Читать книгу Бестиарий доктора Лары - Бэлла Глинская - Страница 3

Когда работаешь практикующим психологом, чего только не насмотришься и не наслушаешься. А если у тебя в качестве дополнения к дипломам, сертификатам и длинному списку благодарных клиентов еще и доброе открытое лицо, то вероятность получить пропуск в мир приватных тайн самых разных людей возрастает в разы.

Лара принимала в частном кабинете уже лет шесть. Она искренне любила свой маленький уютный офис на пешеходной улице города R (обычно пишут «город N», имея в виду, что таких пруд пруди. Но город, в котором разворачивались описанные здесь и безусловно вымышленные автором события, совершенно уникален, поэтому для его обозначения выбрана нестандартная буква латинского алфавита).

В тот достопамятный день первой была записана на прием гражданка Шкурина. Ранее упомянутая гражданка к Ларе не обращалась, поэтому её записали на утро, ведь каждый новый клиент требует больших усилий и концентрации, чем клиент уже знакомый. Утреннее время для этого самое подходящее. Готовиться к сеансу Лара начала еще дома за чашкой кофе. Никогда не знаешь, с кем придется иметь дело, поэтому необходимо настроиться на принятие и всепрощение. Может явиться истеричная мамаша, которая изо всех сил пытается сделать из своего ребенка нобелевского лауреата, игнорируя тот факт, что ребенок любит рисовать. Может нагрянуть нудный математик, у которого проблемы с противоположным полом. Может прийти высокомерная бизнесвумен, которая никак не хочет понимать, почему её не любят подчиненные.

Рита, помощница Лары, конечно, старалась выведать у каждого нового клиента побольше, чтобы можно было примерно представить себе, какой он и как с ним лучше взаимодействовать. Помимо стандартов вроде возраста, образования, профессии и семейного положения в анкетах указывались и цели посещения психолога, и ожидания от сеанса, и срок существования проблемы, и много чего ещё, что здорово помогает избежать лишних вопросов и набросать примерный сценарий приема.

В карточке гражданки Шкуриной было написано пугающе мало:

Шкурина Ирина Николаевна

43 года

Домохозяйка

Закончила юрфак, по профессии не работала

В строках, касающихся более личной информации, было совершенно пусто.

– Она отказалась отвечать, – объяснила Рита. – Сказала, что ей нужны вы, и всё.

Нужный гражданке Шкуриной психолог прибыл в кабинет за полчаса до начала сеанса, поскольку тем утром отпустил свою помощницу к стоматологу. Лара включила освещение и ноутбуки, полила цветы, коих кругом было видимо-невидимо, удостоверилась, что в запасе есть разные виды чая, в холодильнике достаточно маленьких бутылочек воды, а на столике у кресла для пациента приготовлены бумажные салфетки (иногда люди плачут у психолога). В целом атмосфера была располагающая и уютная. Многие отмечали, что у Лары в кабинете чувствуют себя как дома, поэтому им легко говорить обо всем на свете.

– Босс, простите, я проспал! – ворвался в приемную запыхавшийся охранник Валера. Обычно его рабочий день заключался в том, что он играл в какие-то замысловатые стратегии на ноутбуке и никак не взаимодействовал с окружающей действительностью. Потребность в его профессиональных качествах (высоком росте и сильных руках) возникла за шесть лет лишь однажды, когда клиент пришел подвыпивши и стал буянить, за что был препровожден Валерой за дверь с убедительной просьбой вернуться в другой день трезвым.

– Ничего страшного, сегодня сложно было вылезти из-под одеяла, – ответила Лара. – Дождь такой, всё серое.

– Осень наконец пришла, – констатировал Валера и приступил к своей ежедневной рабочей рутине.

Гражданка Шкурина робко постучала ровно в десять. Могла бы, конечно, просто войти в приемную, но, видимо, почему-то не решалась. Лара, приняв самый гостеприимный вид, распахнула дверь и сразу поняла, почему. Гражданка Шкурина была в маске телесного цвета. В той самой, знаете, резиновой маске, которая похожа на балаклаву и с большим трудом натягивается на голову. Маска скрывала всё лицо и шею, вероятно, существовала в ней прорезь для глаз, однако утверждать это было нельзя, потому что глаза скрывались за широкими абсолютно черными солнечными очками. Как гражданке удавалось видеть в них, тоже загадка, потому что на улице в то утро было крайне пасмурно и освещение мало чем отличалось от сумеречного. В остальном она выглядела вполне обычно.

Первым делом Ларе захотелось немедленно позвонить знакомому психиатру, которому она время от времени поставляла пациентов. Второй пришла мысль, что у клиентки случилась с лицом какая-то беда: неудачный пилинг или, хуже того, пожар или авария. Поэтому она отложила звонок в дурдом и предложила гражданке Шкуриной войти и снять верхнюю одежду. Гражданка сняла только пальто, а коричневый шелковый платок на голове, очки и кожаные перчатки оставила там, где они и были. «Точно в пожаре пострадала, – утвердилась в своем предположении Лара. – Или кожная болезнь какая-то».

Расположившись в мягком кресле для клиентов, гражданка Шкурина не расслабилась, как это обычно бывает, а напротив застыла в позе напряженной и выжидательной. Чай и воду пить отказалась, кофе тоже не соблазнилась. Было совершенно ясно, что проблема у нее серьезная и требует немедленного решения.

– Вы можете мне доверять, – начала Лара. – Я вижу, что вы напряжены и чем-то сильно обеспокоены. Многие мои клиенты отмечали, что им легко со мной, потому что я не осуждаю и не страдаю зависимостью от стереотипов. И еще у меня не вызывает отвращения вид каких-то визуальных проявлений болезней или травм. Если вам комфортно в маске, оставайтесь в ней, если хочется снять – снимайте, я не испугаюсь.

– Такого вы точно не видели, – глухо ответила гражданка Шкурина.

– Ну что это может быть? Псориаз, экзема? Сифилитический нос? Обожженная кожа? Пилинг прошел неудачно? Если хотите, я просто перестану замечать ваш камуфляж, и мы будем разговаривать так, будто его и нет совсем. Однако на мой взгляд, проблема именно в нем.

– В нем, – согласилась клиентка.

– Тогда сначала попробуйте описать мне то, что скрываете. Чего вы стыдитесь?

– Мне вас подруга посоветовала, – игнорируя вопрос, сообщила гражданка Шкурина. – Ходят слухи, что вы… Ну как бы это сказать… Помогаете людям нестандартно. У этой моей подруги после ваших сеансов жизнь прям улучшилась, как будто порчу сняли. Говорят, вы ведьма…

– А, вон вы о чем, – улыбнулась Лара. – Да, говорят такое. Но у меня, как видите, ни черного кота, ни кристалла, ни даже карт таро. Какая я ведьма.

– Подружкиной тёте вы мужа вернули…

– Я вернула? Что вы, если такое и произошло (к сожалению, я не могу помнить истории абсолютно всех своих клиентов), то это она сама сделала. Может быть, я просто помогла ей увидеть проблему и рассказала, как ее можно решить. А уж делала она всё сама.

– Понимаете, мне обычный психолог точно не поможет. И врач не поможет. Я вообще не знаю, с кем я могу такое обсудить. Поэтому к вам и пришла.

– Правильно пришли. Я хоть и не ведьма, не смогу сварить вам зелье от всех болезней, но выслушать и понять уж точно смогу. И уж точно от этого одного вам станет легче на душе.

Гражданка Шкурина замолчала и с минуту-две не двигалась и почти даже не дышала. Потом она медленно сняла солнечные очки и посмотрела в глаза Ларе.

Одной из несомненно полезных окружающим способностей Лары было сохранять внешнее спокойствие в абсолютно любых ситуациях. Ни страх, ни гнев, ни удивление не отражались на ее лице, даже если бушевали в душе. Казалось, что даже если на её глазах в Землю врежется астероид, она будет наблюдать за этим безо всяких эмоций, а после просто расскажет окружающим, что с этим делать и как себя вести. Только близкие знали, что, когда патовая ситуация стабилизировалась и все были спасены, Ларе требовалось время, чтобы восстановиться. Тогда она и плакала, и истерила, и руки заламывала, иногда даже пила корвалол. Дома, чтоб никто не видел и запаха этого стариковского не учуял.

В ситуации с гражданкой Шкуриной эта способность оказалась как нельзя кстати. Потому что нормальной реакцией на её взгляд было вскочить и с громкими воплями броситься прочь из кабинета. Из прорезей в маске на Лару смотрели только мертвенного серого цвета белки глаз без радужной оболочки и зрачков, веки были опухшими, серовато-багровыми, совсем без ресниц. Можно было бы предположить, что глаза, как и резиновая кожа на лице, ненастоящие, но они были живыми, моргали, двигались. Лара судорожно вспоминала атлас по офтальмологии, который как-то попался ей в студенческие годы на книжном развале. В нем было много устрашающих фото различных патологий, но ничего похожего на глаза гражданки Шкуриной. Однако медицинская версия существования таких глаз все же представлялась наиболее вероятной.

– Ну это же абсолютно точно работа для офтальмолога! – совершенно спокойно сказала Лара. – Давно это случилось? Чем дольше вы откладываете визит к врачу, тем хуже становится вашим глазам.

– У меня не только здесь глаза… – гражданка Шкурина стала доверять своему психологу чуть больше, проверив, что она не из пугливых.

– Где же ещё они могут быть? – удивилась Лара. В таких ситуациях всегда до последнего держишься привычной картины мира.

Гражданка Шкурина постаралась аккуратно снять с себя резиновую маску. Часть волос все же не сберегла, вырвала клоками. Потом сняла и кожаные перчатки. Тут Ларе нестерпимо захотелось опустить занавес, закончить этот спектакль, позвонить знакомому психиатру, пожаловаться на галлюцинации и попросить себе палату с видом на лес. Однако, как известно, если тебе самому хочется обратиться к психиатру, значит на самом деле тебе к нему ещё рано.

Глаза на гражданке Шкуриной располагались повсеместно. Она была ими буквально усыпана. И все они были одинакового мертвенного серого цвета без зрачков. Глаза эти синхронно моргали, вращались, словно тщательно изучая кабинет.

– Видите, почему я в маске и перчатках? – спросила гражданка.

Лара оцепенела. Колени сделались ватными, ноги противно ослабли, в горле встал ком. Руки мгновенно оледенели, а сердце глухо ухало где-то глубже, чем обычно. И только та самая суперспособность, о которой мы поговорили выше, могла помочь ей избежать инфаркта. И помогла.

– Только на лице и руках? На груди, спине, ещё где-то есть глаза? – поинтересовалась Лара довольно будничным тоном, как будто они говорили не о глазах по всему телу, а о крапивнице или ветрянке.

– Пока только здесь, – ответила глазастая дама. – Но почти каждый день появляется новый глаз. Вот вчера на шее вылез, – она указала на него пальцем.

– Как давно это с вами?

– Почти две недели. Я не выхожу из дому.

– Что этому предшествовало?

– Бабка этому предшествовала! – с сердцем выкрикнула гражданка Шкурина.

– Какая еще бабка? – растерялась Лара.

– Ну бабка, которая меня сглазила! Я сидела в кофейне, как обычно, после маникюра. На веранде сидела. Мимо эта старуха с палкой плелась. Остановилась и смотрит на меня. Я сначала игнорировала, а потом не выдержала, спросила, что ей нужно. Она мне сказала, что мой глаз загребущий моего мужа погубил. У меня, кстати, муж недавно умер. 45 лет, сердце. Совершенно неожиданно, – тут гражданка потянулась к бумажным салфеткам, чтобы вытереть навернувшиеся слезы, но не смогла решить, на какой конкретно глаз они навернулись, и стала мять салфетку в руках.

– Сказала мне это и дальше пошла бабка эта, – продолжила она. – А на следующее утро у меня уже было три глаза вместо двух.

– Они все видят? – уточнила Лара.

– Да, все видят. Я вижу абсолютно всё и всех. Почти на 360 градусов вокруг себя. Я схожу с ума, но не могу даже обратиться к врачу! Как я приду в таком виде в больницу! – и гражданка Шкурина зарыдала всеми своими глазами сразу, отчего платье её в один миг сделалось совершенно мокрым. Хорошо, хоть рот у неё был всего один. Если бы выли сразу несколько, Лара точно бы не выдержала.

Когда приступ отчаянья мокрой глазастой дамы пошел на спад, она смогла выпить воды и говорить дальше.

– А вам не страшно на меня смотреть? – поинтересовалась она у Лары.

– Страшно до чертиков, – ответила та совершенно честно. – И вы, я думаю, меня понимаете.

– Еще бы, – согласилась гражданка Шкурина. – Я сама с ужасом смотрю на себя в зеркало. Вообще не понимаю, почему вы не прогнали меня, когда я сняла маску. Вы ведь даже не закричали от страха.

– Мне хотелось, но я сдержалась. Не для того я этот кабинет открыла, чтобы выгонять из него людей, которым нужна помощь. Я пока не знаю, как вам помочь, но постараюсь это понять.

– Правда? – оживилась гражданка. – Вот не зря про вас говорят, что вы хороший психолог!

– Я не могу ничего обещать, – сказала Лара. – Пока мы видим только, что болезнь прогрессирует, и достаточно быстро. Это значит, что у нас не так много времени, чтобы понять, что к чему. Прямо сейчас я ничего вам сказать не могу, мне тоже нужно успокоиться и начать думать, а не рефлексировать. Однако дам вам одно задание. Завтра к обеду напишите для меня историю своей жизни. С самого рождения и до сегодняшнего дня. Пишите как хотите, в каком угодно жанре. Но отмечайте все события, которые сможете вспомнить. Сделаете? Это как минимум отвлечет ваше внимание от основной проблемы и даст немного отдохнуть.

– Да, я напишу, – с готовностью пообещала Шкурина.

– Адрес моей электронной почты на визитке.

– Сколько я должна за прием?

– Денег не нужно. Спасибо, что нашли в себе силы открыться мне. Я прочту вашу историю, и если мне удастся провести какую-то параллель между ней и текущей ситуацией, то я возьмусь вам помогать. Пока даже уцепиться не за что.

– Спасибо, что выслушали, – искренне поблагодарила гражданка Шкурина, облачаясь в свои камуфляж.

В приемной уже появилась Рита, которая невнятно разговаривала после анестезии у стоматолога, поэтому только улыбалась клиентке насколько могла естественно. Она явно удивилась внешнему виду гражданки Шкуриной, но вежливость не дала ей этого продемонстрировать. А Валерий и вовсе не заметил, кто приходил и кого провожают: все тихо-спокойно, и ладно.

Закрыв дверь за дамой с множеством глаз, Лара выдохнула. Больше получаса было до следующего клиента, и она собиралась выпить в одиночестве чаю, чтобы хоть руки перестали дрожать. Но Рита сообщила, что двое записанных на сегодня посетителей позвонили и перенесли сеанс на другие дни. Никому, видимо, не хотелось лишний раз выходить из дома в такую мерзкую погоду. Никому, кроме отчаявшейся женщины с лишними глазами. И Лара отправилась домой, чтобы как следует подумать об этой женщине.