Читать книгу Минус бесконечность - Бель де Вернал, Мия Норт - Страница 3

Утро. Холодный, иногда горячий, чай. Запутанные волосы. Вечно не хватает времени.

Дарья сегодня очень уж рассеяна. Еле-еле собравшись, девочка в стиле зомби потащилась в эту несчастную школу. Такие же зомби встречали её на улице: одни шли на работу, вторые – в школу, третьи – в другие учебные заведения.

Говорят, что мир вокруг меняется в зависимости от настроения человека. На самом деле, это правда. Но помимо того, что меняется мир от настроения, настроение меняется от погоды, окружающих людей и всего остального, что может сильно тронуть человека. Получается, цепочка.

Дарья начала понимать, что от приятного чувства любви мир её окрашивался по-новому. А с осознанием безразличности Саши этот мир снова становился серым и грустным.

Ступая по белому снегу, Даша наблюдала за городом, который ей сейчас безразличнее всего. О чём она думает? Не о тонких тротуарах, шумящих людях и машинах. Тем более, не о свете, который постепенно загорается в окнах школы.

Огромное здание, холодные и широкие коридоры, слабо освещённое помещение класса, болтливые на перемене ребята, грустные вздохи где-то далеко. Дарья села на своё место в ожидании урока. И хоть почти всё ей стало безразлично, девочка заметила, что странно себя ведёт Вика, словно осуждающе смотрящая на подругу.

– Эй, Вика, иди сюда, садись! – кричала Даша в классе из-за сильных шумов.

Однако Вика, то ли не услышав ничего, то ли сделав вид, что не услышала, продолжила молча сидеть на месте, что-то показывая жестами. Потом она залипла в телефоне, равнодушно вздыхая по попадающимся ей записям.

И вот опять жужжание ламп… Надоедливое до ужаса. Урок шёл довольно медленно. Вика ни разу за урок не посмотрела на подругу. Это странно, ведь раньше они переглядывались и тихо смеялись. Даша начала беспокоиться и после урока сразу же подошла к Вике. Она чувствовала что-то странное в своём сердце и отталкивающее. Волновалось освещение класса, воздух волновался сильнее, окружение смешивалось, менялось.

– Вика, ты меня не слышала? – спросила Дарья.

– Да, Даш, я не слышала, – повернулась Вика к подруге, а потом снова отвернулась в свой телефон.

Дарья сжала брови и села на стул, настойчиво нависая над Викой. Ну, если помимо тёти на неё обидится ещё и подруга, то это будет просто невыносимо.

– Как дела? – спросила Даша.

– Нормально, – отрезала подруга.

– Ты…, – девочка сжала руки, – не хочешь спросить, как у меня дела?

– Как у тебя дела? – сказала Вика, не отрывая глаз от телефона.

– Ну… знаешь, не очень, вчера такая ситуация была…

– Ага, это хорошо, – она даже не попыталась послушать свою подругу, как будто Даша находится далеко от неё.

– Да, хорошо… – Дарья встала из-за стола и пошла за свой, заткнув свои мысли.

Это молчание начало терзать её, как будто она теряет связь с окружающим миром, становится невидимкой. Что стало причиной для порождения этой пустоты?

Даша потом целый день бегала за подругой, пытаясь узнать, в чём же причина. Но это ей не удавалось. На каждой перемене Вика сидела в телефоне и бесконечно молчала.

Дарья подарила бы ей корзину из самых лучших фруктов, подарила бы поле из самых прекрасных цветов. Уголки своей души можно поделить с понимающим тебя человеком. На самом деле, в этом закладывается дружба и также любовь. Но, когда в тебя летят огрызки из оборванных слов, незаконченных предложений… Когда ты медленно погибаешь под валами непонимания… Когда победа в споре важнее любви между возлюбленными, подругами, друзьями. А всякая любовь, если она истинна, то горяча. В моменты отчуждения больше негде найти своим мыслям ночлег, как ни в разрывающимся от желания поговорить сердце. И тогда болит оно, и сжимается тогда грудь… И тогда… Тогда всё это выходит вместе со слезами, с потерей нервов. Тогда слишком тесно в сердце «друга» для твоих больших мыслей, тогда он не может и не хочет быть их хранителем. Всё то, что приходит на ум, уходит в пустоту, зато больше не мучает…

Даша решила, что ей обязательно надо поговорить со свой подругой. На последнем уроке девочка написала Вике в социальной сети о том, чтобы та осталась в классе для разговора.

Прозвенел звонок. Вика молча продолжила сидеть, стараясь отвести свои глаза от подруги и сжимая телефон в руках. Даша медленно подошла и села рядом.

– Вика, скажи мне, что происходит? Мне не нужны твои глупые отмазки. Скажи честно, и я уйду, – начинала злиться девочка.

– Да, всё нормально, – отрезала Вика.

– Так всё! Отдай сюда! – Дарья будто вспыхнула и резко вырвала телефон.

– Эй, стой! – Вика заволновалась.

Они долго бегали по пустому классу. но Даша не сдавалась. Пускай эта Вика уже, наконец, оторвётся от этой штуки.

Наконец-то Вика разозлилась по-настоящему. И то по той причине, что телефон не в её руках.

– Ты хочешь знать, что случилось?! Сядь! – Вика схватила подругу за плечо и посадила на стул. – Почему ты променяла наших друзей на какого-то Сашу? Думаешь, ты ему нужна? Посмотри, – подруга протянула Дарье телефон с фотографией, на которой Саша целуется с какой-то девушкой.

– Это, наверное, было давно, – говорила Даша, хотя от этого чувство ревности не исчезало.

– Да, а вот ещё, – Вика начала листать фотографии, на которых Саша целуется уже со многими другими девушками. – Я понимаю, Даша, ты считаешь себя самой красивой и обаятельной. Но не в этот раз. Не в этот раз всё крутится вокруг тебя. Этот Саша такой же придурок, как и все. Он же парень! И стоило ли ради него бросать Полю, Ваню и Макса?

– Но я не бросала их!

– А как же… Полина мне сказала, что ты убежала от них со своим драгоценным Сашенькой именно тогда, когда начала подъезжать полиция.

– А что я могла сделать?!

– Я не знаю, Даш, но не бросать так своих друзей, – это последнее, что сказала Вика, уходя.

Её образ исчез сквозь белую дверь, сопровождаемый солнечным светом. Больше, казалось, ничего не надо выяснять. Теперь в холодном свете посреди огромного класса Дарья сидела в одиночестве.

Лицо её нежное и бледное залилось горькими, как тёмный шоколад, слезами. Руки начали дрожать. Теперь ей нигде не найти своё успокоение. Лучше было бы, наверно, вечно жить глупостью своих друзей, но вместе с этим и их беспечностью.

Однако Даша уже выбрала тернистый путь. В момент пропала для неё надежда на любовь, пропали друзья, тётя оказалась разочарована.

Закрыв класс на ключ, так как учительница поручила это сделать последнему, кто выйдет, и, отнеся его в учительскую, Даша оделась в фойе школы, вставила свои белые наушники в уши, включила музыку и пошла на улицу, неизвестно куда. Ей захотелось просто погулять и осознать всё. Снег стал не таким сильным, но он всё ещё падал.

Сочетание погоды и музыки вызвали тонкие чувства в сердце девочки, раннее ей не доступные. Ей стало мало гулянок и лживых чувств. И уже больше ничего этого не хотелось испытывать.

Даша встречала свои любимые тротуары, скромные постройки города и сладкое небо. «Грязная», но обличительная музыка группы «Nirvana» начала ласкать её уши. Провода наушников словно соединились с венами. Ощущение в крови стало подобно музыке, трагичной и обречённой стать вскоре забытой.

Ожидающая только ласки мелодий и небесного одеяла, девочка отправилась на своё любимое место. Когда она начала заходить за здание Дворца Искусств, то увидела сидящего на изгороди Сашу. Сердце начало биться чаще.

Он молча сидел, как будто чего-то ждал, медленно пуская дым в небо. Дарья не стала идти туда, может быть, потому что боялась своих чувств. Он упал в её глазах, но этот жар при мыслях о нём всё никак не проходил. Уж таким Саша казался особенным, что видела Даша в нём что-то, чем он отличается от других.

А парень даже не догадывается, кто за ним стоит, или догадывается, но молчит. Мечтая о настоящей любви, Дарья задумчивым взглядом продолжала пронзать предмет обожания.

Вдруг Дашу пронзил резкий порыв ветра, и в этот же момент повернулся назад Саша, словно он почувствовал яблочный аромат её волос. Но девочка успела пропасть за стеной. Глубоко вздохнув, она словно сжала в своих маленьких руках неизведанный и притягательный образ.

Девочка ещё немного постояла и ушла, оставив Сашу совершенно одного. Неизвестно из каких глубин, нетронутой этим миром, души полились горькие слёзы, которые заставили задыхаться. Голова не хотела представлять эти мучительные для Даши песни его кожи, не хотела представлять его образ.

—

Тихими, осторожными следами уходил её образ в бесконечные дороги. Вскоре уже Даша сидела дома за телефоном с фотографией Саши. Вечер уже начал заполнять молчаливый, но будто волшебный город.

Дарья уютно чувствовала себя, сидя дома, в своей комнате со своим котом. Правда, холодный взгляд Саши на фотографиях заставлял Дашу дрожать. Даже чай в миниатюрной чашечке становился холодным от всего этого. Прячась от чувств, девочке пришлось окутаться в плед и сжаться в комок.

Один только пушистый кот доволен. Ему приятно, что он – единственное тёплое место среди пространства вечно холодной комнаты. А, может, он просто наелся. Даша улыбалась ему и прижимала к себе.

Но одиночество разрушил приход тёти Оли. У Дарьи на душе будто стало легче. Она почти уже не обижалась на слова своей родственницы. И когда губы её любимой тёти прикоснулись снова к бледному лбу, тогда стало легче дышать.

– Даш, тебе холодно? Принести ещё одно одеяло? – спросила тётя, начиная разговор.

– Нет, Оля, всё в порядке, – стараясь скрыть внутренние тревоги, улыбнулась Даша.

– Будешь тётю обманывать – тётя обидится, – улыбнулась Оля в ответ.

– На самом деле, холодно внутри…

– Ты хочешь поговорить. Я знаю.

– Скажи мне, как мои родители полюбили друг друга?

– Не обойтись без старых фотографий, – Оля удалилась из комнаты и вернулась уже со старым альбомом. – Ты знаешь, Даша, твоя мама, Арина, со своими подругами всегда шла за модой. И знаешь, мода становилась всё специфичнее и специфичнее, но всем это нравилось. Даже мне. Иначе никак. А теперь я тебе, наверное, кажусь динозавром. Но время идёт. Оно не щадит никого. И меня тоже. Да, я могла бы научиться всем этим новым штукам, как любила делать твоя мама. Но когда поняла, что пора остановиться, то я так и сделала. Иначе… иначе бы я сошла с ума. Всё-таки вернёмся к времени, когда Арина была модной, общительной и обольстительной красоткой, – открылась первая чёрно-белая страница.

Глаза Дарьи пробежали по истёртым лицам и вкусно пахнущим листам. Ветер постепенно начать исчезать изнутри. Даша питала страсть к старым фотографиям, где ещё неважен был цвет, и где восхищаться можно было всем подряд.

На фотографии изображена длинная дорога и стоящие посреди неё девушка и парень, на лице их удивление, они оборачиваются назад.

– С папой твоим, моим братом, Арина познакомилась, как это обычно бывает, то есть случайно. Ты не поверишь, но он валялся на дороге, а его друг взволнованно вздыхал.

– Пьяный что ли?

– Да нет, что ты, что ты… Глупый.

– Тогда понятно.

– Я слышала эту историю в такой трактовке. Летняя пора. Арина со своей подругой просто так прогуливались по посёлку, который находится рядом с нашим городом. Немного людей там ездило, и дорога часто была свободна и чиста. Арина сняла свои балетки и побежала по этой дороге. Солнце так сильно жарило, что она бежала, часто ойкая и слыша смех своей подруги. Вдруг Арина увидела, как на асфальте лежит человек. Ну и что ты думаешь? Твоя мама испугалась. Вдруг задавят ещё его. Арина подошла и начала расспрашивать, что случилось. А он в ответ мило улыбался своей безупречной простой улыбкой и смеялся над тем, что твоя мама не лучше него. Спрашивал: «Что это, ты сама бегаешь босыми ногами по горячему асфальту, а винишь меня?». Арина засмущалась. Потом в ней нашлись слова. Она начала его уговаривать отложить эту идею с тем, чтобы лежать на асфальте. Вдруг твой отец так гордо поворачивает свою голову к небу, немного жмурится от солнца и отвечает Арине: « Если ты, цветочек, согласишься со мной сфотографироваться, то я выполню твою просьбу». Конечно, Арина сначала долго отказывалась. Но его беспечность… его свободно дышащая грудь, его глаза, в которых нет страха… Она согласилась, не устояв. Ноги Арины вдруг перестали ощущать летний огонь асфальта, и она, отложив балетки в сторону, встала посреди дороги. Зелёный лес вёл к горизонту, к ослепляющему солнцу. Твой папа встал и подошёл к ней, от него веяло ароматом самых-самых свежих трав. Распахнута была рубашка, а волосы развеяны в ветре. И вот твой папа берёт Арину за руку, она начинает краснеть. А он невозмутимо шепчет ей на ухо: « Видишь, горизонт? Ты, цветок, еще не была там. Нас там не было. Сожми мою руку, и наша дорога никогда не закончится. А теперь повернись». И тогда Арина, с задумчивым лицом, оказалась запечатлена на фотографии у талантливого художника и фотографа. Позже она стала его музой. Тогда твоя мама полюбила неизведанный горизонт, как любит твоего папу, как любит тебя, как любит меня. Там всегда восходит и заходит солнце. Там всегда пленяющий огонь, которого хочется достигнуть. И, когда смотришь на эту дорогу к горизонту, то понимаешь, что там тебя ещё не было, и тебе ещё долго идти… Вот так, – Оля погладила лица своего брата, отца Даши, и лицо её матери на фотографии.

Даша – мечтательница, и потому ей не сложно представить в своей голове описанные образы. Чай уже заканчивался, а кот мирно мурлыкал рядом с девочкой.

Мама… Мама, вероятно, очень любила эту историю, как любит её тётя. Немного стеснив те воспоминания, тётя начала рассказывать дальше, но её племянница уже спала и, вероятно, видела сладкий сон. Она обняла свою Дарью со всей любовью, казалось, даже с любовью её родителей, оставила альбом у неё, взяла чашку и ушла. Тихо захлопнулась дверь за ней.

—

Тёплая грусть окутала солнечный пыльный асфальт, сожжённый шинами. Небо чистое, почти без облаков, как будто сплошной голубой картон, куполом нависающий над маленьким игрушечным миром. Везде сплошная пустыня и песок. Лёгкий шёлковый длинный шарфик под цвет этого пустынного песка развевался в ветре на шее Даши. Она смеялась и придерживала свою лёгкую белую панаму. Надето на ней солнечное и лёгкое платье, которое больше смущало и открывало, чем скрывало. Бледные оголённые ноги её грелись под солнцем. Тёмно-красная помада уже заходила за контур губ. Даша стояла в какой-то обычной машине с открытой крышей. Она неслась подобно ветру за длинной дорогой, которая была единственным элементом в пустыне. За рулём сидел Саша в распахнутой рубашке, которая почти улетала под действием ветра, в шортах и в тёмных очках.

– К горизонту! – кричала невольно девочка.

Всё было радостно и беспечно, пока не появился разрыв между дорогами. Начался сильный ветер, который поднимал в воздух песок. Из-за него не было видно другой дороги, которая за разрывом. Ребята вылезли из машины и подошли к краю. Саша повернулся к девочке. Он крепко сжал её руки у себя на груди, как будто это всё была правда. Парень приподнял свои очки, чтобы увидеть глаза Дарьи.

– Пойдём? – спросил он, как будто так и должно быть.

Даша опустила руки и подошла к разрыву, она жмурила глаза и пыталась разобрать, есть ли вообще дальше дорога, но всё замёл песок.

– Я… я не уверена, что там дальше есть дорога.

– Но ты ведь хотела к горизонту…

– Но… мы можем умереть там… – девочка со страхом посмотрела на разрыв.

– А ты веришь?

– Что?

– Ты веришь, что мы достигнем горизонта?

– Я верю, но…

– Тогда я иду… – он, очарованный огненной мыслью о горизонте, подошёл к разрыву.

– Стой! – Даша схватила за руку Сашу. – Ты не можешь оставить меня одну здесь!

Всё их существо развевалось в ветре из песка, и им стало еле-еле видно друг друга. Но без неловкости юного тела тяжёлая рука нежно взяла бледно-розовую мягкую щёчку… Его губы стали лезвием, но не таким, которое убивает, а таким, которое наоборот оживляет. Он пронзил мягкость Дарьи, а она не смогла поступить иначе: прижалась своими губами, которые стали мокрыми от, медленно идущих из карих глаз, слёз. Она прижалась своим почти оголённым телом, скромным лишь от лёгкого платья, к его телу, горячему, юному и жаждущему горизонта. Девочка не успела почувствовать, как не оказалось под её ногами земли… Они прижались друг к другу, и уже падали.