Читать книгу Ненавижу докторишек. Повесть - Барт Малеев - Страница 7
И снова Одесса…
ОглавлениеВернувшись в Одессу, я попытался устроиться на работу в отделение микрохирургии глаза больницы Одесской железной дороги. Это место возникло неспроста. Главный врач оттуда, в свое время написал мне рекомендательное письмо в клиническую ординатуру. Мы с папой к нему зашли, и он как-то легко принял меня на работу. А вот заведующая отделением, огромная толстуха с повадками капризной барышни, заартачилась и всяко сопротивлялась моему окончательному трудоустройству. К этому времени у меня уже сформировался очевидный негатив к отделениям глазных болезней. Мелкая работа – мелкие повадки. Сформулировал максиму для себя. И ушел. По этой же причине я так и не воспользовался рекомендательным письмом в институт им. Филатова, которое мне дал профессор из Иванова.
Чуть позже, опять же с помощью папочки, мне удалось устроиться хирургом в военную поликлинику Одесского гарнизона. Хирургом. Это же совсем другое дело. Нормальные военные хирурги, веселые и прямые, как луч лазера.
Вот, где было раздолье – огромные приемы – военные строители с вонючими подмозольными абсцессами, военные пенсионеры с геморроем, хлыщеватые штабные подполковники с редкими болезнями.
Заведовал (по военному – начальник) хирургическим отделением в поликлинике бывший москвич с задорной эспаньолкой и, как было принято в то время, среди военных врачей – простодушно предприимчивый. Работы было много, а жалованья явно не хватало. Приходилось придумывать всякие интересные методики для зарабатывания. Ну, например – придумал способ депиляции – тоненькие мандрены от многоразовых инъекционных игл аккуратненько устанавливал в волосяной фолликул. Барышням с избыточными волосиками во всяких местах. А затем касался этих проволочек электрическим коагулятором. Фолликул внутри кожи выпаривался, волосок выпадал и больше не рос. Дамы, что называется, были довольны, не взирая, на кропотливость, болезненность и длительность процедуры. Некоторый доход депиляция приносила, а вот удовлетворения хирургических амбиций – нет. Я слегка стыдился такой деятельности. И довольно быстро ее свернул. Начал дежурить волонтером в окружном госпитале.
Еще…, в поликлинике я начал работать на компьютере (тогда это было в диковинку – постсоветские страны только начинали обрастать оргтехникой) печатал инвалидские направления для бойцов, которых нужно было освобождать от службы, и военным пенсионерам для получения дополнительных льгот.
Но самая прелесть была в том, что на этом компьютере была установлена игрушка «самолет F16» – один из первых относительно удачных авиасимуляторов. С увлечением отыскивал в компьютерных морях черное пятно подводной лодки и настойчиво долбил по нему из доступного оружия. Иногда заигрывался, и тогда начальник организовывал китайскую ничью – выключал компьютер кнопкой. Было обидно. Но, во-первых, такое он проворачивал, лишь тогда, когда я играл во время обеда, а это святое. Во-вторых, на самом деле китайская ничья была организована всего один раз, – я перестал наглеть, и играл лишь изредка.
Кстати, про обеды – это шикарное действо. Им заправляла старшая сестра отделения – она заботливо накрывала на стол, подавала разогретые в сухожаровом шкафу бутеры и прочую снедь. Которую мы с собой приносили. Обычно выпивали. И мне казалось, что так и должно быть в нормальных хирургических коллективах. Ошибочка.
Но тогда и порядки в здравоохранении были попроще – отношение больных к лёгкому алкогольному аромату, исходящему от хирурга, было довольно спокойным. Одесса начала 90-х вообще была алкоголизированным городом. Не пили только сильно больные люди. Прочие же вполне себе со вкусом выпивали и закусывали. Бутылка считалась обычным подношением врачу, и вообще была своего рода валютой при выстраивании отношений между людьми, которые по рангу брать очевидные взятки деньгами регулярно не могли. Возникало сильное ощущение, что те бутылки с алкоголем, которые мне приносили и, которые я кому-то отдавал в знак благодарности за что-либо, потом ко мне возвращались с очередной благодарностью. Если я такую бутылку сильно подозревал в некой замкнутой циркуляции, то обычно приговаривал ее к распитию. Из соображений умеренного суеверия.
***
Итак, в начале своей карьеры я был критично поглощен лечебной работой – увлеченно лечил глубокие гнойники на мозолистых лапах военных строителей, последствия неудачных попыток пересечения вен на предплечьях тонкодуших новобранцев, разную мелкую травму и конечно стариковские болячки военных пенсионеров. Заведующий отделением видя мое желание заниматься хирургией, организовал мне знакомство с ведущим хирургом госпиталя, и я стал – дежурантом. Все это было вновь и очень интересно.
Госпиталь был большой, клинический с опытными врачами – подавляющее большинство из которых прошли обучение на первом факультете ВмедА25 и имели опыт работы в группе советских войск в ГДР. Так и продолжалось – чуть больше года.
При госпитале было военное учебное заведение – интернатура медсостава ОдВо. Меня туда приняли на обучение, и спустя положенный год обучения, сдав довольно принципиальный экзамен, я стал хирургом с дипломом.
Мой учебный план предусматривал работу во всех хирургических отделениях госпиталя и на кафедре топографической анатомии одесского мединститута, и это было не просто знакомство, а довольно полноценная работа и учеба. Традиции советского военного здравоохранения и наставничество были крепко вколочены в мозги моих учителей, и они очень ответственно относились к моему хирургическому образованию – рассказывали, объясняли, советовали и предоставляли литературу. Особенно мне запомнилось отделение нейрохирургии, в котором служили – два татарина и один грек. Так вот, грек меня постоянно подкалывал и иногда отвечал на мои вопросы. А татаре – действующий и бывший начальники отделения – спуску не давали – устраивали зубрежку с проверкой по топической диагностике поражения нервной системы26, учили, правильно осматривать больных при поступлении на лечение, постоянно брали с собой на операции, и вообще возились со мной. Я даже маленькую научную работу подготовил за время цикла по нейрохирургии – сравнительная ценность рутинной пневмомедуллографии27 и, новомодной на тот период, компьютерной томографии для диагностики грыж позвоночного диска с прицелом на объем необходимой операции. Очень хорошо ко мне относились в отделениях травматологии и хирургической инфекции.
Ну вот, закончил, я интернатуру, сдал экзамен, отбрыкался от окружного кадровика, который хотел меня спеленать в медсанбат в какую-то часть под Одессой. Запомнилась реплика главного хирурга: «Не надо ему в Чабанку28». Ну, не надо – и не надо. Пошел к нему на прием.
Главный хирург Одесского военного округа полковник медицинской службы Груф. Это был такой седенький, прокуренный, грубоватый дядька. В очках. Больше всего он мне напоминал волка-папаню из советского мультика про Волка, который вырастил здоровенного быка из похищенного теленка29. Даже интонации и тембр голоса у него были такими же. Пришел и попросился на работу в госпиталь.
– Ожен Иоанович, сердцем всем возжелал я посвятить себя хирургии в стенах славного одесского госпиталя!!!
– Хе-хм, надо поработать на обеспечении операционной – заодно и поучишься еще!!!. Давай сюда свой коньяк и иди, пиши заявление на имя начальника госпиталя. Я на нем резолюцию поставлю.
Он меня рекомендовал на работу начальником (или заведующим?) операционным отделением. Это было в конце лета. Стало быть я хотел упорхнуть. … от слова мотылек. Из гарнизонной поликлиники в смысле…. А по мнению Лаврентия Бритенау – от слова порхатый30….Такое мое стремительное раскукливание не устраивало поликлинику – лето догорало и работать было некому. Моя попытка перемещения с галер была воспринята оппозиционно.
Лаврентий Бритенау – это, стало быть, начальник поликлиники (высокий лысеющий организатор и тактик медицинской службы с печальным взглядом) уперся и начал бубнить, что, если я не отработаю лето, пока основные хирурги в отпуске, то он не даст мне хорошей рекомендации… Это конечно была ересь, но я прислушался. И с молодой запальчивостью начал верещать про разрушение моей стремительной хирургической карьеры. Говорил я все это быстро и довольно мерзким фальцетом (яду мне, яду…). Окружающие улыбались.
Тевтонец, поняв, что перехватил инициативу, начал надо мной, шутя, слегка глумиться…: – Барт ибн Малей, а что это Вы (в Гашековском контексте)31 вдруг по-китайски заговорили, можно сказать защебетали…??? Хо-хо. Оно же – хе-хе…
Я закусил удила и продолжил верещать. Лаврентий, послушал мой пафосный бугурт, добродушно хмыкнул и по прямой связи, в манере крупного демократичного босса коллегиально договорился с Груфом, что обещанную мне должность подержат до начала осени….
Вернулся на прием. Тянуть амбулаторную хирургическую лямку (идиосинкразистический вербальный образ) совместно с санитарно неблагополучным, очень престарелым военно-полевым хирургом в глубокой отставке. Жизненная философия этого сенсея на том (вероятно завершающем, в глобальном смысле) этапе сводилась к следующему: «Если есть халат – то брюки застегивать необязательно». Сам он легко обнаруживался по запаху.
Ничего – принюхался… Дед был не только пахучим и неопрятным, но и по-стариковски ленивым. Все время куда-то ушаркивал и потом с глумливой улыбкой на полных гипоксически синюшных губах, тряся сальными космами, отпускал армейские шуточки. Притча о майоре, поиске женского полового органа и втором характерном щелчке32 ему удавалась особенно.
У него были отношения с терапевтшей, … дамой приблизительно его возраста и кондиции. Ну как отношения…. – они друг друга нежно ненавидели. Со старухой я мало разговаривал. А вот у деда в ее адрес сформировался, пожалуй, один устоявшийся эпитет: «Эта старая манда….». Произносил он это с интонацией мультяшного Джона Сильвера33 – веско, скабрезно и довольно сочно. Почти хлюпало. Ну, вы понимаете, как, что. Получается, что водоворот его мыслей заворачивался вокруг одного и того же.
Эдакий вселенский ступичный подшипник, в который внедрена ось мироздания. Какие, скажите на милость, черепахи со слонами!!!
Впрочем, иногда старикашка и что-то интересное рассказывал. Все же полковник от хирургии. Он был. Теперь уж, наверное. Привык я к нему и доработал до конца августа – начала сентября. Лаврентий и Ожен свое обещание сдержали. Я перевелся на работу в госпиталь.
25
Военно-медицинская академия им. С. М. Кирова – ведущая военная медицинская образовательная и научная организация
26
Речь идет о широко известном учебнике Триумфова А. В. по топической диагностике. Для немедиков поясняю, что в этом учебнике описывается, как по симптомам и проверочным тестам определить зону поражения головного или спинного мозга.
27
Рентгеновский метод исследования, при котором визуализируется спинной мозг. Технологически сложный и болезненный для пациента.
28
село под Одессой, где располагалась полноценная мотострелковая дивизия
29
Волк и теленок м\ф. 1984 г. реж. Михаил Каменецкий
30
В Одессе так воробьев называли. Определение носит слегка антисемитский оттенок.
31
Гашек Ярослав «Похождения бравого солдата Швейка». Имеется в виду иронично-презрительное обращение на Вы к молодому и зря переживающему коллеге.
32
Большой палец смазанный ружейной смазкой вести вниз по позвоночнику до второго характерного щелчка….
33
«Остров сокровищ» мультфильм, 1988. Режиссёр Давид Черкасский.