Читать книгу В каше - Бегибей - Страница 5

На следующий день к Останкинской башне подкатил знакомый нам чёрный автомобиль. Из него вышел обновлённый Миша. Прежде не было смысла описывать его внешность: мало кого могут заинтересовать вольно растущий волосяной покров лица и шеи, засаленная шевелюра, шмотки с Апрашки1 и прочие убожества бедного аспиранта. Былой Миша был всего лишь нелепым двойником нового человека, который уверенным шагом направлялся ко входу в башню.

Его густые чёрные волосы средней длины слегка кучерявились и казались уложенными небрежно, но именно в этом и была задумка парикмахеров. Карие глаза приобрели свежую, ещё не надоевшую носителю, уверенность, щетина стала модной.

Его одежда и аксессуары были куплены в ЦУМЕ, но не кричали об этом: однотонный серый джемпер с широким воротом, броские наручные часы со стрелками, напоминающими миниатюрные жезлы сотрудников ДПС, опрятные чёрные брюки, кожаные винтажные башмаки с аккуратной имитацией потёртости на носках.

Все эти детали заставляли работников телеиндустрии бегать перед Мишей на цыпочках. Очевидно, что он выглядел дорого одетым, но это не была та скучная дороговизна, которая привлекает по большей части одиноких девушек после двадцати пяти; это был образ человека, чей внутренний мир интересен даже подростку.

Когда Крымский присел в кресло гримёра, тот сперва растерялся, а после неуверенно предложил ему отказаться от своих услуг, чтобы случайно не испортить и без того прекрасную внешность.

К тому моменту Мишу было сложно чем-то удивить. Он знал, что в его распоряжении – стоящий внизу большой чёрный автомобиль: садись и езжай куда хочешь, и что это не какая-то китайская дешёвка, а усовершенствованная копия авто, выпущенного для транспортных нужд первых лиц Поднебесной.

Он также знал, что телезрителям его представят не как рядового аспиранта, а как одного из наиболее успешных молодых предпринимателей Восточной Европы. Что, к слову, со вчерашнего вечера частично подтверждалось наличием у него пакета дорогостоящих акций высокотехнологичных компаний.

Ценные бумаги, естественно, были приобретены не на его аспирантское жалование и не им самим. Согласно легенде, Миша самостоятельно в течение нескольких лет вёл точечное инвестирование, в коем преуспел за счёт незаурядных качеств визионера: понимания эпохи и чёткого видения пути развития цивилизации.

На выходе из гримёрки Крымского встретила брюнетка с идеальными чертами лица. Она была одета во всё чёрное, а её волосы спускались аккуратной косой вдоль затылка до лопаток.

– Ну, наконец-то, вот вы где! Нигде вас найти не могу, такого гостя потеряли!

Голос по-настоящему красивой девушки звучал недвусмысленно игриво. Она склонила голову набок и бесстыже улыбнулась. В её блестящих, неестественно тёмных зрачках было что-то космическое, словно две чёрные дыры стянулись до миниатюрных размеров, но по-прежнему сохраняли свои свойства и суть.

Даже будучи в новом статусе и целиком осознавая свою власть, Миша стушевался перед чарами красавицы. «Ещё один плюс», – подумал он. В прошлой жизни Крымский не был избалован женским вниманием.

– Ой, извините, не представилась, – засмеявшись продолжила девушка, – меня зовут Настя, я сегодня буду вашим модератором. Вы у нас впервые?

Миша невнятно кивнул.

– Хорошо. Смотрите, всё просто: я сяду рядом с вами на первом ряду, как только вы захотите что-то сказать, коснитесь рукой моего колена, и я поднесу вам микрофон. Вот и всё, а сейчас пойдёмте, эфир вот-вот начнётся.

После этих слов Миша пошёл вслед за девушкой, ощущая себя плывущим по воздуху, сродни Рокки из мультфильма «Чип и Дейл», который при каждой удобной возможности отрывался от пола и устремлялся за сыром.

Вместе молодые люди прошли в соседнюю комнату. Брюнетка попросила Мишу подождать её здесь, а сама выбежала обратно, вспомнив, что забыла взять микрофон. Оставшись в одиночестве, молодой человек обратил внимание на занавес, приоткрыл штору и стал наблюдать за последними приготовлениями к эфиру.

В студии, напоминающей миниатюрный Колизей, всё было готово к началу шоу. Отец Агафон занимался укладкой своего креста; вместо того чтобы висеть, тот неуклюже ложился на огромное пузо священника. Очевидно, что церковнослужителю это не нравилось, и он крутил крест и так и сяк, пока не додумался подтянуться на диване и наклонить корпус вперёд, сложив руки на коленях. Усевшись, он на какое-то время сделал осуждающе серьёзное лицо – видимо, в качестве тренировки.

Сидящий возле него Лама больше напоминал регионального чиновника, чем монаха. Его грубое лицо с чертами, полными властности, было напрочь лишено зачатков духовности. Живя в Петербурге, Миша не раз встречал последователей Будды, и, если бы не надетая на нём кашая, то никогда бы не пришёл к мысли, что этот был одним из них.

Напротив располагались общественник и маркетологи. Между собой они вели оживленную беседу с употреблением множества слов, интегрированных в русскую речь из английского языка. И всё бы ничего, но диалект топ-клерков звучал не то чтобы по-московски, но уж как-то слишком утонченно, так что Миша засомневался в ориентации дискутирующих и с ужасом обнаружил в себе зачатки гомофобии, чего до этого случая в нём не наблюдалось.

Тем временем собравшиеся на трибунах зрители мало чем отличались от своих римских предшественников. Пенсионеры и студенты пришли сюда за скромным гонораром в пятьсот рублей и не менее скромным зрелищем. У Крымского были большие сомнения в плане адекватности наблюдаемой им публики; правда, в чьей адекватности он теперь не сомневался?..

– Па-но-пти-кум, – про себя по складам произнес Миша. Увиденное не лучшим образом повлияло на его самочувствие. Ему стало одновременно неловко, противно и страшно. Он не понимал, как вообще мог здесь оказаться. Но что было делать, если перед выбором его до сих пор никто не ставил? Ведь выбор подразумевает относительное равенство предлагаемых вариантов, а он либо отказывался от привилегий и серьёзно рисковал своей жизнью, либо получал безлимит материальных благ.

Сугубо теоретически можно было отстоять свою чистую совесть – найти окно и героически выпрыгнуть из него, но одного взгляда на отца Агафона было достаточно, чтобы понять бессмысленность этой затеи.

Неожиданно для себя Миша ощутил непреодолимое желание тихонько помолиться. Он склонил голову, свёл ладони перед грудью, но тут же опомнился: «Всевышний едва ли заинтересован в собственном предательстве». Помощи с небес ждать не приходилось.

В этот момент к перегруженному эмоциями бедняге вернулась черноволосая раскрасавица Настя. Вновь ангельски улыбнувшись, она пригласила Мишу пройти к дивану в центре студии. Стоило ему сделать шаг в указанном направлении, как он почувствовал руку на своей ягодице. Прекрасная брюнетка сжимала его зад и, прикусив губу, имитировала смущение.

Миша ступил на сцену, точно зная, что сегодня он сыграет свою роль и что то же самое сделает завтра, и послезавтра, и ещё энное количество раз, потому что он избранный «Слуга Рынка», и и никто действительно не предлагал ему никакого выбора.