Читать книгу Революция муравьев - Бернар Вербер - Страница 33

Мир скал имеет свою особенную флору и фауну. Спускаясь по отвесному утесу, двенадцать молодых разведчиков и старый воин открыли неизвестный им уголок. К камню лепились розовые гвоздики с цилиндрическими красноватыми чашечками, пылающие седумы с мясистыми листьями и перечным запахом, горечавки с длинными голубыми лепестками, едкие очитки, чьи круглые, гладкие листья дразнят маленькие белые цветочки, наскальные артишоки с острыми лепестками и плотно прижатыми листьями.

Тринадцать муравьев катятся вниз, цепляясь за стену песчаника клейкими подошвами.

Обогнув большой камень, мирмекийский отряд вдруг натыкается на стадо сеноедов. Это маленькие насекомые, разновидность скальных вшей, с очень выпуклыми составными глазами, грызущим ртом и настолько тонкими усиками, что на первый взгляд кажется, что их и вовсе нет.

Сеноеды, погруженные в облизывание желтых водорослей, растущих на скале, не заметили приближения муравьев. Все-таки муравьи-альпинисты встречаются в этих местах не так уж часто. Сеноеды всегда считали, что их вертикальный мир обеспечивает им относительное спокойствие. Если теперь еще и муравьи начнут взбираться и спускаться по скалам, порядка не жди!

Без долгих сборов сеноеды бежали.

Несмотря на свой преклонный возраст, 103683-й сумел дать несколько великолепных залпов муравьиной кислотой, всякий раз попадая в удирающего сеноеда. Товарищи поздравляют его. Для его возраста у него очень меткий анус.

Отряд подкрепляется сеноедами и с изумлением обнаруживает, что на вкус они несколько напоминают комаров-самцов. Если выразиться точнее, на вкус они – нечто среднее между комаром-самцом и зеленой стрекозой, но без мятного аромата, типичного для последней.

Тринадцать рыжих муравьев снова огибают цветы: белые постенницы, разноцветные вязели, неизбежные камнеломки с крошечными девственно-чистыми лепестками.

Чуть дальше они разделываются с трипсами. 103683-й их даже не узнал. Живя среди Пальцев, он и позабыл, сколько на свете разной живности. Надо признать, что много. Трипсы, маленькие травоядные с бахромчатыми крылышками, на губах сухо пощелкивают. Хрустят, конечно, но во рту оставляют кислое послевкусие и как блюдо бел-о-канцев в восторг не приводят.

Разведчики ловят, кроме того, несколько прыгучих гесперид, бронзовых огневок (не очень красивых, но мясистых бабочек), ярко-красных серкопов, ленивых и легких, с грациозными движениями стрекоз: все безобидные породы, не годные ни на что, кроме как послужить пищей рыжим муравьям.

Убивают они и нескольких мелоидов, упитанных насекомых, чья кровь и гениталии содержат кантаридин, возбуждающее вещество, действующее даже на муравьев.

На отвесной скале ветер треплет их усики, словно непослушные прядки волос. 14-й стреляет в детеныша оранжевой божьей коровки, с двумя черными пятнышками на спине. Из сочленений лапок насекомого сочится вонючая кровь.

103683-й наклоняется, чтобы получше его рассмотреть. Это уловка. Детеныш божьей коровки притворяется мертвым, залп кислоты рикошетом отскочил от его полусферического панциря. Старый муравей-одиночка знает эту военную хитрость. Некоторые насекомые, почувствовав опасность, выделяют жидкость, в основном тошнотворную, чтобы оттолкнуть своих врагов. Иногда жидкость брызжет из всех пор, иногда на сочленениях набухают, а затем прорываются водяные мешки. В любом случае это лишает всякого аппетита прожорливых хищников.

103683-й подходит к истекающему влагой насекомому. Он знает, что подобная добровольная геморрагия прекратится сама собой, но зрелище впечатляет. Он сообщает двенадцати молодым муравьям, что это насекомое несъедобно, и детеныш божьей коровки идет своей дорогой.

Но бел-о-канцы не только спускаются, убивают и едят. Они прокладывают кратчайший путь. Продвигаются между карнизами и отвесными стенами. Иногда вынуждены повисать, держась друг за друга лапками и мандибулами, чтобы преодолеть головокружительные участки. Они делают из своих тел то лестницы, то мосты. Доверие абсолютное, одному из них достаточно ослабить хватку – и весь живой мост обрушится в пропасть.

103683-й отвык от подобных упражнений. Там, за краем света, в искусственном мире Пальцев, все было под мандибулами.

Если бы он от них не сбежал, то стал бы аморфным и ленивым, как Палец. Он ведь видел по телевизору, что Пальцы избегают малейших усилий. Они не умеют даже сами мастерить себе гнезда. Они разучились охотиться для добывания пищи, разучились убегать от своих врагов. Да, кстати, и врагов у них уже больше нет.

Как гласит мирмекийская поговорка: «Деятельность создает орган, а бездействие его уничтожает».

103683-й вспоминает о своей жизни там, за пределами нормального мира.

Что он делал целыми днями?

Он ел мертвую еду, которая падала ему с неба, смотрел телевизор, говорил по телефону (подключенному к машине – переводчику его феромонов в слышимые слова) с Пальцами. Есть, говорить по телефону, смотреть телевизор – три основных занятия Пальцев.

Он не все рассказал этим мальчишкам. Он не сказал им о том, что общавшиеся с ним Пальцы были, возможно, слишком болтливыми и не очень удачливыми. Они даже не сумели убедить другие Пальцы, что в их интересах признать цивилизацию муравьев и вступить с ней в переговоры на равных.

Из-за их провала 103683-й пытался теперь осуществить замысел с другого конца: уговорить муравьев вступить в союз с Пальцами. Сам он в любом случае был уверен, что это необходимо для обеих крупнейших земных цивилизаций. Действовать, соединяя свои таланты, а не противопоставляя их.

Он вспоминает о своем бегстве. Это было непросто. Пальцы не хотели его отпускать. Он дождался благоприятной сводки погоды по телевизору и рано утром ускользнул в щель в верхней решетке.

Теперь оставалось самое трудное. Убедить своих. То, что двенадцать молодых разведчиков не отвергли сразу его предложение, казалось ему добрым предзнаменованием.

Старый рыжий муравей и его спутники завершили маятниковое движение на противоположном краю расщелины. 103683-й говорит остальным, что для удобства они могут звать его, как его старые товарищи по походу, уменьшительным именем, более коротким:

– Мое имя – 103683-й. Но можете называть меня 103-м.

14-й отвечает, что это не самое длинное муравьиное имя, которое он встречал. Раньше у них в отряде был совсем молодой муравей по имени 3642451-й. Когда его надо было позвать, все теряли страшно много времени. К счастью, его съело хищное растение во время охоты.

Спуск продолжается.

Муравьи останавливаются на привал в скальной пещере и обмениваются трофоллаксисом из измельченных сеноедов и мелоидов. Старого муравья пробирает дрожь отвращения. Ужасно все-таки невкусные эти мелоиды. Слишком горькие. Даже размельченные.