Читать книгу Орлы на войне - Бен Кейн - Страница 9

День был на редкость знойный. На небе ни облачка. Скрестив ноги, Арминий сидел перед палаткой и кинжалом чертил по земле. Мело присел на корточки рядом с ним. Еще один воин застыл в неподвижности рядом с ними. Вокруг них палатки военной дружины образовывали длинные стороны открытого прямоугольника. Короткой стороной служила коновязь. У открытого конца начиналась одна из многих «улиц» временного лагеря, который вырос рядом с Ветерой, когда сюда по приказу Вара собрались войска со всего Ренуса. Несмотря на большое число палаток, в лагере было тихо. Большинство солдат, получив увольнительную, тотчас же разбрелись в поисках вина и шлюх.

– Расскажи еще раз, слово в слово, то, что ты уже рассказал мне, – приказал Арминий.

– Примерно месяц назад несколько молодых тенктеров украли скот узипетов, – произнес воин. – Те уже начали подумывать о мести, но римляне в Ализо услышали о последнем угоне прежде, чем им подвернулась такая возможность. Римский патруль, возвращавшийся к себе, случайно наткнулся на группу молодых узипетов, перегонявших скот на новое пастбище. Один из римлян – похоже, что это новый трибун по имени Туберон, – решил, что эти парни и есть угонщики. Он напал на них и нескольких зарубил. Избежать бойни удалось лишь благодаря вмешательству центуриона, который выяснил, что эти парни – не тенктеры.

– Перед узипетами извинились?

– Насколько мне известно, нет.

– Так вот как эти римляне относятся к мирному племени? – возмутился Мело. – Гнусные ублюдки, вот кто они такие после этого.

– Успокойся, Мело, – сказал Арминий. Взгляд его остался ледяным. Он посмотрел на воина. – Спасибо тебе. Небось пойдешь промочить горло?

– Пойду, – со смущенной улыбкой признался тот.

– Тогда сделай одолжение: обойди все таверны, какие только сможешь, пока будешь держаться на ногах. Постарайся, чтобы эту твою историю услышали все, кого ты встретишь.

– Это я тебе обещаю.

Воин ушел. Арминий посмотрел на Мело.

– Убитых парней, конечно, жаль, но они для нас – подарок судьбы.

– Их гибель подтолкнет узипетов к союзу с нами.

– Верно, – холодно улыбнулся Арминий. – Лучший повод невозможно себе представить.

– Но…

Он нагнулся к Мело.

– Ты лучше других знаешь, как мне жаль погибших юношей. Но если их смерть приведет узипетов в наши ряды… не только узипетов, но и другие племена… Значит, они погибли не напрасно?

На миг воцарилось молчание.

– Нет, но будь прокляты эти римляне, – ответил Мело и покачал головой.

– Зато подумай о том, какую кровавую цену заплатят они, когда придет их час, – парировал Арминий.

– Да, когда придет их час, – повторил Мело. – Я всю жизнь жду того момента, когда наконец нанесу Риму удар в самое больное место. Да и ты тоже, – печально добавил он.

– Да, мы оба ждали слишком долго, – согласился Арминий. – Но скоро ожиданию настанет конец.

Услышав чьи-то шаги, оба умолкли. Со стороны лагеря показался молодой легионер. По его лицу струился пот, что неудивительно, так как он был при полном боевом снаряжении. Подойдя ближе, солдат замедлил шаг и отдал дежурный салют.

– Приветствую тебя, – произнес в ответ Арминий, в душе задетый тем, что даже рядовой легионер смотрит на него, германца, сверху вниз.

– Я ищу Арминия из племени херусков, – сказал солдат.

– Это я, – ответил Арминий и с легким злорадством отметил, что римлянин сконфузился и покраснел. – Что привело тебя сюда?

– В начале девятого часа Вар ждет тебя в принципии. Он хочет разобраться, что там на самом деле произошло с так называемым угоном скота.

Мело тотчас напрягся, но легионер, похоже, этого не заметил.

– Поблагодари за меня Вара, – ответил Арминий. – И передай ему, что я буду рад к нему прийти.

– Понял. Так и скажу. – Вновь отсалютовав, легионер ушел.

– Так называемом? Он хочет сказать, что узипеты воровали скот у самих себя? – вскипел Мело.

– Тише, брат. Если только Вар не станет притворяться, он вполне может признать, что трибун убил невинных людей.

– Но ведь так оно и было!

– Это знаем мы с тобой. Знает центурион, который вмешался. Думаю, что Вар тоже знает, но он не станет бросаться дерьмом в своих, особенно в старшего трибуна, пока не разберется, что там произошло.

– Готов поспорить на мой лучший меч, что, даже когда он всех выслушает и станет ясно, что трибун действовал сгоряча, Вар вряд ли накажет сукиного сына. По крайней мере не так, как тот того заслуживает. Сунуть его головой в болото значило бы проявить к нему снисхождение, – буркнул Мело, имея в виду обычную у германцев казнь преступников.

– Ты прав, – согласился Арминий, поднимаясь на ноги и отряхивая штаны. – Но это не значит, что я не могу испортить Вару настроение, а заодно заставить его выплатить семьям погибших приличную компенсацию. Узипеты, – добавил он, понизив голос, – придут в ярость, если наместник попытается отделаться легкой кровью. Тогда с нами в засаде будут все их воины до последнего.

– Донар свидетель, я не могу дождаться этого дня, – сказал Мело.

– Терпение, брат. Этот день все ближе, – ответил Арминий. В этот момент он напоминал ястреба.

* * *

Вар был раздражен. Раздражен по поводу встречи, которую он был вынужден созвать. Раздражен из-за Туберона, который стал тому причиной. Раздражен долгими приготовлениями. Не в силах сдержаться, наместник стукнул по руке раба, поправлявшего тунику на левом плече.

– Клянусь богами, неужели нельзя быть порасторопней?

Раб склонил голову и отступил назад. Вар критическим взглядом окинул свое отражение в бронзовом зеркале, стоявшем рядом с подставкой для доспехов. Он принял ванну, после чего раб побрил его. Кираса на нем блестела, красный кушак – знак его высокой должности – сидел безукоризненно, меч в дорогих ножнах свисал под нужным углом. Вар посмотрел на ноги в начищенных сапогах, доходивших до середины икр.

– Ну как? – спросил он у раба, снова посмотрев в зеркало.

– Господин, глядя на тебя, можно сразу подумать, что ты наместник с головы до пят, – сказал Аристид.

– Не вполне, – сухо ответил Вар и щелкнул пальцами. – Шлем!

Раб торопливо протянул ему фетровую подкладку и шлем с гребнем.

Надев шлем, Вар снова посмотрелся в зеркало, затем бросил вопрошающий взгляд на Аристида.

– Ты – олицетворение Рима, господин, – произнес грек.

– Ты способен очаровать даже птиц на деревьях, Аристид, – усмехнулся Вар, но тем не менее остался доволен. – Однако мне пора в принципию. Не хотелось бы прийти туда после узипетов… Кстати, Вала готов?

– Он ждет во дворе, хозяин.

– Отлично. – Вар провел рукой по статуэткам в крошечном алтаре рядом с кроватью, мысленно воззвав к ним: «Предки, храните меня от неприятностей». Затем, отогнав дурные мысли, подошел к двери. Аристид, уже стоявший рядом с ней, распахнул ее перед хозяином.

– Прошу.

Вар с улыбкой кивнул, однако стоило ему шагнуть в коридор, как лицо его сделалось суровым, если не сказать, каменным. Он сделал вид, что не заметил отсалютовавшего ему солдата, стоявшего на часах. На сердечное приветствие легата Валы наместник ответил холодной улыбкой, а почетный караул из десяти легионеров у входа в преторий, вытянувшихся в струнку при его появлении, демонстративно проигнорировал.

Шагая вместе с Валой позади легионеров по дорожке к принципии, Вар смотрел прямо перед собой. Разумеется, нарочно. Пока встреча не завершится, он всем своим видом намерен показывать окружающим, что перед ними наместник Германии, человек, назначенный самим Августом, и потому требует к себе глубочайшего уважения.

Дойдя до принципии, Вар шагнул к монументальной арке. Дежурный опцион на часах рявкнул приказ, и солдаты вытянулись в струнку. Вала ответил кивком, но Вар уже вошел. Двор принципии, как обычно, кипел бурной деятельностью. Сбившись группками по двое, по трое, офицеры что-то обсуждали. Между кабинетами сновали солдаты и рабы. Завидев Вара, все дружно поспешили отступить в сторону. Проигнорировав приветственные возгласы в свой адрес, Вар направился прямиком в зал заседаний.

Шагнув внутрь, он довольно отметил про себя, что его требование выполнено и полотняные ширмы, закрывавшие алтарь и стоявшие в нем штандарты, раздвинуты. В алтаре горели дополнительные светильники, приковывая взоры присутствующих к блеску золота и серебра. Понятное дело, что предметом всеобщего внимания был в первую очередь золотой орел – бесценный талисман Восемнадцатого легиона. Буквально все в этой птице, начиная от ее элегантных форм до вскинутых вверх крыльев и молний в когтях, требовало к себе уважения. Уважения к самому орлу, к легиону. К Риму.

Рядом с низкой центральной платформой стояла группа офицеров: трибуны и десять старших центурионов, в том числе и примипил Марк Целий. Как и Вар, все до единого были в парадной форме. В числе присутствующих были Туберон и Тулл. Однако Вар не удивился, увидев, что они стоят как можно дальше друг от друга. Письменные отчеты, которые он потребовал от них по возвращении патруля, свидетельствовали об их взаимной неприязни. Вар поймал себя на том, что Туберон снова его раздражает. Несмотря на обвинения в пьянстве, которые трибун выдвинул против центуриона, было ясно, как солнечный день, что мнение трибуна предвзятое и ни на чем не основано. Более того, погибли четыре ни в чем не повинных варвара.

Стоило Вару подумать об этом, как он ощутил во рту кислый привкус. Будь Туберон рядовым солдатом, наместник для начала приказал бы его выпороть; будь младшим офицером или центурионом, понизил бы его в звании. «Ну почему этот щенок – старший трибун, а его семья в фаворе у самого Августа?» – кипятился про себя Вар. Наложи он на Туберона серьезное наказание – и его, Вара, голову ждут большие неприятности от самого императора, а это ему нужно меньше всего. И какая разница, сколько там погибло этих варваров… Семьи погибших юношей наверняка удовлетворятся внушительной денежной компенсацией и обещанием, что подобное не повторится.

Заметив Вара, Туберон попытался заговорить с ним, однако, увидев, как тот яростно тряхнул головой, мгновенно закрыл рот.

– Если я прикажу тебе, ты согласишься с тем, что весьма сожалеешь о случившемся, – пробормотал Вар. – Это трагедия, и семьи погибших должны получить компенсацию. От извинений, однако, воздержись. Ты меня понял?

– Да, наместник, – ответил Туберон. – Я…

Вар махнул рукой, показывая, что разговор окончен.

– Тулл, можно тебя на минутку?

– Слушаюсь, наместник, – отсалютовал центурион.

От Вара не скрылось, как гневно сверкнул глазами Туберон, когда Тулл встал рядом с ним на платформе. Вар окинул его взглядом с головы до ног и остался доволен. Центурион был тверд и надежен, как бастионы лагеря. А также мужественен и храбр – свидетельством чему служили украшавшие грудь фалеры и серебряные браслеты на руках.

– Я прочел твой отчет, центурион.

– Понятно, – уклончиво ответил Тулл.

– И, разумеется, отчет Туберона. Трибун обвинил тебя в том, что накануне ты перепил и на следующий день был не способен выполнять свои обязанности. По его словам, если б ты быстрее отреагировал на его приказ, жертв было бы гораздо меньше. – Вар на мгновение умолк, после чего задал главный вопрос: – Насколько обоснованно его обвинение?

– Не отрицаю, я накануне выпил. Нас пригласил на ужин префект Цедиций. Если не ошибаюсь, ты знаком с ним лично.

– Верно. Прекрасный офицер.

– А также большой любитель вина.

Вар кашлянул.

– Не стану спорить.

Тулл, похоже, остался доволен его ответом.

– Тем не менее я не скажу, что был не способен выполнять свои обязанности. До происшествия с узипетами все шло гладко. Что подтвердят и другие центурионы.

Вар уже поговорил с офицерами, участниками злополучного патруля, но не стал упоминать об этом в разговоре с Туллом. И уж тем более – того, что их показания совпали с показаниями центуриона. Кто поручится, что эти офицеры говорят правду? Вдруг они просто покрывают своего любимого начальника?

– Туберон тоже ужинал с тобой у Цедиция?

– Да, а также Марциан, командующий гарнизоном в Ализо. Трибун пришел в сильное возбуждение, услышав про угонщиков скота.

– Повстречать их вживую – это ли не мечта любого юного офицера? И много он выпил?

– Не помню.

– Понятно. – Вар даже улыбнулся столь откровенной лжи. – А на следующее утро? Каково было его состояние?

– Как мне показалось, самое обычное, – взгляд Тулла был устремлен куда-то за плечо Вару.

Наместник тем временем сделал для себя ряд выводов. Туберон напился так же, как и Тулл. Однако, не имея опыта застольных возлияний, на следующий день чувствовал себя паршиво. В отличие от трибуна, центурион, с его богатым питейным опытом, наутро страдал лишь легким похмельем, не более того. Обвинения Туберона в адрес Тулла были грубой попыткой прикрыть собственную ошибку. Несмотря на обвинения в свой адрес, чреватые для него наказанием, Тулл был не готов отплатить трибуну той же монетой. Все это многое говорило о характере каждого из них. Вар отлично представил себе, как все было.

– Спасибо, центурион. Ты свободен.

До того, как прибыли вожди узипетов, наместник поставил Валу, шестерых трибунов Восемнадцатого легиона и примипила рядом со входом в алтарь. Тулл и другие центурионы выстроились перед возвышением. Почти два десятка старших офицеров при полных регалиях застыли под сенью статуи Августа. Один их вид был призван внушить варварам страх и трепет.

Еще полцентурии легионеров Первой когорты выстроились вдоль стен зала. В алтаре поблескивали штандарты. Вар остался доволен. Битвы часто выигрывает тот генерал, который лично выбрал поле сражения и обратил себе на пользу его особенности. Здесь он достиг и того, и другого. Теперь ему осталось лишь задействовать силу – в данном случае сло́ва. И если Туберон поведет себя осмотрительно, то победа им обеспечена.

Спустя несколько минут дежурный опцион привел в зал делегацию узипетов и… Арминия. Со стороны вождя херусков это было верхом дерзости. Но нет, этот наглец зашагал дальше, прямо к офицерам Вара.

– Спасибо, что пригласил нас к себе, наместник.

Вару ничего не оставалось, как ответить на его приветствие.

– Узипеты недовольны, – тихо произнес на латыни Арминий.

– Я сделаю все для того, чтобы они успокоились, – огрызнулся Вар. – Для этого и существует римское правосудие.

Их разговор на этом прекратился – опцион счел нужным официально представить пришедших вождей. Арминий отошел и встал рядом с ними. Вар попытался сдержать гнев.

– Добро пожаловать в Ветеру, – произнес он. – Мое имя Публий Квинтилий Вар. Я – наместник императора в провинции Германия. – Заметив пустые взгляды большинства пришедших, он спросил: – Среди вас кто-то говорит на латыни?

Лишь два человека кивнули.

– Я могу переводить, – сказал тот, что стоял ближе – худой как щепка, с гривой рыжих волос.

– Если нужно, я тоже, – вызвался Арминий. – С германского на латынь и обратно.

Внутри у Вара заклокотало. Он открыл было рот, чтобы приструнить Арминия – мол, веди себя как подобает римскому гражданину. Но со стороны это выглядело бы некрасиво, и он просто улыбнулся.

– Если нужно. Пока же давайте для начала выслушаем, что нам скажут вожди.

Как только его слова были переведены, узипеты закричали наперебой.

Вар не зря провел в Германии уже несколько лет. Его ухо уловило некоторые слова. Например, такие слова, как «невинный» и «убийство», повторялись раз за разом, а также разнообразные ругательства. Он был рад, когда рыжеволосый утихомирил своих соплеменников.

– Я буду говорить за всех нас, наместник, – заявил он.

Вар благосклонно кивнул, сделав вид, что не расслышал оскорблений.

– Начинай.

Рыжеволосый спокойным тоном объяснил, что, мол, двадцати молодым узипетам, жившим рядом с римской дорогой, было поручено перегнать отцовский скот на новое пастбище.

– Перегнать стадо на пару миль – дело несложное. Перегонщикам платят ячменным пивом, так что желающих всегда много.

Увы, продолжал рыжеволосый вождь, приятная летняя прогулка превратилась в кровопролитие, в резню, когда внезапно к ним подъехал римский офицер – он в упор посмотрел на Туберона – и принялся кричать на пастухов на латыни. Они же, кроме собственного языка, других языков не знали.

Тогда римский офицер без предупреждения подъехал к ближайшему юноше и зарубил его мечом. Несколько парней в ответ метнули в римлянина копья, вынудив его отступить, а сами в панике бросились наутек. Римские солдаты и конные воины бросились за ними вдогонку.

– Еще трое были убиты или получили сильные раны, от которых вскоре скончались. Если б не вмешательство центуриона с мозгами, одному Донару ведомо, сколько еще невинных парней погибли бы, – заявил рыжеволосый под сдержанное рычание своих спутников. – Это возмутительно! Узипеты долгие годы жили с Римом в мире и согласии. Мы продаем наши товары и наш скот вашим торговцам, а вскоре нам предстоит заплатить налоги. Мы не доставляем империи неприятностей. И за это четверо наших юношей безвинно убиты?

– Убийцу следует покарать! – выкрикнул с сильным акцентом на латыни один из вождей. Его поддержал дружный хор голосов.

– Выдайте его нам, и мы свершим над ним правосудие! – потребовал другой.

Арминий промолчал, однако взгляд его скользил от Вара к испуганному Туберону, затем к узипетам и снова к наместнику.

Наместник поднял руки, призывая к тишине.

– Спасибо за твой рассказ, – сказал он рыжеволосому. – Я также прочел отчеты двух моих старших офицеров, которые там были, и сделал для себя ряд выводов. Причиной недоразумения стало то, что офицер, о котором идет речь, был уверен, что эти молодые люди – угонщики скота. Напав на них, он пытался остановить преступников, похитителей чужого имущества. – Проигнорировав недоумение на лице рыжеволосого, Вар продолжал: – Их агрессивная реакция на его вопросы лишь утвердила трибуна во мнении, что перед ним угонщики скота. После того как его первая попытка остановить их потерпела неудачу, он вызвал себе на подмогу солдат. К сожалению, прежде чем стало ясно, что это не тенктеры, еще несколько так называемых воров были убиты и ранены. В свете этого прискорбного инцидента я хотел бы выразить мое соболезнование семьям убитых и предложить им щедрую денежную компенсацию. – Вар умолк, давая возможность перевести его слова.

Как только узипеты его поняли, зал взорвался их возмущенными возгласами. Хотя варварам хватило ума не хвататься за оружие, что, однако, не мешало им плеваться, потрясать кулаками и выкрикивать проклятия – как в адрес Вара, так и Туберона.

Вар с каменным лицом дождался, пока они более-менее угомонятся.

– Твои спутники недовольны?

Рыжеволосый покачал головой.

– Это не то правосудие, которого мы ждали, наместник. Произошло хладнокровное убийство, и убийца должен понести наказание!

– И он его понесет, – ответил Вар, с удовлетворением отметив про себя тревогу на лице Туберона. Поделом этому сопляку. – Я лично прослежу за этим.

– Передай его нам.

– Вы же знаете, что это невозможно. Он – римский патриций и имеет высокое воинское звание.

– Это твое последнее слово?

– Да, – холодно ответил Вар.

– То есть для римлян – один закон, для остальных – другой, – с видимым презрением произнес рыжеволосый, после чего перевел слова Вара своим спутникам. Те дружно выразили свое возмущение. Узипет повернулся к наместнику: – И сколько ты предлагаешь за жизнь каждого из них?

Прежде чем тот ответил, вперед шагнул Арминий.

– Думаю, две тысячи денариев за каждого убитого – это достойная компенсация.

Застигнутый врасплох, Вар дождался, когда рыжеволосый назовет сумму. Услышав ее, вожди пришли в возбуждение. Вару показалось, что кто-то сказал: «Разве от таких денег отказываются?» Он облегченно вздохнул – похоже, дело кончилось миром. Однако через секунд десять рыжеволосый заявил:

– Мои спутники все еще недовольны, однако они согласны принять по две тысячи денариев за каждого убитого. Но с одним условием. Ты должен пообещать, что подобное никогда не повторится.

Вар улыбнулся хитрой улыбкой политика, знающего цену таким обещаниям.

– Я даю вам слово как наместник Германии, что все законопослушные узипеты могут и дальше жить в мире и спокойствии. Я тотчас же велю выдать вам деньги, чтобы вы могли увезти их с собой.

– Да будет так, – ответил рыжеволосый и холодно кивнул.

Пока узипеты совещались, Вар обратился к Вале.

– Отпусти офицеров, но пока варвары не уедут, оставь на часах солдат. – Сказав это, он окликнул Арминия, который разговаривал с рыжеволосым и другими вождями. – Можно тебя на минутку?

Офицер ауксилариев подошел к нему.

– Вполне удовлетворительный результат, не правда ли? – спросил он с улыбкой.

– Ты какой головой думал? – прошипел в ответ Вар.

– Ты о чем? – изобразил Арминий оскорбленную невинность.

– Ты прибыл вместе с узипетами. Что они после этого подумают? Ты ведь римский гражданин и наш союзник! Ты представитель всаднического сословия!

– Прими мои извинения, наместник. Это вышло случайно. Уверяю тебя, я опаздывал, и так получилось, что я встретил их на крыльце. Мы разговорились. Вожди опасались входить. Им казалось, что здесь они никогда не дождутся справедливости. Я вызвался сопроводить их внутрь. Более того, сказал им, что ты – честный и справедливый человек, чьему слову можно верить.

– А кто дал тебе право предлагать две тысячи денариев за каждого убитого? – рявкнул Вар. – Это же сущее вымогательство!

Арминий склонил голову.

– Прости мне мою поспешность, наместник. Но я хотел, чтобы узипеты поняли, что им оказано уважение. Они с самого начала, еще до прихода сюда, подозревали, что ты не выдашь им Туберона. Их уязвленную гордость нужно было каким-то образом успокоить, и единственным способом сделать это, как мне подумалось, было предложить им щедрую сумму.

– Но она могла быть и меньше. Уверен, они согласились бы и на половину этих денег.

Арминий залился краской смущения.

– Еще раз прошу, прими мои глубочайшие извинения. Я пытался помочь. Мне же следовало молчать.

Его самоуничижение, похоже, смягчило гнев Вара. Ведь куда важнее было то, что мир – бесценный мир – удалось сохранить. А ради этого никаких денег не жалко. Наместник вздохнул.

– Ладно, давай забудем об этом.

– Спасибо тебе. – Арминий посмотрел на командира и отвел глаза. – Кстати, в дополнение к словам, могу я со своей стороны соблазнить тебя на охотничью вылазку на тот берег реки? Мой адъютант нашел отличное место, где водится огромное количество кабанов и оленей. Думаю, тебе не помешало бы на денек оторваться от бумажной работы.

Вар уже было собрался отклонить этот жест примирения, но передумал.

– Проклятье, почему бы нет?

– Отлично. Если не возражаешь, я также приглашу центуриона Тулла. Как ты смотришь на то, если мы назначим охоту на послезавтра?

– Я только за, – улыбнулся наконец Вар. – Спасибо, Арминий.

– Это тебе спасибо, наместник. Я зайду за тобой в преторий сразу, как рассветет. – С этими словами Арминий поклонился и вышел.

Между тем шумная компания узипетов вышла из зала. Вар проводил их глазами. «Эх, были бы германцы все, как Арминий, – со вздохом подумал он. – Мир был бы куда более цивилизованным, а моя жизнь – да и не только моя – куда приятнее и проще».