Читать книгу Сущность - Бентли Литтл - Страница 9

В субботу утром Клэр решила поспать допоздна. Неделя была долгой, да к тому же ночью уже после того, как Джулиан отправился в постель, она еще долго не ложилась, смотря по телевизору старый фильм с Одри Хепберн – «Сабрину». Теперь такие фильмы больше не делают. И звезд такого масштаба тоже больше нет. Наверное, именно так думают старухи, подумала она. Быть может, она вообще родилась не в то время, мелькнула у нее праздная мысль, и ее вкусы и предпочтения относительно произведений массовой культуры были бы ближе к общепринятым, родись она на сорок лет раньше?

Из кухни доносился шум – нарочито громкий, производимый детьми, которым приходится самим готовить себе завтрак. Клэр улыбнулась, закрыла глаза и быстро заснула опять.

Когда она проснулась окончательно, шум стих, и, судя по всему, никого из ее семьи дома уже не было. Похоже, она осталась одна, и, когда крикнула:

– Есть кто-нибудь? – ответом ей было молчание.

Клэр сбросила с себя одеяло, встала и надела махровый халат, висевший на спинке стула, который стоял рядом с кроватью. Она купила этот стул в антикварном магазине в Пасадене на те деньги, которые родители прислали ей на ее двадцать пятый день рождения, и сейчас подумала: «Интересно, существует ли он до сих пор?» Когда Клэр жила в Калифорнии и у нее выдавалась свободная суббота вроде нынешней, она с подругами часто ходила по антикварным магазинам, не обязательно что-то покупая, а просто разглядывая старинные вещи как в торговых залах, так и в витринах, – и теперь ей этого по-настоящему не хватало. Хотя надо признать, что переезд обратно в Нью-Мексико был самым разумным шагом, который они когда-либо предпринимали. Особенно после того…

Ей не хотелось даже думать об этом.

Глядя в окно на волнистые белые облака, плывущие по темно-голубому небу, Клэр в очередной раз осознала, насколько она зависима от всего этого – от этой земли, этого неба, этого города – в плане сохранения душевного спокойствия и эмоциональной стабильности. Здесь она чувствовала себя дома, и если это означало, что она должна обходиться без некоторых утонченных культурных удовольствий, доступных только в большом городе… что ж, это была небольшая цена.

Хотя Клэр была не уверена, что Джулиан думает так же. О, разумеется, он утверждал, что ему тут нравится, никогда всерьез не жаловался и проводил много времени с детьми, что, похоже, приносило ему радость. Но даже после того, как они прожили в Джардайне столько лет, он, кажется, так сюда и не вписался. Семья смотрела на него так, будто Джулиан находится здесь лишь временно и просто терпит жизнь в Джардайне, пока ему не подвернется шанс вернуться в Лос-Анджелес, и, хотя между собой они никогда об этом не говорили, Клэр казалось, что он и сам думает точно так же.

Она зашла на кухню. В оставленной мужем записке говорилось, что он повел детей поиграть в мини-гольф. И Джеймс, и Меган заработали право играть в него бесплатно в рамках программы летнего чтения, проводящейся местной библиотекой, и всю последнюю неделю просили отца отвезти их на площадку. Клэр была рада, что в кои-то веки осталась одна – у нее накопилась куча работы по дому, которую надо было успеть переделать, – и, налив себе апельсинового сока и поджарив тостов, вынесла все из кухни на задний двор, чтобы позавтракать за столом для пикника. Сияло солнце, щебетали птицы, по небу плыли облака. Как хорошо, что не надо слушать шум телевизора, перебранки детей или очередные комментарии Джулиана к газетной статье, которую он сейчас читал.

Она медленно, не торопясь, поела, потом занесла свои тарелку и стакан обратно в кухню. Как всегда, все оставили свои грязные чашки и миски в раковине. Клэр хотела было вымыть их в посудомоечной машине, но потом решила не гонять ее зря ради такого малого количества грязной посуды. Ставить несколько чашек и мисок в машину и потом ждать, когда ее наберется достаточно для полноценной загрузки, ей тоже не хотелось, и она поступила, как поступала обычно, то есть собралась все мыть вручную.

Выдавив в раковину жидкость для мытья посуды, Клэр начала гадать, купил ли Джулиан фасолевый паштет, когда ездил вчера в магазин. Она хотела приготовить на обед такос, и если он этого не сделал, то надо будет позвонить ему и сказать, чтобы он взял несколько банок по дороге домой. Клэр открыла буфет, убедилась, что продуктов достаточно, и сразу же начала думать о том, что еще можно приготовить сегодня и завтра. Несколько дней назад она посмотрела в вечернем выпуске новостей репортаж, в котором говорилось, что в наши дни все больше и больше мужей начинают помогать женам с готовкой, что все больше семейных пар делят между собой работу по дому – и, слушая это, подумала: интересно, на какой планете проводился опрос, на основе которого был сделан этот репортаж? Потому что в ее семье ничего такого не наблюдалось, да и в семьях всех тех, кого она знала, тоже. Хотя Джулиан и сидел дома целыми днями, он никогда и пальцем не шевелил, чтобы помочь ей с работой по дому, если только она не начинала на него орать.

Вернувшись к раковине, Клэр выключила воду, взяла губку и начала мыть посуду. Одновременно она смотрела в окно на пустой задний двор. Там никого не было, и все равно у нее было такое чувство, будто за ней кто-то наблюдает, и Клэр невольно бросила взгляд на дверь, ведущую в подвал.

Он ей определенно не нравился.

Клэр понимала, насколько ее чувство иррационально, но это не мешало ей все равно его испытывать. С самого первого дня их переезда в этот дом ей не переставало казаться, что от подвала веет какой-то жутью. Вероятно, в основном это объяснялось просто-напросто скопившимся у нее за всю сознательную жизнь культурным багажом: всеми этими бесконечными ужастиками о чудовищах, обитающих в подвалах, всеми этими репортажами в новостях о старых дамах, которые убивали своих жильцов и хоронили их тела именно там, или о маньяках, которые насиловали собственных дочерей, делали им детей и годами держали на цепях в подземельях под своими домами. Но независимо от всего этого в их подвале однозначно что-то было не так. Будучи юристом, Клэр привыкла иметь дело с фактами и по натуре своей была отнюдь не склонна действовать или делать заключения на основе эмоций. Но о том, что с подвалом что-то неладно, говорило ее чутье, ощущение, что когда-то в прошлом это помещение использовалось для каких-то очень неприглядных дел.

Она ни слова не сказала об этом ни Джулиану, который наверняка поднял бы ее на смех, ни детям, которые точно бы перепугались, но вскоре после переезда думала о том, чтобы поговорить с риелтором и попытаться выяснить, не происходило ли когда-либо в подвале их дома что-то дурное. Однако в конце концов так этого и не сделала. Это было бы слишком неловко. К тому же что бы она могла сделать, если бы выяснила, что в подвале и впрямь творилась какая-то жуть? Начала бы настойчиво убеждать Джулиана, что дом надо немедленно продать? Вчинила бы иск риелтору или предыдущим жильцам за непредоставление полной информации? Но ее позиция в суде была бы слишком слаба.

Несомненно, все это лишь плод ее чересчур разыгравшегося воображения.

Клэр сполоснула очередную чашку и снова взглянула на закрытую дверь подвала.

По правде говоря, на этой неделе ей приснился про него сон, вероятно, порожденный всего лишь стрессом на работе – как раз сейчас она вела на редкость трудное дело о разводе пары по фамилии Сивер, – но стресс стрессом, а этот сон напугал ее донельзя. В этом ее сне – скорее это был кошмар – их семья использовала подвал не для хранения неиспользуемых вещей, а в качестве кладовки для продуктов. Ей приснилось, что она спускалась туда по лестнице, чтобы взять спагетти, когда дверь за ней внезапно захлопнулась.

– Эй! – крикнула Клэр, но не получила ответа. Ей вдруг стало страшно, и она хотела было повернуть назад, но к тому времени уже спустилась почти до самого подножия лестницы и, передумав, торопливо ступила на пол, намереваясь быстро схватить спагетти и опять вскарабкаться наверх.

И тут погас свет.

Она испуганно вскрикнула, споткнулась и чуть не упала.

В подвале что-то двигалось – Клэр не только чувствовала это движение, но и определенно слышала его. Звуки, как будто нечто перемещалось, шурша. Она совсем уже собралась было позвать на помощь, когда увидела перед собой свечение в темноте. Светящиеся зубы. Потусторонне-жуткая белозубая улыбка.

А потом ее запястье стиснула жесткая, твердая рука.

И она проснулась.

Несколько секунд после своего пробуждения Клэр не могла понять, где находится. Она все еще чувствовала, как ее запястье сжимает эта жуткая рука, в ноздрях все еще стоял затхлый запах подвала. Однако, хотя в спальне было так же темно, как и там, она лежала в кровати, одетая в свою ночную рубашку, и рядом с ней был Джулиан. Мало-помалу ее сознание отделило детали одной реальности от деталей другой, и Клэр поняла, что спала и видела сон. Она вообще не была в подвале. Это был просто кошмар.

Однако с тех пор подвал пугал ее еще больше, чем прежде. И теперь она всегда старалась держаться как можно дальше от ведущей в него двери.

Клэр закончила мыть посуду, сполоснула ее и поставила сушиться на пластиковую сушку. Она точно не знала, когда вернутся Джулиан и дети, но подумала, что, наверное, успеет до их прихода подмести и вымыть полы, и потому, вытерев руки посудным полотенцем, которое висело у плиты, вышла из кухни в коридор.

На полу стояла пустая корзина для белья.

Клэр остановилась как вкопанная и уставилась на нее; сердце неистово заколотилось. Она прошла по этому коридору из спальни в кухню, и тогда на полу ничего не было. Корзина стояла в шкафу в помещении для стирки, куда она собственноручно убрала ее после того, как постирала накопившуюся грязную одежду два дня назад.

Клэр знала – в доме никого больше нет. Никого. Никто не мог этого сделать. И все же проверила, заперты ли парадная и задняя двери, обошла все комнаты и наверху, и внизу, даже осторожно заглянула в подвал и еще раз убедилась – в доме она одна. В конце концов Клэр вновь очутилась в коридоре первого этажа и уставилась на пустой прямоугольник из белого пластика.

Ее обдала волна холода, чувство, которого она не испытывала с тех пор, как… с тех пор, как…

Она глубоко вздохнула.

– Майлс? – тихо сказала Клэр.

* * *

– Ты что-нибудь чувствуешь в нашем доме?

– Опять ты за свое…

Клэр и ее сестра стояли на заднем дворе дома своих родителей, глядя на горы. За их спинами отец полол огород. Мать готовила в доме обед. Она пришла сюда, потому что знала – Дайэн будет здесь, поскольку в эти выходные была ее очередь приглядывать за стариками, – а кроме того, не хотела оставаться дома одна. Клэр оставила Джулиану записку, в которой написала, где она; ее мобильник был включен, но муж до сих пор так и не позвонил.

– Сегодня утром я была одна, – сказала Клэр сестре, понизив голос, чтобы ее не услышал отец. – И обнаружила корзину для белья посреди коридора. А между тем всего десять минут назад ее там не было. И кроме меня, в доме действительно никого не было.

– Может быть…

– Не может! – твердо сказала Клэр. И снова понизила голос: – Такое случается уже не первый раз. – Она рассказала, как пришла домой на прошлой неделе после их совместного обеда и обнаружила корзину для белья в середине кухни. Затем о том, как пластинка Джулиана играла сама собой, хотя наверху никого не было, а сам Джулиан находился вне дома.

– Ты делаешь это всякий раз, когда переезжаешь. Послушай, в твоем новом доме нет никаких привидений, и в твоем старом доме не было никаких привидений, и я уже начинаю думать, что и в твоем доме в Калифорнии тоже ничего такого не было. – Сестра бросила на Клэр извиняющийся взгляд. – Прости.

Клэр вздохнула и покачала головой.

– Тебе не за что извиняться.

– Ты все время это делаешь.

– Может быть, ты и права. Просто…

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Даже не говори о том, что у тебя на уме.

Они какое-то время молчали, вспоминая. И слыша, как отец копает землю садовым совком.

– Да, кстати, – сказала Дайэн, резко меняя тему разговора, – ты слышала про мистера Отано из библиотеки? Его увольняют по сокращению. Урезали бюджет.

– Он же там работал, еще когда мы с тобой были детьми.

– Теперь библиотека будет открыта только по понедельникам, средам и пятницам с одним-единственным библиотекарем, работающим на полставки, а все остальные перейдут в категорию волонтеров.

– Ничего себе.

– А ты помнишь, как я одно время подумывала о том, чтобы стать библиотекарем? – Дайэн покачала головой. – Слава богу, что я передумала и не пошла по этой стезе.

– А я всегда считала, что она подошла бы тебе больше.

Дайэн пожала плечами.

– Люди перестали читать. Но спрос на электричество все растет.

– Неутешительно, но верно.

Они вошли обратно в дом, чтобы помочь матери накрыть стол к обеду. Перед тем как начать готовить, она сказала им, что на обед будут сэндвичи с беконом, помидорами и салатом, однако, когда сестры вошли в кухню, мать подогревала на плите ячменный суп. Клэр ощутила укол беспокойства. И ее, и Дайэн тревожило, что в последнее время у их матери начала появляться забывчивость, но Клэр надеялась, что все дело просто в отсутствии нужных ингредиентов и речь не идет о симптоме потери памяти. Она бросила на Дайэн взгляд, поняла, что сестра думает о том же, и, откашлявшись, сказала:

– Я думала, на обед у нас будут сэндвичи, мама.

Та вздрогнула от неожиданности и подняла глаза.

– А, это. – Она улыбнулась. – Да, вы правы. Сначала я тоже так думала. Но оказалось, что у нас нет бекона. И помидоров.

Почувствовав немалое облегчение, Клэр подошла к мойке, чтобы вымыть руки, и они с сестрой начали накрывать на стол. Дайэн выставляла на столешницу чашки и суповые тарелки, а Клэр занималась столовыми приборами и салфетками. Десять минут спустя они позвали в дом отца, и все четверо сели за стол.

За едой они обсуждали семейные дела, родню со стороны мужей Дайэн и Клэр, внуков, последние сплетни, пока их отец, прихлебывавший суп, хмурясь, не посмотрел на Клэр.

– Знаешь, – сказал он, – недавно ночью мне приснился сон про ваш дом.

Она отложила ложку, чувствуя покалывание в коже предплечий, и бросила быстрый взгляд на сестру.

– И что именно тебе снилось? – спросила Дайэн.

Отец опять нахмурился и покачал головой.

– Точно не помню. Но это был какой-то кошмар, потому что, по словам вашей матери, во сне я метался и кричал. Ей пришлось меня разбудить.

– Да, пришлось, – подтвердила мать.

Сердце Клэр учащенно билось.

Отец заговорил снова, на сей раз медленно, и она не могла понять, является ли многозначительность, которую это придало его словам, намеренной или нет.

– Единственное, что я помню, – произнес он, и Клэр вдруг стало холодно, ибо она знала, что услышит сейчас, – это то, что мой кошмар был как-то связан с вашим подвалом.