Читать книгу Путь Неба, или Сокровенное знание ойратов. Орчлңгин йосн, өөрдин заң – закон Вселенной – мировоззрение ойратов - Басан Александрович Захаров - Страница 6

Первый закон монгольского тенгрианства

Мы, наверное, никогда не узнаем, кто был первооткрывателем первого тенгрианского закона, но несомненно – это был гений вселенского масштаба. Жизнь – это счастье – таков основной тенгрианский закон. В этих трех словах скрыт величайший смысл существования человечества, основа бытия. Монголы, а затем и ойраты, имея такую мощную философскую основу, стали одними из самых успешных в мире народов. Со временем в монгольских языках слова «счастье» и «жизнь» стали обозначаться одним словом «җирһл». Мировоззрение закрепилось в языке.

Исходя из концепта «жизнь = счастье», можно понять, почему так несчастны многие жители нашей планеты. Они постоянно находятся в погоне за счастьем, думают, вот сейчас будем много трудиться, отказывать себе, а потом, когда разбогатеем, сделаем карьеру и вырастим детей, будем наслаждаться счастьем. Проходят года, десятилетия, а мы все мечтаем вместо того, чтобы жить счастливо сейчас, наслаждаясь каждым мгновением жизни.

Когда мы говорим, что жизнь это счастье, прочувствовать всю полноту и глубину этого определения сразу и безоговорочно может оказаться довольно затруднительным. К сожалению, невозможно, закрепив только на интеллектуальном уровне какое-либо утверждение, принять его на уровне осознания. Так, утверждение о пользе ежедневной чистки зубов дети хоть и принимают как аксиому, но впервые осознают необходимость этой профилактической процедуры только когда почувствуют зубную боль.

Почему жизнь это счастье

Жизнь – это путь человека от рождения к смерти. Счастье – это состояние эйфории, гармония духа и души. Как же они согласуются? Ведь невозможно всю жизнь находиться в высшей фазе радости, если ты, конечно, не блаженный. В монгольских языках слово «счастье» обозначается несколькими словами: хөв, кишг, җирhл. Все они синонимы, однако, у каждого слова имеется свой подсмысл. «Җирһл» означает счастье в духовном отношении. Поэтому, когда говорится, что жизнь это счастье, то подразумевается ещё и основополагающая ценность, определяющая качественную сторону жизни. Это осознание – восприятие себя и окружающего мира без шаблонов, искажений и стереотипов. Жить с осознанием значит познавать себя и реализовывать свои способности, жить интересно и нацеленно. Поэтому жить с осознанием – это счастье. Серлтә күн җивртә шовун мет – человек с осознанием словно птица с крыльями – говорят ойраты. Жизнь без осознания – простое биологическое существование. В соответствии с этим критерием люди делятся на тех, кто живет и тех, кто существует.

На самом деле природа человека очень гармонична. Творец, Небо, Бог (кому как угодно) создали наиболее совершенных, приспособленных к обитанию на Земле живых существ – людей. Нам предоставлена возможность получать от неё все блага в максимальной мере. У нас нет естественных врагов, наш разум способен адекватно реагировать на любые вызовы, мы, единственные, кто умеет обустраивать жизненное пространство соответственно нашим желаниям. Список достоинств, данных нам от природы, бесконечен, поэтому человеческая жизнь в её первозданном, чистом виде – это счастье. Принимая жизнь как счастье, человек становится наполненным неиссякаемой позитивной творческой энергией, а если такую установку принимает всё общество, оно становится на путь великих свершений.

Несовершенство духа

Однако природное физическое и умственное совершенство человека омрачается многочисленными духовными изъянами. Нечестность, подлость, ненависть, зависть, жадность, ханжество – все эти качества не даны нам с рождения. Они – тяжелейшая обуза, источник страданий. В историческом развитии, с появлением рабовладельческих, а затем феодальных систем устройства общества натуральная природа человека оказалась невостребована, так как часто не отвечала требованиям господствующего класса, государственно-бюрократического аппарата. С течением веков для более легкого управления правящими элитами насаждались всевозможные социальные, политические, идеологические барьеры, ведь невежественные и ограниченные люди сродни стаду баранов, нуждающихся в пастухе. Со временем люди настолько далеко оторвались от собственной природы, что иногда кажется этой самой природе и места нет. Поэтому жизнь и счастье для многих давно стали абсолютно не пересекающимися понятиями-антагонизмами. Нас воспитывают думать, что вся жизнь – борьба за выживание, счастье быстротечно и призрачно, а райская жизнь – удел немногих олигархов, чиновников, знаменитостей и дурачков.

Но не всё так плохо. Отрицательные духовные качества, являющиеся источниками страданий, не естественны для человека, соответственно, с ними можно успешно бороться.

Монгольское, а затем и ойратские государства, хотя и строились по общим законам, но всё же имели коренные отличия в отношении к людям. Дело в малочисленности и постоянных внешних угрозах. В этих условиях винтики, тупо исполняющие своё дело, были не жизнеспособны. Требовались люди, способные самостоятельно мыслить и находить нестандартные решения сложных задач. Поэтому тенгрианство у монгольских народов долгое время оставалось господствующей идеологией, и со временем мироощущение отразилось в языке. Даже с принятием буддизма тенгрианское мировоззрение не исчезло, к этому времени став уже плотью и кровью народа, основой культуры, быта, социальных взаимоотношений, менталитета ойратов.

Страдания и цель

Для тенгрианца страдания – это испытания. Истинные страдания способны пробудить в человеке тягу к осознанию своего «Я», могут раскрыть его духовный и творческий потенциал. «Без страданий нет счастья», – гласит ойратская пословица. Только через собственное страдание можно научиться состраданию.

В то же время люди зачастую выдают мелкие, незначительные трудности чуть ли не за эпические проблемы.

Много лет назад ээджа (бабуля), заметив мое мрачное настроение, спросила: «Тебя что-то беспокоит?». Я отмахнулся: «Проблемы». Тогда она неожиданно продолжила: «У тебя есть крыша над головой? Тебе есть что покушать?», хотя прекрасно знала, что с подобного рода бедами я не сталкиваюсь. Получив утвердительный ответ, она просто сказала: «Тогда твои проблемы вовсе не проблемы, а лишь временные трудности». Я хотел возразить («Вы ведь ничего не знаете и не понимаете в моей ситуации!»), но осекся, вспомнив ее жизненный путь. Оставшись круглой сиротой в 3 года, она воспитывалась чужими людьми, вместо школы с 6—7 (!) лет была вынуждена работать, на ее молодость выпали тяготы войны и депортации в Сибирь, где она, как и все калмыки с клеймом врага народа сполна испытала голод, холод, потерю близких, родных, единственного ребенка. Непреклонная твердость духа этой женщины и умение идти по жизни с высоко поднятой головой как будто сразу отодвинули мои «неразрешимые студенческие беды» на второй план. Мои собственные затруднения показались настолько мелкими и несерьезными, что одновременно почувствовал и стыд за собственную слабость, и твердую уверенность в том, что я разрешу свои «проблемы».