Читать книгу Мифы о Китае: все, что вы знали о самой многонаселенной стране мира, – неправда! - Бен Чу - Страница 23

Хоу Дэцзянь совершенно не напоминал поп-звезду. В своих слишком больших очках, с пышной черной шевелюрой, двадцатидвухлетний бард скорее походил на прилежного студента, нежели на знаменитость. Тем не менее талант может явиться в любой, порой самой неожиданной форме. Несмотря на непримечательную внешность, Хоу со своим патриотическим хитом 1978 года «Наследники Дракона» пользовался неслыханной популярностью в Китае. Песня представляла собой проникнутый мистицизмом хвалебный гимн расовому единству Китая:

Хоу жил на спорной территории острова Тайвань, что делает его успех еще более удивительным. В то время официальные отношения между Тайбэем и Пекином все еще были заморожены. В 1949 году, после победы коммунистов в гражданской войне, националисты во главе с Чан Кайши бежали на Тайвань. На протяжении десятилетий Мао лелеял планы захвата отступнической провинции, находившейся под военной защитой Соединенных Штатов. В отличие от того, что мы видим сегодня, в те времена всякие контакты между двумя авторитарными государствами, капиталистическим и коммунистическим, были строжайше запрещены. Это означало, что Хоу, родители которого бежали на Тайвань вместе с Чаном, никогда не имел возможности побывать на воспетой им земле отцов.

Несмотря на это обстоятельство, выраженная в песне мысль о том, что все китайцы, где бы они ни жили, – «наследники Дракона», получила горячий отклик на обоих берегах Тайваньского пролива. Вскоре песня зазвучала повсюду. Хоу сделал музыкальную видеозапись, представ в ней в сверкающих традиционных желтых китайских одеждах; окруженный грациозными танцовщицами, он обращался к китайскому «могучему Дракону» с призывом: «открой свои очи, отныне и навечно открой свои очи». Казалось, Хоу по-новому сумел выразить то, что китайцы в глубине души знали всегда: что они представляют собой монолитную и великолепную человеческую расу.

Мы привыкли принимать на веру факт, что китайцы, пусть они и не наследники Дракона, все же являются на редкость унифицированной частью человечества. В XIX веке на Западе сложилось представление о расовой однородности китайцев. В своей статье о китайцах 1882 года американский социолог Геррит Лансинг писал, что «формирование общества из представителей одной расы, управляемого одним правительством, обитающего в постоянной среде и почти не подвергающегося влиянию извне со стороны чужеземных рас или наций, привело к его однородности». В начале двадцатого столетия Бертран Рассел описывал «не имеющую себе равных национальную сплоченность китайцев». В более позднее время историк Эрик Хобсбаум назвал Китай «редчайшим примером» нации «этнически почти полностью однородной». Для китаиста Люциана Пая «самоочевидно, что китайцы объединены одной кровью, одинаковыми физическими особенностями и одинаковой родословной». Мы готовы согласиться с Сунь Ятсеном, пламенным вождем республиканского движения, положившего в 1911 году конец тысячелетнему имперскому правлению, который провозгласил, что китайцы – это «единая чистая раса» с «общей кровью, общим языком, общей религией и общими традициями».

Расовое единство влечет за собой чувство расового превосходства, и общепринятое суждение таково, что, увы, этническая и биологическая однородность китайцев привнесла в их национальный характер черты отвратительного шовинизма, особенно по отношению к людям с темным цветом кожи.