Читать книгу Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия - Бель де Жур - Страница 27

У канадки с моей работы, Эрин, есть подружка в другом отделе, луноликая азиатка по имени Мира. По крайней мере, я думаю, что Мира из другого отдела. Так наверняка и не поймешь, учитывая, что она постоянно вьется вокруг стола Эрин.

Они разговаривают. И разговаривают. И снова разговаривают. Их разговоры не то чтобы невыносимы – просто бесконечно банальны. Еще и месяца не прошло, а я уже знаю больше о грудных имплантатах знаменитостей, чем редактор «Heat».

Другая тема их разговоров – жених Эрин, оставшийся в Ванкувере. Я в данном случае использую слово «разговор» в самом свободном смысле, поскольку умудренная жизнью двадцатичетырехлетняя собирающаяся замуж Эрин, как правило, пользуется возможностью распустить павлиний хвост своей мудрости перед сравнительно неопытной двадцатитрехлетней Мирой.

– Это так трудно – жить врозь! – театрально стонет Эрин.

Один из ключевых элементов дружбы с женщиной состоит в том, чтобы подавать все происходящее в максимально трагическом свете.

– Отношения на расстоянии так сложны, ты просто себе не представляешь! – вздыхает она.

Ой-ой-ой, думаю я себе. Будто вы – первые, кому пришлось жить врозь. Скучаю ли я по Д. К.? Я?! Вот еще!

– Теперь все приходится делать по телефону – я имею в виду, действительно все, – Эрин понижает тон: – Даже сексом заниматься.

«И спорим, бросит он тебя тоже по телефону», – думаю я.

– Вау! – ахает Мира, чем побуждает Эрин и дальше распространяться о том, как это романтично и как этот опыт подтверждает ее мнение о том, что так суждено.

Один из ключевых элементов дружбы с женщиной состоит в том, чтобы подавать все происходящее в максимально трагическом свете.

Она делает большой глоток из своей вечной бутылки с водой. Это фляга того рода, какую можно увидеть только у канадцев или археологов, которые таскают ее с собой, прикладываясь к ней ежечасно, будто условия в современном большом городе сродни пустыне Мохав. Я бывала в Индии, на Маврикии и в Колумбии, можно смело спорить, что любой человек, который носит с собой бутылку фирмы Nalgene, окажется либо любителем покопаться в земле, либо родом из Ванкувера.

– Неприятности в конце концов сделают нас более прочной парой, вот что я скажу, – уверяет Эрин.

И с каких это пор все стали разговаривать как психотерапевты? Интересно, от того, что я так закатываю глаза, можно ослепнуть?

Не знаю, может, дело в этом специфическом акценте, но голос Эрин обладает свойством противотуманной сирены прорезать любые другие шумы. Она тут, было дело, вела селекторное совещание, и, клянусь, мне едва ли не кулак пришлось засунуть в ухо, чтобы не слышать этот ревун.

Вклад Миры в разговор невелик. Она живет с родителями и пытается побудить их купить ей квартиру. Если ей и случалось в кого-то влюбляться, то это наверняка был младенчески-розовый «айпод» или пушистый котенок. Она похожа на вихляющий спутник солнца-Эрин.

Эрин углубляется в вольный пересказ вчерашнего вечернего звонка от своего бойфренда, и тогда я откладываю телефонную трубку и разворачиваюсь вместе с креслом.

– Э-м-м, прошу прощения, но я тут пытаюсь над кое-чем поработать. Не могли бы вы капельку убавить громкость?

Судя по их виду, можно подумать, что я дала каждой по морде тухлой селедкой.

– Да-a, хорошо-о-о, – недовольно тянет Эрин. – Как скажешь.

– Прости, мне казалось, ты предлагала подать голос, если мне что-нибудь понадобится.

– И? – говорит Эрин, подняв бровь. – Тебе что-то понадобилось?

– Просто хотела сказать, что ваша беседа немного отвлекает, вот и все. Может, вы могли бы поговорить в кабинете Миры?

– Ну, да, могли бы, но вовсе не обязательно так брюзжать из-за этого!

Я мямлю какие-то невнятные извинения и поворачиваюсь к своему столу, красная как рак. Почему у меня такое ощущение, что я снова оказалась в школе? Да, отвыкла я что-то от компании женщин.