Читать книгу Дневники неизвестного - Бэлор - Страница 3

Городок, в котором я поселился, оказался маленьким и уютным. Основным занятием здесь было рыболовство. Женщин, конечно же, не допускали к этому промыслу, но они тоже находили себе занятие. Чаще всего, работали в маленьком садике около дома, заботливо ухаживая за каждым растением, а потом продавали урожай на рынке.

Климат, в целом, был довольно благоприятным и редко приносил горожанам неприятности. Близость теплого течения способствовала сохранению хорошей погоды почти на протяжении всего года и, казалось, что зима бережно обходит этот уголок стороной.

Единственным страхом жителей мог стать шторм, но все уже научились предугадывать его начало. Тогда жизнь города останавливалась. Улицы пустели, стояла полная тишина, изредка нарушаемая только криками чаек и шелестом листвы.

Как человек, пробывший в море около двух лет, я искренне не понимал реакции жителей на это вполне обычное природное явление и считал, что естественную опасность неистовство волн может принести лишь кораблю, оказавшемуся в самом центре бушующих вихрей воды и воздуха.

Так как в городе я никого не знал и не стремился заводить знакомств, спросить о причине такого поведения мне было не у кого. Мою нелюдимость усугубило еще то, что во время штормов, когда ветер силен как никогда, а молнии подобно фантастическим змеям расползались по стремительно чернеющему небу, я не прятался.

Еще с раннего детства меня завораживала мощь стихии. На родине единственным ее разгулом можно считать летние грозы. После пережитого в последствии они кажутся лишь небольшим осколком великой силы, но в ту пору, мальчишескому восторгу не было предела. Они всегда казались разными. Иногда, налетали неожиданно, заставая во дворе во время игры в мяч или опускались черным покрывалом, превращая день в вечерние сумерки.

Я любил иные. На горизонте появлялись кучевые облака, обычно, сразу можно понять о ее приближении и ощутить предчувствие неизбежного, волнение ожидания и воодушевление. От этого казалось, что все органы чувств обострялись, все вокруг приобретало иную окраску. Плотные синие тучи заслоняли собой солнце, последние лучи, пробивающиеся сквозь небольшие просветы совсем иначе освещали землю. В полном безветрии воздух перемещался лениво, перемешиваясь как смола, был терпким от ароматов трав и цветов. Насекомые больше не докучали, а первая молния и раскат грома прорезали небо, давая сигнал дождю. Сперва неуверенный, он тихо шурша ступал по земле. Растения, после долгой засухи отдавали свои соки и они, смешиваясь с дождевой водой, заполняли легкие неповторимым ароматом свежести.

Каждый раз было тяжело прощаться. Когда ветер стихал и дождь уже не струился напористыми ручьями по черепичной крыше, потоки с шумом не выплескивались из сточных труб, а солнце и свет неуверенно возвращались к жизни, оставалось ощущение пустоты. Должно быть поэтому мне так понравилось среди морских волн, и я никогда не перестану вспоминать те прекрасные моменты, когда ты находишься почти один на один с величием и могуществом природы.

Пытаясь снова ощутить себя живым и слиться душой с мощью океана, в то время, как безобидное облачко на горизонте расползалось по всему небу и заслоняло собой солнце, а первые тяжелые капли дождя начинали падать на песок пляжа, я поднимался на старый заброшенный маяк.

Во время одной из вечерних прогулок я наткнулся на него и был буквально зачарован, хотя сам по себе маяк не представлял никакой архитектурной ценности. Он находился на небольшом холме, единственной, судя по всему, естественной возвышенности в этих местах. Основание надежно скрывали заросли высокой травы и колючих кустарников, доходивших мне до пояса.

Сначала я довольно долго бродил кругами, надеясь отыскать вход. Камни плотно заросли мхом и коварный плющ уже густо разросся, найдя для себя крепкую опору. Вдоль забытой тропинки проползали змеи, потревоженные моим приходом. В этих местах они не ядовиты, и я вполне спокойно смотрел на ожившие черные ленты, стремительно исчезавшие в ближайшем кустарнике.

Наконец, я отыскал дверь. Металлическая резная ручка, выполненная в форме готовящейся к броску кобры, оставалась холодной даже в жаркий солнечный день. Дверь легко поддалась, и я широко открыл ее, затем немного помедлил на пороге. Глаза довольно быстро привыкли к темноте, царящей внутри, и я попал в плотное облако влажного терпкого воздуха. Здесь запах сырости и моря смешивался с легким ароматом трав, действуя на мозг как дурман.

Состояние, в котором я оказался было похоже на сон, хотя все органы чувств наоборот обострились до предела. Тогда мне показалось, что я вижу чей-то силуэт у дальней стены. Честно говоря, за время всех моих путешествий я наслушался достаточно историй о призраках и демонах моря, но не придавал им значения пока липкие ледяные ладони страха не легли на мои собственные плечи. В конце концов, забыв о предрассудках, я вступил во тьму.

Перед глазами возникла небольшая комнатка. Некогда ровный, выложенный камнями пол, сейчас покрывал слой пыли и мелкого сора, а по углам валялись рыболовные снасти. Оказалось, что с противоположной стороны в стене имелось небольшое окно. Снаружи совершенно не представлялось возможным его заметить из-за плюща и лишайника, но редкие солнечные лучи проникали внутрь, создавая атмосферу полного покоя, казалось, даже шум волн больше не долетал до моего слуха, существовали лишь мои мысли и рой мелких пылинок в луче, сверкающие как крошечные кристаллы.

Кажется, прошла целая вечность прежде, чем я вынырнул из омута и ко мне вернулась способность двигаться. Пытаясь не упасть, я прошел дальше и оказался около лестницы. Стоит заметить, что таинственным силуэтом оказался плащ, невесть кем позабытый в этом мрачном месте.

Винтовая железная лестница с резными перилами была довольно крепкой, и я без опаски начал подъем.

На мощных стенах когда-то располагалось множество масляных светильников, облегчая путь наверх, но сейчас вместо них остались лишь щели в камнях. Время беспощадно. Великолепная кладка, которая выносила могучие удары волн, уступала. В проломах на противоположной стороне гнездились птицы, и каждый сильный шторм, грозил обрушить стены в ревущую пучину.

Добравшись до верхней точки, я обнаружил небольшую дверь. Ее свод образовывал арку с выгравированными на ней символами и знаками. Некоторые были мне знакомы. В основном созвездия. Увлечения астрономией не раз помогали в пути по морю, когда шторм забрасывал нас в новые земли и люди находились на грани отчаяния. Остальное же предстало передо мной в первый раз и вызвало неподдельный интерес, но естественного освещения было явно недостаточно, а раздобыть огонь не представлялось возможным.

Наконец, я с трепетом толкнул дверь, и она со скрипом отрыла мне свои тайны. Комната за ней явно когда-то служила смотрителю кладовой или кабинетом. Сомнения, в первую очередь, были вызваны специфичной обстановкой. Впрочем, в первый раз я не смог по достоинству оценить ее.