы и чрезмерные фискальные требования. Иисус желал снижения налогов и контроля со стороны власти.⁶

Неудивительно, что сей образ Иисуса пришелся многим по душе! Ведь память об Иисусе имеет не только историческую значимость. Здесь все актуально. Прошлое не только приходит к нам в воспоминаниях: наши воспоминания о прошлом всегда определяются взглядами на настоящее.

Есть и противоположная точка зрения на Иисуса. Некоторые видные библеисты – будучи представителями либеральной политической традиции – видят в Иисусе сторонника либеральных политических ценностей. И это неудивительно. Некоторые из лучших современных специалистов по Иисусу росли в 1960-е годы. Вот их Иисус и созвучен веяниям, которые были популярны тогда (да и сейчас находят отзвуки в среде либеральных ученых). Некоторые исследователи полагают, что Иисус призывал отказываться от материальных благ и заботиться о благах духовных, отказаться от личного имущества. Ученики не должны были иметь личной собственности, всем делиться и жить просто. При такой трактовке Иисус получается противником обогащения и едва ли не протомарксистом: уж как минимум – резким оппонентом капиталистической системы, погони за наживой и собственностью.⁷

Другие говорят о важной роли женщин в жизни Иисуса: и не только значимых евангельских персонажей (Марии, матери Иисуса, или Марии Магдалины), но и других, зачастую не названных по имени. Эти женщины появляются на сцене в знаковые моменты. Иисус спокойно общается с ними, открывает им себя, прикасается к ним на людях, без гендерной дискриминации допускает их в число своих учеников. Они были верны ему до конца: даже когда ученики-мужчины предали и покинули его, отреклись от него. Эти женщины подлинно поняли его, – ведь Иисус выступал за освобождение их от тяжких уз патриархального общества. При такой реконструкции Иисуса «помнят» как протофеминиста и предтечу современных взглядов на эмансипацию женщин.⁸

Пожалуй, большинство исследователей «помнят» Иисуса как апокалиптического пророка: Иисус предсказывал близкий конец света и скорое вмешательство Бога в человеческую историю, которое должно положить конец разгулу сил зла на земле, бездне боли, несчастья и страдания. Иисус полагал, что сей решающий момент наступит вот-вот, еще при жизни его поколения. Бог пошлет на землю космического судью, который уничтожит все и вся, что противится ему и его замыслам, а также установит на земле царство: царство без войн и ненависти, природных катастроф и насилия, греха и смерти. Этой точки зрения я и сам придерживался со времен работы над докторской диссертацией в начале 1980-х годов. Но случайное ли это совпадение, что данная гипотеза обрела особую популярность среди ученых в ядерную эпоху, когда над миром нависла опасность уничтожения?⁹

Все эти гипотезы – и другие, здесь не рассмотренные, – имеют те или иные преимущества. В пользу каждой можно привести научные, исторические доводы. Однако сейчас для нас важно другое: все они – разные «воспоминания» компетентных современных авторов об Иисусе.¹⁰ У каждого из них есть свои сторонники, которые помнят Иисуса по-разному, а подчас и кардинально разным образом.

Я уже не говорю о том, как в нашем обществе Иисуса помнят неспециалисты, подчас специалистов не читавшие. Многие из них считают, что основная цель Иисуса была – дать ключ к жизни вечной. Другие помнят Иисуса как целителя душ, который мог (и может) утешить в невзгодах, властен исцелять немощных, согбенных и увечных. Кому-то Иисус запомнился как человек, стремящийся привести учеников к успеху и гарантировать большие суммы денег тем, кто последует его евангелию благополучия. Есть и такое воспоминание: своим этическим учением и личным примером Иисус показывал, что нужно жертвовать собой и своим личным комфортом во имя помощи нуждающимся.

Я не хочу сказать, что эти разные воспоминания о личности, словах и делах Иисуса обязательно исключают друг друга. Нередко люди придерживаются сразу нескольких из них. Но почему воспоминаний об Иисусе так много? Могут ли они все сразу быть верны? Или есть масса искаженных воспоминаний, превратно толкующих личность и учение Иисуса? Может, есть и выдумки? Думаю, можно смело утверждать: да, выдумок хватает. Все эти конструкты не могут быть истинными одновременно. Не мог Иисус учить, что цель жизни – обогащение (путем богодухновенных инструкций) и что надо отказываться от мирских богатств, раздавая их ближним.

Здесь мы подходим к главному тезису и главы, и книги: инвенция воспоминаний об Иисусе – не только современный феномен. Она имела место всегда. С самого раннего периода. Даже если взять самые древние воспоминания о словах и делах Иисуса, они будут очень разными. А также воспоминания о событиях его жизни. И о событиях в жизни людей, знавших его.

Прежде чем говорить об инвенциях в воспоминаниях об Иисусе, коснемся воспоминаний о людях, связанных с ним. Как видно из дошедших до нас преданий, первые христиане вспоминали Иисусово окружение – членов его семьи, знакомых и врагов – весьма любопытным образом. Рассмотрев широкий спектр таких историй, мы лучше поймем христианскую память и ее (многочисленные) искажения. Это позволит нам осмыслить раннехристианские воспоминания о самом Иисусе: какими они были у его последующих адептов?